Алая нежность

Все. Это больше невозможно терпеть. Джонхан стягивает с шеи шарф и падает на колени в прихожей. Дышать невозможно. Нежные стебли маков крепко оплели лёгкие, сжимают, перетягивают, доставляют сумасшедшую боль. Слезы катятся по бледным щекам и впитываются в ворс ковра. Любовь она такая. Любить не того нельзя. Любить не того смерти равно. Все добро ㅡ наказуемо. Плечи дрожат. Блондин упирается лбом в пол, себя обнимая. Ещё секунду и его на части цветами смерти разорвет, Хан весь маками оплетен. Аккуратно ложится на бок, переворачивается на спину и снимает куртку, следом идёт рубашка. Кожа буквально просвечивается, пестрит тусклыми узорами алого, синего, зеленоватого ㅡ синяки уже не успевают сходить. Все тело в них ㅡ этих уродливых сведетелях его не взаимной любви. Круто иметь человека, о котором будешь думать перед смертью? Определенно. Сильный кашель вырывается из запятнанной груди. Горло дерет от новой порции лепестков перемазаных кровью. Смотреть на них ㅡ почти увявших больно до трепета в груди. Маки ㅡ прекрасные цветы. Их бархатные, алые лепестки магнитят взгляд. Кажется, что они вечность простоят и ты умрешь быстрее. Внутри, где начинаются лепестки, тонкие черные реснички повторяют, что цветок совершенно не божественный, но в простоте своей очарователен. Насколько же эта иллюзия обманчива, ведь маки из тех цветов, что увядают быстрее всех. Постоянно вспоминается, такая нежная, как и эти кровавые лепестки, почти детская улыбка. И дальше по наклонной. Его выворачивает на тот же ковер, слезы размазывает по щекам руками в крови. Внурти все рвет и щемит до невозможности, кричит так, что кровь в жилах стынет, готов о помощи молить, только никого рядом нет. В голове лишь его образ с болью разом. Огни в глазах всегда такими яркими были, ни в одних глазах мира таких огней больше не найдешь. И снова крик. Эти карие глаза и детская улыбка в могилу свели. Всегда такой до тошноты соблазнительный и прекрасный, что временами вместо отчётов хочется ему на рабочий стол блевануть цветами. Это так больно. Даже дышать. Вспоминать, как подвозил после работы. Ничего странного, но приятно. Так приятно, что аж подбрасывает. Так мало времени Юну отведено было. Маки долго не живут. Цветы быстро овладевали телом парня, не дали ему ещё миллион раз влюбиться в забавные шутки и холодную сосредоточенность во время работы. Понемногу узнавая об этом человеке, было сложно связать личность требовательного начальника и милого ребенка, но, как ни странно, это ему несомненно шло. Хотелось биться головой о пол, сломать руки, чтобы уже поскорее избавиться от этой боли раздирающей, от которой даже дышать ㅡ очередное усилие. ㅡ Я же просто любил. Разве это запрещено? ㅡ хрипит Джонхан Ему кажется, что видит у окна знакомый силуэт. Он будто только что присел на подоконник. Глаза слезятся и предсмертные галлюцинации размазываются. Он подходит к телу, утонувшему в луже собственной крови, садится на колени рядом, берет осторожно чужое лицо в ладони и парню кажутся знакомыми эти черты. ㅡ Нет. Спи спокойно, ㅡ мягкий голос узнаемый из тысячи. Детская улыбка, огоньки в глазах. Он хочет что-то сказать, но его время исчерпано. Круто иметь человека, о котором будешь думать, когда прийдёт пора умирать. * * * В этом мире цветы всегда забирали жизни у тех, кто больше всего хотел жить. Глаза красные, но слезы не перестают течь. Колени замёрзли от того, что долго впиралась в мерзлую землю. На теле висит белый свитер, что при желании можно стянуть через горловину. Сынчоль сильно исхудал за это время. Оно идёт, а стадия принятия так и не наступает. Джонхан задохнулся лепестками маков, не подозревая о чувствах Чоля и обрекая обоих на красивую смерть. Умереть в цветах кажется романтичным. Быть убитым этими же цветам ㅡ страшно. Все, возможно могло быть иначе, но... Нет. Наверное, так и должно быть. Наверное брюнет должен с опухшим лицом стоять на коленях у его могилы. На холодный гранит опускается (вопреки всем традициям) букет белых лилий. Он любил их. Лепестков этого цветка касаться страшно, запятнать девственную красоту совсем не хочется. Кажется, что его очарование никогда и никуда не исчезает. Просто развеется по ветру, оставляя по себе увядшие цветы и где-то на другом конце света появится. Кажется, что ты всего лишь счастливчик, которому повезло уловить момент, когда эти нежные цветы в твоих руках волшебный аромат дарят. Хан тоже был таким. Его момент был слишком коротким. Наверное, ему пора идти. Тяжелый вздох и парень тяжело, но встаёт с колен. Последний на сегодня раз взглянул на его портрет и обернулся чтобы уйти. В лёгких, что-то скрутило больно, в горле начало першить. Сынчоль прикрыл лицо руками во время кашля. На руки вышло что-то гладкое, теплое и влажное. Ладони раскрывать было страшно, но... Вместе со сгустком крови на узловатых пальцах лежали и девственно-белые лепестки нежных лилий, не были бы они так перепачканы. Руки дрожат, кашель вновь настигает его. На белом свитере появились мелкие капельки крови. Он поднял голову к небу и улыбнулся алыми от крови губами, по прежнему так по-детски. Совсем скоро он приляжет на покой рядом с любимым.