Where the Field Meets the Forest

Это просто глупо. Это невероятно глупо, и Лютик это понимает, но он ничего не может с собой поделать, особенно с тех пор, как Геральт впервые позволил ему втереть ромашку (терпение — он научился этому у своей матери) в его прелестный зад. Вообще-то Лютику совсем не сложно найти цветы. Их путь пролегает через горы и поля, через каждую реку и деревню — видимо, его дорогой Ведьмак полон решимости обойти весь Богом забытый континент в поисках монстров. Так что да, найти цветы не составляет труда. Собирать их так же легко, как просиживать штаны в лагере, пока Геральт охотится за живностью на обед. Хотя, пару раз Лютику приходилось ждать, пока Геральт уйдёт на несколько шагов вперёд или повернётся спиной. Но это лишь мелкие неудобства. Хуже было, когда ему приходилось отвлекать ведьмака самому, чтобы собрать необходимое (к примеру, был один примечательный случай, когда ему пришлось бросить камень в овраг и притвориться, что он боится шума, который он издавал, пока Геральт не согласился проверить, что там), но таких случаев было несравнимо мало. На самом деле, единственная трудность заключается в том, чтобы вплести эти прекрасные цветы в волосы прекрасного человека и надеяться, что этот прекрасный человек их не заметит и не снимет с него кожу заживо. Ох, Геральт достаточно доверяет Лютику, когда дело доходит до купания. Возможно, это потому, что он находит своего спутника безвредным, или потому, что он считает это своего рода платой за позволение путешествовать с ним, несмотря на то, что купание его Ведьмака почти на каждой реке или постоялом дворе теперь стало чем-то вроде рутины для Лютика. И это совершенно точно никого не касается, если Лютик находит утешение в том, чтобы, смыв всю кровь, кишки и грязь, не найти на теле Геральта новых ран. И если он потом слишком долго смотрит на мужчину, это его личное дело. Беда даже не в том, что Геральт странно относится к своим волосам. Он позволяет Лютику лишь мыть их, а затем укладывать точно так же, как было раньше, без изменений (хотя Геральт утверждает, что такие вещи его не волнуют. Лжец). Это не проблема для Лютика. Обычно он просто болтает без умолку, так что Геральт не обращает внимания, когда он просовывает несколько стеблей через ленту. Маргаритки — надежда, лаванда — преданность и благодать, нарциссы — отвага, пионы — честь, душистый горошек — благодарность. Есть и другие. Вереск — красота. Розы — страсть. Васильки — безнадёжная любовь. Гвоздики — одинокое сердце. Все значения он узнал из баллад или для них. Все эти вещи он связывал с Геральтом, но не мог ему рассказать. Вот в чем беда — постоянный страх того, что Геральт всё узнает и бросит его, но неспособность сдержаться. Его единственное спасение заключается в том, что Геральт никогда не смотрит в зеркало и большинство людей, с которыми они сталкиваются, либо слишком боятся ведьмаков, либо слишком обязаны Геральту, чтобы спросить его, почему у него в волосах цветы, но Йеннифэр — не большинство. Когда их пути снова пересекаются, Лютик уверен, что ему конец. Он видит, как она вытаскивает цветы из волос Геральта (на этот раз перекати-поле — безусловная любовь) и вертит их в руках прямо перед лицом ведьмака. Они продолжают путешествовать вместе, но не говорят об этом. Лютик все ещё купает Геральта, но после этого перестаёт вплетать цветы в его волосы. Он не перестаёт их собирать.

***

Геральт дожидается заката, чтобы выудить из сумки крошечный одуванчик. Он немного помят после путешествия, но все ещё цел. Лютик сидит на бревне у костра, рассеянно напевая и бренча на лютне, а рядом с ним лежит раскрытый песенник — тот самый, в котором на последней странице есть список цветов с их значением. Тот самый, который Геральт прочёл (тот самый, который он незаметно выудил из вещей барда, пока тот спал). Очевидно, что Лютик пытается не напрягаться, когда Геральт садится рядом с ним, потому что он запинается на нескольких нотах, прежде чем снова поймать мелодию.  — Лютик… — начинает он, но сбивается. Лютик молча сидит рядом и ждёт.  — К чёрту всё это. Он берёт одуванчик из своей руки и заправляет крошечный стебель за ухо Лютика. — Я всё вижу. — Это звучит резче, чем он хочет, но Лютик наклоняется вперёд и откладывает лютню, предпочитая вместо этого положить руки на грудь Геральта, а затем они целуются, так что ведьмак полагает, что смысл его слов был понятен.