Locus (Локус)

Только после каникул Волан-де-Морт смог организовать побег из Азкабана, и десять пожирателей смерти сбежали из тюрьмы крепости. “Через сколько времени ты получишь чашу обратно?” “Как только Беллатриса достаточно поправится. Но я должен предупредить тебя, она так же предана мне, как Снейп был Лили”. “Я знаю, что у неё устрашающая репутация, — ответил он. — Но действительно ли она полезна помимо возвращения этого Крестража? Я предполагаю, что это сделает именно она, потому что она не будет спрашивать почему”. “Правильно. Что касается её полезности, я считаю, что она станет серьёзной проблемой, как только ты покончишь со своей ролью Гарри Поттера. Она будет категорически против идеи, что я никогда не отвечу на её чувства. Она также будет категорически против идеи, что кто-то стоит на моей стороне, и этим человеком не является она. Скорее всего, её нужно будет убить, усыпить, как бешеную собаку”. И снова Джошуа обнаружил, что при этой идее трудно испытывать что-либо, кроме облегчения.  “А что насчёт наших современников?” Гнев просочился наружу.  “Эйвери и Малсибер исчезли при загадочных обстоятельствах, хотя у обоих были сыновья, которые поддерживали их взгляды, а значит, и мои. Однако Долохов, Лестрейндж, Нотт и Розье все живы, хотя Долохов оказался в Азкабане. Каркаров назвал его имя и вскоре после этого его арестовали. Остальные так и не приняли мой знак внимания, несмотря на оставшихся сторонников”. “Ты думаешь, Дамблдор захватил этих двоих. По крайней мере, остальные должны узнать меня и быть достаточно умными, чтобы не спрашивать, где я был все эти годы”. “Они будут такими”. Беллатрикс была достаточно здорова, чтобы в апреле она смогла вернуть кубок, а к маю Волан-де-Морт поглотил все крестражи, кроме Джошуа и медальона. Поездка в Департамент тайн, предпринятая Волан-де-Мортом без фанфар и с особой осторожностью (не говоря уже о глотке "Феликс Фелицис"), показала, что сфера, содержащая запись пророчества Трелони, разбилась, оставив после себя коллекцию стеклянных осколков и этикетку. Разочаровывающий, но чрезвычайно приятный. Учебный год закончился, по мнению Джошуа, с худшими за всю историю экзаменационными баллами по защите от тёмных искусств, и он был рад вернуться в дом № 4 по Тисовой улице. Лето Джошуа было очередной вакханалией изучения маггловских предметов под наблюдением приспешников Дамблдора, и он чувствовал себя так, словно попал в причудливую тюрьму или зоопарк без решёток. Его оценки по СОВАМ, когда они пришли, показали отличные результаты, как и ожидалось. Однако ему не дали возможности посетить Косой переулок и приобрести свои вещи на предстоящий год. Они были доставлены ему школьной совой после того, как он отправил обратно бланк с указанием, какие классы он планирует продолжить, через школьную сову, которая появилась, чтобы забрать его. Удивительно, но его не "пригласили" в срочном порядке обратно в дом № 12 на площади Гриммо. Он скорее думал, что Дамблдор, хотя и был убеждён в том, что Волан-де-Морт действительно вернулся, чувствовал, что он в достаточной безопасности там, где он был, с наблюдателями из миньонов и, возможно, обновлёнными подопечными. Это его вполне устраивало, и он мог жить своей ограниченной жизнью. Он просто хотел, чтобы это означало, что он может встречаться, со своим возлюбленным открыто, но это время придёт. Так или иначе. Развеселившийся Волан-де-Морт также сообщил ему, что Амбридж погибла в нелепой аварии с участием автобуса "Ночного рыцаря", так что можно не беспокоиться о том, что она будет терроризировать школу ещё год. Шестой год обучения в школе Гарри Поттера начался с вызова в кабинет Дамблдора на следующее утро после их прибытия, куда он отправился с опаской.  — Вы хотели меня видеть, сэр? — вежливо спросил он, войдя в кабинет и усаживаясь в кресло. — Да, Гарри. Я наконец-то смог подтвердить некоторые очень важные вещи, которые в конечном итоге повлияют на тебя. Но прежде чем я перейду к этому, я хотел бы спросить тебя, почему ты не встал на защиту правды в прошлом году, против лжи, которую пытается продвигать министерство. Джошуа удивлённо поднял брови.  — Я полагаю, вы имеете в виду возвращение Волан-де-Морта, — когда Дамблдор кивнул, он сказал: — Учитывая атмосферу того времени, я думаю, что моя личная философия была правильной. Министр Фадж ничего этого не хотел и даже послал сюда одного из своих людей "следить за порядком". Моей репутации был нанесён достаточный ущерб из-за того, что меня вынудили участвовать в Турнире Трёх Волшебников, и я знал, что если я поступлю опрометчиво и начну противоречить Амбридж и министру Фаджу напрямую, всё, что произойдёт, это то, что меня будут поносить в прессе и мучить весь год. — Кроме того, я действительно не понимаю, почему именно я должен вставать и кричать. Люди должны знать достаточно, чтобы понять, что вы говорите это не как какую-то дурацкую шутку. И я, честно говоря, не понимаю, почему люди, кажется, думают, что я какой-то герой. Я был совсем маленьким, когда умерли мои родители и исчез Волан-де-Морт. Что я мог, честно говоря, сделать, чтобы добиться такого результата? Я думаю, что это как нельзя лучше связано с самопожертвованием моей матери. Если кто-то и герой, так это она, а не я. Это всё равно что сказать, что я герой, потому что пережил лазерный удар из-за того, что человек, стоящий рядом со мной, поднёс зеркало к моему лицу. Дамблдор откинулся на спинку стула и начал задумчиво поглаживать свою длинную бороду.  — Ты... помнишь что-нибудь из той ночи? Джошуа кивнул.  — Когда вокруг были дементоры, да. То немногое, что я могу вспомнить, это то, что Волан-де-Морт уговаривал её отойти в сторону, но она отказывалась и продолжала предлагать свою жизнь за мою. Она умерла во вспышке зелёного света. Был ещё один, но... — Полагаю, — медленно произнёс Дамблдор. — Я могу понять твою точку зрения. Однако в той ночи есть кое-что, о чём ты не подозреваешь, и я чувствую, что ты достиг того возраста, когда я должен рассказать тебе, чтобы ты мог быть готов к тому, что должно произойти. Джошуа покачал головой.  — Что вы имеете в виду, сэр? — Мой мальчик, было произнесено пророчество, которое предсказывало твоё рождение и твою роль в конфликте с Волан-де-Мортом. Я наблюдал за тобой все те годы, что ты здесь, и я знаю, что ты способен сохранить такой важный секрет, как этот, — Дамблдор встал и подошёл к шкафу вдоль одной стены, жестом пригласив его присоединиться. Внутри была покрытая рунами чаша, наполненная серебристой жидкостью: омут памяти. Дамблдор постучал палочкой по одной из рун, и оба увидели, как возникла туманная фигура Трелони и произнесла слова, которые Джошуа уже знал. Вернувшись на своё место несколько мгновений спустя, Джошуа с трудом решал, как ответить. Он ограничился словами: — Это пугающе расплывчато. — Хотя я не могу быть уверен, как получилось, что ты выжил той ночью, я уверен, что знаю о том, как Волан-де-Морт обманул смерть. Я предлагаю показать тебе серию воспоминаний о его жизни, чтобы помочь тебе понять, как он стал тем человеком, которым является сегодня. Среди этих воспоминаний есть ключи к его выживанию и к тому, что нужно сделать, чтобы он потерпел настоящее поражение. Возможно, вместе мы сможем сделать первый шаг к достижению этой цели. Пожалуйста, приходи ко мне в кабинет после завтрака в субботу, и мы начнём. Джошуа решил считать это прощанием и встал.  — Хорошо, сэр, — сказал он, затем вышел из комнаты. Он собрал учебные материалы в своём общежитии и удалился в уединённое место в библиотеке, где он гарантированно избегал Рональда, который снова превратился в чересчур нетерпеливого щенка. “Такая пустая трата времени”, — подумал он. “Согласен. Тем не менее, это заставит его поверить, что ты последуешь его планам. Если повезёт, им можно будет манипулировать позже. Джошуа, я обнаружил кое-что важное, возможный способ для тебя совершить третье путешествие с помощью найденного мной ритуала”. Он вздрогнул при упоминании ритуалов.  “Подробности?” “Ритуал отправит человека обратно в определённое время на определенный период. Ты исчез ровно через три года после нашего последнего ТРИТОНА, вечером двадцать первого июня 1948 года. Или, по крайней мере, это последняя ночь, когда я тебя видел. Естественно, этот ритуал запрещён министерством, но у меня есть достоверные сведения, что эксперименты проводились Департаментом тайн”. “Дай угадаю. Ты "позаимствовал" книгу у Невыразимцев, пока проверял пророчество? Полагаю, Феликс Фелицис оказался более умелым, чем я ожидал”. Волан-де-Морт тихо усмехнулся про себя.  “Верно. В конце концов, они решили, что это слишком мощный ритуал и слишком опасный для временной шкалы, и сократили свои операции до использования переворачивателей времени. Теперь, в зависимости от того, как пройдут твои сеансы с Дамблдором. Может случиться так, что ты сможешь выдвинуть идею, что твоё собственное использование Феликса Фелициса раскрыло книгу, и что ты принёс её ему с планом вернуться в прошлое и подобраться ко мне достаточно близко, чтобы иметь возможность найти то, что я использовал для своих крестражей и где я их спрятал. Затем ты, предположительно, вернувшись, передал бы ему эту информацию. Он поверил бы, что ты доверяешь ему на достаточно глубоком уровне, чтобы быть склонным согласиться с планом”. “Хорошо. Первое путешествие было чистой магией исполнения желаний, я думаю, в сочетании с тем фактом, что я действительно храню часть твоей души. Второе - это столкновение наших заклинаний и, возможно, реакция наших палочек друг на друга. Я бы никогда не согласился на что-то подобное, если бы это предложил Дамблдор, но просто тот факт, что ты был тем, кто случайно наткнулся на ритуал, находясь под влиянием Феликса Фелициса...” В ту субботу Дамблдор рассказал об обстоятельствах рождения Тома Реддла и ошибках, допущенных Меропой Гонт, хотя многое из этого было предположением. У Дамблдора не было веских доказательств того, что она использовала любовные зелья, но доказательства делали это чрезвычайно вероятным. Только больше месяца спустя ему показали воспоминание о том, как Дамблдор приехал в приют, чтобы пригласить Тома в Хогвартс. Джошуа понял, что имел в виду Том, когда сказал, что тот был угрюмым. На самом деле он казался немного встревоженным, что, несомненно, заставило Дамблдора начать формировать мнение, что Том был практически тёмным от рождения. Дамблдор позволил ему поразмышлять над этими вещами до окончания каникул, затем снова пригласил его в свой кабинет. Джошуа почти сразу заметил, что с левой рукой старика что-то не так. Она была почерневшей и похожей на коготь.  — Сэр, с вами всё в порядке? — спросил он с притворным беспокойством. — Ах, просто небольшая магическая реакция, Гарри. Беспокоиться не о чем. “Очевидно, он нашёл поддельное кольцо, соблазнился им и надел его, — прокомментировал Волан-де-Морт. — Проклятие со временем сильно ослабит его. Оно может даже убить его”. Джошуа кивнул в ответ им обоим.  “Полагаю, чтобы использовать его, для того чтобы снова увидеть свою сестру. Или, возможно, также своих родителей”. Старик начал сеанс с воспоминания о Морфине Гонте, дяде Тома, которому явно не хватало ума. Но Джошуа уже знал это, побывав там сам, даже если он не встречался с этим человеком напрямую. Прошло всего несколько лет, так что его память всё ещё была острой; прямой взгляд на Морфина показал его уродливым, что не было удивительным. Немного шокирующе, что у Дамблдора также сохранилось воспоминание о том, как Том спросил Слагхорна о крестражах. Было также шокирующе увидеть себя в этом воспоминании, но внимание Дамблдора, казалось, было приковано к Тому, а не к другим слизеринцам в комнате. — Итак, это ответ? — спросил он, неопределённо махнув рукой. — Эти штуки с крестражами? Дамблдор кивнул.  — Крестраж - это самая злая вещь, самое тёмное из искусств. — Но в чём смысл? — Гарри, — серьёзно сказал Дамблдор. — Разделение души одного требует смерти другого, хладнокровного убийства. Затем можно заключить частичку своей души в какой-нибудь предмет, превратив его в Крестраж. Причина, по которой Том сделал бы это, заключается в его страхе смерти. — Вы имеете в виду, что его имя означает "бегство от смерти", да? — Правильно. Наличие крестража означает, что ты привязан к этому миру - не как призрак. Призраки - это люди, которые так боялись следующего великого приключения, что никогда не уходили, а скорее оставались в этой неизменной и, я думаю, в конечном счёте неудовлетворяющей бледной тени жизни. Тот, у кого есть Крестраж, может быть повержен, но вернуться. Я бы не сомневался, что их создали другие, и, возможно, в этом мире спрятаны крестражи, которые только и ждут, чтобы их нашли и вернули их создателей, даже тысячи лет спустя. Джошуа притворился, что думает об этом, наморщив лоб, затем сказал: — Но разве расщепление души не приведёт к тому, что человек… я не знаю... что-то потеряет? Я имею в виду, это объясняет, почему Волан-де-Морт кажется совершенно безумным? — Да, именно так. Расщепление души вызывает нестабильность. Это может привести к безумию разной степени. Если Том действительно создал шесть крестражей, в результате чего получилась душа из семи частей, что ж… ты можешь себе представить, насколько сильно это повлияло бы на человека и без того сомнительной натуры. Даже один крестраж может быть разрушительным. Он задумчиво кивнул.  — Итак, чего мы пытаемся достичь, так это выяснить, что он мог использовать для них и... где он мог бы их спрятать. Тогда мы могли бы найти их, уничтожить, и он был бы, э-э, уязвим. — Именно. Джошуа ухмыльнулся, затем нахмурился.  — Хотя я действительно не понимаю всей этой "силы, о которой он не подозревает". — Я верю, что это имеет непосредственное отношение к любви. То есть к твоей способности любить. Том ни разу не продемонстрировал способности к любви, и я верю, что он действительно не понимает, что это такое и насколько это могущественная сила. Джошуа мысленно фыркнул от абсурдности. Мало того, что этот человек был совершенно неправ относительно способности Тома любить, он делал выводы о самом Джошуа, основываясь на... чём? У него ни с кем не было очевидных связей, не было видимых друзей, и всё же он был "очевидно" способен любить там, где не был Том? Возможно, врождённое зло Дамблдора ослепило его ко многим вещам. — Я думаю, на сегодня достаточно. Подумай об этих вещах, как следует. — Да, сэр. Вы можете быть уверены, что я так и сделаю, — он начал уходить, но остановился и сказал: — Сэр, значит, это то, что произошло на кладбище? Крестраж привязал его к этому миру, и из-за этого... — Да, Гарри. — Думаю, я понимаю, почему люди так... боятся взглянуть правде в глаза. Они так долго думали, что всё кончено, что их жизни в безопасности. Рассказы о том времени ужасают, и слышать, что он на самом деле не ушёл, ну разве не в природе человека отрицать то, что нас пугает? Большинство людей просто не готовы иметь с этим дело и просто не могут заставить себя поверить в это. Это глупо, очень глупо. Министр - яркий пример этого. Просто жаль, что он не может найти в себе мужества посмотреть правде в глаза, и жаль, что больше люди не слушают вас, но я понимаю. Никто не хочет, чтобы он вернулся, — он повернул голову в сторону и кивнул, затем ушёл. “Это... было мастерски”. Джошуа слегка ухмыльнулся.  “У меня действительно бывают моменты”. Несколько месяцев спустя Дамблдор поделился воспоминаниями о визите Тома к Хепзибе Смит.  — Два дня спустя она была мертва, её сокровища пропали. Министерство осудило её домового эльфа Хоки за то, что он случайно отравил вечернее какао своей хозяйки. Джошуа издал ни к чему не обязывающий звук.  — Но это было как раньше, верно? Как Морфин. Это сделал Волан-де-Морт, изменив воспоминания Хоки, и в итоге не тот человек расплачивается за преступление, которого он не совершал. Я могу понять, зачем ему медальон, но кубок? Только потому, что считалось, что он принадлежал Хельге Хаффлпафф? — Я думаю, что он всё ещё чувствовал сильное влечение к школе и не мог устоять перед объектом, настолько погруженным в историю Хогвартса. Теперь, десять лет спустя, Том Реддл вернулся в Хогвартс, — сказал Дамблдор и выбрал другое воспоминание. Джошуа съёжился, увидев лицо своего возлюбленного. Черты его лица были восковыми и странно искажёнными, а белки глаз были красными, как кровь. Волан-де-Морт и Дамблдор разговаривали, встреча явно обречена на провал, каковой она и была. Джошуа знал, почему его возлюбленный был, отчасти, так привязан к школе, но у Дамблдора были другие идеи, не то чтобы он был совсем неправ. — Нам никогда не удавалось удерживать преподавателя защиты от тёмных искусств дольше года с тех пор, как я отказал в этой должности лорду Волан-де-Морту, — сообщил ему Дамблдор после того, как воспоминание закончилось. — Интересная месть за отказ, но довольно утомительная. Джошуа пожал плечами.  — Сэр, его лицо! — Ах, зло, Гарри. Эффекты крестражей и различных Тёмных Искусств, в данном случае проявленные физически. Волан-де-Морт путешествовал повсюду, учась у многих, экспериментируя с вещами, которые лучше оставить в покое и забыть. Он исключительно блестящий человек, я не оспариваю этого, но интеллект - это не то же самое, что мудрость. Аморальное стремление к власти - опасная вещь. “Забавно, что ты настолько ослеплён собой, что, глядя в зеркало, наверняка видишь какую-то розовую насмешку над правдой, и всё же ты можешь говорить такие вещи с невозмутимым лицом”, — подумал он. “Иногда я думаю, что ты просто видел в Томе угрозу своему собственному стремлению к власти и действовал соответственно, за исключением того, что тебе никогда не удавалось справиться с ним так, как ты справлялся со многими другими своими врагами”. — Боюсь, это последнее из относящихся к делу воспоминаний, которые у меня есть или которые я получил, — проинформировал его Дамблдор. — И что теперь? — Сейчас я делаю всё возможное, чтобы найти один из крестражей. И когда я найду его, ты можешь пойти со мной, если пожелаешь. Джошуа широко раскрыл глаза.  — Вы позволите мне помочь? Я имею в виду, мне всего шестнадцать. — Гарри, в случае, если со мной что-то случится, эта задача ляжет на тебя. Так что да, я бы позволил бы тебе помочь. Но сейчас не волнуйся слишком сильно. Продолжай учиться и будь уверен, я дам тебе знать, когда придёт время. Это время наступило в середине мая. Дамблдор отыскал то, что, по его мнению, было возможным местом нахождения одного из Крестража, морскую пещеру недалеко от деревни, куда персонал приюта отвёз их всех на каникулы. Пока они плыли к входу, Волан-де-Морт был у него в голове, объясняя, что произойдёт внутри. Кроме того, он поделился планом, который он только что задумал, предполагающим, что им двоим удастся выиграть Бузинную палочку у Дамблдора. Джошуа слегка кивал, слушая, о том, как сильно он дрожал после купания в океане, и уже планировал, как он сможет справиться с некоторыми аспектами. Всё было хорошо, пока они не прибыли на остров. Дамблдор настоял, чтобы именно он выпил зелье, и заставил Джошуа пообещать подчиняться, продолжать поить его зельем, пока оно не закончится. Джошуа хорошо знал, что это был единственный способ добраться до предмета на дне чаши. И несмотря на то, насколько бредово вёл себя Дамблдор к тому времени, когда Джошуа смог выхватить медальон из того места, где он хранился, он смог собраться достаточно, чтобы защитить их от инфери, которые поднялись из мутных вод пещеры. Снаружи было трудно вернуться на землю, и из-за того, что Дамблдор был настолько дезориентирован, именно Джошуа аппарировал их в Хогсмид. В этот момент старик потерял сознание, способный лишь слабо говорить. — Я должен отвести вас к мадам Помфри! — яростно сказал он, не потрудившись ни вытереть их, ни разогреть. Он протянул руку, чтобы помочь Дамблдору подняться на ноги, но старик оказался на удивление тяжёлым. — Розмерта, — прохрипел Дамблдор, вытаскивая палочку. Он начал произносить какое-то заклинание, но потерпел неудачу из-за слабости и незащищённости. Он огляделся и увидел, что они были недалеко от Трёх мётел. “Я на месте”, — сообщил ему Волан-де-Морт. — Розмерта, — повторил он.  — Просто оставайтесь здесь, сэр, я сейчас вернусь. Я просто приведу её, хорошо? Дамблдор кивнул и закрыл глаза, и Джошуа умчался прочь. Волан-де-Морт был прямо за углом, улыбаясь. Вместе они осторожно направили свои волшебные палочки вокруг стены здания, прикрывающей их, и как один произнесли обезоруживающее заклинание. Волан-де-Морт схватил Бузинную палочку и сбежал, в то время как Джошуа продолжил путь к Трём Мётлам, чтобы привести мадам Розмерту. Когда он вернулся, сопровождаемый Розмертой, он увидел Дамблдора, распростёртого на земле.  — Сэр! Сэр! Розмерта протиснулась мимо него и очистила старика взмахом волшебной палочки, затем попросила Джошуа помочь ей обернуть его одеялом и уложить на импровизированные носилки. К тому времени, когда они доставили Дамблдора к мадам Помфри, Джошуа был измотан только из-за того, что волнение и адреналин спали. Помфри была так взволнована состоянием директора, что забыла настоять на том, чтобы Джошуа остался, и он с благодарностью выскользнул обратно, предложив проводить мадам Розмерту обратно в её заведение. Она поблагодарила его, но отказалась, поэтому Джошуа удалился в свою спальню, чтобы принять горячий душ и упасть в постель. “Волшебная палочка в безопасности. Я думаю, что если мы сделали это одновременно, то, возможно, это правда, что теперь мы оба владеем Бузинной палочкой”. “Даже если нет, один из нас точно ей владеет, и это то, что важно в данный момент”. “Согласен. Перед сном, пожалуйста, поработай над тем, чтобы должным образом обработать свои воспоминания о том вечере. Старик, вероятно, расспросит тебя о том, что произошло. Когда, зависит от того, сколько времени ему потребуется, чтобы прийти в себя”. “Спасибо, что напомнил мне, Том. Я так устал в тот момент, что это даже не пришло мне в голову. Я буду чертовски благодарен, когда этот фарс наконец-то закончится, когда я снова смогу быть с тобой, когда мне больше не придётся быть Гарри Поттером и притворяться, что я слушаю этого мерзкого старого ублюдка”. “И тогда мы найдём способ сокрушить его, — казалось, он собирался сказать больше на эту тему, но вместо этого сказал. — Джошуа, разберись со своими воспоминаниями и отдохни. Мы продолжим позже”.

****

— Сэр! — Да, Гарри? — Дамблдор выглядел старым, старше обычного, и всё ещё довольно слабым. — Я… — Джошуа резко остановился, размахивая книгой. — Не могу поверить, что я был таким глупым! — Что ты имеешь в виду? Что это у тебя в руках? — Этот Феликс Фелицис был у меня так долго, сэр! Почему я не использовал его раньше? Эти воспоминания... — Джошуа изо всех сил старался выглядеть почти убитым горем. — Но потом я это сделал и нашёл это. Это… о, подождите, мне так жаль! Я не… сэр, с вами… всё в порядке? Дамблдор наградил его улыбкой, которая, вероятно, должна была быть ободряющей.  — Почему бы тебе не рассказать мне, что произошло? — мягко спросил он. Джошуа глубоко вздохнул, выглядя одновременно взволнованным и нервным.  — Вы уверены, что готовы к этому? То, что произошло, было ужасно. Вы уверены, что достаточно оправились? Я не могу вас напрягать. Мадам Помфри оторвала бы мне голову! Дамблдор слабо усмехнулся.  — Пожалуйста, объясни. Джошуа бросил на старика взгляд, в котором скептицизм сочетался с восторгом.  — Ранее я вспомнил о выигранном мной флаконе "Феликс Фелицис", поэтому сделал глоток, — сказал он. И, по правде говоря, он не совсем лгал, поскольку сделал глоток, чтобы облегчить этот самый разговор. — Я не хотел полных двенадцати часов, потому что это казалось пустой тратой времени. У меня возникло сильнейшее желание выйти в коридор на седьмом этаже, на который я никогда раньше не обращал внимания. — И ты подчинился некоторым довольно настойчивым внутренним побуждениям? Он кивнул.  — Да, сэр. Следующее, что я обнаружил, было дверью, в которую я вошёл, и там оказалось какое-то хранилище. Я нашёл там эту книгу, начал её читать и понял, что она может быть ответом на то, что мы ищем! — Джошуа снова помахал книгой. — В ней есть этот ритуал. Нам нужно ведь узнать о местонахождении… — он остановился, подозрительно оглядывая комнату. — О местонахождении объектов нашего поиска. — Ритуал? — спросил Дамблдор, выглядя ужасно заинтересованным. Джошуа подошёл ближе и сел рядом с кроватью, беспокойно ёрзая.  — Да, сэр, — сказал он тихо, напряжённо. — Это ритуал времени. Согласно этой книге, человек может вернуться в определённое время на определенный ограниченный период. Вы знаете, что это значит!? Вы могли бы узнать прямо из источника! Но... это незаконно, — он слегка ссутулился, внезапно став подавленным. — Но я должен был вам сказать. Я не мог не сказать вам, — настаивал он, бросив на Дамблдора взгляд, умоляющий о понимании. Старик ободряюще улыбнулся ему и кивнул головой.  — Иногда правительство не одобряет лучший выбор. Люди ограничены законом, но великие люди знают, когда лучше обойти этот самый закон. Брови Джошуа на мгновение приподнялись, хотя и не от удивления. Он ожидал этого от старика, учитывая преступления, которые тот совершил во имя "Высшего блага". На мгновение мелькнула улыбка облегчения.  — Вы очень могущественны, сэр. С помощью этого ритуала вы могли бы вернуться и... и шпионить за ним! Узнать, куда он их положил! Когда вы вернётесь, мы сможем разыскать их и разобраться с этим раз и навсегда! Дамблдор печально покачал головой, затем поднял руку, когда Джошуа попытался возразить.  — О, Гарри, я слишком стар для такого предприятия. Но ты… ты молод и силён. — Я!? Но мне всего шестнадцать! Как вы можете верить, что я всё не испорчу? Я подумал… — он разыгрывал изумление, его глаза и выражение лица в те моменты, несомненно, воспринимались как должное. К тому времени, как он ушёл, всё шло так, как он надеялся. И Дамблдор был настолько захвачен планом, якобы благословлённым Феликсом Фелицисом, что он так и не вспомнил поднять тему своей пропавшей палочки. Джошуа ехал на поезде обратно несколько дней спустя в отличном настроении. Правда, ему снова придётся терпеть Дурслей, но только до своего дня рождения. Дамблдор заверил его, что его доставят на площадь Гриммо, 12, и там будет совершён ритуал. Старик даже пообещал снабдить его определённым количеством монет для этого важнейшего предприятия, а также гарантировать, что все монеты будут отчеканены задолго до намеченной даты поступления. Это заставило Джошуа осознать, что ему нужно будет проверить своё собственное скудное состояние; всё слишком новое просто нужно было спрятать в мешки с этикетками. Он был, в некоторой степени, весьма удивлён тем, что включение Феликса Фелициса в уравнение позволило так просто обойти обычную хитрость Дамблдора. Старик, должно быть, искренне верит в действие зелья. Он даже не попросил показать саму книгу, и Джошуа принёс её с собой для изучения. Волан-де-Морт будет сопровождать его на каждом этапе изучения, а затем настройки. Дурсли встретили его, если это можно так назвать, со своим обычным сдержанным презрением и страхом. Он проигнорировал их и удалился в свою комнату, не потрудившись ничего распаковать, кроме самого необходимого. “Итак, объясни мне ещё раз, почему эти люди до сих пор не пострадали в необъяснимом, но фатальном несчастном случае?” Джошуа весело закатил глаза.  “Мы сможем разобраться с ними, как только я вернусь. Я имею в виду, я думал о том, чтобы позволить тебе сделать это, пока я был в пути, но я хотел бы быть там”. “Прекрасно, я знаю. Пока старик думает, что он выигрывает этот раунд...” “Кроме того, не было бы правильнее уничтожить их, а не убивать? Они так сильно боятся ненормальности. Мы всегда можем обвинить Вернона в каких-нибудь ужасных вещах. Мы уже планируем уничтожить репутацию Дамблдора, так почему бы не уничтожить и их репутацию тоже? Это как разница между тем, чтобы оставить кого-то в Азкабане, где дементоры пытают его годами, или просто убить”. “Мы становимся немного кровожадными, не так ли?” “Мне скорее нравится мнение, что наказание должно соответствовать преступлению. Даже если доказательства, возможно, придётся полностью сфабриковать. Кстати, почему бы тебе не забрать Вернона из дома и не покопаться в его воспоминаниях?” “Я так и сделаю. Однако давай поговорим о чём-то гораздо более важном. Дамблдор знает, что у меня есть крестражи. Каковы шансы, что он подозревает, что ты один из них?” Джошуа нахмурился.  “Я никогда не рассказывал ему ни о каких видениях, но…” “Но твой шрам - это то, что он наверняка исследовал. Достаточно того, что ты пережил смертельное проклятие, но иметь шрам, который невозможно удалить?” “Так что ты предлагаешь? Чтобы я сделал крестраж сам, на всякий случай?” “Да”. Только несколько дней спустя Джошуа захотел поговорить об этом снова.  “Ты беспокоишься, что, даже если он не знает наверняка, он займёт позицию "лучше перестраховаться, чем потом сожалеть" или что-то в этом роде”. “Да, но также и то, что несчастные случаи действительно случаются”. “Хорошо. Но я немного подожду. Очевидно, что я не могу сделать это здесь, как и в штаб-квартире. Поэтому я подожду, пока не вернусь”, — когда Волан-де-Морт замешкался с ответом, Джошуа внезапно понял, что его возлюбленный пытался намекнуть на то, что он уже сделал, что Волан-де-Морт знал, что он это сделает и как. Его возлюбленный просто упомянул о своих опасениях, а Джошуа сделал остальное, будучи не только тем, кто сделал фактическое предложение, но и тем, когда именно. Он тихо рассмеялся и перешёл к другим темам.