Солнечный цитрус

— Поттер, я тебя ненавижу, — в который раз повторяю я, изнывая от невыносимой жары. Кроме того, меня до сих пор мутит от межконтинентальной аппарации. Всё случилось спонтанно, как обычно и происходило в нашем Отделе. Поступила заявка на кровожадных тварей в Океании, и Поттер вызвался помочь, хотя ума не приложу, как вампиры могут быть связаны с нашим Отделом! Если только опять магических тварей кто-то клеймил Чёрной меткой, что Поттер, собственно, и подозревал. А так, это скорее к Отделу регулирования магических популяций и контроля над ними. На острове Тиниан с магией было туго, а уж о том, чтобы Министерству Соединённых Штатов, которому принадлежал остров, было какое-либо дело до того, что вампиры тут устраивают кроваво-пенные вечеринки, и вовсе не было речи. Не понимаю, как тут оказалось замешано британское Министерство Магии. Нам выделили лачужку, в которой мы могли провести время до наступления ночи, как следует подготовившись ко встрече с вампирами. — Поттер, я тебя ненавижу, — осипшим голосом произнёс я снова, тая на шатком стуле, как мороженое на солнцепёке. — Малфой, заткнись, а? — как-то жалобно просит Уизли, у которой на лице давно растеклась вся косметика, а её фруктовыми духами изрядно провоняло всё помещение. А кому было легко? Мы уже два часа торчим здесь, давно подготовившись ко встрече с кровожадными тварями, а солнце только ещё клонится к закату. Одна только Грейнджер не унывает, ковыряясь в своей сумке. — Кажется, у меня малярия, — жалуюсь я. — Заткнись! — хором отвечают мне практически все. — Попей воды, — Грейнджер суёт мне бутылочку в руки и трогает мой лоб. — Нет у тебя температуры. Здесь просто жарко. Самое печальное, что здесь нельзя было творить магию, якобы её вампиры чуют за версту. — Поттер… — Ты меня ненавидишь? — поворачивает ко мне голову Избранный и на миг ослепляет меня блеском стёклышек очков. — И это тоже. Просто я хотел спросить, а тебе не показалось странным, что Шизоглаз так преспокойно отдал тебе это дело, да ещё и договорился о наблюдательном пункте? Поттер хмыкает, устало проведя ладонью по лбу, где всё ещё заметен тонкий след от шрама. — Он просто старый для таких приключений, — наконец выдавливает из себя глава нашего Отдела и прикладывается к бутылке воды.— А может быть, наконец-то осознал, что мы справляемся лучше. — А мне кажется, не всё так просто… — тихо говорю я себе под нос, не зная, куда уже себя деть, хоть ванну с ледяной водой наколдовывай и ложись туда. Только вот нельзя. И не поймут. А если и поймут, то… Всё равно как-то неприлично, что ли. Уизел выглядит весьма потешно, с вязанкой чеснока наперевес, осиновыми кольями на поясе и серебряными крестами по всему периметру тела. Пока солнце медленно скатывается за горизонт, я от нечего делать начинаю рассматривать заучку Грейнджер, лениво переключая взгляд на неё от Уизела. Её крашеные волосы лохматятся во все стороны, выбиваясь мелкими и крупными завитками из пучка. Должно быть, у неё ушло в прошлый раз много сил и магии, чтобы распрямить их. — Грейнджер, — окликаю я её. — М? — Грейнджер в сотый раз уже перебирает свою сумку первой помощи. — Как там крёстный поживает? Грейнджер на секунду замирает, затем краснеет, как помидор, и ещё ниже наклоняется над сумкой, что-то бормоча. — Что? — Сам у него и спроси, — огрызается всезнайка. — Поцапались, что ли? — Что? — Грейнджер сурово смотрит на меня своими карими глазами, качает головой и снова утыкается в бутылёчки и мази. — У него тяжёлый характер, — пожимаю я плечами. — Малфой, ты заткнёшься или нет? — в который раз возмущается Уизли. — От твоей болтовни болит голова. — Это не от неё у тебя болит голова, — ухмыляюсь я. — А от твоих умопомрачительных духов. В прямом смысле этого слова. Я уже ловлю глюки, Уизли. Рыжая фыркает. — Между прочим, это тренд сезона, «Папайевый взрыв». К тому же духи приглушают запах крови, так что вампир пройдёт мимо, не заметив меня. Для него я буду пахнуть невкусно. — Ты и для нас так же пахнешь, — вяло вступаю я в перепалку. — А от твоего «взрыва», кажется, голова действительно лопнет вот-вот. — Иди ты, — отмахивается рыжая. Около полуночи после небольшого перекуса сандвичами Поттер вновь всем напоминает о правилах безопасности. — Гермиона держись в стороне, сигнал о помощи — два коротких красных луча, всем ясно? Рон… чеснок не поможет против вампира, это бред Квиррелла. Джинни, ты на передовой со мной. Нам нужно только обезвредить их, а не убивать. Колин… — Я буду держаться в стороне, как и обещал. — Не применяй вспышку, прошу тебя. — У меня аппарат ночного видения, Гарри, всё схвачено, — заверяет его Колин. — Малфой… На время я снимаю с твоей палочки ограничения. — Ну, наконец-то! А то я думал, что буду сражаться с вампирами бытовой магией. Пирог там им испеку, к примеру, зубы почищу… Поттер странно кривит губы, и мы выходим из небольшой хижины, служившей нам укрытием. — Нам туда, — Избранный машет рукой в сторону тропического леса, сверяясь с картой. Ночная прохлада на всех действует положительно. Шаги становятся бодрее, и настроение заметно улучшается. Возможно, это также из-за адреналина, которым кипит наша кровь перед встречей с вампирами. Ступая в темноте по густому лесу без света, потому что Поттер запретил применять Люмос, я мог безошибочно определить местонахождение Уизли, благодаря её «Папайевому взрыву», который перекрывал собой даже запах медикаментов, доносящийся из сумки Грейнджер. Через некоторое время мы что-то слышим — шелест крыльев и какие-то непонятные хрюкающе-хлюпающие звуки. — О, нет, — тихо произносит Уизли. — Кажется, мы опоздали. Вампир напал ещё на кого-то из местных. — А нехер ходить в лес по ночам, — отвечаю я. И действительно. Для меня это кажется странным. В лесу около посёлка развелись вампиры, высасывающие кровь из людей, а жители зачем-то продолжают ночные экскурсии в тропические дебри. — Жаль, нет заклинания, с помощь которого можно видеть по ночам, — мечтательно вздыхает Уизел. — Есть такое зелье, которое помогает видеть в темноте, — встревает в разговор Грейнджер. — Да? Ну и что ты его нам не дала? — изумляюсь я. — А то, — негодующе бормочет Грейнджер, спотыкаясь и поминая мерлиновы панталоны всуе. — Гарри не одобрил расходы на него. — Снейп вообще обнаглел по части цен, — жалуется Поттер, краем уха услыхав нашу беседу. — Так, всё, затихли! Шуршание доносится всё отчётливее. Я заметно напрягаюсь, сжимая палочку в руках, совершенно не понимая, что я тут забыл. У меня не было подготовки в аврорате и, вообще, я должен помогать лишь информацией, как мы и договаривались с Бруствером, а не сидеть на корточках в тёмном лесу, взмокший от пота, готовый вот-вот распрощаться со своей голубой кровью. Внезапно начинается что-то невероятное. Я толком и не понимаю, что именно. Шум становится настолько близок, что Уизел, не выдержав неизвестности, включает палочку. Точнее, зажигает её Люмосом. В тот же самый момент на него налетает целая верещащая куча кого-то с крыльями и слышится отчаянный вопль рыжей Уизли (я уже научился различать её голос). Она истошно верещит и просит о помощи. Но всем не до неё, всем только до самих себя. Вокруг начинается суета и неразбериха. Кто-то выбивает у меня палочку из рук, затем царапает шею. Я весь холодею от ужаса, лихорадочно осознавая, что вампир сделал клыками надрез на ней, чтобы опустошить меня. Поттер кричит, призывая всех к порядку, но какое там! Уизли с истошным воплем раскидывается головками чеснока, и одна попадает мне точно в глаз. А затем второй глаз ослепляет Криви своим колдоаппаратом, хотя клялся же, что он у него ночного видения и без вспышки! Я то и дело на кого-то натыкаюсь, а кто-то натыкается на меня. — Мы пришли с миром! — громко скандирует Поттер. — Мы хотим поговорить! Но без толку. Мне кажется, что возня не закончится никогда. Кто-то сбивает меня с ног, а рука упирается во что-то липко-мягкое. Я с ужасом отдёргиваю руку и чувствую запах «Взрывной папайи» (или как там называются духи Уизли?). К моей руке кто-то присасывается, вгрызаясь острыми зубами в мою плоть. Я ору и начинаю размахивать рукой, но этот кто-то не отцепляется. Мерлин! Кажется, я оглушаю Криви, судя по тому, что моя рука врезается во что-то металлическое. Или это серебряные браслеты Уизли? — Инсендио! — кричит Поттер, поджигая ветку, но палочку в тот же момент выбивают из его рук, что я наблюдаю заплывшими глазами, а ветка потухает, как только касается земли. Мы вынуждены ретироваться, с воплями сбегая из логова вампиров. Побег я вспоминаю в дальнейшем будто страшный сон — глаза не позволяли мне видеть из-за темноты и заплывшей щеки, я то и дело натыкался на стволы деревьев и мне казалось, что на мою шею набрасываются тропические змеи, пауки и кровососы. Уж не знаю, как остальные. Оказавшись в безопасности на поляне возле леса, мы начинаем подсчитывать нашу группу — смотрим, все ли целы и живы. Оказывается, что Криви нет. Значит, я всё-таки его оглушил там, в лесу. — Мы должны вернуться! — твёрдо говорит Поттер, но ответом ему становится тишина. Все грязные, покусанные и уставшие, и вовсе не горящие желанием лезть обратно в это кровавое пекло, откуда с таким трудом выбрались, чтобы освободить штатного фотографа. — Поттер, — отвечаю я за всех. — Криви сдох. Просто прими это. Я не вернусь обратно. — Мы не можем так поступить! — негодует Избранный, охваченный праведным гневом. — Гарри, у нас нет палочек! — возражает Уизли, то и дело смахивая с себя кого-то невидимого. Её волосы растрёпаны и в чём-то липком, а взгляд безумный. — Колин сам виноват, — тихо говорит Уизел, выражая нашу общую мысль. Сейчас он выглядит, как общипанный Петух — одежда порвана, а головка чеснока на стебле перевешена через его ухо. — Гермиона? — отчаянно восклицает глава Отдела в надежде, что та его поддержит. — Гарри… — растерянно начинает гриффиндорка, но тут же замолкает. И так становится всем понятно, что она не одобряет идею своего начальника. — Нам нужно позвать на помощь! — остервенело говорю я, рассматривая укушенную руку. — Это не наше дело. Это дело другого Отдела. Им лучше знать, как управляться со стаей вампиров! — Кажется, у них есть дети, — вдруг весело оповещает всех Уизел, показывая что-то на своей ноге. Мы приближаемся, чтобы рассмотреть, и видим еле заметный след от чьих-то крохотных зубок. — Хм… — Поттер озадаченно чешет голову. — Ну, они наверное как-то размножаются всё-таки? — Гарри, — Грейнджер закатывает глаза. — Вампиры не размножаются! Они обращают людей, кусая их. — Что?! — кричат всех хором. — Я стану вампиром? — дрожащим голосом спрашивает Уизел, и рожа его становится похожа на печёное яблоко. — Тогда и я, — я показываю укушенную ладонь. — А я, скорее всего, обращусь первая! — высоким голосом произносит рыжая Уизли, демонстрируя своё обкусанное тело. Поттер многозначительно осматривает отпечаток клыков на животе, на время показывая нам стриптиз. — А меня не покусали, — деловито отвечает Грейнджер. — Всё потому, что у заучек кровь отдаёт книжной пылью, — хохочет Уизли. — Грейнджер, не забывай про Криви. Он явится по твою душу следующей ночью и обратит тебя. Грейнджер сердито встряхивает своей гривой и начинает остервенело закалывать волосы в пучок, одаряя нас тяжёлым взглядом. — Не смешно. — Да, не до смеха тут, — соглашается Поттер. Мы ещё час препираемся, залечиваем раны, ждём обращения, но вскоре наступает рассвет, а мы всё ещё люди, и нам даже немножко обидно. — Нужно вернуться, посмотреть, что с Колином, — опять говорит Поттер. Я молчу о том, что это я его случайно оглушил, и он сдох по моей вине. Подумают ещё, что я это сделал нарочно, в отместку ему за тот огромный синяк на моём лбу. Грейнджер утвердительно кивает. — Вампиры уже давно должны были попрятаться. Они не переносят дневного света. — Есть шанс, что Колин ещё не обращён, как и мы, — говорит Уизли. — Возможно, он просто не достоин обращения и стал ужином, — пожимаю плечами я. Грейнджер возмущается моим кровожадным мыслям. Наш путь легко отследить по поломанным веткам и смятой траве, поэтому уже вскоре мы оказываемся на месте стычки с упырями. — Колин! — Грейнджер подбегает к нему и наклоняется. Криви лежит немного бледный, но живой. Странно, но на нём ни единого укуса. — Он даже не достоин стать их ужином, — ухмыляюсь я. Грейнджер фыркает на мой комментарий, запрокидывает голову Криви и вливает ему восстанавливающее зелье в глотку. Пока фотограф очухивается, Поттер поднимает с земли его аппарат и с интересом вертит в руках. — Можно как-то посмотреть снимки? — Даже я знаю, что их вначале нужно проявить, — я закатываю глаза, потешаясь над невежеством Поттера. — А это что за херня? — указывает рыжая на разбросанные тут и там яркие кусочки непонятно чего. — Кажется, это фрукты, — подняв один из них и понюхав, говорит Грейнджер. И действительно, вся местность, где мы были подвергнуты нападению вампиров, покрыта почему-то кусочками фруктов, будто бы их разорвало взрывом. «Может быть, духи Уизли волшебные? — приходит мне в голову странная мысль. — И в самый опасный момент они защищают хозяйку, обстреливая всё и вся вокруг кусочками папайи?» Через два часа мы добираемся до нашей хижины, голодные, уставшие и злые. Пока Уизли делит между нами нехитрый завтрак, Грейнджер спрашивает у Поттера, можем ли мы вернуться обратно. — Портал заработает только после полудня, — хмуро отвечает тот. — А если послать сову? — наивно спрашивает Уизел. — У тебя есть сова? — с издёвкой осведомляется Избранный. — Нет, но… — Рон, на этом острове нет совятни! Тут даже магов нет, — просвещает друга Грейнджер. — Мда. Какой-то не слишком умный план, — констатирую я. — Хочешь, можешь попробовать аппарировать, и по возвращении в Британию мы будем соскребать тебя с пола, — отзывается Уизли. — Готово! — Криви выбегает из соседнего помещения с кипой колдо в руках. Все мигом подскакивают с места, забыв об усталости, и облепляют его, пытаясь рассмотреть снимки. Нужно сказать, Колин был фотографом от Бога. Столь эпичных снимков свет ещё не видывал. На одном из них запечатлено небо, на фоне которого воинственно описывает полукруг головка чеснока, на другом отчётливо видно, как что-то большое и чёрное проносится мимо Поттера, выбивая у него палочку из рук. Далее ещё интереснее — Уизли, делая на месте тройной тулуп, как залихватский ниндзя, на миг выпрыгивает из огромной чёрной тучи, которая, спустя миг, вновь её облепляет. — Что это за мерзость? — удивляется рыжая. — А вот и ответ, — Поттер достаёт из кипы один из снимков, на котором изображена моя рука, вся в какой-то слизи, обхваченная огромной летучей мышью, мирно посасывающей мою ладонь. Внезапно Грейнджер начинает смеяться. — Это же крыланы! — восклицает она. — Кто-кто? — не понимает Уизел. — Большие летучие мыши, или летучие собаки, — поясняет она. — Они питаются исключительно фруктами, — затем на миг задумывается и выдаёт догадку: — А на Джинни они напали, потому что у неё духи пахли грейпфрутовым подрывом. — Папайевым взрывом, — поправляет Уизли. — Ну да, — отмахивается Грейнджер. — Должно быть, мы вышли на поляну, когда они ужинали, вот почему везде были раскиданы фрукты. — Что же это получается? — хмурится глава Отдела. — Мы не туда пошли? Может быть, логово вампиров чуть дальше находится? — Да нет никакого логова, — раздражённо отвечаю я, сокрушаясь от бесполезно потраченного времени. — Тебе это дело кто дал? — Грюм, — незамедлительно отвечает Поттер, и через минуту становится мрачнее плаща дементора. — Кажется, он тебя разыграл, — первая осмеливается озвучить предположение Грейнджер, за что получает локтем в бок от Уизли. Все понимают, что лучше не трогать Поттера. Он зол, как сто мантикор. В поселении чаморро, недалеко от злополучного леса, наши догадки нашли подтверждение. Оказалось, что никто из местных не был сожран вампирами, а единственный дискомфорт, который причиняют крыланы — это воровство фруктов из садов. Один из местных жителей показал нам недавний выпуск газеты с заголовком «Вампиры нападают на местную жительницу». Впрочем, все ужасы ограничились только лишь названием статьи, потому как в ней чёрным по белому было написано, что пожилая садовница, выращивающая на своём участке клубнику, не думала, что эта ягода окажется так по вкусу стае летучих собак, которые при сборе урожая налетели на неё, разоряя её владения. В итоге вся земля, лицо этой садовницы и белый фартук оказались в кровавых каплях от сока клубники, дав жуткое название статейки в местной прессе. — Здесь у нас всё глухо, уже давно ничего не происходит, — на ломаном английском объясняет нам житель народа чаморро. — Я убью Грюма, — обманчиво ласковым голосом произносит Поттер, сжимая в кулаках газету.

***

Вот уже час раздаются яростные вопли из кабинета авроров. Остальные оттуда пулей повылетали, забыв про дела и отчёты, и сейчас растворились в нашем Отделе, делая ставки. — У Поттера, конечно, хорошая реакция, но Грюм возьмёт его опытом, — говорит кузина Тонкс, следя, чтобы Праудфут записал её ставку в десять галлеонов на волшебный пергамент-тотализатор. — Может, всё-таки позвать Министра Бруствера? — неуверенно говорит Невилл, который при каждом крике или странном звуке, доносившемся из соседнего отдела, вжимает голову в плечи. — Не ссы, Лонгботтом, всё будет замечательно, — успокаиваю я его. — Лучше делай ставку и получай удовольствие от безделья. Невилл тихо стонет, когда дверь комнаты с треском разлетается в щепки. Колин, как настоящий боец, на четвереньках переползает с места на место, делая снимки, которые потом будут расходиться, как горячие пирожки. — Вам не стыдно? — призывает к нашей совести Грейнджер, но её никто не слушает. — Герми, да ладно тебе, — веселится Дин Томас. А я знаю, почему Грейнджер так переживает. Шизоглаз-то, он, ведь, не просто так слывёт безумцем, он ведь за заклинанием в карман не полезет — если его довести, то сможет и Авадой приложить. И потом хрен докажешь, что он был не прав. После минуты фейерверка из заклинаний и подожжёного ковра, нервы у Грейнджер всё же сдают. — Так всё, я иду за Бруствером. — Эй, ну Герми! — окликает её Уизел. — Портишь всё веселье. — Они могут покалечить друг друга! — будто фурия, набрасывается на рыжего Грейнджер и, задрав подбородок, удаляется из Отдела. Поттера и Грюма, побросавших свои волшебные палочки и дерущихся врукопашную, разнимаем всем Отделом. Оказывается, что во вставной ноге у Шизоглаза припрятана ещё одна палочка, но достать ему её не дают свои же — Гестия Джонс и Уильямсон, намертво вцепившись в его руки, чтобы оттащить от шумно пыхтящего Поттера. Грюм витиевато матерится и обещает всем мучительную смерть, как Трелони на Прорицаниях, но в данный момент сотрудники больше боятся Министра, который лично изъявил желание посмотреть на бои без правил в своём Министерстве. — Кингсли, — хрипло обращается к нему Поттер. — Прошу, скажи, что ты не знал о вампирах на острове, куда отправил меня Грюм! — Конечно, не знал, Поттер, — немного уставшим голосом отзывается Министр. — Иначе бы не отпустил тебя никуда. Ты здесь уже три года, и не смог понять, что этот остров находится под юрисдикцией Министерства США? Поттер досадливо выдыхает и всей пятерней приглаживает волосы. — Грёбаный Аластор сказал, что они передали дело нам. Министр хохочет. — Здорово он тебя. С этими словами Бруствер разворачивается и уходит. — Гарри, — к Избранному подлетает Джинни. — Ты как? — Ненавижу Грюма, — опасным голосом говорит Поттер и резким движением встаёт с пола. — Всем за работу, чего уставились?! Мне даже жаль немного Поттера, но, если честно, веселюсь я от души. Не скажу, что мне импонирует Грюм, но хоть он смог сбить спесь с зазнавшегося Золотого Мальчика. В следующий раз будет разборчивее. Перед уходом с работы отправляю Панси сиреневую галку с просьбой придти сегодня в гости и принести в качестве гостинца корзиночку клубники. Карман мантии греет колдо, запечатлевшее, как Грюм метким ударом палочки, наподобие метания копья, ставит Поттеру второй шрам на лбу. Я отобрал его у Криви, напомнив, что он мне задолжал за тот удар своим аппаратом. Хорошо, что он не в курсе, что я огрел его вцепившимся мне в руку крыланом там, в лесу. Такого отличного настроения у меня не было уже давно! Меня ожидал весьма интересный вечер.