Ребенок, в чьих руках горело пламя

      Над Хогвартсом сгустились облака, гонимые холодными шотландскими ветрами. Прошедший ночью дождь погрузил когда-то зеленые окрестности замка в грязь. Противная погода давила тяжелыми черными тучами: казалось, словно специально хотела спугнуть бегущих в Хогсмид студентов, но все попытки были тщетны. Едва дождавшись конца недели, ребята не были готовы отказываться от радости прогулки по волшебной деревне и, не обращая внимания ни на что, устремились туда, гудя как растревоженный улей.       Гарри шел позади толпы, окруженный своими однокурсниками. Те весело обговаривали планы на день, попутно перекидывая друг другу небольшой мяч. Игрушка весело скакала из рук в руки, легонько обжигая задержавшего ее в руках. Мячик, заколдованный на манер маггловской игры (о которой узнал еще в приюте), стал новым развлечением для Слизерина.       Сам же Поттер, при всей внешней невозмутимости, был подобен тяжелой осенней туче, мыслями так и оставаясь глубоко под замком, в обители Короля Змей. Сила притаилась в кромках сознания — выжидала ответного хода Хозяина. Гарри чувствовал, как она мялась, струилась под кожей, перетекая и обволакивая ядом внутренности.       Он ненавидел свою слабость и не мог понять, что пошло не так и почему спокойствие и мир с самим собой так внезапно разрушились.       Нужно побыть одному. Сейчас.       Гарри улыбнулся приятелям, ответил на несколько вопросов, после чего сделал вид, будто забыл о каком-то деле. Махнул ребятам, чтобы шли без него, и пообещал присоединиться чуть позже. Как только они отошли, улыбку и добрый прищур глаз сменила отрешенность и пустота во взгляде. Поттер задумчиво сунул руки в карманы теплой мантии и несколько шагов пятился, покачиваясь на пятке, а после, взглянув еще раз в след своей компании, развернулся и пошел в сторону Запретного леса, смотря себе под ноги.       Он держал путь как можно дальше, шел по размытым тропинкам в поисках тихого места подальше от любопытных студентов. Остановился Гарри лишь тогда, когда наткнулся на поваленное дерево глубоко в гуще. Он с тяжестью опустился на влажную кору и резко набрал воздух в легкие, зажмурившись до ярких вспышек под веками.       Поттер протянул руку своей Тьме, предложил выйти к нему. В ответ она, шипя, словно змея, только впрыскивала под кожу яд. Гарри искренне не понимал, почему Сила, которая раньше так трепетно его оберегала, начала бесноваться, но продолжал в слепой надежде тянуть руки к ней.       Тьма злилась, металась, одновременно желая и причинить больше боли и приласкаться к терпеливому хозяину. Она устала всё время быть под замком, сдерживать свои порывы.       Ей хотелось свободы.       Хотелось растечься бурной рекой, заполнить все вокруг и созидая разрушать.       Как вдруг…       Не выдержав…       Взорвалась.

***

      Где-то далеко-далеко за круглым столом восседали директора Магических Школ.       Олимпия Максим, нетерпеливо постукивая толстыми пальцами с восхитительными опалами, недовольно взирала с высоты своего роста на собравшихся волшебников. Большую часть ее острых взглядов ловил на себе Игорь Каркаров, но, несмотря на напряжение, предпочел стойко их игнорировать. Мужчина улыбался, выставляя напоказ ряд желтых зубов, и накручивал свою бородку на палец.       — Дорогой друг, — с легким акцентом воскликнул он, краем синих глаз замечая как кривится и задирает орлиный нос его коллега, — для чего же ты нас собрал?       Замыкая круг, третьим за столом сидел Альбус Дамблдор, как-то легко и мечтательно улыбаясь своим, несомненно, важным мыслям. Он кивнул и, чуть наклонившись вперед, оперся локтями на стол. В его длинной седой бороде, нежно сверкая, переливались маленькие серебряные колокольчики.       — Спасибо за то, что откликнулись на мою неожиданную просьбу о встрече, коллеги. Уже давно, должен я вам признаться, меня не покидают тревожные мысли, — почтенный маг встал и ступил вперед. — Молодые волшебники совершенно забыли про прекрасное чувство дружеского соперничества; про азарт и вековые традиции. Когда в последний раз ученики магических школ собирались вместе, чтобы найти новые знакомства? — профессор остановился, чтобы взглянуть на молчавших коллег. — Очень, очень давно меня, как бывшего директора Хогвартса, это невероятно печалит, ведь я все еще, как и вы, дорогие коллеги, забочусь о судьбе и благоустройстве наших студентов.       Мадам Максим нетерпеливо всплеснула руками, ударив тяжелыми кольцами друг о друга — устала ждать, когда дело подойдет к сути.       — Профессор Дамбльдор, pardon, я не понимать к чему вы, — женщина задумчиво покрутила рукой в воздухе вспоминая подходящее слово на английском, — вести г`азговор.       Альбус внимательно посмотрел на сузившую глаза Мадам Максим, на склонившего в притворном любопытстве голову Игоря Каркарова, и всерьез задумался о том, смогут ли они справится с внезапным известием.       — Турнир Трех Волшебников.       — Что за несусветную чушь ты несешь, Альбус? — вскочил со своего места Каркаров. — О чем вообще может идти речь? Ты сам знаешь, почему его запретили!       — Игор` прав, Дамбльдор, этот тур`нир очень опасно!       Дамблдор снисходительно покачал головой, будто поражаясь, как коллеги могли сказать такую глупость.       — Ну что вы, господа? Какая опасность? — волшебник снова сел и сложил руки на столе — неужели вы подумали, что я бы допустил подобное? Сейчас, как-никак, двадцатый век, а не восемнадцатый. Всю опасность мы будем контролировать.       — Это все равно очень глупо, Альбус — выдохнул Каркаров, возвращаясь на свое место.       — Ну что ты, дорогой друг? Мы ведь можем подумать над ограничением по возрасту и о дополнительных мерах безопасности.       Мадам Максим задумчиво подняла взгляд вверх.       — Хмм. Если только с детьми все будет хорошо…       — Разумеется.

***

      Гарри очнулся в узком темном переулке, лежа на грязной брусчатке. Под стенами стояли большие деревянные бочки, в которых копошились крысы. Он со стоном приподнялся на ладонях и яростно зашипел под нос:       — Ты этого хотела?       Гарри с тяжестью поднялся, держась за каменные стены.       — Чтобы меня, твоего хозяина, растерзали крысы? — Поттер со злостью пнул подбежавшего грызуна.       Тьма внутри скрутилась узлом и в таком же раздражении стала колоть его за каждое унижающее слово.       — Ну конечно, я еще и виноват в том, что мы оказались на какой-то помойке.       Поттер полностью выпрямился и осмотрелся, все еще опираясь рукой о стену.       Это был тупик. Темные каменные стены домов возвышались над ним, а ширина едва ли достигала семи футов*. Переулок выходил на такую же узкую улицу с тусклыми разбитыми окнами и скошенными дверьми. Над некоторыми из них были приколочены серые потертые вывески. Подойдя совсем близко к одной из них и привстав на носки, Гарри смог различить в выцветших буквах «Serpens cor». Юноша отстранился и скептически приподнял бровь.       — Сердце змеи? * Змеиное сердце? Что? Это же латынь, разве нет?       Внутри снова кольнуло, и Поттер непроизвольно пошатнулся, хватаясь за грудь. Он тихо выругался на парселтанге и пошел дальше, нарушая тишину тихим стуком ботинок о мостовую.       Маленькая улочка втыкалась в еще одну такую же: тихую, грязную и безлюдною. Когда Гарри подошел к повороту, в него кто-то врезался.       — Ох, прости, сынок, я тебя не заметила.       Из-под капюшона выглядывало сморщенное старое лицо. Женщина улыбнулась беззубым ртом и, плотнее завернувшись в мантию, настроилась идти дальше. Гарри сморщился от отвращения, смешанного с раздражением, и с силой наступил ей на ногу.       Женщина громко заверещала.       — Ничего страшного, бабушка, — Гарри склонился над ней и дернул за сжатый кулак. Женщина взвизгнула и расслабила руку. На сморщенной ладони лежали часы с порванными ремешками, — будьте осторожнее в следующий раз.       Она скривилась и побежала дальше, пихнув его на прощание плечом.       — Ну, теперь я знаю, куда ты меня засунула, — Поттер спрятал часы во внутренний карман и накинул на голову капюшон, дабы меньше светить молодым лицом. — Лютный переулок, серьезно? Место, полное враждебно настроенных магов? В то время как я, по твоей воле, полностью беззащитен?       Пройдя немного, Гарри стал узнавать окрестности. Он ускорил шаг, надеясь без происшествий дойти к выходу, но проходя мимо «Горбин и Беркс» — когда свет Косого переулка был так близок — дверь напротив, в лавку «У Морибанда», открылась. Сам не зная почему, Поттер заскочил в магазин Горбина и припал к окну.       Из лавки темных артефактов (и проверенной информации) вышел… Дамблдор. Гарри от удивления отпрянул от окна, но тут же приблизился вновь. Профессор огляделся, отряхнул обычную черную мантию и спокойно отправился вглубь Лютного переулка.       Поттер смотрел на это и не понимал, как проходящие мимо люди с удивлением не озирались на Великого Светлого Мага, который с такой невозмутимостью гулял по Лютному — словно по Косому.       Находясь в шоке, Гарри выскользнул из помещения и практически выбежал на светлую шумную улицу. Быстро оглядевшись, он заскочил в кафе «Фортескью» и занял дальний столик. Выдохнув, он достал из сумки лист зачарованного пергамента и перьевую ручку.

***

      В поместье царила тишина. Даже часы маятник прекратили свой ход, чтобы не рушить ее. Том замер в кресле, механично покручивая в руке пустой стакан. Мысли занимал вернувшийся на острова Дамблдор. В идеальном плане он не предвидел, что старик вернется из странствий внезапно повеселевшим и вдохнувшим в свое бесполезное существование жизнь. Старик словно смеялся над ним, пропадая в Министерстве целыми днями не отходя от Фаджа, заботливо нашептывая ему свои гениальные планы. Да и министр заметно расправил плечи, радуясь такой поддержке.       Бедный Люциус уже неделю ходил на дрожащих коленях в ожидании, когда раздражение хозяина достигнет своего апогея.       Мысли прервал тихий шелест пергамента. Реддл задумчиво посмотрел в пустоту и поставил стакан на стол. В углу комнаты заработали часы.       «Кажется, я только что видел Дамблдора в Лютном Переулке».       Мужчина нахмурился и посмотрел на настенный календарь.       «Ты что забыл в этом месте? Ты должен находиться в Хогвартсе в середине осени».       «Это произошло случайно, моя… Не важно».       «Где ты?».       «Зачем тебе?».       Том раздраженно цыкнул в ответ на упрямость, но повторил вопрос:       «Гарри, где ты?».       «Фортескью».       Он резко поднялся на ноги, захватив со стола пергамент. На ходу накидывая на плечи мантию, Том бросил в пустоту:       — Тинки, приготовь что-нибудь на ужин. Возможно, у нас будут гости.

***

      Гарри недовольно посматривал на часы и становился все мрачнее с каждой секундой.       «Ну что за дурак, зачем я ему написал? Подумаешь, Дамблдор в Лютном Переулке — может быть, это кто-то под оборотным зельем».       Ровно через минуту и сорок восемь секунд стеклянные двери кафе открылись и в кафе зашел человек.       Мужчина вежливо поздоровался с милой девушкой за прилавком и, улыбнувшись, что-то заказал.       Том осмотрел помещение и, увидев мальчишку, подошел к нему.       — Здравствуй, Гарри.       Реддл сел напротив и посмотрел прямо в глаза парню.       Поттер заставил себя выпрямиться, мысленно умоляя Тьму о том, чтобы она не трогала его хотя бы перед Томом.       — Здравствуй, Том.       К столику подлетела заказанная пиала с теплым осенним мороженым и две кружки. Как только еда опустилась на стол, Гарри почувствовал, как их окутал полог тишины.       — А теперь расскажи мне где, когда и как увидел Дамблдора и что ты забыл в Лютном в то время, как должен находиться в Хогвартсе?       — Я уже шел к выходу, как заметил, что из лавки «У Морибанда» собирается кто-то выходить. Вот быстро и заскочил к Горбину. А в окне увидел, что это директор. Я уже потом подумал, что это может быть кто-то под Оборотным зельем.       — Подожди, — Том махнул рукой, — окна Горбина зачарованы так, чтобы видеть людей под любыми чарами.       «Конечно зачарованы, я ведь сам их и зачаровал, когда работал там».       Гарри удивленно замер, осмысливая сказанное, а после спросил:       — Если это так… что профессору понадобилось в Лютном?       — Ну, вероятно, это можно узнать, если спросить его.       Поттер кивнул и, задумавшись, стал водить серебряной ложкой в пиале, размазывая по краям мороженое.       Волдеморт внимательно разглядывал Гарри. На юном лице залегли тени, а бледность добавляла болезненного вида. На покусанных губах остались капли запекшейся крови. Мальчик походил на инфернала, а не здорового и полного сил подростка. Гарри оторвался от своего занятия, подняв глаза, чтобы что-то сказать, но внезапно разразился тяжелым кашлем. Том подскочил со своего места и протянул руки к нему. Едва мужчина попытался дотронуться до сгорбленной спины, по руке прошел болезненный заряд магии.       «Ах вот в чем дело. Она травит его».       Через несколько мгновений кашель прекратился, но убирать руки от губ Поттер не спешил. Том склонился, чтобы увидеть лицо мальчика и не сдержал удивления. По тонким пальцам стекала кровь.

***

      Тинки был удивлен, когда хозяин вернулся домой спустя десять минут с телом мальчишки на руках. Он был без сознания, лицо заливала кровь.       Хозяин быстро шел к гостевой комнате, на ходу давая указания:       — Тинки, принеси в изумрудную спальню коробку с зельями, которые на стеллаже. И что-нибудь, чтобы вытереть кровь.       Мальчика господин укладывал в постель с такой осторожностью, что домовик был практически уверен в том, что ребенок никто иной, как сын хозяина. Правда, в таком случае, как тот допустил, чтобы у его чада был такой разбой с собственной силой?       Тинки в ужасе потянул тонкими лапками уши, закрывая ими глаза:       — Бедный юный господин, так намучился.       Еще целый час домовик наблюдал, как хозяин выпаивал нежданного гостя зельями из разноцветных склянок и шептал длинные заклинания, сидя рядом.

***

      Гарри проснулся в незнакомой темной комнате. На мягком матрасе в окружении подушек и под пуховым одеялом было хорошо, и он позволил себе небольшую вольность, довольно зажмурившись от окружающего его тепла. Пересилив себя, Поттер перевел взгляд на сидящего в кресле Тома. Тот, подперев щеку костяшками, задумчиво вчитывался в пожелтевшие страницы.       Заметив шевеление на постели, Реддл поднял взгляд, быстро осмотрел вернувшее краски лицо и кивнул своим мыслям.       — Как себя чувствуешь?       — Спасибо, уже лучше.       Том нахмурил брови.       — И давно тебя твоя магия травит? Кажется, ты смог решить эту проблему, хмм, на первом курсе?       Гарри аккуратно присел на постели, разгладил складки вокруг себя и прочистил горло.       — Со вчера.       Книга в руках мужчины громко захлопнулась, он наклонился вперед:       — Это она тебя со вчера так потрепала? Не месяц? Хотя бы не пару недель? Ты полностью истощен! Я так понимаю, это она закинула тебя в Лютный?       Гарри смог лишь кивнуть.       — Тебе нужно заново начать медитировать и больше выпускать ее. В разы больше. С твоим ростом растет и магия. То, что ты пользовался ей по минимуму, вызвало такой всплеск.       — Откуда она вообще взялась? — Поттер сжал руки в кулаки и уставился в покрывало. — Я думал, что у всех волшебников так, но только я мог с детства контролировать силу и только я могу так легко использовать беспалочковые заклинания. А еще… она будто имеет свою волю. Защищает меня, ластится ко мне и стремится угодить или, как сейчас, жалит и впрыскивает яд, — закончил Гарри с какой-то безысходностью.       Том внимательно посмотрел на раздосадованного подростка и вздохнул.       Как хорошо, что этому ребенку не приходится находить ответы на вопросы самостоятельно.       — Понимаешь, Гарри, ты с самого рождения имел задатки сильного волшебника, с детства был серьезным магом. Не таким блестящим, как сейчас, но с хорошим потенциалом — например, как у Сириуса Блэка, может быть, даже немного лучше. Но какое-то травмирующее событие или даже череда этих событий, во время которых ты сдерживал магию, заставило ее защищать тебя. Ты знаешь что-то про Обскуров?       — Это дети-волшебники, которые из-за подавления магии превращаются в неконтролируемый ее сгусток, — пораженно прошептал Поттер.       — Совершенно верно. Твоя магия была близка к тому, чтобы превратить тебя в Обскура, но, возможно, у тебя хватило контроля. Припоминаешь, в детстве она была чрезмерно агрессивной ко всему враждебно настроенному? Но потом она подстроилась под тебя и перестала рваться навредить всему живому, не так ли?       Гарри вспомнил все. И приютских детей, и тот случай с Драко в Лютном, и даже то, как он унизил аристократию на первом курсе.       — И пусть она и стала твоей спутницей, не забывай, что когда-то это мог бы быть Обскур. Поэтому не подавляй ее и время от времени освобождай.       Реддл поднялся с кресла, чуть улыбнулся поднявшему на него взгляд мальчику и направился к выходу.       Тихий голос позвал его, когда он уже открыл двери:       — Том?       — Да, Гарри?       — Откуда ты все это знаешь?       Мужчина приоткрыл шире дверь, впуская в спальню свет, и по-доброму улыбнулся.       — Когда-то… я был таким же. Спокойной ночи, Гарри.       — Спокойной, Том…