Тейлз из племени ехидн

Наклз еле разлепил глаза. Утро началось очень странно. Ехидна проснулся тогда, когда солнце ещё даже не промелькнуло над островом. Тело всё болело, словно ночью ехидна вообще не спал. Наклз обернулся к сплетённой люльке и взглянул на лисёнка, играющегося с игрушкой. Малыш хихикает и прыскает слюной, сжав губки. Всю ночь ребёнок ревел, не давая Наклзу сомкнуть глаза. Какой молодец… – Ну доброе утро, Тейлз. Я всю ночь пытался тебя уложить, а ты так и не спишь? Да уж, не думал, что дети бывают настолько сложными… Пора тебя кормить. Наклз взял бутылочку и протянул её лисёнку. Тейлз посмотрел на протянутую вещь и взглянул на ехидну, очевидно, не хотя её брать. – Давай, давай, – подбодрил ехидна, аккуратно забирая игрушку из маленьких лап, – тебе надо подкрепиться, чтобы ты не плакал снова. Лисёнок нахмурился и всё же забрал бутылку. Он уже умел в руках держать предметы и пить молоко. – А когда у тебя вырастут зубки, я научу тебя есть другую пищу. После недолгой трапезы лисёнок снова недовольно посмотрел на него. Наклз прищурился, а затем наклонился к маленькому тельцу и начал обнюхивать его. Частое дыхание, шевелящийся и щекочущий нос быстро заставили Тейлза захохотать. Ехидна аккуратно взял ребёнка и понёс к реке. Маленькими коготками ребёнок зацепился за шерсть ехидны, на что тот не возражал: Тейлз чешется и водит по всему телу лапами, сильно царапая себя. Малыш плакал, и Наклз, зализывая ранки, размышлял о том, чтобы затупить его коготки. Но остановило его понимание, что без острых когтей лисёнок останется беззащитным. Если бы кто-нибудь слышал его размышления и сказал бы ему, насколько это глупо… Но никого нет, а значит никто не мог его критиковать. К тому же, ехидна уже обнаружил, что в расслабленном состоянии Тейлз может спрятать свои когти.

***

– Давай, давай, давай, давай, – Наклз сидел на корточках и немного отползал. Тем не менее, он вытянул руки вперёд, подзывая Тейлза к себе. Тейлз делал свои первые шаги. Как бы ему не нравилось быть на руках ехидны, Наклз не мог быть с ним везде. И вот, немного шатаясь, он переставлял ножки, чтобы ещё раз оказаться на ручках. В какой-то момент ноги свыклись с землей, а глаза словно стали лучше видеть. Тейлз ускорился и дошёл до огромных рук, которые подхватили его и подняли вверх. – Так держать! – похвалил его Наклз. – Мой маленький воин!

***

– Наклз. Зови меня Наклз, – Наклз медленно произносил каждое слово в надежде донести их до Тейлза. – Папа, – упрямо Тейлз повторял первое выученное слово, сидя на коленях ехидны. – Наклз. – Папа. – Следи за моими губами, – Наклз выставил указательные пальцы к своему рту, – Повторяй: На… – Па… – На-… – Па-… – -клз. – -па – На-клз. –Па-па. – Наклз! – Папа! Сдавшись, Наклз тяжело вздохнул, пока Тейлз смеялся над его мимикой.

***

Была глубокая ночь, а на остров лил сильный дождь. Наклз стоял под навесом и глядел вдаль. Кроме дождя была гроза, молнии били по земле вокруг, но ехидна непоколебимо стоял. Шум и свет его не пугал, даже наоборот, это было уникальным представлением для его вида. Мысленно он предугадывал, куда ударит молния в следующий раз. Однако его развлечение при патруле прервалось: он услышал плач лисёнка. Любопытствуя, ехидна отошёл с поста и пошёл к нему. В кровати Тейлз прятался под одеялом и трясся. – Тейлз? – лисёнок вылез из укрытия и посмотрел на пришедшего. Вместо ответа ударила снова молния, а он спрятался обратно. – Не спится, да? Иди сюда… Наклз просунул руки под комок и взял на руки напуганное дитя. Затем он вышел под дождь, обратно под навес. – Не бойся. Гроза не навредит тебе, – Наклз присел на землю и открыл одеяльце около мордочки. В руках, под мягкой красной шерстью ему было тепло, он взглянул на всё вокруг. Образовывались лужи, листья качались на деревьях, молнии сверкали в небе, после чего через пару секунд шёл гром. Вернув взгляд на ехидну, он заметил, как глаза блестели при каждой вспышке, а в лице не играло ни одной эмоции. Спокойствие старшего передавалось потихоньку лисёнку, и его веки стали тяжёлыми. Он заснул обратно под шум грозы.

***

Наклз спокойно сидел, никого не трогал, пока лисёнок тихо подползал к нему. Он старался быть незаметным, он прижался к земле как можно плотнее. Его маленькие глаза уставились на ехидну, а зрачки пытались сфокусироваться. Наклз не обращал внимание на него. Или делал вид, что не замечал. Это была первая охота. Тейлз приготовился и, когда Наклз прикрыл глаза, прыгнул на него. Наклз резко посмотрел на него и почти натурально вскрикнул. Ехидна лёг на спину и, смеясь, пытался отпихнуть от себя маленького хищника, который раскрывал свою пасть в намерениях укусить. Маленькие клычки обхватили большой палец, и Наклз стал мотать рукой туда-сюда, тренируя хватку юнца. Стараясь удержаться, Тейлз почувствовал под зубами не мягкую плоть, а что-то твёрдое. – Ну всё, всё. Хватит, – Наклз взял лисёнка и поставил на землю в сторону от себя. – Мне надо патрулировать. Погуляй сам. Расстроенно лисёнок проводил его взглядом. Затем он пошёл восвояси. Ему очень было интересно взглянуть на дворец, к которому Наклз всё время ходил. Путь был далёк, даже если это был лишь остров. В процессе пути его окружали маленькие зверьки, которые немного следовали за ним. Некоторые из них выглядели довольно странно. Например, обезьянка на пальме: он не подходила к нему, как остальные, она пристально наблюдала... Тейлз осторожно обходил еле заметные ловушки, о которых предупреждал Наклз. Немного погодя, он почувствовал странный запах. Он его раньше не чувствовал, оттого стало интересно. Следуя своему носу, он в конце концов нашёл очередную ловушку. Но эта ловушка уже была активирована. Шипы держали на себе тушу одного из зверят, который, похоже, зазевался и не заметил нажимной пластины среди травы. По шипам стекала густая кровь и источала запах. Тейлз удивился, когда осознал, что этот вид его не пугает, а запах, наоборот, привлекает. Неожиданно его живот заурчал, а во рту образовалась слюна. Он медленно подошёл к шипам, аккуратно вытащил животину и пригляделся: из дыр выглядывала плоть и блестела на солнце. Лисёнок вытащил свой язык и облизал рану. Казалось, в его глазах заблестели звёзды, по тельцу пробежала дрожь. Это было так вкусно, что Тейлз перестал бояться и пился зубами в плоть, отрывая куски. Его ушам был приятен этот звук хлюпанья во рту, мир вокруг словно исчез в эйфории маленького лиса. – Тейлз? – внезапный голос спустил его на землю. – Ты что это делаешь? Тейлз обернулся к ехидне и резко встал, пряча еду и панически вытирая рот. Не умея говорить, он неловко засмеялся, его уши в страхе прижались к голове. Наклз скрестил руки и вздёрнул бровь: – Это отвратительно. Зачем ты ешь сырое мясо? – Я… Не знаю, но это так вкусно… Тейлз виновато опустил взгляд. Он покорно пошёл за взявшим его за руку Наклзом к реке. Нагнувшись, Наклз вымыл его окровавленный рот и руки. Закончив, Наклз взял лисёнка за щёки и спросил: – Хочешь, отведу тебя во дворец? – в ответ на что получил приподнятые уши и быстрый кивок. Наклз поднял его на свои плечи и побежал ко дворцу, много раз сокращая путь и даже летая. Через полчаса они уже были у одного из проходов. – Это было так быстро, – с восхищением заметил Тейлз. – Просто я уже знаю остров, как свои пять пальцев. Ничего, скоро ты тоже будешь быстро достигать нужных мест. Наклз спустил лисёнка с плеч и снова легонько взял его за руку. Тейлз завороженно оглядывал стены, украшенные разным камнем, в основном мрамором. Некоторые проходы были завалены, а вокруг были трещины. – А что с ними? – Не знаю, – неожиданно для Тейлза ответил Наклз. Он недоверчиво поднял голову. – Не смотри на меня так, об этих катакомбах история умалчивает, а я не застал эти моменты. Может, что-то случилось, а может это просто время виновато… Дальше по коридору Тейлз стал замечать странные дыры в стенах, как те дыры снаружи, а также какие-то трубы, словно из них что-то должно идти, но ничего не работало. – Почему ничего не работает? – Они реагируют на чужаков. – А кто такие чужаки? – Ну… здесь это все те, кто не ехидна. Кроме моих сородичей здесь всё равно никого не было, поэтому ехидны прохаживали по дворцам без риска лишиться головы. – Понятно. Ловушки для всех, кроме ехидн, – Тейлз засиял и пошёл дальше в припрыжку. Наклз удивился тому, что Тейлз не спросил про себя. Однако сам он вопрос не стал задавать, ведь что мог ответить трёхлетний ребёнок?