Locus (Локус)

Как-то в учебном году, когда уже наступили сумерки, вернулся в общежитие Том с довольной ухмылкой на лице.  — Я отследил местонахождение одной из реликвий Равенкло, диадемы, которая, как предполагается, наделяет великой мудростью, если её носить. — Откуда? — Как выяснялось, Серая Леди на самом деле Хелена Равенкло, единственная дочь Ровены. Она жаждала диадему, но Ровена не отдала ей её, поэтому она украла её и сбежала в Албанию. Я найду её. Она будет у меня, — пообещал он. Джошуа просто кивнул. Ему ещё предстояло увидеть (за исключением того, что он сам не умер), Тома постигла неудача во всём, к чему он стремился. — Я также обнаружил очень интересную тайну замка. Ровена оставила после себя другие примеры своего великолепия, а именно место, называемое Комнатой требований. Она расположена на седьмом этаже и может быть любой, какой ты пожелаешь, каковы бы ни были твои требования. Его глаза расширились от открывающихся возможностей, и он представил себе нечто такое, что заставило его покраснеть, а затем ещё сильнее, когда Том сдержанно усмехнулся ему.  — Заткнись. — Комната всегда здесь, просто в неё нельзя попасть, если её не попросить. Должны ли мы? Напротив гобелена с изображением Варнавы Сумасшедшего (узнаваемого только потому, что он пытался научить троллей танцевать балет) был пустой участок стены, что заставило его выгнуть бровь в сторону Тома, который наклонился очень близко и прошептал: — Человек трижды проходит мимо этой пустой стены, сильно концентрируясь на том, что нужно. И, в зависимости от требований, стена внутри может снова стать пустой. На этом участке не было ни портретов, ни доспехов, ни каких-либо видимых заклинаний, которые могли бы шпионить, поэтому Том пошёл вперёд и заставил появиться дверь в комнату, в которую они быстро вошли. — Это ужасно большая кровать, — прокомментировал он. Том покосился на него. — Однако я могу вспомнить об одной проблеме. — О? — Что, если кто-то случайно пойдёт по коридору, когда мы захотим выйти? Сначала нам нужно проверить, возможно, потребуется окно с односторонним движением или что-то в этом роде? — Отличное замечание. Теперь выйди, и я закрою за тобой дверь. Через тридцать секунд я снова открою её. Когда ты вернёшься, ты сможешь проверить, отсутствовала ли дверь с той стороны. Джошуа кивнул и вышел из комнаты, действительно увидев, что двери видно не было, и вошёл ещё раз, когда Том показал ему дверь.  — Подтверждаю, двери не видно. — Хорошо. Давай теперь попробуем снова вызвать к жизни комнату, на этот раз с окном, о котором ты упомянул. Меньше чем через минуту он увидел, как Том исчез внутри, а дверь растворилась, и вскоре после этого его снова пригласили войти. — Окно работает. — И я не мог видеть ни его, ни дверь, — подтвердил он. Том улыбнулся и обвёл взглядом комнату, затем сосредоточился на нём.  — Наугад я могу придумать ещё один тест, который мы могли бы провести. Если комната вызвана, но только вызывающий её человек знает требования, может ли другой вызвать появление двери, потребовав что-то, и изменит ли это требования, существующие для того, кто уже внутри? Джошуа тяжело вздохнул, но воздержался от других комментариев. Он знал, что Том просто пытался отрицать возможность того, что их могли обнаружить во время пользования комнатой. К тому времени, когда Том был удовлетворён, Джошуа уже порядком устал от всего этого, хотя и был доволен тем, что теперь у них есть нечто вроде убежища. Даже если бы другие знали об этом месте, их нельзя было бы потревожить без больших усилий. Было просто жаль, что Том не обнаружил это раньше, поскольку добраться до него было намного легче, чем до "Тайной комнаты". И несмотря на то, что комната находилась на том же этаже, что и гриффиндорцы, он находился достаточно далеко от их расположения и вне общего потока движения, чтобы быть почти идеальным. По крайней мере, Джошуа мог бы сам использовать это позже - то есть, предполагая, что его заставят вернуться в своё время, и предполагая, что он вернётся туда, откуда ушёл, и в те же временные рамки. Том, однако, был воодушевлён их экспериментами и повернулся к нему с блестящими глазами, которые заставили Джошуа невольно вздрогнуть. На него напали, схватили за руки, затем потащили к кровати (единственная особенность, которая оставалась неизменной в нескольких экспериментальных вариантах). Он снова задрожал, когда Том начал медленно раздевать его, на этот раз снимая всю одежду, а затем сбрасывая свою, после чего они оба легли на кровать. Он открыл рот, чтобы заговорить, но понял, что не может сформулировать правильное предложение, поэтому вместо этого наклонился, чтобы поцеловать Тома. Он доверял Тому, поэтому случилось то, что случилось. По крайней мере, в этом месте он мог расслабиться, и ему не мешало, что Том не торопился, томно исследуя его рот, а его руки успокаивающе двигались по обнажённой плоти Джошуа. Он знал, что, если Том этого захочет, они достигнут кульминации текущего этапа их отношений, за которым может последовать только взаимное выражение любви, пусть и невысказанное. Было больно, когда это произошло, несмотря на нежную заботу Тома и ласковые слова, но по мере того, как время шло, а медленные движения позволяли ему привыкнуть, он смог почувствовать приливы удовольствия. Таким образом, он подбодрил своего возлюбленного и вскоре растворился в возникших ощущениях, накатывающих на них, как на гребнях волн, к блаженному взрыву.

****

В конце апреля произошла удивительная вещь. Профессор Дамблдор во время короткого отсутствия в школе на выходных вызвал на дуэль и победил Тёмного лорда Гриндельвальда, который затем был приговорён к пожизненному заключению в Нурменгарде. В школе был переполох, как и во всей волшебной Британии и на материке, и ученики, и персонал хотели бы снова видеть своего профессора Трансфигурации на ежедневной основе. К несчастью для них, он взял короткий творческий отпуск, чтобы разобраться с последствиями, в то время как генеральный прокурор, предоставленный министерством, наблюдал за его занятиями. Едва Дамблдор вернулся, как закончилась Вторая мировая война, хотя для большинства студентов это не имело особого значения. Для таких людей, как Джошуа и Том, это значило довольно много, хотя они и не собирались жить в магловском Лондоне. Несмотря на это, по-прежнему казалось невероятным, что их одноклассники не были больше обеспокоены взрывами, учитывая, что Косой переулок мог быть превращён в руины одним удачным ударом с воздуха. Джошуа не раз был свидетелем трудностей, с которыми сталкивались магглорождённые или младшие полукровки, когда они пытались объяснить свои опасения чистокровным и старшим полукровкам, их слова вылетали у них из головы, поскольку это была "просто магловская проблема" и не имело к ним никакого отношения. Они постоянно отказывались видеть опасность, которую представляли магглы, как, будто невежество и умышленное отрицание были образцовыми добродетелями. Эти вещи были достаточно скоро отодвинуты на задний план, хотя и не забыты, поскольку надвигались экзамены. Библиотека была убежищем для многих студентов (хотя Джошуа и Том проводили ревизию в Комнате требований, поскольку они могли обсуждать вещи без шёпота и практиковаться, и комната могла предоставить любой необходимый текст). В ней семикурсники практически жили в течение последней недели перед экзаменами на ТРИТОНА, когда их занятия были приостановлены в пользу чистого пересмотра, а профессора проводили эти занятия, чтобы студенты могли обратиться за помощью по конкретным вопросам. В ночь их выпускного экзамена Джошуа исчез из своей кровати. Том не был свидетелем этого, поскольку он уже спал, как и их соседи по комнате. На этот раз он добрался гораздо легче и вовремя, чтобы услышать: — Что это было! Секундой позже в его сторону было брошено проклятие, от которого он, не раздумывая, увернулся, вскочил на ноги и воспользовался драгоценными мгновениями, чтобы оценить ситуацию. — Стой! — раздался повелительный голос. Он и Волан-де-Морт посмотрели в сторону звука, Джошуа вздохнул с облегчением, увидев Тома. — Что ты делаешь? — потребовал ответа Том у Волан-де-Морта. — Как ты посмел напасть на него! Выражение лица Волан-де-Морта сменилось на выражение шока с широко раскрытыми глазами, отчего Джошуа начал беспомощно смеяться. — Я… — Волан-де-Морт медленно повернул голову к Джошуа, глаза его расширились ещё больше. — Джошуа? Он кивнул, слишком запыхавшись, чтобы говорить, затем обернулся на звук хныканья, Петтигрю стоял прямо перед ним. Парализатор быстро вывел его из строя, прежде чем Джошуа повернулся обратно к Волан-де-Морту и Тому. — С ним нужно разобраться, — твёрдо сказал Том. — А ты… что, чёрт возьми, с нами случилось с тех пор, как ты создал дневник? Волан-де-Морт довольно нелюбезно сел, подперев подбородок рукой, выглядя совершенно потерянным. Том придвинулся ближе к себе и нахмурился. Бросив быстрый взгляд на Джошуа, он сказал: — Мы одно целое, но мы, очевидно, не одно и то же. Мы увидим, что с нами станет буквально через мгновение, — с этими словами он двинулся вперёд, извиваясь на ходу, и проник в Волан-де-Морта. Джошуа с удивлением наблюдал, как Волан-де-Морт быстро молодел, пока не стал похож на мужчину лет тридцати с небольшим. Несмотря на это, черты лица мужчины сохранили тот инопланетный змееподобный налёт, с восковой кожей и налитыми кровью глазами. Он приблизился, хотя и нерешительно, протянув левую руку, но всё же не решаясь прикоснуться к нему.  — Том? — тихо позвал он. Секундой позже он схватился за голову от боли, как будто что-то вторгалось в его разум, экстрасенсорная дрель прямо за глазами. И, несмотря на слезящиеся глаза, он мог видеть, что Волан-де-Морт испытывал нечто подобное. Когда боль, наконец, утихла, Волан-де-Морт медленно поднялся на ноги и повернулся к нему лицом, нахмурив лоб.  — Джошуа, — просто сказал он. — Да. — Когда... ты исчез на этот раз? — его спросили высокопарно. Он в замешательстве склонил голову набок.  — После последнего экзамена на ТРИТОНА. Ты уже спал. — Но ты был там утром. Джошуа отступил на полшага назад, услышав слова дважды, одно повторяло другое, сердцебиение сбилось.  — Я был там? — Ты был. Ты исчез намного позже. Я подумал - нет, то, что я подумал, сейчас не важно, — Волан-де-Морт подошёл ближе, его левая рука протянулась, чтобы коснуться щеки Джошуа. Он отступил назад так же быстро, как это произошло. — У нас нет на это времени. Тебе нужно срочно исправить свою внешность. Джошуа подчинился, ничего толком не понимая, превратившись обратно в себя почти пятнадцатилетнего Гарри Поттера, а затем съёжился, когда Волан-де-Морт зарычал на него. — Я... прошу прощения, — натянуто сказал Волан-де-Морт. “Я не могу поверить, что это действительно ты. Всё это время я пытался убить моего...” — Я… я слышу твои мысли? “Мои мысли?” Джошуа сосредоточился.  “Мысли, Том. И эта боль? Это было...?” Затем произошла удивительная вещь - Волан-де-Морт улыбнулся ему. — Наверное, да. Э-э, что нам теперь делать? Кажется, мой мозг работает не совсем правильно. — Ты возвращаешься в школу. Сообщи им, что лорд Волан-де-Морт вернулся. Посмотрим, кто поверит? Дамблдор наверняка поверит, но другие, я подозреваю, отступят к отрицанию. Однако нам придётся сделать это правдоподобным. Джошуа поморщился, он знал, что это значит.  — Хорошо. Кубок? Волан-де-Морт пожал одним плечом.  — Очевидно, Барти совершил ошибку, — кубок был вызван и исследован, затем Волан-де-Морт бросил его и постучал по нему своей палочкой. — Когда ты снова возьмёшь это, тебя вернут в школу. — Хорошо, но мне нужно иметь возможность связаться с тобой, если эта связь не распространяется на расстоянии. Волан-де-Морт возразил: — Где ты проводишь лето? Джошуа поколебался долю секунды, затем твёрдо сказал: — Дом № 4 по Тисовой улице в Литтл-Уингинге, графство Суррей. Конечно, есть обереги, предположительно кровные, согласно письму, которое Дамблдор оставил моей тёте. Хотя, думая об этом, я задаюсь вопросом, есть ли от них вообще какая-нибудь польза сейчас, поскольку ты использовал мою кровь. Неподалёку также есть парк. На самом деле я не знаю, дело ли в кровных оберегах или по соседству есть ещё. Я подозреваю, что их определённо больше, поскольку я почти не получаю сообщений, — он прищурился и начал думать решительно гадкие мысли о Дамблдоре. Волан-де-Морт бросил на него понимающий взгляд.  — Я проведу расследование. Если мы не сможем общаться на любом расстоянии, я подойду как можно ближе в надежде, что это будет достаточно близко. Однако сейчас нам не стоит больше медлить. Тебя привели сюда, использовали в ритуале, и мы сражались, но тебе удалось вернуться к кубку, который по ошибке сделали двусторонним. Кстати, Грозный Глаз Муди на самом деле один из моих Пожирателей Смерти, Барти Крауч-младший, использующий оборотное зелье. Я не сомневаюсь, что, когда ты вернёшься, он попытается увести тебя и убить от моего имени. Не дай ему этого сделать. Если его разоблачат как подделку, я могу позволить себе потерять его, хотя предпочёл бы этого не делать. В конце концов, они не будут искать того, кто предположительно мёртв, — он сделал паузу, прежде чем спросить: — Ты готов? Джошуа глубоко вздохнул, поправил одежду и кивнул, борясь с рефлекторным желанием защититься. Волан-де-Морт посылал в него проклятия, предназначенные для скользящих ударов, но от этого они не причиняли меньше боли. Единственная причина, по которой он мог это вынести, заключалась в том, что это был его возлюбленный, и он доверял ему. Когда Волан-де-Морт кивнул, он наполовину упал из-за особенно серьёзной раны на ноге и обхватил пальцами одну из ручек, закрыв глаза, когда его уносили прочь. Он тяжело приземлился в центре лабиринта. Крама там больше не было, так что кто-то, должно быть, узнал о его трудностях и убрал его. Совершенно одинокий и истекающий кровью, он решил, что вместо того, чтобы пытаться выбраться обратно, он просто пошлёт искры своей палочкой, что и сделал. Официальные лица прибыли быстро, и его перенесли обратно за пределы лабиринта, кубок болталась в одной руке, волшебная палочка в другой. Затем его опустили на землю, и кто-то подошёл и присел рядом с ним на корточки: Дамблдор. — Он вернулся, — прошептал Джошуа, бросив испуганный взгляд на директора. — О… он вернулся. Волан-де-Морт. — Что происходит? — спросил знакомый голос: министр Фадж. — Что случилось? Он не потрудился посмотреть в ту сторону, вместо этого он опустил глаза. Те, кто наблюдал, увидели бы, как он как зачарованный смотрит на рваную рану на своей руке или, возможно, на кровь, запятнавшую штанину его брюк. Они бы предположили, что это шок. Дамблдор с необычайной для такого старого и худого человека силой поднял Джошуа с земли и поставил его на ноги. Джошуа покачнулся. В голове у него стучало, а повреждённая нога больше не поддерживала должным образом его вес. Толпа вокруг них толкалась, пытаясь подобраться ближе, мрачно напирая на него. — Что случилось? — спросил кто-то. — Что с ним не так? — спросил другой. — Ему нужно будет отправиться в больничное крыло, — громко сказал Фадж, перекрывая другие голоса. — Он болен. Он ранен. Джошуа сдержал фырканье из-за того, что министр заявил очевидное посреди толпы людей, которые могли сами ясно видеть, что он едва ли здоров. — Я заберу Гарри, Дамблдор, я заберу его… — Нет, я бы предпочёл… Некоторые девочки по какой-то причине начали рыдать. Джошуа был чертовски уверен, что он не мёртв и ему не грозит никакая опасность умереть, так что же с ними было не так? Затем он понял, что снова, по крайней мере на данный момент, стал кем-то вроде героя, а они закатывали истерику из-за его травм. — Гарри, останься здесь, — Дамблдор вырвался, чтобы отбиться от множества людей, стремящихся помочь Джошуа. — Всё в порядке, сынок, я держу тебя, — тихо сказал Муди. — Пойдём, мы пойдём в больничное крыло. — Дамблдор сказал остаться, — ответил он. — Тебе нужно прилечь, чтобы тебя осмотрели, — настаивал Муди. — Давай я сейчас тебя отведу. Джошуа позволил увести себя, но подождал совсем немного, прежде чем действовать. Он притворился, что у него подкосилась нога, и врезался в Муди, сбив их обоих с ног. И во время преднамеренной путаницы он без помощи волшебной палочки вырубил мужчину, затем перевернулся на бок, чтобы тот мог сидеть и ждать. Прямо сейчас Дамблдор был меньшим из двух зол. Если Муди "Крауч-младший" - хочет выжить, ему придётся самому выпутываться из этой передряги. Действительно, минуту спустя появился Дамблдор и спросил, что случилось, затем привёл в чувство Муди и помог Джошуа подняться на ноги. К тому времени прибыл Фадж. Муди был достаточно слаб, чтобы на долю секунды на его лице промелькнуло выражение гневного разочарования, но Джошуа был единственным, кто заметил этот промах. Несмотря на это, выражение лица Дамблдора было испуганным, и его глаза не раз бросались в сторону Грюма. К тому времени, как они достигли вестибюля, Грюм исчез. Дамблдор пробормотал что-то слишком тихо, чтобы он мог разобрать. Оттуда его препроводили в лазарет. К тому времени, когда они прибыли, его трясло. Реакция на путешествие во времени, на то, что он позволил своему возлюбленному выступить против него, и не защитился, на то, что помешал, кровожадному Пожирателю Смерти… Он понял, что был удивлён, что Дамблдор не ушёл в свой кабинет; возможно, потому что Фадж был там и следовал за ними по пятам. Они прошли мимо нескольких любопытных людей, которые, должно быть, выбрали другой маршрут и, вероятно, бежали всю дорогу; на них не обратили внимания. Мадам Помфри немедленно взяла на себя заботу и уложила его в постель, пока Дамблдор уводил министра, тихо разговаривая с ним. Были установлены ширмы, чтобы дать ему некоторое уединение, хотя в данный момент поблизости больше никого не было, а на приставном столике лежала пижама: «Я сейчас вернусь, мистер Поттер. Давайте, раздевайтесь, чтобы я могла залечить эти раны, когда вернусь». Он сделал это с небольшими трудностями, его рука и нога не желали подчиняться, после того как он уронил чашку и палочку на стол. Он сидел и размышлял, как ему преподнести правдоподобную версию событий Дамблдору, сколько времени пройдёт до его возвращения и какой эффект это окажет на старика. Он надеялся, что его окклюменционные барьеры были надёжными. Помфри поспешно вернулась, неся бутылку, наполненную фиолетовым зельем, и кубок, которому нашлось место на столе, а затем она начала осматривать его раны и исцелять его, каждый раз, сначала удаляя кровь. Джошуа продолжал размышлять, придя к выводу, что он мог бы быть в основном правдивым, изменив вторую половину встречи на кладбище, чтобы соответствовать очень поспешному плану, который придумал Волан-де-Морт. По правде говоря, он едва помнил, что произошло после того, как его шрам взорвался болью. Он был поражён, когда внезапно услышал Волан-де-Морта в своей голове, но, к счастью, Помфри выдала это за реакцию на неприятный порез, с которым она имела дело. “Клетка света рухнула, как только ты это сделал. Итак, вместо этого тебе удалось разорвать связь между волшебными палочками, и когда ты пытался сбежать - отчаянный гамбит с твоей стороны - ты был ещё больше ранен. Твоя нога была последней травмой, из-за которой ты случайно зацепились за чашу, которая вернула тебя в лабиринт”. Он почти улыбнулся, не только потому, что мог слышать своего возлюбленного, но и потому, что ему вручили готовое объяснение. “Я помогу тебе внедрить эту версию событий в твоё общедоступное сознание. Поскольку это не полностью изменённая память, Дамблдор не должен заметить ничего неладного, если попытается шпионить. Тем не менее, это очень близко к правде, и ты всегда можешь избегать его взгляда, предполагая, что сможешь сделать это, не вызвав у него подозрений. В конце концов, ты упал из-за своей ноги. Главное отличие в том, что ты на самом деле не пытался сбежать, а намеренно взялся за ручку”. “Спасибо, Том. Я, безусловно, ценю твою помощь”. Сцена начала проигрываться на переднем плане его сознания, первое незначительное изменение заключалось в том, что его шрам больше не был причиной его боли. Вместо этого проклятие круциатус использовалось как способ привлечь его внимание. Оставалось правдой то, что он не смог переварить то, что говорил Волан-де-Морт. После этого всё происходило по истинной памяти, пока не рухнула клетка света, где память изменилась на то, что он вырвался на свободу, отшатнулся, и его нога подогнулась под ним как раз в тот момент, когда он достиг чаши. Пересмотренная серия событий много раз прокручивалась в его голове, когда рука на его плече начала трясти его. «Всего несколько минут, директор, — вмешался голос Помфри. — Он в состоянии лёгкого шока, и ему нужен отдых. Я буду вон там, присматривать за вами». — Гарри, я бы очень хотел знать, что произошло, когда ты достиг центра лабиринта. С каких это пор он был Гарри для директора? Познакомились ли они в момент невнимания с его стороны? Попытка, после беглого взгляда краем глаза, сыграть роль дедушки и озабоченного директора? Дамблдор должен быть обеспокоен. Джошуа открыл рот, помолчал несколько секунд, затем сказал: — Когда я добрался туда, Крам был уже без сознания. Я взял чашу, поскольку больше никто не взял. Как только мои пальцы сомкнулись на ручке, меня сбило с ног, как будто кто-то привязал верёвку к моему животу изнутри, — он снова сделал паузу. — Я оказался на кладбище. Мужчина, которого я никогда раньше не видел, ошеломил меня, прежде чем я смог сориентироваться. Я был привязан к надгробию, статуе? Там был котёл, и мужчина начал что-то бормотать себе под нос. Он бросил в него свёрток, что-то бормоча, — ещё одна долгая пауза. — Он что-то уронил, желтовато-серое, бормоча. Он, бормоча, отрубил себе правую руку и бросил её в котёл. Он подошёл ко мне и провёл ножом по моей руке, проливая мою кровь, что-то бормоча. Потом был туман и дым, из которого вышел человек. Волан-де-Морт вернулся, — после этого он продолжил своё повествование, его тон был таким же отстранённым, а манера речи такой же неестественной. Дамблдор, казалось, согласился, потому что он ушёл вскоре после того, как перестал говорить, позволив Джошуа немного расслабиться. Помфри появилась снова, на этот раз налила немного фиолетовой жидкости в кубок и протянула ему: «Тебе нужно будет выпить всё это. Это зелье для сна без сновидений». Он взял кубок и сделал вид, что собирается пить, даже сделал глоток, имитируя свою ложь, незаметно пропуская глоток за глотком, прежде чем тот успевал долететь до его губ, затем вернул кубок и лёг, медленно погружаясь в имитацию сна. Шаги Помфри сообщили ему о её уходе, поэтому Джошуа вернул своё внимание к Волан-де-Морту, который, как он чувствовал, с кем-то разговаривал. “Я призвал к себе своих пожирателей Смерти, чтобы сообщить им о моём возвращении и наказать их за то, что они не пришли найти меня во время моего изгнания. Червехвост, по крайней мере, выплатил часть своего долга”. “Есть кто-нибудь, кого я знаю?” Джошуа внезапно прозрел, несмотря на то, что его глаза были закрыты. Перед ним снова было кладбище, перед ним выстроилось кольцо мужчин. Там были трое мужчин, чьи лица напоминали имена Малфой, Крэбб и Гойл, так как они были так похожи на учеников школы. С остальными он не был знаком, но Волан-де-Морт снабдил их именами, подходящими к каждому лицу.  “Некоторые заключены в Азкабан, и я позабочусь о том, чтобы их освободили. Каркаров пропал, как и Снейп”. “Снейп? Я на самом деле думал, что это просто слухи, потому что он такой ублюдок”. “Он один из моих”, — подтвердил Волан-де-Морт. “Я объясню более подробно, как только мы сможем встретиться. Джошуа, ты должен кое-что понять. Да, тебе семнадцать, почти восемнадцать, и След с тебя давно стёрт, но если ты сотворишь волшебство своей палочкой, как только вернёшься по месту жительства, министерство решит, что это ты, и будет действовать соответственно. Я подозреваю, что они пристально следят за этой областью”. Он нахмурился в ответ. “Даже если бы это всё ещё было при тебе, заклинание в магических областях или домашних хозяйствах привело бы к тому, что министерство не смогло бы точно определить, кто на самом деле это сделал. Придерживайся беспалочковой магии, у которой нет узнаваемой подписи”. “Я так и сделаю”, — пообещал он. Это было не более чем то, что он уже делал, и он знал, что у него не будет проблем из-за его использования. “Я должен закончить со своими людьми. Отдохни немного, и мы поговорим позже. Я о многом должен сообщить тебе”. Джошуа почувствовал, как Волан-де-Морт ускользает от него, когда слова стихли, и он расслабился настолько, что заснул. На следующее утро он проснулся от звуков суеты Помфри вокруг него, хотя откуда-то поблизости доносились громкие голоса. По мере того, как они становились громче, а источник звука приближался, он мог сказать, что это были Дамблдор и Фадж, спорящие о событиях предыдущей ночи. Фадж отрицал, что был какой-либо шанс, что Волан-де-Морт вернулся, как и предсказывал его возлюбленный, в то время как Дамблдор пытался убедить его. Двери лазарета распахнулись, и вошли двое мужчин, а Фадж направился к нему с мешком в одной руке. Его практически швырнули на прикроватный столик.  — Ваш выигрыш, мистер Поттер. Итак, что это за чушь о возвращении Волан-де-Морта? Вы явно были в состоянии шока из-за полученных травм и видели галлюцинации весь эпизод. Я не прав? — Корнелиус, сейчас явно не время… — Сейчас самое время, — резко перебил его Фадж. — Что произошло, мистер Поттер? Расскажите мне сейчас же. Джошуа позволил своим глазам остекленеть, и его взгляд переместился на одну из стен.  — Я знаю только то, что я видел, — сказал он, затем пересказал историю снова. — Ребёнок, очевидно, был поражён чарами конфундуса, — заявил Фадж. — Ты дурак, если думаешь иначе, Альбус. Это чья-то дурацкая шутка, сыгранная с мистером Поттером, вероятно, теми же людьми, которые устроили беспорядки на чемпионате мира по квиддичу. Нам должно быть повезло, что это всё, и он не был необратимо ранен или даже убит. Я больше не желаю об этом слышать! — на этом Фадж развернулся и ушёл. Краем глаза Джошуа заметил глубоко разочарованный взгляд, брошенный Дамблдором в его сторону. Мужчина тяжело вздохнул и покачал головой, затем тоже ушёл. Несколько минут спустя Помфри объявила, что он достаточно здоров, чтобы уйти, и добавила: — Скоро подадут завтрак. Я распорядилась доставить комплект твоей одежды, так что можешь идти. Но, приходи ко мне, если почувствуешь себя странно. — Спасибо, мадам Помфри. Я так и сделаю.

****

За ночь до того, как ученики должны были разъехаться, ему было приказано пройти в Комнату требований, приняв все возможные меры предосторожности, чтобы его не увидели и не выследили. Волан-де-Морт пожелал, чтобы он забрал диадему, что он и сделал. В тот момент, когда его рука коснулась металла, его охватило чувство своего возлюбленного, хотя оно и казалось запятнанным, и он понял, что предмет был Крестражем. Он сунул его в карман и прокрался обратно в общежитие. Поездка на поезде домой была странной. Он так привык к тому, что Том был рядом с ним, и его отсутствие было подобно боли. Даже присутствие Волан-де-Морта в его сознании не полностью развеяло его чувство потери.  “Скоро мы снова будем вместе”. “Да. Должно быть, для тебя это гораздо более странно, ведь ты так долго был разлучён со мной. Я не хочу, чтобы это чувство прекращалось, потому что это означало бы, что я к нему привык”. Острое несчастье на мгновение затопило его.  “Это никогда не проходит”. Это казалось подходящим для мазохизма. Затем появился Драко, но быстро ушёл, по-видимому, немного расстроенный упорным молчанием Джошуа, даже несмотря на то, что Дамблдор сообщил всем ученикам на прощальном пиру, что Волан-де-Морт вернулся. На Кингс-Кросс он быстро зашёл в общественный туалет, ведомый Волан-де-Мортом, и встретился там со своим возлюбленным достаточно надолго, чтобы передать ему диадему в одной из кабинок. Когда он наконец добрался до дома 4 и оставил свои вещи, он направился прямо в парк, зная, кто его ждёт. “За тобой следят”, — сообщили ему. “Иди к деревьям и присаживайся там. К сожалению, мне придётся оставаться вне поля зрения”. Он сделал это, используя одно из деревьев в качестве спинки, и устремил взгляд на неровный горизонт.  “Дай угадаю. Ответственность лежит на Дамблдоре”. “Я бы предположил, что да. Оберегов крови, о которых ты упомянул, не существует. Они либо разрушились из-за ритуала, либо из-за твоего истинного возраста. Существуют и другие обереги, но они ничто по сравнению с тем, что может сделать набор должным образом установленных и усиленных оберегов крови. Я должен предположить, что Дамблдор знает об этом и послал людей позаботиться о твоей безопасности”. “Как мило с его стороны”, — сухо ответил Джошуа. “Теперь я должен быть особенно осторожен во всём, что я делаю”. “Ты был прав в предположении относительно твоего положения. Для перенаправления большинства сов установлена защита”. Он мысленно пожал плечами.  “Возвращаясь к моему исчезновению. Я отчётливо помню, как меня забрали в ночь нашего выпускного экзамена. Учитывая то, что ты сказал, я могу только предположить, что вернусь в третий и последний раз. Ты скажешь мне, что я пропустил?” Сначала последовала долгая пауза.  “Я не буду говорить о времени до твоего окончательного исчезновения. Ты испытаешь это на себе”. Джошуа нахмурился, затем резко повернул голову на звук шуршащих листьев. Его наблюдатель не мог быть настолько хорош, если он так легко себя выдал. Он снова перевёл взгляд на неровный горизонт. “После того, как ты исчез, я искал тебя всеми возможными способами, которые были под рукой. Это было похоже на то, когда ты исчез в первый раз, за исключением того, что я был намного мудрее и опытнее. Даже так, ничего не сработало. Если ты каким-то образом вернулся снова, я не знал об этом. В любом случае… Я зашёл так далеко, что поговорил с Диппетом, попросив должность профессора защиты от тёмных искусств. Я подумал, что если ты и вернёшься, то, вполне возможно, в школу. Он отказал мне, сказав, что я слишком молод и мне нужно сначала познакомиться с миром”. “Я работал в "Горбин и Бэрк", — Джошуа чувствовал, что что-то упускается из виду. — Помогал убеждать людей продавать их сокровища. Мне посчастливилось наткнуться на информацию о том, что медальон моей матери когда-то принадлежал компании "Горбин и Бэрк". Она продала его им за гроши в десять галеонов. Женщина по имени Хепзиба Смит приобрела его позже, поэтому я договорился встретиться с ней, чтобы обсудить её ценную коллекцию”. “Во время того визита я сделал свой третий крестраж, чашу, которая принадлежала Хельге Хаффлпафф. Я изменил воспоминания её домового эльфа, чтобы объяснить смерть Смит, и оставил себе чашу и медальон моей матери”. Джошуа был явно недоволен этим свидетельством деградации разума своего возлюбленного, но до поры до времени держал это при себе. Его отсутствие в жизни Тома, очевидно, было чрезвычайно пагубным, если этот человек убивал людей просто для продвижения плана сомнительной ценности. Он только надеялся, что его возлюбленному можно помочь так далеко от того времени. “Тогда я покинул Англию, чтобы странствовать, искать, продолжать учиться. Медальон был превращён в Крестраж после смерти маггловского бродяги. Тогда я вспомнил о том, что открыла мне Серая Леди, поэтому я отправился в Албанию и нашёл диадему Равенкло. Крестьянину не повезло оказаться в этом районе… это привело меня к созданию души из шести частей, на одну меньше моей цели. Признаю, тебя не было рядом, чтобы убедить меня в обратном. Тебя не было рядом, чтобы напомнить мне о нашем кодексе”. После долгого молчания Волан-де-Морт продолжил.  “В тот момент я отвлёкся, осознав, что у меня нет другого артефакта, который бы мне понравился, поэтому я продолжил странствовать, в конце концов вернувшись в Британию с идеей снова попытаться получить место в Хогвартсе. Возможно, там я смог бы найти что-нибудь, принадлежащее Гриффиндору, и моя коллекция была бы полной. Дамблдор к тому времени был директором и всё ещё не доверял мне, и он отказал мне”. “В ярости я сумел добраться до Комнаты Требований с диадемой и использовал заклинания, чтобы проклясть должность Защиты от тёмных искусств. Любой, кого нанимали, продержался бы всего год; всегда случалось что-нибудь, что вынуждало их уйти. К сожалению, у меня не было времени искать другой артефакт, так как я хотел найти другой артефакт, и мне пришлось уйти до того, как Дамблдор спохватился и пришёл за мной. Я снова путешествовал в течение десяти лет, затем вернулся в Британию и начал собирать последователей. Наши... друзья... из школы были готовы к этому, и они начали готовить своих детей к тому же...” Джошуа вздохнул.  “Ты сошёл с ума”, — категорично заявил он. “Я могу представить, как это происходит, основываясь на книгах, которые я прочитал. Ты вербовал людей, использовал проклятие империус против невинных и заставлял их совершать бесконечные зверства, склонил гигантов на свою сторону, и они многих пытали и убили. И всё же ты всегда избегал Дамблдора.” “Да”, — тихо ответил Волан-де-Морт, но его мысленный голос изменился, когда он заговорил дальше, став немного сумасшедшим. “У меня были причины, Джошуа! Были все основания нанести удар по тем, кто считал Дамблдора чем-то вроде святого! Им нужно было умереть!”