Мой прекрасный сон

Мне – восемь, и Северус ведёт меня покупать детскую волшебную палочку! Это мой первый выход в волшебный мир! Сова утром принесла от папы мешочек с галлеонами. Так называются деньги волшебников. Мама не захотела их использовать, сказав, что мы не нищенствуем и посоветовала мне отложить их для школы, вроде карманных денег. Я ссыпал монеты в копилку, где лежали те, что папа дарил раньше. От леди Вал мне пришла в подарок шикарная книга про Хогвартс – так называется школа, где я буду учиться, если сова принесёт мне письмо. От тёти и дяди почтальон доставил скейт-борд! Мама подарила мне видеокассету с подборкой фильмов про графа Дракулу. Сириус подарил набор по уходу за метлой – я так и не признался, что утопил его подарок, мне неловко. Палочку купит мне Северус. Теперь можно начать учиться варить зелья. Я уже помогаю ему в лаборатории: разбираю травы и другие неопасные ингредиенты, учусь правильной нарезке, зубрю таблицу сочетания компонентов. Я знаю, где найти безоар, что такое асфодель и что разницы между волчьей ягодой и клобуком монаха нет, потому что всё это названия аконита. Но вот к котлам меня пока не пускают, потому что при варке зелий требуется выверенная магия, которую можно вершить только с помощью палочки. Мама сейчас не работает в лаборатории – Элли занимает почти всё её свободное время. В прошлом году её мучили колики, потом лезли зубы, потом она начала ползать, а после – ходить, а сейчас бегать. Неужели я тоже был таким же... невыносимым?! И как мама может так любить меня после того, как я причинил ей столько беспокойства? После всех этих бессонных ночей? Северус помогает маме, но он работает весь сезон в школе, а на каникулах – в лаборатории, поэтому все тяготы ложатся в итоге на маму. Дети – это очень сложно!

***

Детские палочки продаются в магазине артефактов для детей. Там есть специальный отдел. Выбирать надо ту, что удобно легла в руку. Мне понравилась палочка из остролиста – гладкая, светлая. Она отдалась приятным теплом. Леди Вал учила меня прислушиваться к своему шарику внутри и доверять ему больше, чем органам чувств или голосу разума. Когда мы покупали с Северусом палочку, то встретили папу с какой-то дамой под ручку, и он сделал вид, что меня не знает. Я расстроился, но Северус сказал, что это не из-за меня, а из-за него. Я помнил тот давний разговор, про то, что если ты не делал человеку осознанного зла, но он всё равно тобой пренебрегает, то это его ответственность, а не твоя. Но мне всё равно неприятно. И стыдно. За папу. Видя моё состояние, Северус сказал, что надо уметь себя утешать, и мороженое – самая лучшая штука для утешения. Он привёл меня в заведение, которое все знают в магическом Лондоне, – к Фортескью. Я никогда не видел столько видов мороженого и растерялся! Северус спросил, доверяю ли я его вкусу, и когда я сказал, что доверяю, взял мне ванильное с шоколадной крошкой, а себе – фисташковое. И не ошибся – мороженое оказалось просто волшебным! Лучшим, что я когда-либо пробовал! А папа даже не знает, что я люблю... А потом мы зашли в зельеварческую лавку, и там Северус попросил меня выбрать шалфей, мяту и чабрец. Я все перенюхал, перещупал и выбрал самые правильные. Аптекарь похвалил меня и подарил лакричную палочку. Нюх для зельевара – очень важный сенсорный навык. Теперь я знаю, что от отчима пахнет горьковато – полынью, сладко – тимьяном, и экзотично – миндалём. От мамы – яблочным пирогом с корицей. От крёстного – сухим мехом и вспаханным полем. От леди Вал – розами и кровью. От Дадли – зубной пастой и ванильным пирогом. От дяди Вернона – одеколоном и машинным маслом. А от тёти Петти – выпечкой с ванилью. И запахи давно стали для меня частью образа человека. Я размахивал своей палочкой и предвкушал, как буду разучивать пассы из специальной книги по чарам и насыщать магией простенькие зелья. Без палочки это делать опасно, как плеснуть воды из брандспойта. Палочка фокусирует магию волшебника, делая её более управляемой и учит дозировать силу. Только дома, рассказывая маме про поход на Косую аллею, я вспомнил про папу и снова расстроился. Но мама поддержала Северуса и сказала, что только глупый и бессердечный человек будет отказываться от такого замечательного мальчика, как я. И что дело вовсе не во мне, а в отце. Я долго думал над этим, когда мама погасила у меня в комнате магический светильник и ушла, поцеловав и пожелав спокойной ночи, и тоже решил, что так папе и надо. Тем более у меня есть мама и Северус, а у него их нет!

***

У меня вышел первый Люмос! Моё первое осознанное волшебство! Мама как раз кормила Элли завтраком, а я развлекался с палочкой. Мама так обрадовалась, что расцеловала меня, чуть покружила по комнате, а потом вытащила из пучка волос свою палочку и вызвала Патронуса – серебристую лань, и отправила ей сообщения крёстному и отчиму. Я тоже когда-нибудь освою это прекрасное волшебство! Скорей бы я вырос! Когда крёстный об этом узнал, то примчался в гости, плюнув на свою работу. Северус тоже вернулся с работы раньше. Леди Вал прислала Кричером огромный пирог с патокой, в который я просто влюбился, хотя Северус и переживал, что у меня всё слипнется. А мама накрыла шикарный стол. Я был так счастлив, что весь праздничный ужин исторгал из палочки светящиеся шарики каждые несколько минут и скоро над нами дрейфовала целая стая светлячков. Некоторые из них опускались и летали ниже и Элли гонялась за ними наперегонки с Живоглотом. Мою сестру кот обожал и как только она встала на ножки, опекал, подставляя широкую спину, чтобы она не падала. Наверное, кот любил её за то, что она такая же огненно-рыжая, как моя мама или он сам. – Лилс! – сказал Сириус. – Я таки дотрах... хм.. достал Эммета Брауна и он выдал мне разрешение на установку камина в твоём доме. – Ох! – всплеснула руками мама. – Какой ты молодец, Сири! Камин нам был очень нужен. Чтобы я мог самостоятельно, без сопровождения, посещать Гриммо, и Северусу было удобно ходить на работу в школу. – А-ха, не то что твой Нюниус, только сопли жевал! А ведь ему достаточно было только намекнуть Дамблдору... Северус побледнел, резко встал из-за стола и, подхватив Элли, вышел. – Сири! – с укоризной сказала мама. А я нахмурился. – Нюниус? Кто это? – Мы так звали в школе Сн... Принца. – Не звали, а дразнили, – уточнила мама. Ей явно было неприятно это вспоминать. – Он вечно хныкал, когда мы его били. Я широко раскрыл глаза и будто впервые увидел своего крёстного. Он развалился на стуле и совершенно не смущался того, что рассказывал. – И сколько вас было? – негромко уточнил я. – Четверо! Мы называли себя Мародёры: я – Бродяга, твой папа – Сохатый, Люпин – Лунатик, Петтигрю – Хвост. Я плохо помнил жизнь до того, как мама ушла от папы, но да, мелькали в памяти папины друзья – дядя Ремус и дядя... Питер, кажется. Первый был вечно печальный, а второй был похож на откормленного грызуна. Я всегда орал, если он пытался взять меня на руки. – И вы вчетвером нападали на одного?! Сириус ухмыльнулся. Потом нахмурился, видя, что я смотрю на него исподлобья. – Мы терпеть его не могли! Снейп был страшным, бедным и немы... – Сириус! Не в моём доме! – мама ударила ладошкой по столу и то, что бурлило во мне, рвануло. Магия буквально взорвала меня изнутри, отчего вся мебель в комнате поднялась в воздух, распущенные волосы у мамы поднялись дыбом, а Сириуса скинуло со стула и придавило к полу. – Никогда не смей оскорблять Северуса. Он для тебя лорд Принц, а не Нюниус! Ясно?! – Да-а-а... – прохрипел с пола поверженный Сириус. – Гарри, – позвал меня мягко родной низкий бархатистый голос, и я пришёл в себя. Мебель рухнула на пол с жутким грохотом, а у меня потемнело в глазах и я упал в обморок.

***

Я пришёл в себя в своей постели. Меня морозило, хотя я лежал под одеялом и на меня ещё и чары накинули согревающие. Я пошевелился и ощутил на лбу горячую руку. Скосил глаза – Северус. Уставший, с небрежно забранными в низкий хвост волосами, и осунувшимся лицом. – Как ты? – тихо спросил он. – Мне холодно, – пожаловался я. – Что случилось? Я заболел? – У тебя был очень сильный магический выброс. И холодно тебе от истощения. Я прислушался к себе – в груди вместо тёплого пушистого шарика еле тлела крошечная искра. – А что случилось? – Ты не помнишь? Я создал первый Люмос, мама обрадовалась, в гости примчался крёстный... Воспоминания навалились на меня вместе с чувствами: злость, разочарование, горе, стыд, гадливость, гнев. Я задрожал от избытка чувств. Меня из постели подняли крепкие руки и прижали к груди. Привычный, любимый запах окутал, а низкий голос прогудел в макушку: – Тише, тише. Всё хорошо. Не надо. – Надо! Никто не имеет права с самодовольным видом рассуждать, как весело бить вчетвером того, кто слабее. – Дети злы. А обеспеченные и сытые дети – ещё злее. – Я обеспеченный сытый ребёнок! – Ты уникальный ребёнок. Не суди весь мир по себе, потом будешь очень разочарован, – Северус гладил меня по спине, и я немного расслабился. – Сириус понял, что был не прав. Он попросил прощения у меня за все те годы. Вполне искренне. – Я не хочу его видеть! – припечатал я. – Он просто инфантилен и... Почему Северус защищает моего отца и моего крёстного после всего, что они творили?! – Ты никогда, ни одного слова не сказал против него или отца. А они оба... – я понял, что задыхаюсь. – Т-ш-ш... Тише, маленький. Тебе сейчас нельзя волноваться. – Почему ты?! А они... – сбивчиво начал я. – Я просто выше этого, Гарри, – устало проговорил отчим. Северус чуть покачивал меня на руках. И я вдруг расслабился. Я тоже – выше. Тоже. Это потом до меня дошло, что Северус настолько выше, что не желает порочить близких для меня людей, уважая чувство привязанности, которое я испытываю, невзирая ни на что. Когда Северус ушёл готовить мне восстанавливающее зелье, у меня засветилось зеркало связи. Я от разговора уклоняться не стал, желая сразу выяснить и определить между мной и крёстным всё раз и навсегда! Активировав артефакт, я откровенно сказал крёстному, что не готов его видеть и мне нужно время на то, чтобы переварить и принять то, что я узнал. Сириус смотрел на меня из зеркала больными глазами побитой собаки. – Я прошу у тебя прощения, Гарри... – пробормотал он. – Мне ты ничего не сделал плохого. То, что я разочарован, – моя проблема – не стоило так очаровываться. А у Северуса ты уже прощения попросил. Он сказал, что искренне. – Я был не прав! Я признаю это! – Хорошо. Но общаться пока не будем. – Мама просила, чтобы вы не прекращали встреч, – потерянно произнёс крёстный. – А какое отношение леди Вал имеет к твоему поведению? Или ты действовал по её указке и с её одобрения?! – Нет! Мама, когда узнала, как я себя веду в школе, высекла меня и чуть не изгнала из рода! Я тогда сбежал к твоему отцу. Я выдохнул. Разочарование в леди Блэк я бы не перенёс. – Я не прекращу занятий. – Спасибо! Камин подключат к сети в ближайшие дни. – Пока. Я уронил зеркало на одеяло и откинулся на подушку. Детство складывается из незаметных мелочей, вроде тех, что кот старше тебя, люди кругом априори добрые, а единороги не какают. Но жизнь вносит свои коррективы. За эти дни я, кажется, повзрослел...