Наброски

- Папа, знакомься, это - мой новый парень, Эрик. - Снова привела урода... - хмыкнул он, не глядя. Эрику было больно слышать не "снова", а последнее слово. Кристина, готовая к чему-то похожему, протянула ему мобильник. - Это фото Рауля - одного из моих бывших. Он красивый, верно? Эрик заторможено кивнул. - Его папа тоже называл уродом. Априори все, с кем я встречаюсь, для папы уроды. Он не про твои дефекты. Но возможно, есть другая причина, которая не устраивает её отца... - Мистер Дае, если вы переживаете из-за нашей с ней разницы в возрасте... Густав снова хмыкнул, перебив. - И сколько это? Пять лет? - Девять, - хором привычно ответили Эрик и Кристина - друзья тоже спрашивали. - Значит, Крис не говорила тебе, что у неё был пятидесятилетний хахаль? - Пятидесятилетний... - Эрик был ошарашен услышанным, переводя взгляд с невозмутимого Густава, на растерявшуюся Кристину. Девушка схватила его за руку и вышла с ним за дверь - хотя в коридоре Густав тоже их слышал. - Да, у меня был пятидесятилетний любовник. - Был? Его не стало? Кристина хмыкнула, совсем как её отец. - Разве что в моей жизни. Однажды он просто бросил меня, полюбив другую молодую девушку. Насколько я знаю, они счастливы в браке и растят дочь. - Как кто-то мог бросить тебя? - Ну, моя вина в этом есть. Я настаивала на отношениях с ним, а он согласился, чтобы не обидеть меня. У него не было ко мне чувств. А у меня не осталось его фото. Мне было восемнадцать, ему на вид было тридцать пять, как тебе сейчас, это были мои первые серьёзные отношения, которые распались. Со злости я удалила его фотки и sms, долго плакала в подушку. Это было так глупо, ведь я даже не помню его имя. - А красивый урод? - Рауль? Его бросила я сама. - Почему? - А у тебя априори мнение, что красивых не бросают, - мягко хихикнула Кристина. Лёгкая нотка наивности в нём - одна из тех черт, что очаровывают девушку. Но после она помрачнела. - На вид он милый, да. Но дальше поцелуев у нас не зашло. Знаешь, я не могу это объяснить, но он всегда целовал меня, я всегда ощущала неприятную исходящую от него напористость, властность, которая подавляет меня, мои чувства. С пятидесятилетним всё было иначе. Он был очень нежным в поцелуях и сексе, учитывал мои предпочтения, с ним было так спокойно, уютно.

***

Вскоре Эрик понял, что Густав придирается к нему постоянно. После свадьбы, спустя полгода, у Кристины в воскресенье День Рождения, и Густав позвонил Эрику, чтобы купить ей совместный от них подарок. - Хоть ты и мерзавец, что похитил мою дочь, но она будет рада, увидев подарок от нас двоих. Поначалу Эрик старался контактировать с ним как можно реже, думая, что тот вовсе не принимает выбор Кристины. В ответ на это Густав пожаловался дочери, что Эрик его избегает. Спустя достаточно времени, чтобы познакомиться с ним поближе, Эрик знает, что все недовольные "негодяй, паршивец, ублюдок" не имеют смысла, отец просто скучает по дочери, в чём Эрик его понимает. Но "похитил" звучит слишком сильно. Густав это постоянно говорит, с тех пор, как Кристина, ещё до свадьбы, переехала к Эрику. "Похитил, истязаешь, мучаешь". И, если он сам предложил Крис жить вместе, и они часто ссорились из-за его трудного характера, то третье он не делал. А точнее, это делала Крис - в постели она неуёмная и дерзкая, любит выматывать его. Но Густаву виднее. Если бы он действительно не принял Эрика, то даже на порог бы не пустил. Отбрасывая недовольство, ворчание и оскорбления, то в основном, Густав даже привязался к Эрику, просил о помощи или помогал ему. Случилось как-то супругам поссорится. Эрик, покинув дом, пошёл к Густаву - среди общих друзей супругов нет тех, кто в отношениях, а потому тот единственный, кто может понять. Но было немного боязно - Густав мог решить, что это он обидел его дочь. - Садись, говори, что у вас случилось? - спокойно спросил он, наливая им обоим по пинте пива. Ну и рассказал. Что в последнее время в театре вокруг Кристины вьются все, кому не лень. - Она обиделась, что я ревную... - осторожно поведал Эрик, ожидая приговора от отца своей жены. Густав, опустошив половину пинты: - Ясно, соваться к нашей Крис сейчас небезопасно, понимаю, оставайся. Уж как я ревновал свою жену, Лив, как ревновал! Она тоже злилась - нрав-то у Крис в неё. Ещё через несколько месяцев вот также Кристина пришла к отцу. - Дочка, что случилось? - участливо, присаживаясь с ней на диван. Всхлипнув, Кристина поведала, что, так как лето, они были на пляже. Эрик не считает себя красивым, но Кристина видела, как другие девушки пялились на его мышцы и крепкое тело. - Он обиделся, что я ревную... - Уж как твоя мама меня ревновала, уж как ревновала! Разумеется, он злится - у него, как у меня - одна любовь, одна жена, - ответил он, обняв дочь. Прошло несколько лет. Отец и муж оба в больнице, в коридоре, ожидают вестей. Эрик переживает сильно, но явно меньше Густава. Им наконец разрешают войти в палату. Уставшая и потная Крис держит на руках плачущее дитя. Густав толкает Эрика плечом, первым оказавшись рядом. Эрик не в обиде - старик часто делился с ним, что не надеется увидеть внуков.