Ребенок, в чьих руках горело пламя

(слово на английской раскладке НЕ является ОШИБКОЙ. Прекратите кидать это в ПБ) 31 июля. 1992 год.       Гарри Поттер сидел на подоконнике в своей комнате, весело наблюдая за Анку, что виртуозно ловил срывающиеся от ветра листочки и, довольно клокоча, приносил их в комнату.       На подоконнике собралась кучка «добычи».       Каждый раз птица подлетала, прыгала на колени Гарри и подставляла голову под руку.       Гарри был рад энтузиазму ворона — не считая моментов, когда листочки заменялись лягушками или мышками.       Анку в который раз вылетел за новым трофеем, как вдруг вдалеке показалась стремительно приближающаяся фигура черного филина.       До подоконника оставалось несколько метров, как в горделиво летевшую птицу врезался взрослый и достаточно тяжелый ворон. Острые когти вцепились в крылья.       Никогда не знавший такого отвратительного отношения филин попытался скинуть ворона с себя, но Анку был более прытким. Громко каркнув, он уже был готов ударить филина в грудь, когда услышал твердый голос:       — Анку, прекрати!       Мгновение помедлив, ворон еще раз пихнул незнакомца, отлетел на несколько метров и замер на расстоянии, напасть с которого вновь будет проще всего.       Гарри через несколько мгновений оказался на улице. Подойдя быстрым шагом, он склонился над раненным филином.       — Анку, это почта, — строго выдал Поттер. — Не делай так больше.       Ворон недовольно затоптался, раздраженный, что хозяин его одернул, но, когда он поднял руку, Анку, забыв об обиде, быстро оказался на своем месте.       Гарри, едва заметно усмехнувшись, сказал:        — Ты тяжеловат для моей руки, шкодник. Подожди минутку.       Гарри согнал Анку, переложил подкладку на плечо и несколько раз приглашающе похлопал.       Когда ворон занял место, Поттер поднял филина, который от боли даже не старался сопротивляться, и быстро поднялся в свою комнату.       Письмо было от Драко.       «Привет, Гарри!       С Днем Рождения! Пишу в надежде, что с сегодняшнего дня сможешь начать проводить каникулы у меня. Если не против — скажи имя: «Тинки». Перед тобой появится домовой эльф. Он доставит тебя в поместье.       Отец говорит, что Птицы тяжело переносят аппарацию, поэтому, если берешь Анку с собой, лучше отправь его с Аароном.       Жду твоего приезда,       Драко».       Не медля ни секунды, Гарри позвал домовика.       В комнате появилось лопоухое создание. Взглянув на мальчика, оно пискнуло и закрыло глаза большими ушами.       — Тинки, — немного растерянно начал Гарри, — Драко сказал, что ты доставишь меня в Малфой-мэнор. Только я не уверен, что Аарон в состоянии лететь обратно сам.       — М-может быть, — заикнулся эльф, — Тинки сможет перенести птицу?       Гарри нахмурился.       — А ей не станет хуже?       — Тинки будет аккуратен! — воскликнул эльф и радостно подпрыгнул на месте.       — Хорошо, — пожал плечами Поттер. — Возьми тогда и Анку, моего ворона, тоже.       — Н-нет! Тинки не будет переносить существо, несущее смерть, — домовик сжался и с опаской прошептал что-то о «предвестниках смерти». Эльф был в ужасе, едва не задыхаясь от страха перспективы дотронуться к черным перьям.       Гарри с недоумением посмотрел сначала на Анку, а потом на эльфа. В груди разрасталось раздражение.       — Почему?       — Нет! — рявкнул Тинки.       Поднявшая голову сила недовольно посмотрела на то, что разбудило ее. Она пренебрежительно фыркнула. Перспектива злиться на домового эльфа не впечатляла. Реальную угрозу эти существа представляют только после приказа хозяина.       Гарри, выпустив часть своей магии, твердо проговорил:       — Тинки, попроси отправить мне птицу, которая поможет добраться Анку.       Домовик, сжавшись, едва слышно просипел:       — Есть.       Не прошло двух секунд, как на том же месте оказался Люциус Малфой. Он с презрением осмотрел обшарпанную комнату. В его взгляде читалось:       «Мои павлины живут в лучших условиях, чем грязнокровки».       Одним своим появлением Лорд Малфой создал такую карикатурную картину, что от абсурдности захотелось засмеяться. Создавалось впечатление, словно художник нарисовал портрет на первом попавшемся клочке бумаги, который по ошибке оказался фотографией комнаты приюта Вула.       — Здравствуйте, мистер Поттер, — подавив брезгливость во взгляде, Люциус посмотрел на Гарри и улыбнулся. — Есть проблема?       — Здравствуйте, мистер Малфой, — кинул Гарри. — Прошу прощения, моя птица приняла Вашу за врага и напала на нее, защищаясь. Я попросил Тинки аппарировать вместе с Анку, но он наотрез отказался прикасаться к ворону.       Люциус посмотрел на эльфа и слегка поджал губы. Оперся о трость руками и, мгновение подумав, сказал:       — У этих есть легенда, в которой говорится, что ворон, вкусивший кровь невинного, принесет смерть. Домовые эльфы до ужаса боятся этих птиц.       Мальчик посмотрел на Тинки, не веря в услышанное, и автоматически приподнял руку, за которую тут же ухватился Анку.       — Что ж, — Гарри едва заметно скривился в презрении, — каждый народ имеет право на суеверия.       «Какой идиотизм.       Хотя даже имя подходит. Удачно я его выбрал, ничего не скажешь.       Люди так слабы, когда стоят на пороге предубеждений. Религия, чувства, суеверия — барьеры, которые не суждено пересечь слабым.       Если подумать, у меня тоже есть предубеждения. Те же мнения насчет слабых и сильных. Моя ненависть и cnhf[ людей. Это тоже слабость — та, с которой я не хочу расставаться».