Colours

      Стар всегда думала, что знает себя и свои эмоции наизусть. Она думала, что изучила все комбинации палитры жизненных красок и её уже ничем не удивить. Как бы там ни было, принцесса уж точно не ожидала, что в один момент её глаза будет застилать пелена абсолютно незнакомой и даже слегка пугающей эмоции. Она сдавливала грудь, заставляя Стар мучаться жуткими ментальными метаморфозами, которых и врагу не пожелаешь. Даже если бы она захотела, то не смогла бы описать эту эмоцию. Что-то похожее на синий, однако гораздо менее невинное. Эта эмоция была пусковым крючком для принцессы. Впервые почувствов её, она поняла, что не сможет больше вернуться к прежним ярким и каким-то детским даже эмоциям. Словно в момент её появления Стар резко оставила наивно-детское восприятие мира, уткнувшись носом в холодную реальность. А её сердце медленно начало покрываться коркой этого кроваво-синего импульса.

***

      Стар всегда любила посиделки у телевизора. С тех пор как они с Марко устроили эту традицию по четвергам, ничто, даже монстры, не могло помешать им насладиться просмотром любимого кино или сериала. Однако все хорошее когда-либо кончается.       Принцесса сидела у себя в комнате, лениво пересматривая диски с фильмами, украденные из комнаты Марко. Девушка хотела сделать этот вечер каким-нибудь особенным, ибо последнее время Диаз почти не проводил с ней время. Стар пыталась не делать поспешных выводов, но все её старания обращались пеплом, когда при виде Марко её сердце сжималось от серебряного чувства. Поэтому минуты, проведенные наедине с парнем, она ценила и хранила у себя в памяти как зеницу ока. Но, когда в её комнату ворвался Марко, искрящийся ярко-красным, Стар поняла, что их вечер отменяется. — У меня свидание с Джеки!  — слова, окрашивающие сердце Стар в фиолетовый. Однако девушка сдавленно улыбается, выдавливая нечто вроде: — Счастливчик        Она хотела уйти. Правда хотела. Но фиолетовый, охвативший уже не только её сердце, но и сдавивший грудь, заставил её оказаться на кухне, глядя на парочку в ярко-красной обертке. Стар не мазохистка. Ни в коем случае. Но почему-то она словно прилипла к стулу, не в силах оторвать взгляд от обнимающихся на диване Джеки и Марко. Чем дольше она оставалась на этом стуле, тем четче ощущалась перед её глазами та самая, кроваво-синяя пелена. Она переливалась различными цветами, словно по градации: от простого небесного к самому темному и пугающему синему, нагоняющему ужас даже на саму Стар. А она-то уж не привыкла бояться своих эмоций. Но апогеем безумия, повисшего в воздухе над принцессой, стал момент, когда она, сама того не замечая, стояла с поднятой в воздух волшебной палочкой, искрящейся зеленым и направленной на Джеки Линн-Томас. Словно очнувшись ото сна, Стар увидела огромную дыру в стене и, с сердцем, сжимающимся от черного, улетела к себе в комнату.       Баттерфляй лишь успела поблагодарить свои навыки за сбитый прицел.

***

      Стар всегда думала, что она руководит своей жизнью. Она, конечно, понимала, что чаще всего прислушивается к сердцу и одолевающим его эмоциям, а не к разуму, но все это не выходило за рамки нормальности. Но с тех пор, как в её жизнь ворвался новый вихрь цветастых импульсов, все её решения контролировались им (по крайней мере те решения, которые включали в себя Марко, Джеки или их обоих). Принцессу это никак не устраивало, в частности потому, что то серебряное чувство, которое она раньше испытывала при появлении Марко, почти заглушалось нарушившими её рутину эмоциями. Но, даже будучи из другого измерения, девушка понимала, как иногда можно расслабиться, поэтому теперь все чаще запиралась у себя в комнате, отдаваясь в объятья розовому.       В очередной раз придя из школы, бушуя фиолетовым, Стар влетела к себе в комнату и, заперев дверь, устало откинулась на кровать. Через некоторое время её мысли все чаще переносились к одной довольно щекотливой для девушки теме. Марко Диаз. Она даже себе боялась признаться, что в такие моменты думает именно о нем, но когда очередная шальная мысль коснулась её сознания, рука принцессы сама поскользила вниз. Откинув полы платья и слегка оттянув колготки, рука дотронулась до того самого места, рассыпая розовые блики перед глазами Баттерфляй. Первые оттенки удовольствия проникали в сознание принцессы, заставляя ту негромко застонать. Однако от продолжения девушку отвлек какой-то звук, доносящийся из соседней комнаты. Очевидно ежедневное свидание Марко и Линн-Томас было отменено, что не могло не заставить настроение Стар смениться с розового на красное. Но её счастье длилось недолго, ибо в следующую секунду девушка услышала звук знакомой мелодии рингтона Диаза. Почему-то Стар догадывалась, кто это, так как глаза снова стало застилать знакомой кроваво-синей пеленой. Затаив дыхание, принцесса слушала спокойный голос Марко, продолжая свои манипуляции рукой. Она почувствовала, как к кроваво-синему снова примешивается розовый. — Я скучал по тебе. Одна фраза — и битва за доминирование между двумя одолевающими принцессу эмоциями заканчивается победой кроваво-синего. Одна фраза — и все существо Стар переворачивается в искристой градации цветов. Её рука продолжает свое движение под нижнем бельем девушки, но никаких розовых вспышек Стар уже не испытывает. Вместо этого палитра кроваво-синего сменяется на ноющий фиолетовый, остро отдающийся где-то в глубине самого сердца. — Я не знаю, Стар дома, боюсь, как бы не услышала,  — снова фраза. Но она слышит. Слышит — и вспышки фиолетового перед глазами становятся все ярче. Слезы текут по щекам, а из горла не лезет ни одного звука, даже учитывая продолжающиеся движения её руки. Все вокруг заполняет фиолетовый, когда она слышит доносящиеся из соседней комнаты пропитанные розовой жвачкой стоны. Её сердце разрывается, а рука двигается чисто механически и, наверное, в такт другой руке, делающей то же самое (только осознано) в соседней комнате. Но Стар уже ничего не осознает. Она чувствует, как фиолетовый разъедает её, пробирается под кожу, заставляет кричать. Её рука резко останавливается, а в доме в унисон раздаются крики: от боли, фиолетовым въевшейся в кожу Стар, и от удовольствия, розовой пеной растворившегося на коже Марко.

***

      Стар думала, что так будет лучше. Что они повеселятся. Что это поможет ей избавится от навязчивого импульса, никак не отпускавшего принцессу и руководившего всей её жизнью. Она думала, что снова сможет испытать ярко-красный. Так давно, по правде, не испытывала его, что, наверное, забыла, как это. Она не мазохистка. Но её решения все чаще убеждают её в обратном.       Концерт Love sentence — любимой группы большинства подростков в Эхо-крике — не должен был закончится так. Пелена кроваво-синего не должна была стоять перед глазами Стар, однако с ней все всегда идет не по плану. Именно поэтому она сейчас сидит под мостом, глотая слезы и снова корчась от фиолетового вместо того, чтобы отрываться на концерте с Марко и Джеки. Какой черт дернул её позвать Линн-Томас на концерт. «Не хотела заставлять её чувствовать себя лишней». Класс. У тебя получилось, Баттерфляй. Сама виновата. Так или иначе, концерт прошел отвратно. Ну, по крайней мере, для Стар. Сначала все было хорошо, а уж когда заиграла их любимая песня 'Just friends', так в глазах принцессы и вовсе танцевали красные зайчики. Друзья смеялись, веселились, подпевали заученным наизусть словам, и, казалось, будто никого кроме Стар и Марко не существовало в этом мире. В их мире. Но миры имеют свойство рушиться. Такая же участь постигла и маленький купол красного, принявший принцессу в свои объятья. Она не знала, как это произошло, только знала, что её жалкий мирок полетел вниз под гнетом поцелуя Джеки и Марко. Самое ужасное было то, что Диаз все еще держал руку Стар. Как будто пытался удержать её в этом своем красном мирке. Но на деле-то ей там было не место. Поэтому она убежала, наплетя ему что-то про то, что хочет быть ближе к сцене, в то же время стараясь не дать кроваво-синему захватить её сознание. Однако вскоре он все же заставил девушку взорвать биллборд с названием группы.       А фиолетовые подтеки на руках Стар становились все четче. Под стать фиолетовой пелене на её сердце.

***

      Стар думала, что все обойдется. Что чувство, охватившее её и не отпускавшее последние месяцы, пройдет. Что она справится, сможет себя контролировать. К черту. Зачем повторяться, это же Стар Баттерфляй. У неё все через задницу.       — Тук-тук, тук-тук, тук-тук — словно ей самой молотком по голове стучали. По крайней мере, так это интерпретировал её больной мозг. На самом же деле это в дверь запертой на все замки комнаты судорожно стучался Марко Диаз, пытаясь поговорить с подругой. — Стар, прошу… - такой умоляющий тон, словно ему не наплевать. Стар обрывает эту мысль: конечно, ему не наплевать. Они же друзья. Д-Р-У-З-Ь-Я. Как будто эти буквы выжгли на её сердце. Как клеймо какое-то. Конечно, она ценила Марко как друга, но порой фиолетовый захлестывал её с такой силой, что ей хотелось чего-то большего. Уже неделю Стар не вылезала из фиолетового, словно её как кисточку окунули в краску. Хотя по ощущением скорее в раскаленное железо. Слезы снова застилают зрение, но ей все равно, хоть бы снова этот импульс не вернулся. Хоть бы снова не почувствовать себя марионеткой в руках кукловода. У неё ощущение, словно кто-то дернул за ниточку - и вся её жизнь превратилась в дерьмо. Дернул опять - и Стар вынырнула вдохнуть свежего воздуха и насладиться ярко-красным. Она мечтала, чтобы эти ниточки наконец оборвались.       - Тук-тук, тук-тук, - снова этот звук. Хочется себе голову наковальней проломить, но нет же. После еще нескольких мучительных попыток уговорить её и угроз выбить дверь, за пределами комнаты стало тихо. Стар насторожилась. Ушел. Почему-то так стало еще хуже, а голова стала гудеть совсем по-новому. Однако дальше послышался один глухой стук, и дверь Стар с силой упала на пол. Девушка взглянула на парня. В её взгляде читался оранжевый, но вскоре и он сменился тусклым фиолетовым. Стар уже тошнило от красок. - Зачем? - говорит таким тоном, будто принцесса мысли умеет читать. Она не отвечает, лишь догадываясь, что имеет в виду парень. Фиолетовые подтеки на руках. Очевидно уже расспросил обо всем Глоссарика или кого-нибудь еще. Да и неважно, Стар ведь сама только недавно узнала их значение. Почему-то из неё вырвался сдавленный смешок, а на лице Марко отразился оранжевый. Верно, сейчас ведь совсем не весело.       Диаз подходит к ней, беря её руки в свои. На секунду Стар кажется, что то серебряное чувство, нить, связывающая их сердца, вернулось. Только чтобы снова потонуть в нескончаемом потоке фиолетового. - Стар, я не хочу тебя терять. , - как странно. Такая банальная фраза, словно из какой-то мелодрамы. Хотя Стар уже не уверена наяву все это или она и правда героиня кино.       Он смотрит ей прямо в глаза. Он гладит её руки, затем кладет её голову себе на грудь. - Все будет хорошо. Нет. Не будет. Кто вообще додумался до этой фразы? Это глупо. Все равно, что сказать: ты не умрешь. Ложь, ложь, ложь. Серебряная нить как спасательный круг пытается удержать принцессу на поверхности. Не дать ей запутаться в собственном клубке эмоций, настолько смешавшемся, что даже сама девушка не взялась бы его распутывать. - Я рядом , - от этих слов становится тошно: зачем что-то говорить, если слова давным давно потеряли смысл. В жизни Стар уж точно. Она говорит себе, что Марко - просто друг, а на деле не может оторвать от него взгляда и разорвать наконец эту чертову серебряную нить.       Возможно, пустые слова стали чем-то вроде тригера. Возможно, пустые обещания, которые никто так и не удосужится сдержать. Возможно, зазвонивший в кармане Марко телефон, назойливым жужжанием ударив в голову Стар. Как бы там ни было перед глазами снова встала знакомая пелена.

***

      "Это так продолжаться не может!" - однажды сказала себе принцесса, решив покончить с дурацким кукольным театром. После того, как она чуть не убила Марко, девушка поняла: бороться с эмоциями бессмысленно. Все равно проиграет. Поэтому она пришла к выводу, что нужно искоренять проблему вовсе. А проблемой были эмоции. Слишком импульсивные и слишком сильные. Настолько, что разноцветными пятнами въедались в чувства девушки, искажая их до невозможности. Как будто в кривые зеркала смотришь.       Стар никогда не отличалась трезвым рассудком. Если в её голову пришла какая-то идея, то она навязчиво таскается за девушкой по пятам, искушая и заманивая. Поэтому когда в доме Диазов внезапно раздался крик, а вспышка зеленого света озарила весь верхний этаж, никто не сомневался: Стар снова поддалась искушению. Однако кто же знал, что на этот раз все закончится слезами близких и упованием на врачей. Конечно, к земным врачам идти было глупо, ибо лечить огромную дыру в сердце (буквально) они бы не стали. Так что вся ответственность легла на плечи мьюнианских лекарей. И действительно Стар удалось спасти. Правда, глядя сейчас на принцессу с пустыми, ничего не выражающими глазами, каждый невольно втайне задавался вопросом: а стоило ли спасать?

***

Стар знала, что такое чувствовать. Знала когда-то. А теперь весь её мир черно-белый. Словно какой-нибудь дементор высосал всю душу, все краски из её жизни, оставив лишь оболочку. Теперь ей точно кажется, что она героиня какого-то кино и наблюдает за собой со стороны. Отсутствие чувств дает несколько явных преимуществ. Разум трезвеет и становится острым, как иголочка (о которую ненароком можно уколоться).       Стар ничего не помнит. Вернее помнит, но не так как раньше. События мелькают в её голове друг за другом, словно плохое кино, где всем наплевать и на персонажей, и на историю. Порой она думает, что лучше не вспоминать.

***

      Страницы её дневника исписаны донельзя. Она перелистывает одну за другой чисто машинально. Она не хочет не может вспомнить, почему имя "Марко" выведено курсивом и обведено в рамочки. Почему на некоторых листах виднеются следы от слез. Не может не хочет вспомнить, почему перестала чувствовать.

***

      Возможно, так лучше. Ничего не чувствовать. Хотя откуда Стар знать. Ей не с чем сравнивать. Её чувства истоптаны, сломаны, её палитра смешалась и свела бедную принцессу с ума.

Может когда-нибудь её мир снова окунется в бешеное буйство красок... А пока...да черт его знает.