The Language of Flowers

Вздыхая, Чонин сметает кусочки цветочного стебля, поврежденные лепестки и раздавленные листья в совок. Бэкхен должен заниматься уборкой, но он выбежал за дверь за двадцать минут до закрытия, с драматичными обещаниями и извинениями. «Я все тебе компенсирую, Чонини, клянусь», кричал он прямо перед тем как захлопнуть за собой дверь. Чонин снова вздыхает, выкидывая обломки в мусорное ведро. Иногда работники, и по совместительству двоюродные братья, являются намного большей проблемой, чем они заслуживают. Он смотрит на часы. Осталось пять минут до того, как он сможет закрыть магазин и пойти домой. Просторные черные ведра с водой стоят на витрине, заполненные высокими стеблями пионов, тюльпанов и роз. Чонин встает перед ними, закрывает глаза и вдыхает легкий аромат. Он работает с цветами каждый день, но не всегда ему удается на время остановиться и дышать этим смешанным ароматом. Он чувствует себя прекрасно, когда это случается. На улице предзакатное небо пронизано манящими кораллово-розовыми, туманно-сиреневыми и блекло-голубыми полосами. Он всегда с нетерпением ожидает этой пятнадцатиминутной прогулки домой, когда можно наслаждаться пастельным небом. Чонин наслаждается такими тихими моментами, когда магазин пуст, ни одной души вокруг, кроме собственной. Когда Бэкхен рядом, он постоянно поддерживает разговор, поет, мурчит под нос свои любимые песни. То есть, всегда есть какой-либо шум на заднем плане, когда он рядом. Но Чонин любит тишину тоже. Ему нравится это чувство, когда есть только он и цветы. Так прекрасно и спокойно, и- БАМ! Чонин вздрагивает, когда громкий шум эхом разносится по магазину. Дверь широко раскрывается и взволнованные шаги приближаются ближе к столику кассира. Конечно, у Чонина появится проблемный покупатель прямо за минуты до закрытия магазина. И, конечно, рядом нет Бэкхена, который мог бы отвлечь его. Бэк намного лучше справляется с трудными покупателями, а этот, определенно, звучит, как тот, кто приносит проблемы. Напрягая все тело, Чонин заставляет себя натянуть нейтральное выражение лица, перед тем как повернуться лицом к покупателю. -Чем я могу Вам по-, — начал Чонин. Покупатель хлопнул чем-то по столу. Это сделано из бумаги, что бы это ни было, и это удивительно похоже на пятидесятидолларовую купюру. Мужчина, нахмурившись, спрашивает: — Как я могу пассивно-агрессивно сказать «иди нахуй» цветами? Чонин был в таком шоке, что не смог сказать ничего красноречивее. — Прошу прощения? Мистер Иди Нахуй не такой уж и высокий, на восемь или десять сантиметров ниже, чем Чонин. Его лицо отличают свирепые брови и мертвенно бледное выражение. Чонин знает, что это выражение лица, на самом деле, не направленно на него, но он все равно не может не чувствовать себя немного испуганным. — Иди нахуй, — повторяет мужчина. Он звучит сжато и нетерпеливо, и Чонин почти жалеет беднягу, который так сильно его разозлил, что собирается получить очень гневный подарок. — Ну… — Чонин пытается потянуть время, мысленно пробегая по своему указателю цветов и их символическому значению. Он провел года, выстраивая свою базу данных, так что, обычно, у него вся информация под рукой, и это не занимает больше пяти секунд, чтобы ответить покупателю. Но сегодня ему понадобится больше времени, чем всегда, потому что заказ этого мужчины такой чертовски странный. Чонин привык к выражению любви и восхищения, а не злости и отвращения. — Было бы замечательно, если бы Вы дали мне ответ чуть раньше, чем наступит Рождество. Слова мужчины утопают в сарказме, но Чонин игнорирует их, пока мысленно перебирает комбинации цветов, которые ему нужны. Чонин довольно спокоен насчет многих вещей, но если это касается цветочного дизайна, он очень сосредоточен и не потерпит, чтобы его кто-либо торопил. Абсолютно никто. — Шшш… просто дайте мне подумать. — Чонин говорит это тихо и почти ожидает, что покупатель будет возражать, но к его бесконечному облегчению, никакого взволнованного потока слов не последовало, и он продолжает составлять цветочную композицию у себя в голове. Наконец, после еще пятнадцати секунд размышлений, Чонин доволен. — Хорошо, я придумал. — Это должно быть очень ясное выражение отвращения. Я не хочу, чтобы была какая-нибудь путаница, что я говорю что-то, кроме «иди нахуй». — Да, я уже понял, — сказал Чонин, желая не закатить глаза. — - Не волнуйтесь, сер. Я обо всем позабочусь. Верно. Так, вот мои рекомендации. Что вам нужно, это герани для тупости, наперстянка для неискренности и таволга для бесполезности. И если вы хотите добавить немного выразительности, то можно взять желтые гвоздики, которые означают «ты разочаровал меня», и оранжевые лилии, которые скажут «я тебя ненавижу». Цветы будут выглядеть поразительно вместе, и в то же время извещать сильное отвращение. — Это… Это правда впечатляюще. — Брови покупателя теперь выглядят менее свирепыми. Он смотрит на Чонина со смесью любопытства и сдержанного уважения. — Я посвящаю себя своей профессии, — деловито пожимает плечами Чонин. — Так, Вы сможете сделать это? «Иди нахуй» композицию? — Ну, это вряд ли. Магазин закрывается через, — Чонин проверяет свои часы, — примерно три с половиной минуты. И я не буду лгать, таволгу почти невозможно найти, и у меня больше не осталось наперстянки и герани в магазине. Как скоро Вы хотите бросить этот букет в лицо человека? Мужчина выдает короткий, удивленный смешок на его вопрос и его брови расслабляются в первый раз с момента, когда он зашел в магазин. Он выглядит довольно привлекательным, когда на его лице нет убийственной гримасы. — В ближайшие три минуты было бы идеально. Но, честно говоря, я не хочу занимать себя поездкой через движение в час пик, чтобы добраться до квартиры этого мудака, просто чтобы иметь удовольствие постучать в его дверь и швырнуть цветы ему в лицо. — Тогда завтра будет удобно? — Чонин спрашивает своим самым естественным голосом. — Я могу подождать до завтрашнего дня, — глубоко вздыхает мужчина. — Вы бы хотели выбрать вазу? — Чонин указывает на ламинированное меню на стойке. Мужчина издал разочарованный звук. -Боже, мне наплевать. Просто выберите самую некрасивую, которая тут есть. Сначала, Чонин хотел возразить, что они не продают некрасивые вещи в этом магазине, но он держит свой язык за зубами. Он знает, что его спор все равно останется без внимания. — Вы сами заберете заказ или хотите, чтобы его доставили? — Я заберу. Здание офиса, в котором я работаю, находится прямо через дорогу отсюда. Чонин кивает и записывает что-то в книжке для заказов, прежде чем взглянуть на мужчину. — Мы открыты с 9 утра, но мне, скорее всего, понадобится минимум 20 минут, чтобы собрать цветочную композицию. Вас устраивает 9:30? — В 9:30 отлично. Первый раз в жизни Чонин нерешителен насчет чего-то, что должно быть самым обычным в процессе цветочного бизнеса. Он колеблется, но, в конце концов, спрашивает. — Насчет эм… сообщения? Нужно ли что-нибудь написать или это будут просто цветы без карточки? Мужчина хмурится, как будто его синапсы разжигают маленькие очаги огня в его мозгу. Затем он направляет твердый, пристальный взгляд на Чонина, прежде чем ответить в зловещем тоне. — Джулиану, Поздравляю с получением награды, после того, как ты сдал мой отчет под своим именем. Искренне, ДК. Чонину вдруг стало ясно, почему мужчина кипел от злости, когда зашел в магазин. Крошечный укол сочувствия пронзает зефирное сердце Чонина. Он не презирает ничего больше, чем кражу и решает подсунуть несколько лишних оранжевых «я тебя ненавижу» лилий бесплатно. — Итак. Вам нужна смешанная композиция. Вы заберете, без доставки. Вы бы предпочли маленький, средний или большой букет? — Я возьму XXL, если есть. Скажу честно, чем больше цветов, которые я брошу в его самодовольное лицо, тем лучше. — Эм, у нас нет XXL. Тогда, большой? После короткого кивка мужчины, Чонин записывает некоторые детали по поводу заказа, прежде чем спросить, на кого оформить оплату, и может ли он записать контактный номер. — До Кенсу. Мой номер 860-518-2284. — Хорошо. Букет будет готов в 9:30 утра завтра. — Я определенно буду здесь, — подтверждает он, с холодной решимостью в голосе. — И спасибо. — За что? — За то, что не вышвырнули меня из магазина, когда я сделал странный заказ. Честно говоря, До Кенсу совсем не выглядит смущенным или благодарным. Но Чонин подозревает, что сказать «спасибо» было не самым легким делом для мужчины. Он ценит его усилия, поэтому искренне отвечает. — Без проблем. В очень формальном тоне До Кенсу наклоняет голову. — Тогда, завтра. — Завтра, — кивает Чонин, с приятной улыбкой на лице. Когда дверь захлопнулась за покупателем, Чонин выпустил вздох, который он не подозревал, что сдерживал. Чувствуя себя так, словно на него свалилась жестокая волна морской воды, Чонин опускается на стул за кассой. Боже. Он никогда бы не хотел оказаться в черном списке До Кенсу. ❀ ❀ ❀ — Чонин. Чувак. Это-, — Бэкхен нерешительно указывает на кричащий желтый и оранжевый неаккуратно прижатые вместе с аляповато розовым и жестоким фиолетовым в простой стеклянной вазе с квадратным дном. — Это какой-то особенный горячий беспорядок? Выглядит, будто тебе поставили цель сделать самый отвратительный букет, который бы покинул двери Блумтастика? Все пошло наперекосяк, Чонин. Все очень, очень плохо. Иисусе. Ты не можешь сделать так, чтобы это выглядело немного менее, ну, омерзительно?! Я бы предпочел, чтобы клиент не откусил мою голову, когда он придет забирать эту катастрофу.  — В этом то и все дело, — невозмутимо отвечает Чонин. Взгляд, который Бэкхен дарит ему говорит «какого черта». Левая бровь Бэкхена поднимается и он почесывает свою шею. — Я пропустил что-то важное? Я думал, смысл этой индустрии делать все красивым? Радуги и единороги? Звездный свет, лунные лучи и все такое прочее дерьмо? — Ну, да. Но этот покупатель немного отличается от других. Этот заказ для кого-то, кто подставил его, поэтому он хочет, чтобы композиция предельно ясно кричала «иди нахуй» на получателя. Тот факт, что все правильные цветы выглядят так неправильно рядом друг с другом, просто приятный бонус. — Ты разыгрываешь меня? — Брови Бэкхена взлетели наверх. — Нет, — отвечает Чонин, сосредоточенный на цветах, которые заказал До Кенсу. Концентрируясь и закусывая нижнюю губу, Чонин передвигает несколько стебельков. Затем, он оценивающе смотрит на композицию, прежде чем решить, что это настолько отвратительно, насколько он может это сделать, без ущерба для своих профессиональных стандартов. — Но это на совершенно другом уровне катастрофичности, и люди подумают, что мы самые чертовски плохие флористы в городе. Это может плохо повлиять на бизнес, Чонин. — в недоумении качает голову Бэкхен. — Покупатель всегда прав, — смеется Чонин. — Слушай, он даже хотел, чтобы ваза выглядела ужасно. — Теперь я точно знаю, что ты меня разыгрываешь, — Бэкхен осуждающе указывает пальцем на Чонина. — Говорю же нет. Все равно, он придет в 9:30, чтобы забрать это. Сам увидишь. — Что вообще произошло вчера, когда я ушел? — За минуты до закрытия пришел это парень и сказал, что хочет сказать «иди нахуй» цветами. По существу. — Почему ничего интересного не происходит, когда я остаюсь до закрытия магазина? Это просто нечестно, — скулит Бэкхен. — Ну. Если бы ты не убежал пораньше? — Чонин даже не старается скрыть свой сарказм в голосе. Не то чтобы это как-то влияет на Бэкхена, который никогда не воспринимает никакие формы намеков. Это восхитительный навык — тот, который Чонин желал бы иметь. — Он звучит горячо. Настойчивость так возбуждает. Совмести это с прикосновением злости и черт возьми, Я ХОЧУ. Он горячий, Чонини? Я просто знаю, что это так. Скажи мне, что он горячий. — Он эм-, — Чонин делает паузу потому что насколько бы он не хотел признавать этого, но он на самом деле находит До Кенсу привлекательным и может даже немного «горячим». — То, что ты не хочешь отвечать, все подтверждает. — Думаю, он привлекательный. Отчасти. Может быть, — это вопиющая ложь, но Бэкхен не нуждается ни в каком содействии (или в боеприпасах, в зависимости от обстоятельств). — Ха! Я знал, что он будет горячим! — Торжествующе восклицает Бэкхен. Чонин знает правду о Бэкхене и его, так называемой, «жажде» к горячим парням, впрочем. Бэк может сколько угодно говорить, что он находит горячим того или другого парня, но его краш на доставщика и водителя Блумтастика перешагивает порог в 18 месяцев. Он признался Чонину год назад на семейном барбекю. В припадке безрассудства, Бэкхен начал игру в пиво понг с Пятым Дядей. Это прошло так хорошо, как и ожидалось. А ожидалось, что все будет плохо. Бабушка натаскала их за уши, когда поняла, что происходит на ее заднем дворе. Но было уже поздно. Слишком поздно. Пятый Дядя был весь красный, кричал и вел себя как 19 летний подросток, а не 35 летний ответственный мужчина, кем он должен был быть. Между тем, Бэкхен сидел на траве, рассказывал все секреты, как переполненный фонтан, несмотря на бесполезные попытки Чонина заткнуть его. В течение его десятиминутного, заправленного пивом, марафона, Бэкхен признался в разного рода вещах. Но только одно признание впечатлило Чонина: Бэкхен признал, что он выхаживал «жалкую влюбленность» в своего коллегу. Основываясь на их вчерашнем разговоре во время обеда, этот краш до сих пор жив. Чонин не может вполне понять тоску и нерешительность; это так непохоже на Бэкхена. Он такой дерзкий и уверенный в себе, всегда стремительно бросаясь на то, что ему нравится, он получает это. Так почему он не скажет парню, что тот ему нравится? Единственная причина, до которой он смог додуматься, это то, что гордость Бэкхена не дает ему этого сделать. — Босс, у Вас есть что-нибудь для меня? — Спрашивает кто-то из-за открытой двери. Его глубокий, хриплый голос тихий и спокойный. Будто бы он полон секретов. Чонину всегда нравилось то, как он звучит. За столом напротив него, Бэкхен напрягается. — Утро, Сехун, — приветствует Чонин и Сехун приветствует в ответ. Бэкхен бормочет что-то и Сехун странно на него смотрит. — Можешь поставить эти маленькие букеты в охладитель? Их нужно доставить в центр города к 10 утра. И там есть несколько заказов, которые нужно доставить в Хаятт в 11 утра. Они уже в охладителе. — Что насчет этого? — Сехун указывает на цветы До Кенсу и его сонные глаза расширяются в легком шоке. — Покупатель сам это заберет. — Ох, отлично. Я имею ввиду, я уверен, что у тебя были причины, чтобы выбрать эти цветы, но, — Сехун неловко передвигает свои ноги, — ну, без обид, но это сочетание выглядит как-то плохо, Босс. Если бы мне пришлось доставить это, думаю, я бы получил от того, кто заказал эти цветы. — Я же сказал, что это выглядит как мусор, — говорит Бэкхен. — Спасибо за голос уверенности, придурки. — Чонин с издевкой смотрит на обоих, но он знает, что они просто говорят правду. Цветы должны выглядеть действительно омерзительно, чтобы Сехун сказал что-нибудь на их счет. Мальчик избегает выражения собственного мнения насчет чего-либо, если только его не заставляют это делать. Тот факт, что он только что сделал это без принуждения, значит, что Чонин проделал хорошую работу. Что-то говорит ему, что До Кенсу будет в восторге, когда увидит заказ. Ну, настолько, насколько это возможно для кого-то, как До Кенсу, быть в восторге от чего-нибудь. — Прости, Босс. Да, ладно. Я эмм… да. Я поставлю их в охладитель, — говорит Сехун, выглядя неловко во всех видах, когда он потягивается до букетов, которые стоят на дальнем конце стола. Чонин не пропускает того, как глаза Бэкхена следят за его движениями. Затем, так же тихо, как он появился, длинный, долговязый О Сехун выходит за дверь кабинета Чонина. Через три секунды, лоб Бэкхена удрученно и не очень мягко падает на мраморную поверхность рабочего стола Чонина. Тук. — Просто позови его на свидание, — Чонин тыкает его в плечо. — Он скорее всего посмотрит на меня в ужасе и удерет, — стонет Бэкхен, его голос приглушен рукавом его кофты. — Сомневаюсь. Он может и уставиться на свои ноги и будет шаркать ногами назад из комнаты, но он не удерет. — Ты пытаешься сделать так, чтобы я чувствовал себя лучше? Не получается. Так что. Просто. Заткнись. Чонин не успевает ответить, когда смущенно выглядящий Сехун заглядывает в комнату. — Там мужчина ищет свои «иди нахуй» цветы, — говорит он, наполовину шепотом. — Ох, — говорит Чонин, вставая, скрипя ножками стула о пол, громко и пронзительно. С интересом смотря на своего работодателя, Сехун спрашивает. — Я думаю, он имеет ввиду тот горячий беспорядок, над которым ты работал? — Да. — Хочешь, чтобы я отнес его на улицу за тебя? — предлагает Сехун и Чонин неистово кричит «нет» прежде, чем может остановить себя. Бэкхен выпрямляется, как акула, почувствовавшая запах крови в воде. — Дайте мне разобраться с этим покупателем, — вызвался добровольцем Бэкхен, озорство было написано на его лице. — Нет. — Но ты всегда заставляешь меня справляться с трудными покупателями и кто-то, кто заказывает «иди нахуй» цветы, попадает под эту категорию. О Сехун, он горячий? Мистер Иди Нахуй горячий? — Не мой тип, — пожимает плечами Сехун. — Тогда какой твой тип? — спрашивает Бэкхен, подняв левую бровь. — Купи мне ужин после работы и я расскажу тебе, — парирует Сехун, и это звучит очень похоже на вызов. — Что? — шипит Бэкхен, и Чонин решает, что он достаточно слышал. Он берет заказ, располагая его в своих руках, и продвигается к двери. Когда он там, он заталкивает Сехуна в комнату, желает им удачи и захлопывает дверь. Он думает, поцелуются ли они. Чонин надеется, что так и будет. Тогда, может быть, Бэкхен наконец перестанет ныть о своей неразделенной любви 24/7. Это будет прекрасно. Это будет чертовски прекрасно. Он правда, правда нуждается только в том, чтобы они поцеловались, черт возьми.

❀ ❀ ❀

— Мистер До, — Чонин дарит мужчине вежливую улыбку, когда осторожно ставит заказ на узкую поверхность стола. До Кенсу одет в черный офисный костюм и тугой, темно-бордовый галстук. Он выглядит элегантно, доминирующе и, ну… немного горячо (но Чонин никогда не признается в этом Бен Бэкхену). — Черт, — все, что произносит мужчина. Его брови совсем другие сегодня, больше строгие, чем свирепые. — Вам не нравится? — Шутишь? Это поражает своей отвратительностью. Медленная улыбка прокрадывается на лицо До Кенсу. Она не меняет черт лица или освещает их, или еще что-то в этом роде, но она несколько смягчает лицо. — Спасибо. Наверное. — Это был комплимент. — уверяет его До Кенсу. На его лице всего лишь полуулыбка, но она делает что-то странное и волнующее с сердцем Чонина. Он даже думать не смеет, что сделает с ним искренняя и полная улыбка До Кенсу. — Я взял на себя ответственность оставить их без воды. Знаете, чтобы не было много проблем с уборщиками? Это был бы большой беспорядок. Но я могу налить немного воды сейчас, если хотите, чтобы было более драматично. — Все нормально. Не очень хочется платить за сушку вещей этого придурка. Уверен, он сделает все возможное, чтобы скинуть на меня этот счет. Хотя, это того стоит, увидеть его выражение лица, когда я тресну этими цветами по нему. Чонин желает ему удачи торжественным голосом и не может удержать усмешки на то, как это неуместно, содействовать До Кенсу в бросании вещей в кого-то, неважно как сильно он этого заслуживает. — Спасибо, — говорит До Кенсу и полуулыбка все еще остается на его лице. — Так, сколько я должен? — Восемьдесят долларов. — Чонин снижает сумму как минимум на сорок баксов, но До Кенсу не должен знать о скидке или причинах Чонина, по которым он сделал ее. Он достает свой бумажник из заднего кармана и начинает считать восемь десятидолларовых купюр. — Спасибо за помощь, — он подает деньги Чонину. — Это самый эмм, необыкновенный заказ, который я когда-либо получал, но мне понравилось, мистер До. — Вы проделали необыкновенную работу. — Это пустяки, — Чонин не такой болтливый, как Бэкхен, но он обычно может держать себя в разговоре с незнакомцами. Кажется, его разговорный навык решает покинуть его сейчас. Спроси мое имя и номер, шепчет сердце Чонина. — У меня встреча в 10, так что мне нужно идти. Ну, думаю, на этом все. — До Кенсу больше ничего не говорит. Он не спрашивает имя Чонина, и Чонин пытается не выглядеть разочарованным. С руками, осторожно обернутыми вокруг вазы, До Кенсу учтиво кивает перед тем как выйти из магазина и из жизни Чонина. Чонин вздыхает. До Кенсу даже не спросил его имени, не говоря уже о номере. Черт. Чонин знает, что это глупо, но он все равно надеется, что мужчина появится на пороге его магазина в один день.

❀ ❀ ❀

Чонин распыляет Виндекс на стеклянную поверхность, вытирая окно тканью для уборки. Как это всегда бывает, резкий химический запах щекочет ему нос. Чонин пытается закончить с этим делом так быстро, как он может, чтобы избежать ядовитых паров. В десяти шагах от него, Бэкхен сметает срезанные цветочные стебли, разрушенные лепестки и листья в совок. — Так вот, мы идем в тот суши бар на Линкольн Авеню. — Мило. — Интересно, какой же тип нравится Сехуну, — хмурится Бэкхен. — То есть ты был в кабинете с ним целых десять минут и даже этого не смог вытащить из него? Поверить не могу, Бен Бэкхен! — Глаза Чонина расширяются в недоверии. — Он не сделал мне ни одного намека, черт возьми. Может быть он просто скрывает это ради бесплатной еды и, честно, я достаточно отчаянный, чтобы дать ему ее. — Бэкхен издает самокритичный стон. — Что насчет того, что он скрывает все, ради твоей компании за ужином, Бэк? Он даже может утаивать это ради поцелуя? — смеется Чонин. — Сомневаюсь. — Уныло отвечает Бэкхен, снова подметая пол. — Что-то мне подсказывает, что ты и есть тип Сехуна, и это то, что он скажет тебе сегодня вечером. Я хочу ска- БАМ! Второй раз за двадцать четыре часа Чонин вздрагивает от звука двери хлопнувшей о стену. Почему люди не могу просто открывать двери тихо? В таком случае, ему придется заменить стеклянную дверь раньше Рождества. Бэкхен перестает двигаться и просто стоит там, пялясь на посетителя с нескрываемым интересом. Вздыхая, Чонин оборачивается, чтобы увидеть, кто с таким грохотом разрушил тишину их места. Мужчина в черном костюме стоит возле столика кассира. — Мистер До? — сердце Чонина стучит быстрее несмотря на то, что он просит его успокоиться. Почему он так рано вернулся? Чонин оставляет Виндекс и тряпку на полу перед тем как проделать свой путь к столику. Он больше не замечает Бэкхена, но он уверен, что тот пялится на них. В открытую (потому что слова «незаметно» нет в словаре Бен Бэкхена). Чонин проходит перед До Кенсу, чтобы встать за кассой. — Были ли какие-нибудь проблемы с цветами? Чем я могу помочь? — Цветы были великолепны. Не думаю, что Джулиан Херовей посмеет украсть что-нибудь у меня еще раз. Я хотел бы не платить за чистку его одежды, но мы не можем получить всего. — Так, хотите приобрести другие цветы? Не «иди нахуй», я предполагаю? — Нет, точно не «иди нахуй» цветы, — смеется До Кенсу, веселье искрится в его глазах. В отличие от вчерашнего дня, До Кенсу не бросает деньги на стол. Напротив, он кладет две стодолларовые купюры. — Двести долларов? — Это достаточно большая сумма и Чонину приходится подавить возглас удивления. — Хотите, чтобы цветы говорили что-то особенное или любые подойдут? — Как я могу сказать «встречайся со мной» цветами? — спрашивает Кенсу. Он внимательно смотрит на Чонина, будто пытается угадать его реакцию. Чонину не хочется думать о том, что До Кенсу встречается с кем-то, поэтому он осторожно скрывает свои эмоции, полностью фокусируясь на своем ответе на вопрос. После нескольких секунд мысленных поисков, он находит ответ. Нужно отметить, что До Кенсу не делает никаких саркастических шуток в этот раз и не подгоняет Чонина с ответом. — Хорошо, вот мои предварительные предложения, мистер До. Коралловые розы передают сильное желание, а розовые камелии значат «Я страстно желаю тебя». Нарциссы значат «пожалуйста, люби меня» и красные гвоздики символизируют восхищение. Можно использовать любую комбинацию этих цветов. — Готово. — Что значит готово? — осторожно спрашивает Чонин. — Я имею ввиду… Я возьму цветы, которые Вы предложил — каждый из них. На двести долларов. Можете сделать это? Букет «встречайся со мной» цветов? До Кенсу, должно быть, очень нравится этот человек, раз уж он тратит столько денег на букет. В целом, идея делать букет для потенциального партнера До Кенсу хреновая. Но Чонин ловит себя на кивке и утвердительном ответе «да», он сделает эту работу. Это немного жалко, но в таком случае он сможет увидеть его еще хотя бы один раз. Вау, это нисколько не жалко, Ким Чонин. Чонин собирался спросить имя получателя, когда его прервал легкий стук. Чонин поворачивается в направлении звука. Бэкхен приседает, чтобы поднять остатки своего телефона. Собрав все, Бэкхен вскакивает в вертикальную позицию, его тело вибрирует нервозной энергией и волнением. — Чонин, я должен идти. Сехун ждет на улице, — кричит он, когда бежит по коридору. Чонин клянется, он когда-нибудь понизит зарплату Бэка за все эти дни, когда он уходил из магазина раньше времени закрытия. Бэкхен уже одной ногой за дверью, но он останавливается и поворачивается. Стреляя улыбкой в их направлении, он выкрикивает мистическое «Удачи, мистер До», прежде чем счастливо помахать и выйти на улицу. — Я понятия не имею, что он имел ввиду. Пожалуйста, извините моего ассистента, — бормочет Чонин, извиняясь. — У него, кажется, хорошая интуиция. — Что? — голова Чонина немного кружится из-за непонимания. Он чувствует, будто вся вселенная шутит шутку, которую он не понимает. — Почему бы нам не организовать этот заказ сначала? — улыбается Кенсу и это не полуулыбка, и Чонину приходится напомнить себе, что нужно дышать, дышать, дышать. — Верно. Хорошо. Для кого подписать карточку? — Ну, тут все сложно, — До Кенсу смеется и это богатый, глубокий звук, который обволакивает Чонина в теплых, нежных волнах. — Простите? — Я не знаю какое имя нужно писать на карточке, потому что у мена не было шанса спросить Ваше имя. — Прошу прощения? — Чонин чувствует, что к его щекам приливает жар. Они горят. И стук его сердца можно услышать в каждом уголке помещения. Чонину кажется, что он получит искреннюю, полную улыбку До Кенсу сейчас и тот эффект, который она производит на него, намного хуже, чем он ожидал — он не готов к этому. Кроме того, его только что пригласили на свидание? — Вы дарите мне «встречайся со мной» цветы? — Да. Думаю, что это так. — Я не знаю, что я чувствую насчет получения этих цветов от Вас, — смеется Чонин, хотя он очень сильно нервничает. До Кенсу смеется и предлагает ему шоколад Годива вместо цветов. — Ох, Боже, нет. Не нужно ничего дарить мне. Хотя, я был бы не против ужина. — Я определенно могу позвать Вас на ужин. Мы не познакомились правильно в прошлый раз, но привет, я Кенсу. — Он протягивает свою руку в формальном жесте, будто бы они незнакомцы на пафосном мероприятии, которые встречаются первый раз. Находясь в состоянии более, чем легком, Чонин принимает его руку. — Привет, я Чонин.

❀ КОНЕЦ❀