Ребенок, в чьих руках горело пламя

      Оставалось три минуты до того, как чемпионов должны были позвать на арену, когда Флер, облаченная в легкую спортивную форму, встряхнула копной волос и повернулась к своим соперникам.       — Пока не началось задание, мальчики, расскажите, как вы разгадали загадку яйца, — произнесла она, слегка шепелявя.       Крам хмуро посмотрел мимо нее, но на вопрос ответил, медленно подбирая английские слова. У того изучение языка шло куда медленнее по сравнению с Делакур.       — Бросил в огонь, — пробурчал он. — Драконы рождаются в огне, а яйцо — драконье.       Гарри едва удержался от удара ладонью по лицу. Это было так просто, почему он не догадался до этого с самого начала?       “Вот почему василиск смеялся надо мной эти две недели. Я — идиот”       — А я сначала попробовала его утопить, подумав, что организаторы пошли в противоположную сторону. И только через неделю додумалась разогреть его. А ты, Гарри?       — Я тоже не сразу догадался, сначала пытался понять, что за голос существа там скрывается, — непринужденно сказал полуправду он, легко пожав плечами.       Флер утвердительно промычала и заметила:       — На самом деле, это крик мелюзины. Получеловек-полузмея.       Сохраняя внешнюю невозмутимость, Гарри про себя заметил:       “Так вот что не так было с этим голосом. Не человеческий, но и не парселтанг. Теперь понятно, почему я смог понять его.”       Пришло время выдвигаться из палатки.       Их встретили восторженные крики. Сидящие на трибунах люди, среди которых присутствовали не только ученики, но и обычные волшебники, пришедшие поддержать чемпионов, приветственно махали им со своих мест. Британских болельщиков было больше всего. С легким недоумением Поттер заметил плакаты в его честь.       — Наконец, наступил этот долгожданный день! — фактически пропел Людо Бэгмен. — Второй этап Турнира Трех Волшебников объявляется открытым!       Толпа взорвалась овациями. Флер, стоящая рядом с ним, приветственно помахала французским болельщикам, а Крам лишь кивнул, не обращаясь ни к кому конкретно.       — Сегодня чемпионам предстоит сыграть в старинную французскую игру в Гуся. Кто первый доберется до центра — клетки 63, займет первое место! На их пути будут возникать различные испытания, в зависимости от номера, на который их заведут кости. Над полем вы можете увидеть магические кубики. Они самостоятельно будут производить бросок для более честных результатов.       Кубики демонстративно прокрутились в воздухе.       — В соответствии с результатами прошлого испытания Гарри Поттеру предстоит первому проверить свою удачу. Сразу за ним следует Виктор Крам и Флер Делакур. Если им повезет выбросить девять из четверки и пятерки, то игрок попадает на клетку с номером 53! Если девятка состоит из тройки и шестерки, то игрок попадает на клетку с номером 26. Пожелаем чемпионам удачи!       Под шум трибун Гарри подошел к стартовой линии и, непринужденно достав из кармана некий флакон чрезвычайно маленького размера, залпом его выпил. Кубики пришли в движение и активно начали крутится сначала в одну сторону, а следом и в другую. А после, легко подпрыгнув, упали на невидимую поверхность.       — Девять! — прогремел голос комментатора. — Просто невероятно! Мистер Поттер переносится на клетку 26!       Едва ноги коснулись поверхности клетки, вокруг него заискрил маленький фейерверк.       Виктор, тем временем, подошел к стартовой линии и уставился на кубики. Из кармана он ничего не вынимал и ничего не пил, так что на кубиках, что не удивительно, выпало число четыре.       Клетка четыре была украшена орнаментом из растений. Едва нога Крама ступила на число, рисунок ожил и ноги парня охватили длинные лианы.       Публика ахнула, и комментатор быстро запричитал:        — Мистер Крам столкнулся с дьявольскими силками! Как вы могли заметить, каждый номер имеет изображение. Участникам предстоит сразится с соответствующим препятствием. Тем временем представитель Дурмстранга блестяще справился со своим испытанием!       Гарри оглянулся на Флер. Та, поймав его взгляд, усмехнулась, и также вытянула из кармана некий флакон.       “Не только я такой умный, по всей видимости,” — подумал про себя он с легким весельем.       Кубики Флер также весело затанцевали и, о чудо, также выбросили девятку. В этот раз более удачную, переносящую девушку сразу на клетку 53. Делакур элегантно поклонилась трибунам и послала Поттеру воздушный поцелуй. Он, в свою очередь, закатил глаза.       Тем временем кости снова пришли в ход и Гарри, посмотрев вверх, увидел двенадцать точек.       На клетке 38 его поджидал гигантский акромантул, но тот быстро был повержен парализующим заклинанием. Паук даже не успел броситься в его сторону как был обезврежен. Парень, пока кубики Виктора крутились, достал свой флакон из-под Феликса и, очистив его взмахом руки, подошел к существу. Там присел у огромной пасти и сцедил немного яда. Зрители, заметившие его действия знатно развеселились и кто-то даже присвистнул его предприимчивости.       “Я и так на этом Турнире только время трачу, хоть какая-то польза” — размышлял Поттер, складывая флакон в карман. — “Подкуплю Снейпа, может быть.”       Краму выпала двойка, что тоже было своего рода удачей. Над шестеркой появился мост из гладкого светлого дерева, что перенес участника на двенадцать.       Кубики Флер крутились дольше прежнего. Пока, наконец, не прекратив свой ход явили публике десятку. Делакур, махнув косой, прошествовала к победной клетке, выиграв игру за два хода. Трибуны взорвались овациями, и девушка присела в легком реверансе перед болельщиками.       Первое место было определено спустя десять минут после начала, что явно было заслугой зелья Удачи. Но никто правилами его не запрещал, поэтому полувейла вышла из состязания победительницей, ни разу не сражаясь. Радоваться за соперницу времени не было, кубики вновь затанцевали и, получив ещё одну двенадцатку, Гарри перенесся на пятьдесят.       Сиятельный гиппогриф возвышался над ним. Лошадиные копыта яростно били по смятой траве, а красные орлиные глаза пронзительно смотрели прямо на него. Первым инстинктом было освободить немного магии и просто подчинить магическую тварь, но следом он припомнил кое-что, о чем Драко трещал целую неделю.       Чувствуя себя отчаянным идиотом, он очень медленно и осторожно поклонился. Гиппогриф промаршировал по кругу, раздраженно выдохнул через ноздри, но спустя длинное мгновение поклонился в ответ.       — Блестяще, просто блестяще! Гарри Поттер показывает превосходные знания в обращении с магическими существами, — закричал Людо со своего места.       Парень только кивнул трибунам, все еще готовый наброситься на тварь, если та передумает.       Краму, наконец, повезло и кости перенесли его на двенадцать шагов вперед. Клетка 24 представляла собой зыбучие пески. Те стремительно поглощали чемпиона, но Виктор лишь привычно хмурился и не выражал лишнего беспокойства. Он попробовал несколько заклинаний и, когда те не сработали, Крам, разозлившись, трансмутировал на берегу веревку и просто взобрался по ней. Гарри молча позавидовал. Его руки вряд ли бы позволили ему вырваться из такой ловушки. Магия сильно избаловала его, сделав его высоким, но тощим. Сложно заставить себя делать что-то, когда волшебство так же естественно, как и дыхание.       Тем не менее, был его черед. Очередной бросок и он оказывается всего за шаг до победы.       На клетке шестьдесят два, подложив под себя массивные кошачьи лапы, обвившись хвостом с кисточкой, возлежал Сфинкс. Существо, несмотря на свою фактически женскую голову, имело в себе больше от льва, чем от человека, и Поттера отчего-то слегка затошнило от подобного сочетания.       — Загадка Сфинкса всегда сбивала путников с пути, поэтому никто не знает, сколько времени займет поиск решения. Виктор Крам получает шанс догнать своего противника! — провозглосил комментатор.       Наконец, спустя долгое, затянутое в тишине мгновение, оно заговорило:       — Все есть одно, одно есть все. Что это? — спросило существо глубоким, потусторонним голосом.       Гарри выпрямился и скрестил руки на груди в задумчивости. У него не было большого опыта решения загадок. Детство в приюте не располагало к праздному времяпрепровождению, а в Хогвартсе он столкнулся с куда большим количеством странных вещей, чем мог с ходу осмыслить, поэтому ему хватало и этого. Да и среди чистокровных детишек магловские забавы не ходили в быту.       Что такое “все”? Мир? Но что такое мир. Как что-то столь необъятное может приравняться к одному. Есть ли эквивалентное число, которое в одно и тоже время может быть всем и одним?       “Что для меня все?” — подумал Гарри, на периферии замечая, как Крам закончил сражаться с флобер-червем и перешел дальше. — “Всю жизнь меня сопровождала магия. Она и характеризует меня, нет ничего более весомого в моей жизни. Но что я для нее? С одной стороны, только сосуд, но с другой, без меня и моя магия не нашла бы выхода. Мы связаны. Вот Анку назван в честь проводника Смерти и все этого боятся, но без смерти в целом жизнь одного не имела бы той же ценности. Ценность души так высока только потому что её путь конечен. Вот оно.”       — Все — это жизнь, а одно — я. Жизнь и смерть придает значение каждому отдельному существу, а человек тем, что проходит это круговорот, придает значение самой Вселенной, — закончил он уверенно. Внутри Гарри все ещё чувствовал, что понял не совсем верно, но эта отгадка была лучшим, что он придумал за несколько минут.       Сфинкс поднял бровь, оценивающе его осмотрел, но в конце концов снисходительно кивнул и произнес:       — Высокомерия тебе не занимать, маленький волшебник. Я приму этот ответ.       Все напряжение внезапно отпустило Гарри, и он незаметно расслабился. За время его размышлений Виктор значительно продвинулся вперед и замер всего на десять клеток позади. Клетка 52 представляла собой тюрьму, заставляя участника пропустить ход. К сожалению, чемпиону из Дурмстрангу не повезло остановится на ней, когда его противнику до победы оставался один шаг.       Следующий ход был за Гарри. Над ним закрутился один кубик, чтобы спустя мгновение, подпрыгнув, упасть. На красной деревянной грани светилась победная единица. Вокруг засверкали фейерверки, ознаменовав конец второго испытания.       Судьи склонились между собой, дабы обсудить оценки. В это время по арене, почти неслышно из-за бушующей толпы, пролетел легкий треск. Потом еще и ещё, пока не загрохотал с силой, заглушившей трибуны.       Гарри, что все ещё стоял на победной клетке, едва удержался на ногах, когда по земле прошла устрашающая дрожь. Линии заклинания, наложенного на поле, внезапно тревожно затряслись и спустя ещё одну волну треска все существа, запечатанные в игре, вырвались наружу!       Полсотни магических тварей сразу после освобождения ринулись в атаку, внезапно озлобленные и крайне агрессивные.       Зрители встревожено закричали, судьи подскочили со своих мест, выхватив палочки, а в центре арены, окруженные, стояли два чемпиона.       — Виктор! — крикнул Гарри, сырой магией отталкивая налетевшую на него мантикору и подбегая к другому мальчику. Тот яростно сражался с группой гулей, и Поттер, как только оказался рядом, взмахнул палочкой, уничтожая их. — Нам нужно немедленно выбираться. Я пойду вперед, держись рядом и прикрывай меня.       Крам размышлял меньше мгновения, сразу же кивнув, и они, на удивление слаженно, начали направляться к выходу с арены.       Тьма, что так терпеливо сидела в парне, радостно пользовалась возможностью, чтобы растечься впереди и очистить путь хозяину и его спутнику. Низкоуровневые существа сами бежали с его пути, а те, кто осмеливался остаться, были снесены агрессивной рукой. У Поттера не было времени на сантименты, нужно было выбираться, пока все не зашло слишком далеко.       Спустя минуту непрерывного бега и сражения мальчики выбрались с арены и тут же присоединились к организаторам, что защищали трибуны и постепенно обезвреживали существ.       Вскоре все сбежавшие твари были выловлены и нейтрализованы. Пострадали лишь несколько зрителей с первого ряда и, как позже выяснилось, Крам, которого успела укусить змея, когда все началось.       Гарри остановился с краю поля, чтобы перевести дух, и посмотреть на происходящие. Медики бегали среди пострадавших, зрители тревожно гудели, и лишь Дамблдор стоял неподвижно среди хаоса. Волшебник легким, текучим движением провел по воздуху бузинной палочкой, и все обратились в тишину. Поттер почувствовал прохладную волну магии, которую прожорливо поглотил его Обскур, и заинтересованно посмотрел прямо на бывшего директора.        “Что-то не так,” — нахмурился мысленно он.       Дамблдор начал свою успокаивающую речь, но Гарри не слышал ни слова. Все произносимые слова проплывали мимо, его разум был сосредоточен лишь на одной крутящейся на краю сознания мысли о неком несоответствии. Он не мог объяснить, что именно было не так. Гарри считал, что “светлые” и “темные” волшебники отличаются своим “вкусом”. Видимо, благодаря его прожорливой сущности он всегда чувствовал оттенок колдовства. Какое-то было теплым и мягким, а другое обволакивающим и холодным. Макгонагалл и Флитвик — прохладные, Снейп — теплый. Том тоже, как и сам Гарри.       Магия Дамблдора раньше, если он припоминал верно, была довольно прохладной, с мягким, "добрым" касанием. Большое покрывало, которое стремилось накрыть своим влиянием все вокруг. Но сейчас что-то изменилось.       Поттер, не дожидаясь конца речи и распределения баллов, развернулся и ринулся в замок, в гостиную Слизерина. Пустые коридоры Хогвартса сопровождали его своим молчанием. Наконец, дойдя до комнаты, Гарри схватил пергамент, на котором они с Томом обменивались сообщениями. Ведомый своими сомнениями, он написал:       “Может ли волшебник со временем изменить направление своего волшебства?”       Спустя несколько долгих, затянувшихся минут, Реддл ответил:       “Здравствуй, Гарри. Что ты имеешь в виду?”       “Стать из темного светлым или наоборот,” — нетерпеливо нацарапал парень.       “Я все ещё не понимаю, Гарри. Разделение, которое мы называет “темный и светлый”, относится к мастерству магии, в котором мы практикуемся. Намерение делает магию такой, какая она есть.”       “Я понимаю это, возможно, я выразился недостаточно четко. Когда я встречаю волшебника, то могу чувствовать оттенок его магии. Твоя, например теплая, а у профессора Макгонагалл — холодная. Я думал, что это и есть то разделение на светлых и темных волшебников, о котором все говорят.”       “Хорошо, теперь я больше понимаю. Почему ты спрашиваешь, Гарри?”       Парень неувенного застыл, прокрутив среди пальцев перьевую ручку. Махнув головой, отбрасывая челку с глаз, он вновь склонился над столом.       “Дело в том,” — начал он аккуратно и медленно, тщательно подбирая слова, — “что раньше магия Дамблдора казалась мне “прохладной”, но сейчас она ровно противоположная. И выглядит очень уверенно, мне сложно представить, чтобы этот волшебник подвергался каким-либо изменениям.” “Можешь ли ты узнать мага только по его магии?”       Удивленный вопросом, парень поспешил ответить:       “Только если хорошо знаю этого человека. Я начинаю замечать отличительные черты, но не могу объяснить, как именно.”       “Хорошо, спасибо. Я должен подумать об этом.”       Гарри нахмурился, смотря на последние строки. Он так и не получил ответа на свой вопрос, но решил, что может поинтересоваться этим позже. Он слышал, как в гостиной начали собираться слизеринцы, и решил отложить разговор.       В ту же секунду в комнату ворвался Драко, восторженный и встревоженный в равной степени.       — Давай, Гарри! — начал он, подлетая к нему. — Все тебя ждут!       Поттер усмехнулся энтузиазму товарища, но встал, следуя за ним, чтобы присоединится к взволнованным змеям и рассказать из первых уст, как завершился второй этап Турнира Трех Волшебников.