Арлеккино

— Пр-простите, про-профессор! Я кажется, немного про-проспал, — прогундосил Гарри, опустив голову. Одной рукой он поправил очки, второй в мнимом волнении теребил плечико сумки. Снейп одарил его ледяным взглядом. Остальные в классе издали смешки. Гермиона еле удержалась от того, чтобы закатить глаза. Снова. Какой прок от этой странной игры на публику она совершенно не понимала. Гарри имел приятный голос, не заикался и не шепелявил, разговаривая с ней, но стоило только появиться на горизонте кому-то из преподавателей или других учеников, как он превращался в это странное существо, говорящее через нос и опускающее глаза в пол. Поверить в то, что этот парень до ужаса стеснительный с незнакомцами она не могла. Но понять его мотивы ей было ещё труднее! «Зачем?» — спросила она его однажды. «Хочется» — со смешком ответили ей. — «Нужно же мне где-то реализовывать свой нерастраченный актерский потенциал!» Гарри любил смеяться над глупостью. Своей собственной и чужой. Его казалось и вовсе не волновали взгляды других — когда-то смешливые, а когда-то и презрительные. Они все не знали каким он был на самом деле. И он будто намеренно вводил всех в заблуждение. Просто потому что это было весело! Гермиона порой задавалась вопросом — не безумен ли ее лучший друг. Все эти взгляды были так смущающе-унизительны, что девушка точно не выдержала бы быть главной героиней такого спектакля, быть на месте Гарри. А ему это приносило удовольствие! Дурак, оставляющий всех в дураках. Очень часто поведение Смита ставило её в тупик. Но от того и дружба с ним была куда интересней. — Десять баллов с Рейвенкло. — ответил ему строгий бархатистый голос. Приятный, зараза, подметил Гарри. Этого было не отнять. — Садитесь на место, мистер Смит. — Д-да, сэр, — ответил он, и неуклюже, задевая по пути чьи-то сумки и чуть ли на падая в проходе, уселся наконец за первую парту центрального ряда. Прямо напротив гениального зельевара. Да, именно гениального. Как бы Снейп не бесил его в обеих жизнях он не мог отрицать его талантов и пусть и дрянного порой, но верного характера. Он был скрытный, как и все змеи, но не черствый. Гарри знал, что под черным балахоном, за непробиваемой кожей и стальными костями он скрывает алое сердце, что способно любить и сопереживать. В той жизни он любил его мать. Той самой чистой трепетной любовью. Гарри частенько задавался вопросом как сложилась их история в этой реальности, но ответов конечно же не получал. Куда тут ему? Мать теперь и не его вовсе, а сам Снейп уж точно откровенничать не станет. Тем более со своим «любимым» учеником, который только чудом не иначе удерживается на грани между «Удовлетворительно» и «Выше Ожидаемого». И как бы того не хотелось признавать Северус прекрасно понимал, что в этом заслуга вовсе не мисс Грейнджер. Гарри Смит в его понятии был странным пареньком. Именно странным — это слово лучше всех подходило для его описания, но глупым его никак нельзя было назвать. И порой Ужас Всея Хогвартса ловил свой собственный задумчивый взгляд на неуклюжем ссутулившемся мальчишке. Сам одёргивал себя в такие моменты, но какой-то червячок размером с ноготок мизинца грыз его изнутри, что-то будто не сходилось, что-то раздражало в этой его манере общения. Чувствовалась порой какая-то… фальшь, недосказанность. Но профессор быстро забывал об этом недоразумении в синем галстуке. У него определенно были более важные дела, чем копаться в голове Гарри Смита. Тем более, когда поверхностные мысли паренька были в мечтах о квиддиче. Какая глупость. Он даже сильно углубляться не стал в тот раз. Абсолютно беспочвенные подозрения. Удивляло только как шляпа не отправила этого несуразного подростка к львам. Бесстрашия, которое он выказывал ему постоянно было даже через чур много в этом рейвенкловце. — Для опоздавших повторюсь, — он вновь поднял взгляд с пергамента и устремил его на Гарри, что как раз вытаскивал из сумки фартук и перчатки. На удивление, без роняния того и другого. — рецепт на доске. У вас час. Взгляд из-под очков на краткий миг сверкнул расплавленным серебром, и Северус моргнул, ошеломленно. Что-то… неуловимо знакомое проскользнуло и также быстро скрылось в глубине памяти, не успев зацепиться за крохотный обрывок сознания. Где он мог видеть этот взгляд?.. Нахмурился, аккуратно посмотрев на парня вновь, но тот уже с невиданным усердием, даже высунув при этом кончик языка, нарезал ингредиенты для зелья. Глупое лицо. Ужасная техника. Смиту точно не быть зельеваром. Странное чувство, что волной ударило о скалистый берег так же быстро отступило. Он поджал губы, но вновь оставил этот вопрос открытым. Самое логичное предположение сводилось к тому, что Снейп мог знать кого-то из родителей этого ребенка, однако мальчишка был магглорожденный, что усложняло задачу. Странный. До ужаса странный. Еле заметно мотнув головой в сторону, будто отгоняя ненужные мысли, он взял в руки перо и продолжил проверять эссе старшекурсников. Маркус Эйвери, чье эссе сейчас и лежало перед его глазами как обычно написал работу на «Превосходно». Умнейший семикурсник на потоке. Талантливый, собранный, настоящий лидер. «Весь в отца,» — подумал Северус между делом, даже позволив себе короткую ухмылку. От сына Лорда меньшего он и не ожидал. Выпускной курс, а перед ним уже открыты все двери, причем дело вовсе не в родстве, как многие могли бы подумать. Все что Он умел — передал сыну. Знания, характер, стремления всегда добиваться поставленной цели. Гордый сын Салазара. Таким учеником Северус гордился. За делом время пролетело незаметно. Три удара колокола. Юные волшебники по команде убирают руки от котлов. Профессор же встает с места и идет по классу, всматриваясь в каждый представленный экземпляр. Приятно было признавать, что к пятому курсу эти дети научились хоть чему-то… подавив усталый вздох при взгляде на жижу, блестящую в котле Уизли и Поттера он удручающе констатировал, что видимо не все. Сын Лили напоминал оную только огненно-рыжей шевелюрой, в остальном мальчишка полностью пошел в своего отца-мародера и многое перенял от такого же неугомонного крестного. Лили… В груди уже давно ничего не екало при виде девушки, которую он когда-то давно провозгласил своей первой любовью. Чувства оказались спутанны с глубокой привязанностью. Наваждение прошло быстро. И пол года не продержалась эта «любовь»… Сейчас об этом даже смешно вспоминать. Но с уверенностью Снейп мог сказать только одно — по-настоящему он не влюблялся никогда. Может до сих пор ждал чуда? Как это случилось с Лордом и Леди Беллой? Из Его глаз всегда пропадал привычный холод, когда он смотрел на любимую, а та искренне улыбалась лишь ему одному. Он сдерживал её безумие, а она не позволяла ему покрыться коркой льда. Они идеально дополняли друг друга. Их магические потоки резонировали и удивительно сочетались, их ребенок наверняка бы был… Северус слегка нахмурился, поджав губы. Он не должен был вспоминать. Эта темная история стала незаживающей и до сих пор кровоточащей раной в жизни этой маленькой семьи. Они не оправились до сих пор, пусть и не выставляют чувства на показ, привычные скрывать лицо за масками безразличия. Но безразличия там не было и в помине. Ближний круг знал это. Они не могли смирится. И что-то подсказывало, что никогда не оправятся от той трагедии. Тот день стал расколом. Но они нашли в себе силы собраться и жить дальше. Но уже не было как прежде… Вегард Мракс. А ведь сейчас ему было бы… 16 лет? Да, он на год младше Маркуса. Каким бы он был? Перенял бы взрывной характер Беллы или прагматичный Тома? Снейп подавил тяжелый вздох. Что-то последнее время его уносит совсем не в те дали. Стоит взять уже полноценный отпуск этим летом и может сгонять на… виллу в Италии? Матушка давно просит его в гости, сетуя на редкие письма. «А ещё матушка давно просит внуков, ” — вспомнил он тот час причину почему не появлялся на полуострове уже долгое время. Дражайшая леди не чуралась знакомить его и с юными барышнями, и с очаровательными юношами, выискивая должную кандидатуру для любимого и единственного сына, и абсолютно не желала слышать отказов. Парочку жарких ночей с маменькиными кандидатами он может и проводил, когда настроение было подходящее, но сердце все равно молчало. Да и какие его годы! Лорд нашел свою любовь уже глубоко за пятьдесят, имея с избранницей значительную разницу в возрасте. Сильные волшебники могут жить долго. Северус не хотел хвастаться, но плане магического потенциала он стоял с Томасом почти наравне, уступая порой, но не сильно. А значит и его годы не возьмут… — Урок окончен, — объявил зельевар после проставления оценок. — вашим домашним заданием будет разобрать тему номер 17 и написать эссе про применение волчьей ягоды в тонизирующей настойке и её аналогах. Зелье, что мы сегодня варили будет в контрольной работе, поэтому если не хотите таких же плохих результатов, то советую разобрать его состав и сделать работу над ошибками. Все свободны. Ученики принялись собирать вещи и выходили из класса. — Гарри! — услышал Северус возмущенный шепот и вновь оторвался от проверки домашних заданий. Гарри Смит — «И почему я не удивлен?» — запутался в собственном фартуке, у него никак не получалось развязать туго затянутый узел на пояснице. Его соседка по парте как раз собирала вещи — и свои, и приятеля — и что-то не слышно бурчала себе под нос. Увидев холодно-раздраженный взгляд профессора она прошептала «Увидимся позже» и юркой мышкой скрылась за дверью. — Вам нужно особое приглашение, мистер Смит? — О нет, сэр, я лишь хотел поинтересоваться насчет отработки. — улыбнулся Гарри, расправляясь наконец с фартуком. — Я не назначал вам сегодня отработок. — Правда, сэр? — неверяще спросил ревейнкловец, но поймав раздраженный взгляд повинно опустил глаза в пол. — Простите, сэр! Это просто очень неожиданно, сэр! Впервые за пол года, сэр! Спасибо, сэр! — Уйдите с глаз долой, — прошипел он, не хуже змеи. Ещё чуть-чуть и у Северуса точно развился бы нервный тик от этого невозможного… невозможного… он даже не мог подобрать цензурного выражения для описания Гарри Смита! Характер этого юнца… какая-то адская смесь! — Да, сэр! — тут же звонко воскликнул парнишка, забрасывая фартук в сумку и резво скача к выходу. — До свиданья, сэр! «Ещё одно «сэр» и я кину в него что-нибудь жалящее» — но Смит, к его же счастью, успел скрыться за пределами кабинета. Северус устало помассировал переносицу, когда услышал грохот хлопнувшей двери. Он будто специально выводил его из себя! «Вряд ли я знал его родителей», — отложил профессор перо, вставая, чтобы налить чай. — «кого-то с таким характером я бы точно запомнил…»

***

— И что это было? — спросила Гермиона, когда они встретились на пути в столовую. У Гарри закончилась пара по Чарам, у Грейнджер ЗОТИ. Настало время обеда. — Ты о чем? — похлопал ресницами Гарри, когда в глазах плясали смешинки. Девушка одарила друга «тем самым взглядом». — А, ну… ты должна мне сливочного пива. — озорно сверкнул он из-под очков. — Профессор Снейп не оставил тебя на отработку? — в мнимом удивлении вопросила она. — Мерлин, я не думала, что на моем веку это когда-нибудь случится! — Пометь этот день красным в календаре. Впервые с начала учебного года я не иду на отработку от Снейпа. Что даже несколько печалит. Эх, неужели профессор меня разлюбил? — деланно неверяще, с видом глубоко опечаленной девы приложил он руку ко лбу, будто собираясь тот же час упасть в обморок. — Как же мне быть, Герм? Мое сердце разбито на миллион осколков! — Я думаю вкусный пирог с патокой поможет его склеить. — Пирог с патокой когда-нибудь спасет и человечество, — тут же оживился парень и подхватил подругу под локоток. — Пошли-пошли, я голоден, как зверь! Грейнджер рассмеялась, но ускорила шаг. Перед входом они разделились, помахав друг другу и разошлись каждый к столу своего факультета. Делом пары секунд было снова «войти в образ». Луна обнаружилась как обычно, сидящей в конце стола. Гарри подсел к ней, отказавшись от компании Джеймса, что приветливо позвал его сесть с ним и его друзьями. — Как я и говорил, моя луноликая госпожа, сегодня лишь сверкнула молния вдали и грохотнул гром. Всего раз. Ску-у-учно-о-о-о. — протянул он, недовольно надувшись. — Гроза будет после удушливой жары. — улыбнулась Лавгуд. — В удушливую жару я точно не выйду на улицу, — с удовольствием наложил он себе пирога и положил в чай две ложечки сахара. — значит и гроза меня не застанет. Луна загадочно улыбнулась, но ничего не ответила. Гарри всегда говорил, что каждый сам творец своей судьбы, и все же верил в её предсказания. В нем было так много противоречий. Порой смешливый, а порой серьезный. Одновременно шут и король. В серых очах плясали черти, а иногда в них виделась вся вселенская печаль. Гарри считал Луну загадочной, но для Луны именно Гарри был непостижимой загадкой. Как обманчивы бывают глаза, что как бы не старались — не могут отражать души… Обед закончился на хорошей ноте. День прошёл спокойно. Вечер обещал быть тихим. Гарри сидел в библиотеке, выискивая информацию для эссе по зельям, как прилежный ученик, решив выполнить данное домашнее задание в тот же день. Выходные следовало полностью освободить. В баре в эти дни часто полная посадка, а следовательно много работы и много чаевых. «А денюжки это всегда хорошо, денюжки я люблю…» Парня в белоснежной маске, что устраивал порой целые иллюзионные шоу там обожали. А обожание равно хороший доход. Конечно в этот бар не захаживали люди с большим достатком, местечко явно не подходило для аристократов, но в другие несовершеннолетнего-его попросту бы не приняли. Да, мир магии в этом плане суров. Чтобы где-то работать, пока тебе не стукнуло семнадцать — имей, малыш, разрешение опекуна, заверенное подписью и печатями. Для сирот Хогвартса опекуном был директор. Хотел ли он привлекать к себе внимание Ориона Блэка? Глупый вопрос. — …значит смешивая эту красную бурду с той зеленой, мы получаем новую бурду, но уже фиолетовую… Магия не иначе, — бурчал он себе под нос, заканчивая черновик. Сколько ещё жизней ему понадобится, чтобы полюбить зелья? Наверное, штук пять навскидку, а то и все десять… Хотя не факт, что во все последующие он тоже будет помнить предыдущие. Возможно лишь в этой ему так повезло. Да, Гарри сразу понял, что не перешёл душой в новое тело, а именно получил память прошлой жизни. Как? Не спрашивайте. Хваленая интуиция. Неоспоримый факт. В его новой жизни случилось что-то из рук вон выходящее, и он полностью лишился всех детских воспоминаний, превратившись в чистый белый лист. Память той реальности пробудилась, чтобы просто банально не сойти с ума и не помереть. Гарри был рад второму шансу. Пусть тут и все поначалу было очень непривычно, но он всегда умел быстро подстраиваться под обстоятельства. А когда позволили годы начал не позабытые тренировки. Мышечную память пришлось развивать с нуля, но тропинка была уже протоптана. По такой шагать однозначно легче. Да и в этой жизни резерв оказался куда как больше, что снова натыкало на не самые однозначные мысли о его происхождении. Кто из Блэков набедокурил, а? Ох, хотелось бы верить, что не Сириус. Он и с ролью крестного справлялся с попеременным успехом, что уж говорить о роли отца… Хотя в этой реальности он не сидел значительный срок в Азкабане, но зато в газете «Светская жизнь» частенько обозревают его нескончаемые романы с невероятно часто меняющимися партнершами. Такому дитя от случайной любовницы точно без надобности. «Подумаешь, я и не хотел семью», — закрыл Гарри тетрадь, сложив учебники стопкой на краю стола. О, Гарри обожал врать в лицо другим, а ещё и самому себе до кучи. После стольких лет?.. Усмехнувшись, он забросил вещи в сумку, когда увидел еле заметное свечение обложки черного ежедневника. Его секретный друг по переписке снова дал о себе знать. Вечер перестает быть томным…