Растения умеют чувствовать

Яркий свет падал откуда-то сверху на деревянные ящики в овощном отделе. Повсюду слышались разговоры людей, которые смешались как составляющие йогурта из молочного отдела – единая масса, в коей иногда проскальзывает что-то заметное. Я лежал в ящике с краю, рядом были мои товарищи. Мы дружно обсуждали, кого возьмут первым. К нам подошёл человек и стал искать подходящий лимон. Вдруг его взгляд упал на меня. Он протянул руку, схватил меня и бросил в корзину. Очень волнуюсь. Я крикнул на прощание своим товарищам, они чуть погрустнели. После всего необходимого человек наконец положил меня в пакет и ушёл домой. Там он первым делом положил меня в холодильник. Мне досталось место рядом с морковкой, свёклой и салатом. Поначалу мы молчали, но позже начали разговор, чтобы не заскучать. Морковка в магазине подслушала разговор двух людей и теперь пыталась с нашей помощью его расшифровать. По моему предложению, там говорилось о книгах, которые нужно купить. В противном случае я не знаю, что такое "Атлант расправил плечи" и "Десять негритят". Салат всех рассмешил: он сказал, что разговор шёл о мебели; атлант – стол, который может как бы "расправить" плечи для увеличения поверхности, а негритята – маленькие глиняные горшки, в которых запекают еду. Я решил получше осмотреться. На верхней полке йогурты, кабачок, кастрюля с чем-то, а за ней... О, нет!! Это же лимон! Вернее, его половина. Старый, коричневатый, сморщенный настолько, что непонятно, где у него кожица, а где внутренности. С обратной его стороны было что-то серое и пушистое. Я не знаю, что это, да и знать не хочу. В ужасе отдёрнулся я от этого зрелища. Свёкла спросила, что со мной. Я не ответил. Через какое-то время дверца холодильника открылась, и рука забрала морковь и свеклу. Но после прикосновения к ним овощи оставались спокойными. Кажется, они уже знали, что их ждёт. До меня доносились всхлипы салата. – Я не хотел... не хочу умирать... – Говорил он. Я тоже, мой друг, не хочу, но что поделаешь, если мы были рождены для этого, хоть и не знали. Я возненавидел людей. Почему они едят нас, беззащитных растений? Почему не найти себе кого-то по размеру и на равных сразиться с ним, заработать еду честно? При первой же возможности я отомщу им за тот старый лимон, за свеклу, морковь и за всех тех, кого они так подло убили. Вскоре эта возможность предоставилась. Человек, ранее взявший из холодильника салат, протянул руку за мной. Когда он нёс меня на разделочную доску, я увидел тарелку с ошмётками моего друга, на плите стояла кастрюля. В ней было что-то красное, а сверху плавали рыжие кусочки. Как!? Вы не можете!!! Это слишком жестоко даже для вас! На доске я твёрдо знал, что обратного пути нет. Я должен отомстить! Всё моё существо напряглось, кожица сжалась, и, когда человек отрезал часть меня, жгучий сок брызнул ему прямо в глаз. Я слышал его крик. Я не чувствовал жалости к нему, ведь он тоже не жалеет меня. Если бы ему было больно в душе, если она есть, от поедания растений, то он не ел нас. Человек, закрывая глаз рукой, взял меня и часть моего сока выдавил на останки моего друга. Как же больно! Я больше так не могу! Не выдержу!! Не возможно при таких мучениях оставаться в сознании. Но человек давил, давил. Всё вокруг потемнело. Казалось, что вместо сока из меня вытекает душа. Как только он положил меня обратно на доску, я не мог перевести дух. Около себя я увидел две кружки с чем-то коричневым. Нет! Прекрати! Тебе на достаточно!? Неееет!! Вновь нож резал моё маленькое, по сравнению с убийцей, тело. Сок уже не течёт. Я кричал. Он не слышал и даже не понимал, что режет разумное существо. Меня разделили на три кусочка, бо́льший из них оставался в сознании. Остальные разложили по кружкам. Это очень больно не только чувствовать, но и видеть. Я уже выполнил свой долг, отомстил и теперь желаю просто умереть. Меня оставили на столе. Около получаса я лежал и страдал. Никого это не волновало. Два человека в это время пили чай. Позже один из них выбросил мои останки в мусорку, которая находилась недалеко от меня. Другой человек вышел из кухни и вернулся уже с бутылкой. Мне очень тяжело смотреть на них, таких беззаботных, в то время, как я страдаю. Я уже в таком состоянии, что даже самый сильный порыв души не поможет мне сдвинуться с места. Внезапно один из людей взял меня и положил на стол рядом с рюмкой, наполненную мутной жидкостью. Перед другим человеком лежал жёлтый прямоугольный кусок сыра. Человек, который меня взял, отпил немного из своей рюмки и откусил половину меня. Я чувствовал, как боль снова пронзает онемевшее тело, как разрывается моя плоть на части, разрывается мякоть, и из неё брызжет сок, чудом оставшийся внутри. Я слышал, как он пережёвывает откусанную часть. Человек выпил ещё немного и закинул в рот меня. Всё. Настали последние секунды моей жизни. Меня разрывали на части, перемешивали. Изредка я видел свет, который проникал в эту пасть, и в темноте он казался мне таким же ярким, как свет в магазине. Вспомнив начало этого дня, я закричал. Конечно, меня никто не услышит, не придёт на помощь, и я погибну также, как друзья из холодильника. Чувства смешались, как и части моего тела. Крик продолжался до самого конца. Вскоре я умолк. Навсегда.