Ребенок, в чьих руках горело пламя

      Дамблдор не считал себя злым волшебником, но иногда даже его всепрощающее сердце начинало сжиматься от ярости. На себя, на ближайшее окружение и даже на незнакомых людей — к примеру, на несмышленую ведьму, которая случайно облила его водой из неисправной волшебной палочки на выходе из аптеки.       Сегодня закончились судебные разбирательства с Сириусом, который наконец-то остался доволен. Гарри не был против остаться под крылом крестного, и Альбус, честно говоря, был счастлив.       Дамблдор начал понимать, что время берет свое. Сейчас он не стал бы кидаться грудью на амбразуру для того, чтобы помочь своим юным последователям — ему хотелось просто отдохнуть. От внимания прессы, от страстей, которые разгорались всегда, едва предыдущие немного отходили на задний план.       Альбус остановился по дороге к банку, нахмурился от внезапной мысли и в момент исчез во вспышке аппарации.       Охранники на посту вскочили при появлении Дамблдора, едва не трепеща от уважения, и быстро провели его к пункту назначения. Тяжелая дверь закрылась с громким хлопком за спиной старика.       Человек, который стоял напротив, даже не удостоил Альбуса своим вниманием, продолжая наблюдать за бушующими волнами. Через минуту тишину прервал хриплый от многолетнего молчания голос:       — Quel destin, mon vieil ami?       — Bonjour mon vieil ami. J'ai décidé de me détendre.       — Ты наведался для этого ко мне, Альбус?       — Ты хотя бы не станешь меня за это осуждать, Геллерт.       — Почему не уйдешь тогда в отставку, если геройствовать надоело?       — Pour le bien commun, не так ли?       Хриплый каркающий смех разразился в стенах камеры.

***

      Впервые войдя внутрь особняка на площади Гриммо, Гарри замер. Это было… странно. Место, которое он имел полное право называть своим домом.       Госпожа Вальбурга изначально отреагировала ожидаемо холодно, но совсем скоро растаяла. Она была готова прогнать сына, лишь бы поближе познакомиться с внуком, но Сириус утащил мальчика за собой.       Комнаты сменяли одна другую. Блэк что-то весело рассказывал о каждой из них, ожидая, пока мальчик выберет себе подходящую. Вскоре волшебники подошли к комнате Сириуса.       — Это моя комната, ты всегда можешь прийти ко мне, — Гарри не смог сдержать улыбку, когда услышал от крестного эти слова. — А это, — они прошли немного дальше. Мужчина замялся на долю секунды, но тут же переборол себя и открыл дверь, — когда-то жилая комната. Сейчас она пустует.       Мальчик шагнул внутрь и застыл от восхищения. Он даже не заметил, что перестал дышать в момент, когда переступил порог. Комната была потрясающей. По центру находилась огромная широкая кровать, а с правой стороны возле окна, занавешенного темно-синими бархатными гардинами, стоял дубовый стол. С другой стороны помещения располагался резной массивный шкаф; пол был застелен гладким белым ковролином.       Гарри с улыбкой повернулся к крестному и спросил:       — Я могу занять эту?       Сириус не услышал вопроса. Он просто стоял и смотрел куда-то в пустоту, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Ответил на вопрос мальчика мужчина лишь после повторного оклика.       — Да, разумеется. Я попрошу Микки перенести твои вещи. Через полчаса спускайся к обеду, будет чудесное рагу.       Сириус аккуратно прикрыл дверь и медленно направился к лестнице. Проходя мимо портрета Вальбурги, он остановился, чтобы сказать:       — Гарри занял комнату Регулуса, матушка. На этой кровати будет спать еще один черноволосый слизеринец. Мне начинать волноваться?       Если Вальбурга и забеспокоилась, то не показала этого, оставшись такой же холодно-отстраненной.       — Нет. Гарри не Регулус, комната не заставит твоего крестника повторить судьбу твоего брата, Сириус. Это глупости.       — Я надеюсь.       Когда Гарри спустился на первый этаж, мужчина немного успокоился и был готов практически повиснуть на мальчике, рассказывая о доме, своих родителях, о Джеймсе, Лили, школе и каникулах, проведенных вместе с друзьями. Блэк едва не светился изнутри, когда смотрел него — этот ребенок самое дорогое, что у него есть.       Ближе к вечеру Гарри и Сириус разместились у камина — каждый в своем кресле — и расслабились, слушая мирное потрескивание огня.       — Гарри, расскажи мне о том, как ты жил все эти годы, — сдавленным и, показалось, что виноватым голосом сказал Блэк.       Сириус был осведомлен о том, что Гарри вырос в приюте, но от этого не становилось легче. Как только мужчина узнал об этом, в груди вспыхнуло желание кинуться на Дамблдора и разорвать его в клочья. Ненависть застелила глаза в момент, когда они встретились лицом к лицу, но Сириус тогда нашел силы сдержаться.       От просьбы Поттер выпрямился. Плечи напряглись, а на лицо легла каменная маска.       — В Лондоне в приюте Вула. Мисс Коул ненавидела и боялась меня — впрочем, вполне заслужено, не буду скрывать. Я был холодным, слишком отстраненным от окружающего мира ребенком. Так же я был единственным, на кого мисс Коул боялась поднять руку. Она не трогала меня с тех пор, как мне исполнилось четыре. Позже я стал лучшим учеником, изредка зарабатывал «призы»; потом познакомился с Анку и получил важный жизненный опыт: «Лежачего бьют, ведь это только его проблемы, если он не смог подняться». А после я поступил в Хогвартс. И, поверь, был счастлив этому.       — Гарри… — Сириус вдохнул. Он не мог подобрать слов для того, чтобы отреагировать. Да и не знал, как сделать это правильно. Мальчик в рассказе ни разу не запнулся, не замолчал и не задумался — от этого в жилах стыла кровь.       — Все хорошо, — спокойно бросил Поттер и перевел взгляд на камин.       Сириус покачал головой и повернулся корпусом к мальчику.       — Гарри, теперь ты дома. Я не допущу, чтобы ты вернулся к прошлой жизни. У тебя ведь сегодня День Рождения. Чего ты хочешь? У нас еще есть время до полуночи. Давай, проси все, что хочешь. Что угодно, — Сириус вскочил и направился к мальчику.       — Что угодно?       — Совершенно верно.       Гарри минуту обдумывал, что сказать. Пришедшая внезапно мысль заставила его опустить голову и прикусить щеку с внутренней стороны.       — Мы можем сесть на диван?       Блэк едва не упал на ровном месте, но быстро поборол удивление и опустился на мягкий бархат. Гарри поднялся со своего места и, не поднимая головы, сел рядом. Не прикасаясь кожей, на расстоянии пяти сантиметров.       Сириус едва сдержал широкую улыбку, стараясь не выдать удивления. Он откинулся на мягкую спинку дивана, за ним последовал и крестник.       Сириус и Гарри сидели в уютной тишине, нарушаемой только тихим хрустом огня. Спустя минут двадцать мужчина почувствовал тяжесть на своем плече.       Его мальчик уснул.       Теплая улыбка появилась на губах.       «Семья, Гарри. Вот, что я постараюсь тебе подарить».