На другом языке

      — Ну чего ты там встал как вкопанный? Пойдем скорее сядем.       Он подергал Брайана за рукав, призывая к действию. Поезд нетерпеливо фыркнул, готовый сорваться с места в любое мгновение. Брайан оторвался от созерцания невероятно увлекательного расписания на стенде и следом за Роджером шагнул в вагон. В пригородной электричке с утра было на удивление мало народу, они быстро нашли свободное место. Роджер с облегчением сбросил на сидение уже порядком поднадоевший рюкзак и потянулся приоткрыть форточку — ясное августовское утро бодрило свежестью, которую хотелось скорее впустить в вагон — разогнать затхлый воздух. С чувством выполненного долга он плюхнулся на свое место. Брайан тоже уже устроился на сидении напротив, скрестив руки на груди и прислонив голову к стеклу. Кажется он говорил, что собирается вздремнуть в дороге. Поезд тронулся.       Решив не тревожить друга, Роджер пошарил рукой в бездонных глубинах рюкзака и выудил читанный-перечитанный «Заводной апельсин». Книга уже слегка поистрепалась, кочуя из рюкзака на полку и обратно, верхний правый уголок мягкой обложки загнулся, и, пока Роджер пытался его разгладить, настроение для чтения куда-то улетучилось. В такое ясное солнечное утро как-то не очень хотелось погружаться в мрачный мир молодого и необузданного Алекса и его банды надсатых. Куда интереснее было следить за быстро сменяющимся пейзажем за окном. Городские черты постепенно редели, разбивались на части серыми дорогами и небольшими пролесками. Меж деревьев проскакивали еще робкие лучи. Солнечные зайчики плясали на его коленях, расцвечивая поношенные джинсы причудливыми узорами, скакали вверх по его руке, останавливались теплыми пятнами света на щеках, перескакивали на лежащий тут же рюкзак, а от него на соседнее кресло, и вот они уже путались в темных кудрях Брайана, подсвечивая их изнутри.       Брайан       Они были знакомы уже около месяца, и Роджер был убежден, что не встречал раньше человека, с которым можно было бы говорить обо всем на свете и быть уверенным, что любая тема найдет поддержку. Первое впечатление о нем оказалось до смешного правильным — человек, влюбленный в науку, живущий в мире своих мыслей, рассеяный и увлеченный. Таков был Брайан.       Больше всего Роджер ценил в нем дар рассказчика — Брайан с одинаковым энтузиазмом мог расписывать факты о природе сверхновых звезд (даже как-то показал их изображения в одной из своих заумных книжек, Роджеру понравилась Сверхновая Кеплера) и пересказывать сюжет просмотренного накануне фильма о сезонной миграции животных. А Роджер все слушал и слушал, мягкий размеренный голос убаюкивал, звал за собой в новые неизведанные миры…       Они накрепко привязались друг к другу с того самого дня в цветочном магазине. Казалось, это было целую вечность назад. Как-то незаметно, постепенно Брайан вытеснил собой всех многочисленных друзей Роджера. Не сказать, чтобы тот был против. Брайан был умным, забавным. Брайан смеялся над его шутками.       Они знали друг друга месяц. Две последние недели Роджер был влюблен.       Это не было озарением, он просто понял и все. А вот что с этим всем делать, Роджер пока не придумал. Он все искал в поведении Брайана какие-то знаки, разрешение действовать, но ничего. Заняв позицию наблюдателя, Роджер решил попросту наслаждаться временем рядом с другом. К слову, виделись они очень часто, если не каждый день. Планов всегда было в достатке, так что скучать им не приходилось. Вот и сегодня — очередная совместная поездка. Брайан предложил пикник далеко за городом, Роджер настоял на включении купания в речке в их программу. Сказано — сделано, и вот в 9:47 утра они едут в электричке навстречу знойному ленивому дню на природе.       Роджер сладко зевнул, в очередной раз пожалев о том, что накануне лег спать непозволительно поздно. Впереди замаячила платформа, и он протянул руку, мягко касаясь плеча Брайана.       — Приехали.       Вскоре они уже стояли на проселочной дороге. Рюкзак был в руках у Брайана (его очередь). Роджер поправил соломенную шляпу, которая давала хоть и не самую надежную, но все же защиту от висящего высоко в небе солнца. Брайан огляделся по сторонам.       — Куда теперь?       — До речки минут десять, а там уже будем искать место получше, — он мечтательно улыбнулся. — Скорее бы искупаться.       — Давно не болел? Вода сейчас ледяная.       Роджер фыркнул. Они двинулись в путь. После шумного пыльного города на природе было непривычно тихо, и дышалось свободнее. Откуда-то сверху доносилось пение одинокой птички — Роджер задирал голову, но так и не смог ее разглядеть. Друзья шагали по узкой тропке между деревьев, пока впереди наконец не показалась вода. Запахло тиной. Роджер выскочил из рощи и оказался на крутом берегу.       Речка была «речкой» в прямом смысле это слова — мелкая и такая незаметная, что не носила никакого имени, поэтому Роджер решил про себя называть ее «их». Они ведь обязательно вернутся сюда еще раз. Улыбаясь своим мыслям, он обернулся, чтобы увидеть склонившегося над рюкзаком Брайана, пытающегося вытащить клетчатый плед.       Они отыскали место поближе к воде, расстелили покрывало и устроились на нем с термосами. Роджер смотрел на бликующую от солнца воду, снова погружаясь в мысли о своих чувствах. Брайан тоже молчал, не желая нарушать безмятежную тишину утра.       Через час начало припекать, Роджер надвинул на лоб свою соломенную шляпу и отважился наконец спуститься к воде.       — Ты уверен? — он не обернулся, но по голосу почувствовал, что Брайан улыбается.       — Я мечтал об этом всю неделю! — на траву упали пыльные кеды.       — Ну смотри, я тебя потом лечить не буду.       Вода была холодная, даже скорее ледяная. За каких-то пару часов она ожидаемо не успела толком прогреться. Роджер стоял в реке по щиколотку и мечтал поскорее вернуться на полянку. Но гордость не позволяла — Брай как пить дать засмеет. Путь назад был отрезан, а вперед он продвинуться не решался. Пальцы на ногах немели, кожа покрылась мурашками, но он отважно стоял на месте, не собираясь отступать. Неизвестно, сколько продолжался и во что вылился бы этот упрямый героизм, но сзади вдруг тихо позвали.       — Роджер, дуй сюда, — он едва различил сказанные шепотом слова.       Обернулся. Брайан сидел не шевелясь и буравил взглядом что-то на пледе. Роджер поблагодарил небо за возможность покинуть воду без ущерба для собственной гордости и поспешил выбраться на сушу. Напрасно он щурил глаза, пытась рассмотреть, что так увлекло Брайана — зрение у него было немногим лучше, чем у крота. Стараясь не шуметь, он подошел ближе и наконец увидел — на цветастом покрывале сидела маленькая коричневая птичка и клевала сэндвич. Его сэндвич. С салатом, помидорами и мягким сыром. Птичка замерла, заметив Роджера, и уже через секунду упорхнула. Тейлор мрачно осмотрел бутерброд.       — Учти, я это есть не буду.       Брайан пожал плечами.       — Можешь взять мой.

***

      Он все-таки искупался. К обеду температура воды стала более приятной, и Роджер с криками и брызгами бросился в речку. Брайан пытался было осуждать его шумное поведение, но вскоре сам оказался утянут в воду, и криков с брызгами стало вдвое больше. Набесившись и наглотавшись речной воды, они вылезли на берег и разлеглись прямо там, на траве. Мокрые, со спертым дыханием и запутавшейся в волосах тиной.       Брайан смотрел на небо, а Роджер повернул голову, чтобы смотреть на него. По бледному худому плечу ползла маленькая божья коровка. Боясь сделать лишний вдох, Роджер протянул к ней руку, касаясь пальцами еще влажной кожи. Божья коровка послушно переползла к нему на ладонь. Надо загадать желание? Роджер задумался, всего, что он хотел, он мог бы добиться собственными усилиями, а глобальной полунесбыточной мечты вроде полета в другую галактику у него еще не было. Божья коровка видимо устала его дожидаться и легко взлетела в воздух. Рука Роджера все еще касалась кожи Брайана. Тот не пытался отодвинуться.       «Он не против!» — подумал Роджер, мгновенно смелея.       — Жираф или динозавр?       Тейлор подскочил от неожиданности.       — Чего?       — Я говорю: на что больше похоже — на жирафа или на динозавра?       — Что похоже?       Брайан фыркнул, будто Роджер не понимал чего-то совершенно очевидного, и показал на небо.       — Облака.       Теперь уже Тейлор прыснул от смеха.       — Хрень полная, — он нахмурился, глядя на пушистые словно вата облака. — Совершенно очевидно, что это антилопа.       Споры не утихали еще какое-то время. В ходе бурного обсуждения на небе были обнаружены две кошки, птеродактиль, лев, трехколесный велосипед и гибрид слона и гепарда. И хоть Брайан утверждал, что Роджер пытается саботировать игру, все равно по итогу со всем соглашался.       — А это похоже на крокодила…       Роджер повернулся к Брайану и заметил, что тот изучает уже не небо, а его самого. Улыбка исчезла, и его лицо почему-то выглядело серьезным, будто он думал о чем-то важном. Их взгляды встретились, Роджер упрямо глядел на него, выжидая чего-то.       Что это? Знак? Разрешение действовать?       Ладони вспотели. Сердце забилось чаще. А Брайан все смотрел на него своими теплыми летними глазами.       Вокруг них раскинулось целое поле васильков — почему-то раньше он этого не замечал. Было тихо, даже кузнечики перестали стрекотать в кустах. Роджеру казалось, что из мира исчезли все звуки, кроме ритмичного стука крови в висках. И откуда только взялось это волнение?       Брайан вдруг приподнялся и облокотился на руку так, что теперь смотрел сверху вниз.       — Так что, ты поступаешь в колледж?       Сердце резко ухнуло вниз. Мысли, до этого скакавшие в дикой пляске, сбились в кучу. О чем он говорит? Заметив его замешательство, Брайан повторил.       — Ты вроде говорил, что хочешь остаться в Лондоне и поступить куда-то.       Да, Лондон ему понравился. Шумный, быстрый, живой. Людей так много и никто тебя не знает, никто не осуждает. Сейчас Роджер был благодарен бабуле за то, что она приютила его у себя в небольшой, но уютной квартирке. И если платой за проживание была помощь в магазине — он не был против. Уже нет. Лондон открывал перед ним новые возможности, новых людей. За шанс остаться здесь стоило цепляться.       — Да, вообще-то… вообще-то меня уже приняли, — он наслаждался удивлением, появившимся на лице Брайана. — Медицинский колледж. Родители хотят, чтобы я был дантистом.       — А ты сам хочешь?       Он пожал плечами.       Собственное будущее было туманно. Он не знал, что его ждет. Он не знал, чего хочет. Это все только предстояло выяснить. Начинать новую страницу жизни всегда так тяжело? Роджер чувствовал себя маленькой беззащитной частицей в неуправляемом потоке жизни. Что он мог знать об этом мире взрослых, куда его так недавно вытолкнуло? Он был чужим в этом мире, в этом большом городе. И отчаянно хотел стать своим. Нужно было лишь немного поддержки.       Чужая рука легла на его собственную и чуть сжала.       — Я верю, что у тебя все получится.       Роджер зажмурился. Зачем он говорит это так? Как будто это что-то очень важное. Как будто он важный. Роджер все еще не был уверен, что Брайан чувствует то же, что и он. Спрашивать почему-то было страшно. Но он должен решиться. Как можно скорее.       Брайан мог бы стать его проводником в неизвестности. Он сам уже прошел через это, он может помочь. Но принимать эту помощь, скрывая свои истинные намерения, не хотелось. Он должен сказать.       — Ну что, еще один заплыв?       Но не сегодня.       Роджер поднялся с травы вслед за Брайаном и потянулся.       — А давай наперегонки до того берега?       — Готовься проиграть!       Заливистый смех, блестящие на солнце брызги, васильковое море — тот день казалось впитал в себя все солнце и все счастье мира.

***

      Когда утром очередного дня бабушка разбудила его и попросила снова помочь в магазине, Роджер был даже рад. Никаких планов помимо сна и сна он на сегодня не строил. Брайан сказал, что будет занят, поэтому Роджер собирался хорошенько отдохнуть перед неумолимо надвигающимся учебным годом. С другой стороны, работа в магазине и общение с людьми, ценящими твой труд — неплохая альтернатива. Они с Грейс вместе позавтракали яичницей с беконом, выпили по чашечке крепкого черного чая и стали собираться.       Магазинчик встретил Роджера уже ставшим родным за лето запахом свежести и зелени. Не дожидаясь указаний бабушки, он взялся за метлу и тряпку — к открытию помещение должно блистать. После они вместе полили растения в горшках и сделали небольшую перестановку. Управившись с основными делами, Грейс решила поизучать каталоги и поискать в них что-то новенькое для магазина. Роджер занял свое привычное место за кассой — на этот раз он предусмотрительно прихватил с собой свежий выпуск Autocar.       Была середина недели и необычно холодный для августа день, так что редкий посетитель заглядывал иной раз не столько с намерением что-то преобрести, сколько из желания согреться. Оттого еще более неожиданным оказался визит Брайана. Роджер издалека услышал знакомое позвякивание маленького звоночка его велосипеда и почему-то засуетился, вскакивая со своего места еще до того, как открылась входная дверь, впуская холодный воздух с улицы. Брайан сиял. Сегодня он был особенно красивым — Роджер признал это с легким сердцем. Улыбнулся как будто добрее обычного, глаза были прищурены от радости, выглядел свежо и как будто… вдохновленно. Такому Брайану хотелось выложить все свои чувства как есть, на блюдечке с голубой каемочкой. Может и правда стоило?       От этой мысли сердце затрепетало. А почему бы и нет? Сколько еще можно оттягивать и тащить на себе эту неподъемную ношу невыраженных, неразделенных чувств? От охватившей его решимости зарделись щеки. Сегодня. Сегодня он скажет.       Тем временем, Брайан приблизился к кассе.       — Рад, что застал тебя здесь сегодня.       — А я — что ты зашел, — он уже не скрывал того, как был рад их встрече.       — Сегодня мне нужен совершенно особенный букет, Родж, — Брайан заговорщицки подмигнул ему и кивнул в сторону вазы с яркими розовыми и пурпурными соцветиями, похожими на метелки. — Астры. Самые красивые астры, что у вас есть.       Несколько удивленный таким выбором, Роджер вынырнул из-за прилавка и направился к указанной вазе. На его скромный взгляд, в этих цветах не было ничего особенного, но он покорно начал выбирать самые крупные растения.       — Почему они?       — На языке цветов, — вдруг отозвалась Грейс, сидевшая в плетеном кресле в углу магазина, — астры означают признание в любви.       Брайан согласно закивал головой, наблюдая за движениями Роджера. Тот уже возился с упаковочной бумагой, кусая губы и сдувая падающие на лицо отросшие пряди. Он чувствовал себя странно, как бывает при дежавю. Брайан снова здесь, покупает цветы, а он вновь заворачивает их в шуршащую бумагу, стараясь быть предельно аккуратным.       Готово.       — Ну и для кого эти цветы, Ромео? — пряча улыбку за букетом, поинтересовался Роджер. Для тебя       В груди потеплело от предвкушения. Конечно для него, разве могло быть иначе?       Брайан вдруг замялся и уставился себе под ноги.       — Помнишь Крисси? Девушку, которую оскорбили георгины? — немного виновато начал он. — Мы недавно снова начали общаться и…       Дальше Роджер уже не слушал. Не слышал, не мог и не хотел разобрать ни слова. Кровь схлынула с его лица, показалось, что мир вдруг безвозвратно изменился, но как именно, он понять не мог. Наверное в первый раз в жизни Роджер почувствовал боль разбитого сердца. Внутри все как будто оборвалось. Упало. Разбилось. На душе стало тяжко, неприятно. Что же изменилось? Ведь он все также сжимал в руках астры, а Брайан стоял напротив, совсем близко и все также бормотал какие-то полу-объяснения, полу-оправдания.       Ожидание — это ловушка, обман. Это самая отвратительная и горькая штука. Вот что изменилось — его ожидания, существовавшие в пределах его головы и никогда оттуда не выходившие. Вот эти самые ожидания не оправдались.       Брайан не виноват, он же не мог прочитать его мысли. Он не знал. Но вдруг стал каким-то чужим, каким-то раздражающим, каким-то далеким. Роджер закрыл глаза.       Глубокий вдох. Еще один. Это просто ошибка.       — Надеюсь, в этот раз у вас все получится, — он протянул букет.       Только не смотреть в глаза. Так будет легче.       — Спасибо, Родж! Букет выглядит замечательно, — даже не глядя на него, Роджер знал, что Брайан улыбается.       Он торопливо расплатился и прошагал к выходу, но у двери вдруг обернулся.       — Мы увидимся на той неделе?       Роджер покачал головой.       — Я поеду в Труро. Нужно подготовиться к переезду сюда.       Брайан кивнул и вышел. Он был не виноват. Конечно он ничего не знал, а все эти «знаки» Роджер надумал. От скуки.       Он вернулся за кассу.       Судьба. Такими глупыми сейчас казались мысли о том, что их встреча была не случайной, что тот день был особенным. Все это — полная хрень и глупость. Привязаться к кому-то так сильно — вот главная ошибка. Он словно жил во сне все это время, во сне, центром которого был Брайан. А теперь наконец проснулся и столкнулся с холодной реальностью. Брайан не виноват, но они больше не должны видеться. Роджер не сможет смотреть на счастье друга и не чувствовать, как изнутри его поглощает зависть и злость.       Что еще ему остается? Навсегда вычеркнуть этого странноватого и наверное самого замечательного в мире дылду из своей жизни, а вместе с ним и начинающие зарождаться нежные, пугливые чувства, что сделали его, Роджера уязвимым.       Он не хотел выглядеть слабым. И не будет.

***

      В магазине он с тех пор не бывал.       Первая неделя учебы далась ему относительно легко. Кого-то новые места и незнакомые люди пугали, Роджеру они подарили свободу. От своей прежней жизни, от привязанностей, которые его тяготили. Воздух в Лондоне был ужасно грязный, но дышалось им легко. Он наконец преодолел, перешагнул то состояние неопределенности между школой и университетом. Теперь все осталось в прошлом. Лето казалось далеким, полузабытым послеобеденным сном из детства. Может это и к лучшему.       Занятия на сегодня закончились, зато начался настоящий осенний ливень. Роджер спрятался от дождя под широкой крышей автобусной остановки. Вообще-то ему нравилось прогуливаться до дома пешком, выкуривая по дороге сигарету-другую и размышляя о чем-то, что давно бы стоило отпустить.       Но сегодня погода кажется решила вмешаться в его планы, так что было решено остаться на месте и подождать 46-го автобуса. Дожидаться он планировал в гордом одиночестве, но через несколько минут в безопасное пространство остановки ворвался еще один человек. Роджер оглядел его с головы до ног, решая, насколько этот незнакомец достоин стать его временным соседом. Студент, старшекурсник, невысокого роста, с угольно черными волосами, спадающими чуть ниже плеч и в ярком пиджаке, из кармана которого выглядывал фиолетовый цветок странной формы. Экзотично. Городской сумасшедший, не иначе. Роджер хмыкнул, но не удержался от вопроса.       — Что это за цветок?       «Сумасшедший» вдруг взглянул в его сторону, словно не замечал до этого.       — Этот? — он ткнул на растение у себя на груди. — Ирис.       Роджер кивнул, скорее себе самому. Он не знал, зачем это спросил. По привычке наверное. Название ничего ему не дало. Незнакомец продолжал смотреть на него с интересом. Наконец он приземлился на лавочку рядом с Роджером и протянул ему ладонь.       — Я Фредди, — Роджер на автомате пожал изящную руку, увешанную браслетами всех мастей, и представился. — Учусь тут в Илинге, слышал о таком?       Роджер снова кивнул. Еще мгновение они молча изучали друг друга.       — Знаешь, — начал Фредди, внимательно вглядываясь в его лицо, — мне кажется, что мы с тобой поладим.       В ответ на недоверчивый взгляд собеседника студент Илинга рассмеялся.       — Это прозвучит глупо, но я чувствую людей, их энергию. Сразу отличу в толпе будущего врага от друга.       — И что же, я твой будущий друг?       Фредди хитро прищурился, растягивая губы в улыбке.       — Если у тебя нет планов на вечер, я знаю тут неподалеку одно живенькое местечко. Узнаем, прав я или нет.       Роджер раздумывал недолго. По правде говоря, никаких дел, кроме самобичевания у него на вечер не было. Этот Фредди казался добрым малым, к тому же Роджер мог предположить, что он живет здесь явно дольше его самого, а значит действительно знает город лучше. Возможно стоило наконец развеяться и попытаться забыть все, что так его тяготило. Дождь постепенно сошел на нет, и теперь сквозь серые облака пробивались редкие лучи солнца.       Фредди все это время смотрел на него своими темными, магическими глазами. Было в этом взгляде что-то необъяснимо притягательное, внушающее доверие. Роджер сдался.       — Идет.       И они вместе покинули остановку.

🌺

Василек (Centaurea) — деликатность, изящество, веселость. «Не смею выразить тебе свои чувства». Также может означать предложение дружбы. Астра (Aster) — символ любви, изящества, изысканности и ностальгии. Дарящий астры признается в любви и ждет подтверждения взаимности. Ирис (Iris) — символ дружбы, мудрости, доверия, надежды.