Искушение

Сырое пепельное небо Сгущается над головой. Свинцовых туч угрюма песнь, свирепа И полосою блёкло-золотой Всё тянутся и тянутся деревья. Неведомой тоской всё дышит и поёт Пугающе-печальный гимн ненастью, С такой неистовою страстью Всё охватившему вокруг. Куда ж стремится птиц полёт, Я бы хотела знать, Но вмиг забыла обо всём, Когда прохладою унылой Коснулся дождь меня. Представь себе, я вспомнила тебя, Твой грустный взгляд и голос, В котором будто все страданья мира, Найдя пристанище, ютились. Я вспомнила, как встретились с тобою мы. Когда же это было? Как будто жизнь прошла, хотя, Наверно, так и есть. Тогда была зима, смеркалось И метель свистела. Мы прошли мимо друг друга, Но я запомнила тебя И очень удивилась, Когда на светском вечере, Глядя как будто вглубь души, Ты разговор завёл. Неистовый вой скрипок Словно душу рвал, И мы читали Блока. Когда прочёл четвёртый стих Из "Чёрной крови"* ты, Из книги выпал высушенный Цвет айвы. Ты молвил: "Искушенье"*. Внутри меня всё замерло тогда И я в глаза тебе смотрела и смотрела. Мгла непроглядная сгущалась в них, Но в тот момент, Как в зеркале, себя узрела. Наверно, именно тогда Зажёг ты пламень В глубине души моей, Что охватил меня со временем Всецело... Санкт-Петербург стал Петроградом. Царя убили*. Ты и глазом не моргнул, А лишь сказал, что Так всегда и было. Таким чудным мне это показалось: Вся страна потрясена, Но лишь тебе до этого нет дела. Ты улыбнулся нежно мне тогда, И о тревогах я на миг забыла. Лишь удивилась: Ты не улыбался прежде никогда. "Скажи, какой ты жизнью жил?" — Спросила я тебя. Печальный вздох мне стал ответом. "Ты знаешь, мы ведь никогда Не виделись при свете дня", — Мне прошептал ты, вновь вздохнув. "И правда... Почему же?" "Когда-нибудь тебе я расскажу". Был бледен ты, больным казался. Спустя неделю без вести пропал... Я страшно тосковала. В декабре большевики К нам в дом ворвались. Всю семью арестовали. Я бежала, а за мною гнались. Выла метель, лицо кололо снегом. Был мороз ужасный и туфля слетела. "Наверное, конец", — мелькнуло в голове, И я, споткнувшись, В снег упала. Всё вокруг померкло... Бледно-синий небосклон. Снежинок мириады. Холодные объятия твои. "Где мы?" — спросила я. "Смотри", — ты прошептал на ухо. На крыше были мы. Внизу — Екатерининский канал*, Сквозь снежную завесу Пестрел Спас на Крови* едва-едва. "Замёрзла ты совсем, наверно". "А ты?" "Поверь, я и не мёрзну вовсе". Обняв тебя, я удивилась: "Ты ведь, словно лёд, холодный!" "Это правда. Знаешь, я Давно тебе хотел признаться". "В чём?" — я замерла, Когда прижал меня К груди своей ты крепче. Я слышала, как сердце твоё Колотилось. Из мглы твоих печальных глаз Как будто тусклый свет Искрился. Мы молчали и молчали. Когда я ощутила Холод твоих губ, Смешалось ликование со страхом. "Ты холоднее мертвеца!" — подумала я. "Догадалась?" Твой тихий шёпот так ласкал мой слух, Но осознанье до смерти пугало. Ты обнял меня сильнее и прижался к шее. "Хочешь быть со мной всегда?" "Скажи мне, кто ты?" "Ты знаешь, милая, ответ сама". Казалось, я схожу с ума, И в памяти возник тот вечер: Стихи, вой скрипок, цвет айвы... "Ты — искушенье", — прошептала я, И в мыслях пронеслось: "Вампир... Ты кровопийца!" Ты улыбнулся. "Знаю. Хочешь стать такой?" "Ах, правда, я не знаю! Чего ж ты хочешь от меня?" "Ты хочешь, дорогая, я всё знаю!" Мир закружился в дикой пляске, Кроваво-красной дымкой Взор заволокло. "Мой милый..." — прошептала. В ушах шумело. Шум тот складывался в песнь, И я уже не разбирала: Скрипки это или голоса. По телу слабость разливалась, Я немела, и в воспоминаньях Ожил восьмой стих "Чёрной крови"* Почему-то. Казалось, я парила где-то, но Ты вцепился в меня крепче. "Милый..." — звала я тебя. "Да?" — еле шевелились окровавленные губы. "Поцелуй меня". О, Искушенье! Гром гремел, и я вернулась из воспоминаний. Под завесой дождя на встречу мне ты шёл. "Скучала?" "Да, мой милый". Примечания: *Стихотворение Александра Александровича Блока из цикла "Страшный мир", куда входит подцикл стихотворений под названием "Чёрная кровь", в свою очередь делящийся на девять стихотворений. Основным мотивом служат безысходность, роковой круговорот жизни, монолог человека, погрязшего в плотской, низменной страсти. Каждое стихотворение подцикла — вспышка в противоборстве с тёмным инстинктом, и каждый образ несёт в себе глубокий символический подтекст. Давая отсылку к четвёртому стихотворению подцикла (и далее — к восьмому), я провожу аналогию между образами Блока и моими. По моему мнению, отсылка к содержанию упомянутых стихотворений Блока должна подчеркнуть лиричность, трагизм и символизм вообще сюжета и образов, описанных мной. *Цветок айвы на языке цветов означает искушение. *Здесь и далее — отсылки к событиям революции и гражданской войны в России. *Екатерининский канал — старое название канала Грибоедова в Санкт-Петербурге. Использовалось до 1923 года. *Спас на Крови — Собор Воскресения Христова на Крови — православный храм, стоящий на набережной канала Грибоедова. Внешний вид отличается яркостью и богатством декора. *Отсылка к восьмому стихотворению подцикла "Чёрная кровь" А. А. Блока.