Падший ангел

      Эта история умалчивает нам пропажу Мэри Хэтворд, может, она могла сбежать или убиться где-то в подворотне, совершенно точно ответить на этот вопрос нельзя. Но давайте для начала узнаем, в чем состояла суть этого.       Мэри жила в богатой семье, которая зарабатывала свои нажитки благодаря работе в криминалистике. У Хэтвордов за всю их карьеру образовался большой бизнес, который было необходимо кому-то передать. По итогу отец решил распределить все простыми способами. Он отдал бизнес и карьеру в руки своему старшему сыну альфе, Стюарту, а дочь бету выдал замуж за Натана Веснински, так как им нужны были связи с этой семьей. Небольшое предисловие: отец (обладатель карьерой Хэтвордов на тот момент) умер где-то в свои семьдесят пять, выдав дочь замуж ровно за год до кончины, и его дети были к тому моменту далеко не юными, поэтому Мэри согласилась только потому, что в свои двадцать пять была еще свободной бетой, а тут еще все так состоялось.       Свадьба была роскошной, ее готовили и планировали почти год. Замужним выгравировали отдельные кольца, которые были мечены двумя фамилиями союза. Это означало дружбу двух семей и двадцать лет не враждования.       Натан по второму полу являлся альфой. Обычно в союзе альфы и беты очень трудно завести ребенка, Натан в принципе не желал детей и внутренне надеялся, что Мэри просто не сможет забеременеть, но в случае чего ребенок мог стать хорошей рабочей силой, если, конечно, тот не родиться омегой, но итак можно что-то придумать.       И, как вы уже поняли, да, ребенок Мэри и Натана по его грустной судьбе родился омегой-мальчиком. На самом деле Натан по натуре не переносил омег всю свою сознательную жизнь, что плохо скажется и на его сыне. Он ожидал, что, раз он оплодотворил бету, у него никогда не родится более ужасного и противного создания (по его словам) омеги. Но, видимо, судьба посчитала, что должно быть иначе.       Недовольный таким исходом Натан спускал злость на жене, а та была достаточно стойкой девочкой для битья и имеющей при себе гордость, поэтому молчала, нехотя выставлять себя неспособной дать отпор мужу. По итогу просто не выдержала гнета мужа, нежеланного ребенка, который еще и не оправдал ожидания, и сбежала. Будущий исход ее жизни неизвестен для Натаниэля. Она никогда не заботилась о нем и вообще не играла роли матери в его жизни. Единственное, что служило о ней напоминанием, было кольцо, которое она одела мальчику на палец в ночь перед своим исчезновением. Значило ли это, что она все равно его любила? Натаниэль не знал, но понимал, что, скорее всего, нет, иначе бы она не оставила его страдать. Но это кольцо было единственной в своем роде вещью, которую у него еще ни разу не пытались отнять, так как оно является фамильной ценностью, и, украв кто-либо его, Натан рассчитался бы с этим человеком по всем пунктам.       Помимо очевидных убийств и краж, Натан занимался эксплуатацией труда. Главное дело в том, что, когда ты влиятельный в криминальной империи человек, у тебя очень много сделок. Люди выигрывали и проигрывали их, отдавали то, что запрашивалось, и по итогу не всегда возвращали все в полном объеме. Многие стояли в долгу перед Натаном, именно поэтому выплачивали каждый своим способом. Один из вариантов выплатить долг – это стать «пешкой» Натана на какой-то определенный срок. Что означает «пешка»? Это значит, что ты будешь выполнять мелкие и большие (смотря, что тебе доверят) задания, вроде грабежа, убийств нескольких людей и так далее. «Пешки» находятся сами. Некоторые по своей воле идут в эту индустрию, они соглашаются работать на Натана сколько-то лет по контракту, по которому сказано, что после окончания их добровольной службы у них будет чек с суммой тех денег, что они за это время заработали. Это называется «специальной бумагой».       Есть контракты и для «пешек», выплачивающих долг, на такой бумажке обозначено что-то вроде:

«Личное проживание, питание, одежда и

остальные вещи для жизни оплачиваются Натаном Веснински ровно до окончания

службы человека, подписывающего этот контракт.

      Жизнь и все полномочия этого человека

не лежат на обязанностях Натана Веснински.

      При неожиданной кончине должника, долг

передается его родственникам и должен быть выплачен сразу в полном объеме либо

по ежемесячным выплатам.

      Перед тем как переселиться в общежитие,

все личное оружие человека сдается. Обязательна проверка на его наличие и за

нарушение данного правила долг повышается. Все необходимые вещи, помимо личных

документов и лекарств, отдельно выписанных, выдаются. При потере или же порче

данного имущества долг повышается.

      Человек, подписывающий эти бумаги,

соглашается на все условия соблюдения ровно на указанной по его выплате срок».

      Да, есть несколько пунктов для «пешки», которые не написаны на бумаге. Натаниэль являлся «пешкой» Натана Веснински с момента своей возможности, с десяти лет, а ровно до этого момента он был свидетелем всех этих ужасов. «Пешек» много. Они приходят, уходят, сбегают, умирают. Иногда это подростки, которые доживают до своего совершеннолетия или умирают раньше, а иногда взрослые люди. Минимальный срок службы, что удалось завидеть Натаниэлю, был три года. Меньше его отец никому не давал, скорее всего потому, что «пешки» приходили служить на больших долгах, которые можно выплатить лишь за время на службе. Но стоит также знать, что «пешек» не набирают, как солдат в казарму, но об этом позже.       «Пешки» работают в системе пар – это значит, что, став служить Натану, у тебя всегда будет партнер. Партнеры назначаются чаще всего близкими подчиненными Натана, обычно это всегда была Лола Малкольм и ее брат – Ромеро. Это сделано для удобства и придумано Лолой. Партнеры меняются, но не часто. Они ночуют в одной комнате, – этих комнат много и они однотипны, – работают и выполняют задания вместе. Если достается одному, получает и другой.        Наказания для «пешек» разнообразны. Их придумывает и составляет в основном Лола, но есть и те, что были испытаны Натаном на своем сыне и одобрены для остальных. Так была придумана «клетка позора».       Помимо наказаний, стоит помнить про то, что «пешки» часто болеют, так как работают по ночам, редко видят солнце и выполняют задания в плохих условиях. Обычно в местах сырых и грязных. Они бледные и неухоженные, моются только для того, чтобы не выглядеть совсем уж ужасно, и очень редко ради сохранения собственных денег. Также подписывая себя на такую работу, ты берешь свою безопасность и положение на себя, что значит, что тебя не спасут от общего гнета.         Итак, мы поняли, что кто-то все же выживает и уходит из этого ужаса сразу после того, как договор истекает. Почему же такие выжившие молчат об этом месте? Давайте представим, что вы пережили это дерьмо, вы заработали несколько хронических заболеваний, убили десяток людей, выполняли самую грязную и ужасную работу, будто были скотом. Вы пережили ужас перед Натаном, физическое и психологическое насилие. Представьте, что вам всегда внушали, каким монстром является Натан Веснински. Вы выходите свободными физически, но остаетесь взаперти морально. Вы ощущаете его взгляд и присутствие, будто один ваш шаг и он убьет вас, не спрашивая. Да, все дело в страхе и самовнушении. Люди молчат, потому что боятся и уверены, что их голос достойных изменений не внесет и лишь испортит нынешнюю ситуацию.       Стоит заметить, что не каждых должник может стать «пешкой». Степень важности твоих заданий определяется имеющимися навыками. В чем и как ты хорош. Если ты обычный урод-наркоторговец, который оказался достаточно смелым, чтобы обмануть Натана, то вероятно ты не попадешь сюда, не умея что-либо. Если же ты хороший убийца или ловкий вор, то у тебя есть все шансы стать участником этого болота.       Натаниэль порой удивлялся смелости своего отца. Тот не боялся предательства и ошибки, которую мог совершить каждый из «пешек», и выбирал их каким-то особенным способом, раз смог создать целый муравейник из доверяющих людей.       Натаниэль родился среди крови и ужаса, побитых и униженных жизнью людей. Ровно до своих десяти лет няня и другие за ним следящие держали его по дальше от других «пешек». Он наблюдал за ними лишь по возможности, но по мере взросления его жизнь сцепилась с их, так как он мало чем отличался от них, лишь тем, что он был «пешкой» пожизненно.       Натан не скрывал ненависти к сыну, поэтому мог легко оставить его со своими «пешками», а те не упускали возможности выпустить свою злость к Веснински на нем. Натаниэль был ребенком, вдобавок омегой. Его тело по природе слабее тел альф и бет, он менее вынослив. Эти факторы ухудшали ситуацию. Когда гормоны Натаниэля стали играть, а его первая течка случилась, он познал все прелести такой жизни.       До пятнадцатилетия Натаниэль был игрушкой для битья и насилия. Это были его ужасные годы, когда он был вынужден прятаться по углам и запирать силой дверь, просто чтобы скрыться. Отец плевал на его благополучие, он поставил ему ультиматум, что либо тот становится полезным и нужным хоть в чем-то, либо остается игрушкой для других.       В чем может быть полезен такой беспомощный парень? Натаниэль тоже понимал, что ни в чем. Он работал, тренировался с Лолой и другими, но в конечном счете оставался все равно в несколько раз слабее их.       Он жил среди гнета, пытаясь стать чем-то большим, чем-то менее отвратительным, чем то, кем он уже был, но шли годы и ничего не менялось. Тело Натаниэля все еще оставалось телом жалкого омеги.       Так бы и продолжалось, пока один финальный случай не разрушил и не изменил абсолютно все.  

* * *

      Темные стены подвала освещались слабыми лампочками. Здесь всегда проходили все тренировки «пешек». Лола любила напускать драматичности, ей нравилось заниматься «пешками», чувство власти над ними делало ее более жестокой и без жалостливой, но даже так в ней были такие качества, как любовь к стараниям и результату. Если ты трудишься и в конечном счете приходишь к чему-то стоящему, то ты заслужишь от нее похвалы и уважения.       Натаниэль сидел на полу подвала, прижавшись к стене и согнув колени, обхватив их руками. Он не ел несколько суток, изнуряя себя тренировками, что было плохой идеей. Натаниэль хочет иметь подтянутый и менее тощий вид, но с голодовкой это сложно сделать. Он просто ничего не мог с собой поделать. Отвратительная еда в столовой «пешек» вызывала у него тошноту, поэтому ему было легче голодать несколько суток, нежели чем есть это.       Только завтрак здесь был более-менее нормальным на вкус, к вечеру еда будто автоматически портилась либо становилась противней в несколько раз.       Натаниэль выдохнул, чувствуя журчание желудка, и поставил себе на заметку все же пообедать.       — Так, — Лола хлопнула в ладоши и вышла на яркий свет лампы, все в подвале по команде замолчали, что было давним уроком, который еще иногда повторяется, чтобы иметь дисциплину среди «пешек». — Наверняка все заметили новеньких, — продолжала Лола. Девушка улыбнулась своей фирменной улыбкой, к которой ты никогда не привыкнешь, даже если проведешь всю оставшуюся жизнь в этой дыре. — Перед тем, как произойдет церемония приветствия, хотела бы по традиции перечислить несколько быстрых правил.       Натаниэль сидел тише всех на полу среди других юных парней и девушек, слушая их бормотания и разговоры.       — Что за церемония приветствия? — шепотом спросил какой-то новенький у другого парня.       Рядом с ним сидящий усмехнулся:       — Это когда новенькие будут показывать, на что они способны в драке. В первый раз это всегда больно.       Он был прав. В первый раз всегда больнее. Натаниэль был единственным, кто не проходил эту вещь перед всеми. Лола испытала его уже достаточно давно, раньше, чем кого-либо другого здесь.       Она тем временем продолжала говорить.       — Я знаю, что из вас есть люди из других семей, где дом обозначается своим именем. У нас же такого нет. Вы можете называть это место бездной, домом Веснински или дырой Балтимора, что вам никто не запрещает. Но к хозяину этого места обращаться только по прозвищу Мясник или Господин Веснински. Советую соблюдать это правило, если вы не хотите получить топором в голову. — Лола усмехнулась, кто-то из толпы «пешек» поддержал ее тихим смехом. Что-то в ее голосе напоминало мурлыканье кота, но при этом что-то ужасающее, как зов хищника. Она говорила с тягостью, словно хотела насладиться моментом по полной, и при этом жестко, давая понять, что никто не способен сопротивляться ее позиции.       — Второе правило, тоже не менее важное, связано с оружием. Уверена, что кто-то из вас все-таки пронес сюда свое оружие — это ваше право. — Лола оглядела присутствующих испытующим взглядом. — Но если вы попадетесь мне или любому другому приближенному Натана, я и другой человек не станет прикрывать ваши задницы. Ваше выживание здесь зависит от вашей ловкости, хитрости, уму, силе, ну и вашему здоровью, естественно. Отвечаю сразу на все вопросы: нет, писем отправлять отсюда никому нельзя, узнаю — доложу Господину; да, здесь есть тренировочные залы; оружием можно пользоваться, а если у вас есть мое личное разрешение на это, то вы можете брать его, даже никого не спрашивая.       Натаниэль слушал в пол-уха, так как уже знал все это. Он думал о том, как сильно он ненавидел количество людей на тренировках, в это время здесь было больше всего «пешек», которые сидели по углам, слушая и смотря со стороны, стоя в группах или по одиночку. Натаниэль всегда был один, больше всех побитый и имеющий репутацию игрушки. Он был единственным без постоянной пары, так как Лола никогда не могла найти ему подходящую. Она всегда говорила что-то вроде: «Ты еще не дорос до настоящей пары, а еще ты слишком слаб, чтобы выполнять задания. Ты бесполезен, Натаниэль».       Он смотрел на общее настроение. Большинство пар тихо держались в стороне, стоя рядом. Даже если они не выносили присутствия друг друга, им приходилось, потому что по правилам должны держаться вместе. Часто производились избиения напоказ специально для тех, кто не любил соблюдать эти правила, и Лола каждый раз наказывала достойным образом нарушителей порядка, говоря одно и то же: «Вы как крысы, бегающие по свалкам и канализациям в поисках еды. А крыса понимает лучше, когда видит, как это окупается другой».       — Пары я уже распределила и назову их сразу после тренировки, — сказала Малкольм после того, как перечислила все правила. Она развернулась на пятках к своему столу. — Первые борющиеся: Натали Шилдс и Лоуренс Блэр.       Девушка вышла из тени, направляясь к Лоле. Незнакомка была на вид обычным подростком, худой и тихой девушкой с каштановыми волосами и светло карими глазами. На ней были спортивные штаны и помятая кофта. Натаниэль разглядывал ее вид, прежде чем сцепился со взглядом девушки. Ее лицо было бледным и запачканным. Ее феромоны ощущались слабо и со странным послевкусием, что говорило о том, что она либо пила препараты, либо являлась бетой.       А вот Лоуренс для Натаниэля уже знаком. Блэр является самоуверенным индюком, который самоутверждается за счет других, таких как Натаниэль, и никогда не уставал это делать. По второму полу он альфа, что автоматически делало его неприятным для Натаниэля вдвойне.       Натали посмотрела на Лоуренса лишь раз, когда тот в открытую изучал ее, будто пытался увидеть в ней что-то. Натаниэль поймал себя на том же. Натали казалась ему чем-то отличающейся, с какой-то своей непонятностью. Она была для него пазлом, который он планировал собрать.        — В первый бой у вас есть право самостоятельного выбора оружия, дальше же вы не сможете выбрать в качестве оружия нож, если я этого не позволю, — Лола сделала акцент на запрете. — На выбор оружия вам дается ровно двадцать секунд, после чего противники встают напротив друг друга и по моей команде начинают драться, не заходя дальше поля. Поле – это территория круга, нарисованная мелом. – Лола показала на белый цвет круга, выведенный на сером полу подвала, что охватывал достаточное для драки пространство.       — Почему дальше поля заходить нельзя? — спросила Натали.         Лола улыбнулась ее наивности.       — Лоуренс, скажи нашему солнцу, так как ты опытнее ее, почему нельзя нарушать заданные границы в драке, — сказала Лола, усмехаясь.       Лоуренс улыбнулся, обнажая свои кривые и не чищенные зубы, он посмотрел на Натали.       — Потому что она так сказала.       — Правильно! И так должно быть всегда, — Лола ткнула в девушку пальцем, что той, — по ее выражению было понятно, — не очень-то понравилось. — На все мои правила ты не должна искать объяснений, потому что ты их не найдешь, просто знай, что правила всегда ими останутся ровно до тех пор, пока я их не изменю. А теперь, начинайте! Время на выбор оружия пошло.       Лола указала на металлический стол и отошла в сторону. На столе было различное холодное оружие, перчатки и какие-то другие вещи. Обычно они менялись, но некоторые вещи оставались на своем месте продолжительную часть времени.       Натали остановилась на перочинном ножике, а Лоуренс взял кинжал, лезвие которого было изогнуто на конце. Натаниэль его тоже когда-то использовал, им довольно здорово выкручивать внутренности человека.       Лола оттолкнула противников друг от друга на несколько шагов, заглянула каждому в глаза и кивнула, призывая к действию.       Лоуренс приготовился к атаке, наклоняясь чуть вперед головой и убирая руку с кинжалом назад. Натали же стояла на месте, сжимая нож в руке с такой силой, что, Натаниэлю казалось, ощущала его как свое последнее спасение. Веснински не знал, был ли то страх или ее какая-то своя подготовка. Это действие напоминало молитву.       Когда Лоуренс устал ждать действий со стороны девушки и напал на нее сам, Натали отскочила в сторону, оставляя звук скольжения ботинком. Это было не по правилам, так как нападать должны новенькие в первый их испытательный бой, но Лола об этом почему-то не сказала.       Взгляд Натали резко стал пронзительней пули в грудь, а ее губы сжались в одну тонкую линию, Натаниэлю редко удавалось увидеть такую быструю боеготовность. Что-то в груди Веснински затрепетало от вида девушки.       Натали ринулась вперед, накидываясь на Лоуренса и прижимая его к полу одной рукой, а другой приставляя острие ножа к ребрам парня.        — Быстро, — посмеялась Лола. — Что ж, Лоуренс, ты меня разочаровал, ожидала, что ты не так быстро сдашься, а ты, — Лола стала резко серьезней, смотря на Натали, — неплохо для первого раза, но еще надо поработать кое в чем. Ха, и да, ты должна была нападать первой, но мне стало интересно, как ты среагируешь на атаку. Быстро, резко, сообразительно, молодец. — Лола одобрительно кивнула и указала рукой на остальную толпу. — Свободны, оба.       Натали встала с Лоуренса, оставила нож на столе с остальным оружием и подошла к противоположной стене, прижимаясь к ней спиной. Лоуренс недовольно отряхнулся, оставил кинжал ряжом с ножом, который до этого использовала Натали, и ушел к своей паре в толпу.       Стали выходить другие новенькие, сражаясь с более опытными «пешками». Натаниэль смутно поглядывал, но больше ни один новенький так не привлек его внимания, как Натали. Он смог поймать ее взгляд за всю тренировку один раз, когда драка была достаточно скучной, чтобы девушка отвлеклась на что-то другое. Натаниэль попытался разгадать ее. Он подумал, что, должно быть, она могла приехать из южной части Штатов. Скорее всего, она была сиротой без дома и могла прийти сюда по своей воле, не находя денег на свое пропитания и не желая идти в приют. Либо она могла бы быть очередным ребенком, работающим на вывозе наркоты, и человек, которому она служила, встрял в долг перед Натаном. Часто, чтобы отдать долг, люди были вынуждены отдавать своих детей или служащих. Или Натали могла уйти из другой семьи. Подобная идея с разведением «пешек» была, насколько Натаниэль знал, еще у семьи Морияма, а также были другие мелкие конторы, которые занимались подобным и имели небольшое количество «пешек». Натали могла быть из одной такой семьи.       После церемонии приветствия Лола показывала остальное время техники и движения в рукопашном бою, как получить преимущество противника, где можно спрятаться от копов, рассказывала про некоторых работающих офицеров и многое другое, что Натаниэль уже знал.         — На этом тренировка окончена, а теперь пары.         Лола достала листок с фамилиями, вытянула руку в сторону и начала перечислять, показывала рукой, кто есть кто. Когда она закончила, то подняла взгляд с листка, чтобы проверить все ли так. После проверки она повернулась к Натаниэлю. Другие уже стали расходиться.       — Младший, у меня листок с записанными комнатами пар. Проводи новеньких по их местам, когда закончится время на еду.       Натаниэль встал со своего места, игнорируя тупую боль в теле, полученную в результате тренировок, и подошел к Малкольм. Лола передала ему листок, взлохматила рыжие кудри Натаниэля и улыбнулась ему, улыбка не была доброй, скорее насмешливой. Она всегда смотрела на Натаниэля, как на утопающего, пытающегося всеми силами сделать вдох.       При взгляде на новеньких ее улыбка спала, и она сказала им хмурым тоном:       — Добро пожаловать в бездну. Вы здесь пока как новенькие, Натаниэль же живет тут со своего рождения, поэтому он вам все покажет и расскажет. Будут вопросы, если меня не будет рядом, обращайтесь к нему.       Лола развернулась на пятках к лестнице и оставила новеньких с Натаниэлем.       Веснински прочитал номера комнат на листке. Когда-то эти комнаты были заняты другими людьми, которых Натаниэль уже не помнил.       Он посмотрел на новеньких и подавил в себе легкий вздох. Надо было по быстрее закончить с ними и после идти на тренировку в другой зал.       Натаниэль проводил их до столовой, где в это время собрались большинство других «пешек». Натаниэль положил себе на поднос овсяную кашу, пару фруктов и один бутерброд с маслом. Другие новенькие последовали его примеру и тоже взяли себе еду, сев по парам на разные столы. Натаниэль был, как обычно, один за столом, что его только радовало. Со временем он стал сам отсаживаться от других за отдельный: его раздражало наблюдать, как другие едят, особенно с тем фактом, что многие из них чавкают или прихлюпывают, когда пьют.       После окончания приема пищи, Натаниэль отнес пустой поднос и стал дожидаться, пока все новенькие доедят. Когда же это произошло, он был готов ликовать, как же они долго ели, еще при этом болтая.       — Пойдемте, — сказал он.       Натаниэль проводил их до этажа с комнатами, параллельно рассказывая про график «пешек» и их режим.       — А есть тут медпункт или что-то такое? — спросила, насколько Натаниэль понял, Элисон.       Он оглядел ее с головы до ног, оценивая. До этого он лишь мельком наблюдал за ней на тренировке, когда она дралась с каким-то парнем. Это была девушка с высоко завязанным хвостом из блондинистых волос, от нее не сильно веяло феромонами, лишь отдаленно ощущался не особо мягкий и приятный запах. Он не был противным, скорее слишком горьким для Натаниэля. Элисон была бетой, с угрюмым лицом и уверенной походкой, даже в старой и поношенной одежде она выглядела так, будто ощущала себя в сто раз лучше всех остальных.       — Да, но его используют только в крайних случаях, а аптечка со стандартными вещами для первой помощи есть в каждой комнате. Дополнительные таблетки и лекарства вы добываете себе сами. Мыло, другие вещи для гигиены, одеяла и постельное белье должны быть у каждого в комнате. Если вам что-то понадобиться из этого, сходите в прачечную. Одежду, которую вам должны были уже выдать, вы можете стирать и сушить там же. Чаще, чем раз в неделю, это делать недозволенно.       — Да, эти балахоны нам уже раздали, — девушка закатила глаза.       Натаниэль слабо хмыкнул и вновь перевел взгляд с нее на листок:       — Скажи это Лоле, и она принесет тебе тряпку, которой ты максимум сможешь прикрыть кусочек своего низа, и заставит тебя носить это, пока ты не возьмешь свои слова обратно. Один человек на моей памяти испытал такое на себе.       Элисон выглядела глубоко оскорбленной, но она ничего не сказала в ответ на его высказывание, лишь пожаловалась:       — Это место — самое наглое и не честное, что я видела. В самом контракте говорилось, что заберут только оружие, но в итоге все мои документы мне пришлось отдать, и забрать я их могу только по окончанию моего договора или по резкому случаю.       Натаниэль объяснил:       — Это делается для безопасности. Во-первых, Мясник точно может быть уверен, что ты не сможешь улететь в другую страну или Штат, так как без документов и денег это сложно сделать. Если вдруг ты и сбежишь, то ты обязательно останешься в Штатах, где тебя легко найдут. Во-вторых, здесь они тебе не понадобятся. Ни в одной комнате нет сейфа, чтобы хранить их в безопасном месте, поэтому так будет надежней.       Элисон фыркнула.       — Точно, я забыла, здесь же каждый второй — это воришка или убийца с мелким стажем.       Натаниэль поправил ее:       — Точнее, голодные крысы, желающие оторвать и забрать последний кусок. Ах да, хотел бы предупредить. — Он оглядел каждого взглядом. — Природу никто не отменяет, и она не является оправданием. В разное время почти у каждого альфы здесь начинается гон, так как омег тут не так много, я беру в счет только их. Гон не оправдание. Если вам хочется трахаться, то пожалуйста! Трахните свое партнера или найдите во время задания омегу, которая посчитала хорошей идеей погулять ночью одной, но задание выполнить. Единственное – это то, что во время гона вам дозволено сделать только одно задание и не сильно сложное, так как гормоны все равно мутят сознание.        — А ты, как омега, подрабатываешь здесь шлюхой, да? Слышал, тебя каждый второй успел отыметь, что не удивительно. Тебе же нужно как-то платить Мяснику за свое никчемное проживание, пользы от тебя все равно больше никакой нет, — посмеялся один из новеньких.       Натаниэль резко остановился и посмотрел на парня, из чьих уст прозвучала данная гадость.       — Джек, да? — Он не успел ответить, так как Натаниэль перебил его, говоря равнодушным голосом, словно перечислял эти вещи много раз. — Тогда послушай меня, Джек. Вы все слабаки, которые только пришли сюда и не имеете еще никакой репутации. Ни один из вас не сможет даже слово сказать против Мясника, в отличии от меня, и ни один из вас не рискнет зайти к нему в кабинет по своей воле.       Натаниэль сверкнул улыбкой своего отца, обхватывая подбородок Джека своими тонкими пальцами и приближая к себе. Только он мог улыбаться как отец, он был по внешности копией его, такой же рыжий и с ледяным взглядом, что порой запугивало людей вокруг.       — А также не забывай, с кем ты разговариваешь, Джек. Да, я омега, который слабее того же тебя, ну а ты лишь мелкий и никчемный ублюдок, который уже скоро начнет подлизываться к другим и издеваться над теми, над кем издеваются большинство, боясь того, что тоже станешь предметом насмешек. И пусть я не имею сил втащить тебе, но я знаю, где находится твоя комната, знаю, как взломать замок на твоей двери и когда лучше прийти, чтобы застать тебя одного. И для того, чтобы сделать тебе больно, мне не обязательно обладать стойким видом из груды мускул, а вот тебе, чтобы быть уверенным, это необходимо, хотя на самом деле твой мозг пустея куриного.       Послышался женский смех. Натаниэль посмотрел в сторону, видя, как Элисон, держась за другого парня, смеялась что есть силы. Она подошла к испуганному Джеку и толкнула его в плечо.       Натаниэль резко отпустил Джека и двинулся дальше по коридору, скрывая мелкую улыбку на своем лице. Он проводил каждого до своих комнат, параллельно отвечая еще на пару других вопросов, и перед этим сказал им:       — Не забывайте самое главное: вы партнеры — этот факт вам многое дает. Вы должны сами друг другу помогать, чтобы выжить в этой системе, в ином случае вам будет тяжко, поэтому найдите общий язык. Пару вам не поменяют по вашей прихоти, только если это сочтет нужным Лола или Ромеро.       — Ромеро — это…? – спросила впервые за все это время Натали. Ее голос был спокойным и уже не таким хриплым, как на тренировке.       — Брат Лолы.       — Как так получилось, что они вдвоем оказались на службе у Господина Веснински?       — И кстати, где был Ромеро во время тренировки? — добавила Элисон.       — Я не беру за него отчет, — угрюмо ответил Нат. Будто он все про всех здесь знает. На самом деле он знает кое-что про Ромеро, но лишь по слухам и некоторым воспоминаниям.       После всех вопросов Натаниэль смог наконец-то оставить всех и прийти в пустой зал для тренировки. Он не любил заниматься в подвале, хотя у него есть такая возможность, то место душило его, и в нем у него не получалось сосредоточиться, так как он не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает.       Веснински включил в зале свет — он был таким же тусклым, как и в большинстве комнат здесь. Натаниэль сделал разминку и запрыгнул на турник, пытаясь подтянуться. Он с силой сделал это несколько раз и упал с турника, пытаясь отдышаться. Сжав руки в кулак, он попробовал еще раз и еще. Он остался недовольным результатом. «Ты такой слабый и жалкий, аж тошно», — думал он про себя.       Натаниэль приступил к другим физическим упражнениям, после пытаясь поднять пару даже самых легких имеющихся в этом месте штанг, что у него еле получилось, когда дошел до ножей. С метанием ножей все было гораздо лучше, так как этому Веснински учили с его пятилетнего возраста.       Он взял набор оружия, доставая нож из мешка легко, словно тот не имел веса. Натаниэль не глядя покрутил его между пальцев и метнул его в сторону метки на стене, попадая точно в цель. Его распирала злость от того, что он стоит на месте, он все так же слаб. Слова Джека не были новыми, он слышал и похуже вещи в свой адрес, но они все равно задели израненное сердце Натаниэля, так что оно ныло от тупика, в котором он оказался.       От ярости, что он не может дать отпор этим ублюдкам, которые продолжают использовать его в своих целях, Натаниэль метнул еще один нож, тот отскочил от другого оружия и со стуком упал на пол. Натаниэль метал и метал ножи, целясь в разные места, и делал это до тех пор, пока все они не оказались в стене.       Он вытер лоб от пота тыльной стороной руки и подошел к упавшему ножу, поднимая его. Он разглядывал блеск острия, когда провел им по запястью. Из раны мелкими каплями просочилась кровь, она тонкими струями стекала с его предплечья на пол, а Натаниэль заворожительно наблюдал за ней. Он сжал руку в кулак, морщась, и взял тряпку. Он тупо упал на пол, прижимая тряпку к запястью, и сверлил потолок зала взглядом.       «Неужели так будет продолжаться всегда?» — промелькнуло у него в голове.       Покончив с тренировкой и убравшись, он вернулся в свою комнату, принял душ и лег спать. Даже если он не ходил на задания, он все равно соблюдал режим, установленный для «пешек».       Он заснул чутким и неспокойным сном, в котором чужие руки трогали его тело, они блуждали по нему, словно жуки, обхватывали его и держали в узде, не позволяя выбраться. Натаниэль резко схватился руками за простыни и с широко раскрытыми глазами уставился перед собой.       Натаниэль медленно выпустил тяжелый воздух из легких, отпуская тело от напряжения, и проморгал, пытаясь убрать остатки кошмара перед глазами. Он потянулся за мелким кнопочным телефоном, чтобы посмотреть время. На часах было двадцать минут восьмого. До будильника оставалось еще сорок минут, но спать уже не хотелось.       Наступило время заданий.       Натаниэль, хоть и был единственным, кто не ходил на них, все равно не бездельничал, по крайней мере ему это не дозволялось. Даже при том факте, что Натану плевать на сына, он все равно хотел сделать жизнь Натаниэля более ужасной, чем та уже была. Поэтому да, у Лолы было свое личное время, когда она могла издеваться над ним.       Натаниэль не смел пропускать тренировки с ней и был обязан приходить всегда вовремя, без опозданий, в противном случае это наказывалось, и Лола могла сама выбирать каким способом. Нельзя было перечить, спорить, лениться и забывать свое место.       На случай у Лолы имелись свои вариации наказаний. Они были болезней и хуже, чем издевательства других. Лола любила доводить человека до сильной боли медленными путями, без грязи и сильных избиений. Ее руки могли быть нежными и легкими, а могли сжимать твое горло и руки так, будто были металлическими винтами. В начале она может целовать тебя в щеку и называть ласковым именем, словно ты был ее сыном, а уже позже колоть иглами в нервные окончания, избивать петлями твои колени, прислонять к твоей бледной коже раскаленный металл и заставлять тебя кричать.       Его телу, даже когда он уже достаточно привык к манере этой женщины (хотя он не называл бы ее таковой, просто на тот момент он еще не смог дать точное название этому существу), все равно было не по силам справиться с мелкой дрожью и подергиванию мышц.       Спустившись в подвал, Натаниэль ощутил ее присутствие. Он учуял ее феромоны, они напоминали аромат вина и запах крови, иногда Натаниэль путал их с вонью трупов, но это было лишь под сильным страхом перед ней.       — Вовремя, — отозвалась девушка сзади него.       Натаниэль обернулся, и Лола вышла из мрака. На ее губах мелькнула тень полуулыбки, но она так же быстро исчезла.       — Какие у тебя были дела? — спросил Натаниэль у нее, замечая синяки под ее глазами.       — Некоторые работаю, пока другие спят, — только и ответила Лола, когда подошла к столу с оружием.       Натаниэль редко видел, чтобы Лола уходила на задания, только если это серьезные, сугубо личные и скрытные дела Натана, о которых не должны знать «пешки», ведь дело Лолы за последние годы стало лишь одно — следить за «пешками», словно за детьми.       Лола надела черные перчатки с характерным звуком удара ткани о кожу, как она делала во время внутреннего психоза и сдающих нервов, и обернулась к Натаниэлю уже с прежней жуткой улыбкой.       — Что ж, приступим к нашей прошлой теме. Помнится, я говорила тебе потренировать реакцию.       — Я так и не понял, как я должен был это сделать.       Лола приставила палец к своим губам, Натаниэль, словно по команде, сомкнул челюсти. — Тсс, Младший, или хочешь повторить нашу игру в молчанку?       Веснински спрятал руки за спиной. «Как же мной легко помыкать», — думал он.       — Так вот ты должен был потренировать свою реакцию, что мы проверим сразу, после того как я передам послание от отца.       — Письмо? — моментально спросил Натаниэль, вспоминая, как отец передавал ему письма, если был в отъезде или просто не находил времени для разговора.       — Я, по-твоему, похожа на почтового голубя? — хмуро поинтересовалась Лола.       — Если отец захочет, ты им станешь, — что было правдой, которую Лола не любила слышать. Но в этот раз она ничего не сказала в ответ на это.       — Он просил передать, что ты переезжаешь в другую, одноместную комнату до тех пор, пока не освободится любая другая.         — Почему? — Натаниэлю это не понравилось, потому что он знал, что «одноместная» – это либо узкая комнатка, больше похожая на кладовку, нежели чем на нормальное место сна, либо тесная конура, находящаяся на уровне подвала, в которой обитают крысы.        — Потому что планируются прийти еще пару новых «пешек». Комнат не так много, а твое проживание не приносит доход, поэтому Натан счел правильным решением переместить тебя в соответствующее место.       Тело Натаниэля застыло. Если он не станет полезен, то в конечном счете будет убит. Возможно, отец даже не соизволит сделать это сам, не захочет марать руки об что-то столь жалкое и противное и скажет сделать это одному из сотни своих наемных убийц.       Из глубины его мыслей его вывел нож, быстро пролетевший мимо него и задевая его щеку, что быстро привело Натаниэля в чувство. Его тело встрепенулось, а взгляд прилип к Лоле.       — Не спать, — приказала она, — разберешься со своими тараканами в голове позже, не когда это занимает мое время.       Натаниэль поднял уроненный нож, и они начали тренировку, после которой у него еще долго будет болеть спина, ноги и руки, полностью изрезанные.       Под конец тренировки в подвал стали спускаться другие «пешки», вернувшиеся с задания. Натаниэль мельком заметил некоторых раненных из них. Лола подошла к одной паре, когда Веснински вытирал ножи от своей же крови.       — Что произошло? — потребовала ответа Малкольм у раненного.       За него ответил его партнер.       — Он убежал от нас, но мы не могли его выследить! Там были копы, они бы увидели нас! — его голос дрожал.       Лола взяла раненного за шиворот, крепко сжимая его одежду, будто пыталась порвать ее. Натаниэль подумал, что она могла бы это сделать, если бы не знала, что вещи куплены за деньги Мясника.       Лола бросила раненного на пол, закричав на них двоих:       — Этот придурок выкрал у Веснински важную бумагу, вы должны были его схватить и привести сюда, черт возьми!       Она редко когда срывалась на крики, но по ее итак уже пошатанному состоянию, кое Натаниэль заметил еще в начале тренировки, ситуация с этими парнями смогла окончательно вывести ее из себя. Другие в подвале наблюдали за этим представлением с равнодушными лицами, по крайней мере большинство из них, некоторые, в особенности новенькие, как заметил Нат, смотрели с нескрываемым ужасом. Натаниэль входил в число равнодушных наблюдателей. Эти «пешки» совершили ошибку, они же за нее и поплатятся. Но, видимо, раз бумаги были важными, то дело может дойти до Натана и лишь избиениями все не закончится. Натаниэль подумал, что же за такая важная бумага, раз из-за нее столько шума.       Лола схватила второго партнера за горло, сжимая его так, что Натаниэль представил, какие будут синяки у этого парнишки.       — Немощный ублюдок, знаешь, как важна эта бумажка?! — пыл Лолы спал через секунду после этого вопроса. Она истерично засмеялась, сжимая горло парня еще сильней. — А знаешь, что будет, когда Господин Веснински узнает, что он положился на вас, а вы не оправдали его ожиданий?       Ноги парня задрожали, а в его глазах появился страх. Он прокряхтел что-то в попытках попросить снисходительности, но Лола отбросила его в сторону. Она была зла настолько, что, — Натаниэль догадался, — должно быть тоже получит от Натана по полной.       Лола смеялась и смеялась, пока резко не замолчала и не врезала в лицо парня ботинком. Из его носа и рта потекла кровь. Сзади Натаниэля послышался голос:       — Жестоко, да?       Натаниэлю не надо было оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежал.       — Как думаешь, что сделает с ними Натан, когда узнает? — спросил его Джонсон, который всегда был слишком уверен, что не попадется, именно поэтому позволял себе называть Натана по имени.       Его руки легли на плечи Натаниэля, тот скинул их, отходя от парня на несколько шагов.       — Тебе ведь видней, что это будет, да? — посмеялся Джонсон. Натаниэль скривил лицо от отвращения.       — А тебе разве не нравится наблюдать за всем этим? Уверен, ты дрочишь на подобные вещи в своем засранном душе.       Улыбка Джонсона спала. В миг он оказался в плотную к Натаниэлю и схватил его за шею, прямо за ту часть, где у него были половые железы. Нат скривился и застыл от этого ощущения. Он ненавидела эту хрень, потому что она делала его покорным, будто на рефлексе заставляла его тело подчиниться. Нат научился это контролировать, но с большим трудом.       — Мелкий говнюк. Драться толком не умеешь, а разбрасываешься словами так, словно тебе за это ничего не будет. Давно по своему славному личику не получал, да?       — Я не боюсь тебя. — Голос Натаниэля дрогнул, из-за чего на губах Джонсона расплылась хищная улыбка.       — Все храбришься, да толку ноль. Хотя мне кажется, что ты просто мазохист, поэтому и нарываешься. Не переживай, я удалю твою жажду.       Натаниэль, сделав глубокий вдох и напрягая все части своего тела, схватил его за запястье руки, которая мертвой хваткой вцепилась в его шею.       — Иди на хуй, ублюдок, – прошипел ему в лицо Веснински, скручивая его руку до хруста. Джонсон отпрянул от боли, и Натаниэль врезал ему между ног. Стон боли Джонсона прошелся по подвалу.       — Мудак, — прорычал Джонсон и накинулся на него всем телом с кулаками, но он довольно быстро закончил, оставив только один синяк под губой Натаниэля. Тот даже не успел разогреться, чтобы попробовать самому ему вмазать, как Джонсон встал.       — Нет, — вдруг сказал он. — Это будет слишком скучно. Мы встретимся с тобой позже, и я буду уже другим составом, чтобы вновь показать, где твое место в этом мире, омега.       Джонсон ушел, а Натаниэль вытер рукой кровь, вытекающую из его губы. Он огляделся по сторонам: большинство уже вернулись с задания раньше и сейчас ушли отдыхать оставшееся время в комнатах, а Лола вместе с виновниками исчезла, — куда, — Натаниэлю оставалось лишь предполагать. Он встал с пола и вернулся в свою комнату, чтобы собрать свое меньшее количество вещей. Лола сказала, что его комната находится на внешнем этаже Веснински, чему Натаниэль удивился. У Натана были слуги, которых он нанимал либо ему дарили их в подарок. В таком случае для них всегда были комнаты, но их было мало, и они всегда были тесными. Нат переселился в похожее место. Как и предполагал, это оказалось лишь небольшим пространством, напоминающем кладовку. Здесь не было ванной, что означало, что Натаниэлю придется мыться общим душем, который использовали служащие.       В отличии от комнат «пешек», здесь не было проведено отопление и было окно, одно единственное и очень маленькое, но Натаниэль посчитал его здесь самым симпатичным. Здесь была одна пустая кровать с пыльным матрасом и розетка, дверь закрывалась со скрипом, но прочно, а пол был грязный и липкий.       «Ну хоть не сырой и не пропитанный кровью», — подумалось Натаниэлю.       Он лишь фыркнул оригинальности его отца сделать из него слугу и с громким звуком захлопнул за собой дверь. Он постелил себе простынь, одеяло и подушку, положив телефон рядом с розеткой, посмотрел на время. Тренировка должна начаться через полчаса. Хотя бы связь была, правда что она ему давала?       Нат, лежа на кровати и изучая потолок, вспомнил слова Джонсона о том, что тот отомстит ему за его грязные слова. Веснински не знал чего ожидать, но ему было любопытно узнать. За все эти годы издевательств люди столько раз поручались наказать Натаниэля за его «грязный язык» и каждый раз делали это разными способами. Натаниэль считал их всех глупцами.       Придя на общую тренировку, она началась так же, как если бы это было в любой другой день. Натаниэль приметил дружков Джонсона, стоящих с левой стороны Веснински, поодаль от него, и выслеживающих взглядом его фигуру. Это Грэг, Джим и Кайл, они на вид старше Натаниэля на год или два. Грэг альфа, Джим – бета, и оба имеют эту величавую фигуру бойца, сильные и стойкие, а также грозные и грубые, не умеющие держать себя в руках. Кайл самый адекватный из этой четверки, а также самый трусливый, хоть и второй пол у него, по общей информации, бета. Он вынужден ходить с ними рядом и слушаться их, так как является партнером Джонсона. Натаниэль уже давно сомневался в том, что его второй пол – это правда. Он подумал, что, возможно, Кайл омега, а люди из этой компании единственные, кто знают об этом, и, скорее всего, просто манипулируют им.       В любом случае это его не заботило. Это были проблемы Кайла, а у Натаниэля были свои.       Лола собирала информацию о том, кто как выполнил задания, параллельно ругая или поощряя. Провинившихся, как Натаниэль заметил, на этой тренировке не было.       Когда с этим было покончено, Лола наконец выдохнула:       — Отлично, а теперь о новом. Все листки с заданиями вы возьмете у меня после тренировки – в них расписаны все ваши последующие пункты выполнения на предшествующие рабочие часы. Ничего интересного и все как обычно: найти должников, забрав у них как можно больше, заняться кражей оружия и то, что многие из вас уже делали. Для некоторых есть работка и в подвале, что тоже расписано.       Оставшееся время прошло сонными минутами для Натаниэля. Когда Лола объявила об окончании, Натаниэль почувствовал тяжелую руку на своем плече. Он отпрянул, словно от пули, и отскочил в сторону, резко проснувшись. Это был Джим.       Стоило Натаниэлю отойти на шаг назад, как там оказался Кайл, схватив его за предплечья и прижимая к себе мертвым захватом.       Джонсон подошел к нему в расслабленной позе. Грэг держался ближе к нему со спины.       — Вот ты и попался, омега, — процедил сквозь зубы Джонсон, смотря на Натаниэля сверху вниз.       Натаниэль был спокоен, но лишь снаружи. Внутри в нем набухал страх, и это отчетливо было видно в его глазах. Натаниэль старался держать словесную оборону:       — А что, без друзей не в силах было мне набить лицо?       Джонсон скривил губы, будто ему было от этого противно. — Я не за тем здесь. — Он посмотрел на Джима, еле заметно улыбаясь кончиками губ. — Хотя мы обязательно оставим это напоследок, когда наиграемся.       Натаниэль перевел взгляд с Джонсона на Джима и обратно. За все время разговора он расслабился в руках Кайла, из-за чего тот ослабил хватку.       Натаниэль видел чужие взгляды, как другие «пешки» наблюдали за этим представлением, словно были в цирке. Один из этих взглядов принадлежал Натали. Она была словно тенью в помещении, но почему-то именно ее присутствие Натаниэль мог почувствовать.       Эта компания не ожидала от него чего-то стоящего, они были уверены, что он был легкой наживкой и их весельем на пару часов. Натаниэлю это было на руку.       Воспользовавшись тем, что Кайл ослабил хватку, он ударился макушкой головы об его лоб, слыша звук боли с его стороны и отталкивая его. Когда тот попытался ответить ему тем же, Нат врезал ему в лицо кулаком. Натаниэль сделал несколько стремительных шагов назад, упираясь в металлический стол с оружием. Джон кивнул в его сторону, давая приказ остальным. Веснински отлетел в сторону стены, заманивая себя в ловушку, сам того не понимая. Джим и Грэг стали надвигаться на него, зажимая со всех сторон. Они окружали его, будто испуганную мышь.       — Это был плохой трюк, омега, — сказал Джонсон, глядя на него.       — Разве? — улыбнулся Натаниэль, держась до сих пор уверено. — Думаю, твой любимый друг будет еще долго вспоминать встречу со мной.       — Хватит игр. — После этих слов Джим и Грэг накинулись на рыжего, но Нат успел первым. У него была возможность взять оружие со стола, когда Кайл отпустил его, поэтому, когда Джим попытался схватить его за руку, Натаниэль блеснул ярким лезвием перед его лицом, оставляя порез на его щеке.       — Что... — Джим не успел договорить. Натаниэль сбил его с ног, оставляя порезы на его мускулистых руках и ловко избегая при этом удара Грэга. Джим пытался остановить кровь на порезанных венах, зажимая кровоточащие раны рукой.       Грэг схватил Натаниэля за шею, поднимая его жалкое тело в воздух и больно сжимая половые железы, отчего глаза рыжего заслезились. Несмотря на это, Нат продолжал крепко держать нож в руках и, пока у него еще оставался воздух, пытался порезать противника. Грэг отмахнулся от его лезвия, словно оно было назойливой мухой, роняя его оружие на пол подвала. Грэг гадко усмехнулся, смотря в молящие глаза Натаниэля и на все его пустые попытки оторвать его руку от своей шеи:       — Ты жалкий, прямо как твоя мать.       Натаниэль прохрипел в попытках назвать его ублюдком, но тот не обратил на это внимания. Грэг повернулся к Джиму.       — Слабак, тебя вот это жалкое создание смогло ранить. — Грэг поднял Натаниэля выше в воздух и помахал им, как игрушкой или приконченной пулей животным. Джим выглядел недовольным, нахмуривая лицо до складок между бровей.       — Лучше бы помог, у меня кровь не останавливается.        Грэг фыркнул, ослабляя хватку на шее Натаниэля, чтобы тот не задохнулся. — Сам себе помоги.       Этого слабого глотка воздуха хватило, чтобы Нат, из всех последних сил, пнул коленом Грэга в живот. Парень, не ожидая такого, согнулся пополам, отпуская Натаниэля. Веснински подхватил свой нож и ударил Грэга в спину ботинком до хруста позвоночника, заставляя того выгнуться и застыть от накатившей боли. Он хорошенько ударил того по голове ногой, и, когда Грэг свалился без сознания на бок, Натаниэль был спокоен, убедившись, что тот вырубится на какое-то время.       Джонсон, до этого стоящий и наблюдающий за этим со стороны, ожидая, что его друзья справятся с омегой, теперь пришел в действие, пытаясь схватить Натаниэля со спины, но тот быстро развернулся к нему лицом, поймав его за руку и скручивая ее. Альфа ударил его коленом в бок, роняя Натаниэля на пол. Джонсон сел на него сверху, отобрав у него нож и приставляя его к шее рыжего.       — Я покажу тебе твое никчемное место, когда трахну твою отымевшую задницу у стены, омега, — прошипел Джонсон ему в лицо, давя ножом ему на артерию.       Неожиданно кто-то схватил Джонсона за плечи, отталкивая его назад, давая возможность Натаниэлю действовать. Натаниэль раскрыл глаза от этого. Он не успел увидеть, кто это был, учуял лишь слабо-знакомый запах. Что-то такое он точно уже нюхал, правда не знал у кого, но времени на раздумья тратить не стал, оказавшись сверху и выхватив нож у Джонсона, резко проводя лезвием по его плечу. Тот вскрикнул, пытаясь вырваться, но Веснински прижал его к холодному полу, обхватив того ногами для надежности. Натаниэль резал и резал его в разных местах тела. В его голубых глазах читалась дикость, но это было не важно на тот момент. Важно было то, что он выиграл.         Он ощущал такой неприступный кайф, когда смотрел на гримасу боли на лице Джонсона, будто словил легкую эйфорию. Это было лучше любого секса во время течки и прекрасней, чем если бы Натаниэль выпил алкоголя. Он хотел убить его, хотел сломать по частям, чтобы увидеть, как тот выдыхает последний воздух из легких, почувствовать, как сердце в груди Джонсона перестает биться.       Весь в крови Натаниэль встал с Джонсона, поборов порыв зарезать его до смерти на полу этого жалкого подвала. Вдохнув как можно больше воздуха, он напоследок жестко ударил того между ног, вызывая болезненный скулеж у своего противника. После этого он смог окончательно расслабиться. Тогда он осмотрелся вокруг. Джим шокированными и испуганными глазами смотрел на него, продолжая сжимать свои запястья. Грэг все также был без сознания, и Кайл, который уже проснулся от удара, смотрел на Натаниэля с благоговением в глазах.       Остальные «пешки» в подвале молча смотрели на Натаниэля, расступаясь перед ним, когда он подошел к другой стороне стены. Он знал только одно: «Больше ни один ублюдок не посмеет вякнуть на него так же уверено, как раньше».       Скоро другие стали расходиться, понимая, что шоу окончено. Джим перебинтовал одеждой свои порезы и вместе с Кайлом понес Грэга и Джонсона до комнат. Натаниэль прислонился к стене спиной, выдыхая и пытаясь снять дрожь с тела.       — Веснински, — послышался тихий голос с правой стороны.       Нат резко выпрямился и бросил взгляд к месту звука. Это была Натали. Она хлопала ресницами своих карих глаз на него, молча протягивая ему тряпку.       — Вытри нож, — также тихо подсказала она ему.       Натаниэль только осознал, что до сих пор держал в руках окровавленный нож, кровь с которого стекала на его штаны, поэтому он забрал предложенную тряпку и вытер ею лезвие.       — Научи меня так же умело пользоваться оружием, а я научу тебя драться, — вдруг сказала она.       Натаниэль застыл. Он смотрел на нее какое-то время, обдумывая. Он видел, как хорошо сработаны движения Натали в бою, видел, как легко она повалила парня крупнее ее. Он не знал ее, не понимал и был знаком лишь день. Слишком сильный риск для него. Вряд ли такой хороший боец плохо орудует с ножами. Натаниэль не мог в это поверить.       — Я понимаю, — начала она, заметив его неуверенность, — для тебя это будет трудно — поверить мне, но это будет двойная польза. И ты, и я получим то, чего хотим. Мне не за чем тебя обманывать, Натаниэль.       — Теперь это звучит еще менее убедительно.       — Почему? — спокойно спросила Натали.       — Скажем так: я не верю, что ты не знаешь, как орудовать ножами.       — Но ты можешь доверять мне.       — Почему ты так считаешь? — не мало удивился он.       Натали протянула ему руку. — Понюхай.       — Странная просьба, — Натаниэль покосился на нее.       — Мои феромоны слабые из-за того, что я только недавно бросила пить подавители, поэтому так будет более понятно.       — Ты омега? — автоматически выпалил он.       — Альфа.       — Тогда зачем…       Натали настойчивее протянула к нему запястье, затыкая его.       — Понюхай, — повторила она.       Натаниэль так и сделал, неуверенно взяв ее запястье и притягивая его к своему лицу. Он ощутил знакомый запах, сначала он подумал, что это так, потому что уже встречался с Натали ранее, но потом нашел сходство.       — Ты… — он поднял взгляд на нее. Он вспомнил быстро пролетевший мимо него силуэт, вспомнил, как почувствовал точно такой же запах, когда Джонсон прижимал к его шее нож.       — Я сделала это, потому что знала, что с тобой сотворит эта группа, если Джонсон все же заставит тебя сдаться. – Она убрала запястье. — Помоги мне, а я помогу тебе в ответ, чтобы ты смог наконец-то перестать это терпеть.       Возможно, что ей хочется просто вытянуть из него больше информации об этом месте или о делах Натана. С другой стороны он мог попробовать довериться ей, хоть и считал это безумным.       Натаниэль не стал думать. Он смотрел в глаза этой девушки, не зная откуда она, кто она, но ощущал легкое притяжение к ней. Будто было что-то в ее голосе, в ее глазах, что заставило его кивнуть. В тот же момент, когда он это сделал, Натали ушла, оставив его.       Натаниэль заметил Лолу, притаившуюся в темной стороне подвала – она терла синяк на левой руке, смотря куда-то в даль и думая о чем-то своем. Он подошел к ней, протягивая ей уже очищенный от крови нож. Девушка в миг вернулась на землю, переводя взгляд на Натаниэля.       — Знаю, будешь ругать за то, что взял оружие без спроса, — сказал он ей.       Лола с улыбкой забрала у него нож и, разглядывая кончик лезвия, аккуратно положила его на стол.       — Стоило бы, — прошептала она.       Но вместо того, чтобы ругать, она протянула ему листок. Первые секунды Натаниэль тупил, видимо, драка съела все мозги.       — Задание, — ответила Лола, прежде чем он успел спросить.       Натаниэль не верил этому, он смотрел на адрес, прочитывая строчки по несколько раз.       — Убьешь этого человека, не оставив следов, и добудешь бумаги в одиночку, и я найду тебе пару, а также переселю в нормальные комнаты для других «пешек».       Натаниэль прочитал основные данные об этом человеке и подумал, что мог бы с этим справиться. Пусть он никогда не убивал, даже когда Лола привела к нему пленного, он был слишком труслив и соплив, чтобы сделать это, но сейчас Натаниэль думал, что сможет.       — Не проебись с этим, Сын Мясника, — были последние ее слова, прежде чем она ушла.