За любовь платят слезами

Бирмингем, Англия, 1870 год.

      Сону казалось, что сами небеса смилостивились над ним. Он не знал, что послужило причиной, однако ему не досталось в Тулузе от отца. Тот всего лишь зло поглядывал на близнецов, нервно вздыхал и держал себя в руках. Хотя в этот момент омеге было совершенно безразлично на то, что будет с ним. Его смысл жизни остался в любимом городе, в маленькой пекарне, в то время как сам Пак уезжал всё дальше.       Мог ли представить Сону, когда маленьким его везли на обучение, что встретит там свою любовь?       Конечно нет. Он так же как и другие дети о многом волновался, тосковал по дому и по родителям. Не одну ночь он боялся засыпать, ведь иногда слышались странные звуки и казалось, что из-под кровати вылезет монстр и утащит его куда-то далеко.       Но небеса свели их с Эриком, наделили одним сердцем на двоих и вдохнули в него любовь. Для Сону никого роднее нет и уже не будет.       Мог ли Сону представить себе, что в один день это сердце расколется на две половинки и судьба раскидает их в разные части планеты? Что придётся терпеть такую боль и испытывать чувства на прочность.       Тоже нет. Он просто хотел быть счастливым и наслаждаться этим человеком. И до тех пор, пока они не увидятся вновь, его мир окрасился в непроглядную тьму.       Ехать на родину было адским мучением. Уж лучше бы его отхлестали, отреклись от него и не захотели больше знать, нежели везли в дом, который для него чужой. Сону желалось сбежать, наплевав на всё и скрыться в закоулке мира, что бы его никто не смог найти, хотелось начать всё сначала и не важно где, ему нужен свежий воздух.       — Достаточно вздыхать, ещё спасибо скажешь, что уберёг тебя от убогой жизни! — обратился тогда на пароме Чисин, нервируясь таким поведением сыновей. Один и вовсе замкнулся в себе и за весь путь не обронил ни слова, а второй словно за компанию делал тоже самое. — Нашёл ради чего сопли распусткать. Приедешь домой, там и Намджун появится, быстро забудешь о нём.       А Сону кипел от боли и ярости, которые сплетались вместе в его душе. Он сжимал кулаки и будто бы заинтересованно всматривался в окошко на бегущие волны. Зачем ему Намджун, если сердце бьётся для другого? Будь таких сотни, даже тысячи, никто не заменит его Эрика.       — Чимин, отведи его поесть, сил нет смотреть на эти сопливые лица, — отчеканил отец, разворачивая новостную газету Бирмингема. — Герцог Чон снова на первой странице. Хм, извивается, как уж на сковородке, чтобы притвориться хорошим.       И омеги, получив от папы одобрительный кивок и лёгкую сочувственную улыбку, поднялись и отправились в камбуз. Хоть на некоторое время они могли укрыться от тотального надзора и выдохнуть облегчённо.       — Сону, чего нибудь желаешь? — поинтересовался Чимин, не радуясь такому поведению брата.       — Нет, — сухо ответил брат, смотря на блюда безжизненным взглядом. Несомненно всё выглядело красиво и, но ему кусок в горло не лез.       — Братик, мы справимся, — омега вздохнул и подошёл к повару. — Нам две порции риса, куриный стэйк и ещё сок, — альфа средних лет заторопился, накладывая всё на поднос и после как Чимин оплатил заказ, присел за столик возле окна. — Возьми, — подсунул один поднос близнецу.       — Сказал же, что не хочу, — пробормотал Сону, всматриваясь, как волны облизывают палубу, а в небе такие же непроглядные тучи, как и в его душе.       — Немножко. Эрик меня прибьёт, если твои сладкие щёчки и попка пропадут, — подшутил Чимин на что получил испепеляющий взгляд и смущённый румянец на щеках брата.       — Что ты такое говоришь? Ещё люди подумают неладное, — омега обвёл взглядом камбуз, который был перепичкан путешественниками.       — Тогда покушай и чтобы я это видел! — Чимин указал пальцем на поднос и принялся ожидать, когда Сону приступит к еде.       — Ладно.       После перекуса они побродили немного по палубе, наслаждаясь морским дуновением ветра, которое ласкало лицо и игралось с волосами. Волей-неволей, но заметив стаю рыбок, Сону улыбнулся и стал наблюдать за их движениями, у него глаза разбегались и было увлекательно смотреть за ними. Хоть на чуток, но омега вздохнул свободой.       Ещё спустя минут двадцать на горизонте показалась Англия. Сердце сжалось от одного только вида, а представление того, что его там ждёт, и вовсе отбивало желание сходить на сушу.       Почему же так? Если для других дом — место куда всегда хочется возвращаться, куда постоянно ведут ноги, то почему судьба повернулась так, что для Сону всё с точностью до наоборот? В место, где он рос, делал первый шаг, произносил первое слово, вовсе не хочется попадать. Родные стены стали чужими, за каких-то восемь лет.       — Как же чудесно, — вздыхал Лорд Чисин, ставя багаж на брущатку. — Не так ли, Сону? — он перевёл на близнецов лукаво-довольный взгляд, а после заметил их карету с кучером.       — Просто рай, слов нет, — пробормотал Пак, разглядывая всё те же серые скучные улицы. Если уж честно, Сону особо и в детстве не нравилась Англия. Скучные улицы, но с кипящей на них жизнью, и огромное количество кричащих ворон не вызывали у него восторга. Если бы не лес, на краю Бирмингема, куда их иногда водил папа, казалось, он бы и вовсе задохнулся в городке.       — Пошли! — позвал отец, когда чемоданы были уже погружены, а супруги сидели внутри. Сону неохотно схватил брата за руку и глубоко вздохнув, рынулся карете.       По пути он рассматривал улочки, которые за годы не сильно то и изменились, на жителей, которым в радость было поглазеть на вернувшихся с обучения за границей омег и шушукаться за спинами. Украдкой слышались разные сплетни в которых то восхваляли юнцов за примерное поведение в пансионате и восторженно лепетали о красоте близнецов, то судачили даже и о связи одного из них с французом.       Сону каждый раз удивлялся тому, насколько быстро вести разносятся за тридевять земель и какой ерунды добавлят другие, что-бы оно было куда сочнее и интригующее. На одно из них даже округлились глаза у близнецов, когда карета остановилась возле ювелирной лавочки и Лорд с супругом отправились посмотреть на украшения для детей.       — Это разве не сыновья Пак Чисина? — шептал пожилой омега покупателю.       — Кажется они, а что такое?       — Поговаривают, что их отчислили из-за того, что оба занимались блудными делами с французами. Когда Лорд прознал, пришёл в ярость и забрал их, что бы не краснеть ещё сильнее, как ни крути прилежные господа их родители. А ещё они хотят выдать одного за сына Кимов.       — Которого именно? Их у них два красавца и милый омежка, — поинтересовался покупатель.       — Намджуна, который учиться делопроизводству, хороший будет с него управляющий городом. Так вот, поговаривают, что через две недели свадьба. Небось нагулялся и в подоле принесёт, а на альфу повесят.       — Надо же, такие красивые оба, а толку нет. Не зря говорят, что не в красе счастье. Что взять с личика, если умом управляться не могут.       Сону с Чимином слыша это были в большом шоке. У них дарь речи пропал, а когда оба посмотрели на старших, те сразу же перестали шушукаться, только украткой поглядывали на омег.       — Не обращай внимания, — Чимин погладил брата по спине, видя, как тот опустил голову и нахмурился. Конечно он понимал, что такое слышать неприятно, но и людям рты закрыть невозможно. Они всегда слагали легенды и разные истории, а уж в сплетнях никто их не удержит. Надо лишь научиться не обращать внимания и цвести всем на зло.

***

      На горизонте показались стены особняка Лорда Пак Чисина, такие величественные и прекрасные. У близнецов в сердце ёкнуло что-то и волей-неволей детские воспоминания вихрем ворвались в мысли. А особенно тогда, когда карета преодолела большие кованные врата и въехала на двор к главному входу. Вокруг почти всё такое же, как восемь лет назад, разве только кустики и деревья подросли.       У входа их уже ожидали работники дома. Они стояли и тепло улыбались, встречая хозяев и их сыновей.       — Приехали, — произнёс отец, натягивая улыбку и когда кучер открыл дверь кареты, вышел и подал руку супругу. Омега элегантно уложил ладонь мужу и ступил вперёд, приветствуя работников.       Сону же сидел как вкопанный, вжавшись в стенку и только смотрел в окно. Он не решался ступить и шага, чувствовал себя сковано и будто не в своей тарелке.       — Вас долго ждать? — пророкотал Чисин, сдерживая эмоции.       — Пойдём, родной, — попросил Чимин, помогая брату выбраться на улицу.       Сону почувствовал, как лёгкий ветер пробрался под его рубашку и ещё сильнее укутался в накидку. Во Франции было куда теплее, чем здесь. А может он просто не замечал этого из-за горячих обьятий Эрика, без него везде холод?       — Какие славные, господин, — произнёс дворецкий, довольно смотря на омег. — Выросли и похорошели, прям как два цветка прекрасны.       — Лю, отнесите багаж внутрь, — приказал Лорд и ступил вперёд.       — Слушаюсь.       Альфа принялся управляться с вещами, а юноши, держась за руки, ступали следом за родителями. Они осматривали дом как впервые, ведь, внутри много чего поменялось. Они всегда восхищались вкусом папы и с увлечением наблюдали за тем, что омега сотворил с семейным гнёздышком.       Оба заметили, что возле лестниц сменилась люстра на потолке, с большой модной трапеции на более изысканную хрустальную, а зелёные дорожки по ступеням уже были пудрового цвета. В прихожей появилось большее зеркало и уютный диванчик. По левую сторону большая просторная столовая с огромным дубовым столом белого цвета и двенадцатью стульями. По правую сторону гостиная с диваном, креслами и небольшим журнальным столиком.       — Господин, стол накрыт, не желаете подкрепиться с дороги? — поинтересовался старший повар, нервно заправляя выбившуюся прядку волос под чепчик.       — Звучит чудесно. Давно мы не собирались за одним столом вместе, не так ли, дорогой? — оживился Сынхо, улыбаясь мужу.       — Можно я пойду к себе? Я устал, не желаю кушать, — поинтересовался Сону, желая просто скрыться от всего мира с глаз и разрешить себе расчувствоваться.       — Но мы никуда не сворачивали по пути даже перекусить. Вы же голодны, — папа смотрел на детей с душевным волнением и не хотел, чтобы эти забастовки и голодовки отозвались на их здоровье.       — Папа, я честно устал, — нахмурил лицо Сону, моляще смотря на старшего.       — Пусть идут, оставь их, — вымолвил Чисин и шыкнув, направился к столу.       — Найдёте комнаты?       Оба кивнули и поднялись вверх по лестнице. Они прошли вдоль коридорам по левому крылу и встретили там управляющего. Тот пояснил, что за время их отсутствия папа сделал ремонт в двух соседних комнатах. Те были соединенны между собой внутри дверью и в любой момент один может навестить другого.       — Пак Сынхо сказал, что вы уже не маленькие, чтобы спать в одной кроватке, поэтому так. Сами определяйтесь, кому какая, — договорил альфа, улыбаясь юнцам. Мужчина относился к ним как к собственным детям, ведь в жизни случилось так, что он и вовсе не познал любви. А за малышами наблюдал ещё с их раннего детства. — Отдохните хорошо, — пожелал омегам напоследок и ушёл.       Они посмотрели обе комнаты, которые были одинаковыми: стены пудрового цвета, большая кровать, шкаф вдоль стены, кресло для отдыха у окна, а возле него стул. Омеги обрадовались этому, ведь такой расклад пойдёт им на руку и заняли каждый свою.       Первое что сделал Сону, когда остался наедине, завалился в мягкую постель, засыпая. Эмоционные качели, за прошедшее время вытянули из Пака очень много сил, да и длинная дорога оставила отпечаток на состояние омеги. Он как маленькое дитя зарылся в простынях, умиротворённо сопел, отставив на мгновение душераздирающие проблемы. Он сможет с этим всем справиться, но отдохнёт чуток.

***

      На ужин Чимин спустился один, ведь брата добудиться так и не получилось. Родители на это лишь хмыкнули, но ничего не ответили, разрешая в этот раз проигнорировать их. Он сидел за огромным столом с родителями и чувствовал себя неловко. За прошедшие годы омега позабыл, каково это находиться за трапезой с семьей, ведь большая столовая пансионата и друзья были его самыми близкими в Тулузе. Он неуверенно ковырялся в тарелке, пока мысли вертелись около брата и его возлюбленного.       Чимин украдкой поглядывал на отца и не понимал, почему люди бывают такими чёрствыми. Тот довольно уплетал блюда за обе щёки, запивал вином и строил планы, которые приносили бы прибыль. Но при этом рушил жизни детей. Разве же так должны поступать любящие родители? Наверное нет.       Пак боялся быть плохим папой для своих малышей в будущем. Ему казалось, что будет лелеять, оберегать и всегда поддерживать ребёнка. Такого же он и альфу желал, чтобы тот любил и заботился о своей семье.       — Чимин, — позвал его отец, после того, как ужин закончился. Он вытер лицо полотенцем и в привычной манере ладонью сгладил маленькую бородку.       — Да, отец? — Омега было поднялся со стула, направляясь в комнату, но на зов старшего, перевёл на него взгляд.       — Я договорился с семьёй Ким и после завтра Сону с Намджуном отправится на обед. Делай что хочешь, но подготовь его, чтобы вёл себя, как подобает будущему супругу Графа. Чем лучшее впечатление он произведёт на альфу, тем легче будет их поженить.       — Но отец, он же живой человек, почему нельзя было спросить его желания? — возмутился Чимин, глядя на старшего.       — Я и так дал вам слишком много свободы и вот к чему это привело. Спутаться с каким-то пасынком, уму непостижимо. Разве для этих дворняг я вас растил здесь и опекал? Вы рождены, чтобы принести прибыль в семью и никого более достойного для Сону чем Кима нет во всём королевстве. Не беспокойся и для тебя найдётся достойная партия. Я не позволю, чтобы мои дети скитались по улице в нищете, — недовольно пробормотал альфа, глубоко вздыхая.       — Вы жестоки, отец, — Чимин покачал головой в стороны, поднимаясь из-за стола.       — Не я такой, а жизнь такова. В этом мире если ты без власти, то ты никто. Давай, ступай и предупреди брата.       — Понял, — тускло произнёс Пак, сжимая кулаки и оставил стены столовой. Он не понимал, почему омеги являются разменной монетой? Неужели положение и статусы дороже детей? Чимин направился в комнату к близнецу с очередной шокирующей новостью. Он поведал её омеге без единой утайки, каждое слово и было больно смотреть на разочарованное лицо брата. Хотелось мир верх ногами перевернуть, но только уберечь его от злой судьбы.       — Что ты сказал? — Сону выпучил от удивления глаза. — Послезавтра? Почему так быстро? Я не хочу его видеть, Чимин, — всхлипывал Пак, утыкаясь лицом в плечо брата.       Омеге ещё в Тулузе был ведом план отца, но он думал, что хотя бы недельку его никто не будет трогать, а тут даже двух дней не прошло, а его ставят перед фактом. Он не представлял, что делать и как смотреть незнакомцу в глаза, из-за которого его сердце разорвано в клочья.       — Не волнуйся, всё под контролем. Делаем то, о чём изначально договаривались. Надо потянуть время.       — Но как имитировать болезнь? Что если нас поймают? Понимаешь, отец голову снесёт, — Сону взволнованно терзал руку брата, смотря заплаканными глазами.       — Доверься мне, родной. Всё будет хорошо, — заверял Чимин, обнимая брата.       — Надеюсь.

***

      Утро не заставило омег ждать. Пусть ни один, ни второй так и не смогли уснуть, раздумывая, оно наступило слишком быстро и, казалось бы, небеса решили смилостивиться над Сону. Тот подняться с кровати не мог, его бросало то в жар, то в холод, а безостановочный зуд не давал сидеть спокойно и пять минут.       — Доброе утро, милый, — воскликнул Сынхо, приседая на кровать рядышком. Он решил зайти и, как в старые добрые времена, разбудить детей к завтраку, а за одно и поговорить с Сону. Мало ли дров наломает и отца взбесит. — Что это такое? — он взволнованно обвёл глазами тело сына, которое везде было покрыто большими красными пупырышками. Затем приложил ладонь к его лбу и ахнул, чувствуя жар.       — Папа, мне плохо, — простонал омега, глядя то на старшего, то на вошедшего Чимина.       — Сейчас, родной, я позову лекаря, — заверил Сынхо и направился к выходу.       — Ого, Сону, это просто ужасно, — надув щёчки Чимин погладил брата по ладони, ощущая температуру. — Даже притворяться не нужно, природа сама помогла. Крепись, мой драгоценный, я с тобой.       — Тебе лучше отойти, чтобы не заразиться этим. Знаешь так неприятно чешется везде, — омега скривился и потянулся ладонью к очередному пупырышку, сдирая его ноготками. С раны просочилась маленькая капелька и слегка начало жечь то место.       — Не трогай их, ты сделаешь только хуже, — просил Чимин, убирая ладонь брата.       — Но это невыносимо, — вопил омега, стискивая губы и ворочаясь на кровати.       Спустя час приехал лекарь. Альфа, держа в руках сумку с разными препаратами, ступал следом за омегой наверх. Позади них слышались вопли Чисина, который твердил, что ничего у сына нет, он выдумал и просто не хочет идти на встречу с Намджуном. И чтобы убедиться, держал путь следом за всеми.       Доктор вошёл в комнату к больному, поздоровался и оценил состояние омеги, округляя глаза. Такой случай в их королевстве был редким и почти не проявляемый.       — Как чувствуете себя, молодой господин? — вежливо поинтересовался он, измеряя температуру и более тщательно рассматривая повреждённые места. — Надо же, тридцать девять и девять, плохое дело.       — Голова раскалывается и сильно всё чешется, — без какой-либо утайки пояснял омега.       — Что с ним? — не унимался Сынхо, кусая губы. Он волновался о состоянии сына и хотелось, чтобы результат порадовал.       — Ветрянка, Ваша светлость, — альфа почтительно поклонился, продолжая рассказывать. — Она бывает с различными симптомами. У одних проходит всё легко, у других с осложнением. На вашем сыне болезнь прогрессирует стремительно и если вы не будете соблюдать мои инструкции, приведёте в дом беду.       — Какой ужас, что же нам делать, доктор? — Сынхо поглядывал на разомлевшего сына и сердце сжималось в груди. Кто бы что не говорил, но у детей с папой крепкие связи и второй на всё готов пойти, чтобы забрать страдание ребёнка на себя. Ему хочется, чтобы чадо улыбалось и было счастливо, а не грустило и плакало и уж тем более болело.       Доктор принялся рассказывать им детальный курс лечения, выписал необходимый рецепт, а ещё проверил за одно и Чимина. Тот оказался в порядке и это радовало. Доктор просил избегать длительных контактов с пациентом, ведь болезнь передаётся, придерживаться чистоты в его покоях и проветривать помещение. А лично Сону просил не чесать повреждённые участки, чтобы не сделать ещё хуже.       — Как долго продлится болезнь? — поинтересовался на последок Чисин.       — Всё зависит от организма пациента. Если всё будет идти как надо, то через недели три сыпь исчезнет совсем и омега будет здоров. Но также она может и затянуться на срок до месяца. Главное лечить и не дай Бог чтобы вернулась обратно, поэтому прошу вас, не пускайте его в места, где много людей, — умалял лекарь, беспокоясь о состоянии омеги.       — Три недели? У него свадьба в следующее воскресенье должна быть, — негодовал альфа, ходя туда-сюда по холлу.       — Господин, думаю сейчас не то время, когда надо волноваться о подобном. Здоровье вашего сына должно быть в приоритете для вас, — совершенно спокойно пояснял доктор, смотря на нервного Лорда. — Боюсь придётся перенести это торжество.       — Как перенести, вы в своём уме? — Чисин схватил доктора за ворот глядя тому в глаза. В его взгляде черти танцевали от сложившейся ситуации.       — Дорогой, успокойся, — просил супруг, хватая альфу за руку. — Он прав. Здоровье нашего сына сейчас важнее. Свадьба будет, только позже. Думаю господин Ким не будет против.       После супруги ещё какое-то время пообщались с доктором, дослушали всё и, поблагодарив, оплатили услуги и провели его к выходу. В этот же момент подъехала карета и оттуда вышел он — тот самый будущий супруг Сону.

***

      — Что за шум там? — изогнув в удивлении бровь, поинтересовался Чимин. Сколько бы его не гнал брат, омега не уходил. Ему было плевать на то, что есть возможность заразиться, он хотел во время болезни скрашивать одиночество близнеца и веселить его.       — Не знаю, может ругаются? Знаешь, свадьба сорвалась, отец наверное в бешенстве, — предположил Сону, кусая и без того бледные и сухие губы до кровавых потёков.       — Сейчас гляну краем глаза, что да как там. — Чимин ринулся к выходу, приоткрывая дверь. Слышались голоса родителей и ещё чей-то, но не лекаря. Этот был немножко хриплым и каким-то завораживающим. От одного слова ноги подкашивались и Чимину было любопытно посмотреть на его обладателя. Он как мышь с муки смотрел вниз с лестницы, видя там высокого красивого альфу.       — Рад приветствовать вас, господин Пак, — гость вежливо поклонился перед старшими. — Папа просил передать вам небольшой подарок, он надеется вы примите, — и альфа протянул большую корзину фруктов, улыбаясь.       — Как же мило с их стороны, — залепетал Сынхо. — Спасибо большое, родной, всё такое красивое, — он уложил подарок на стол и вернулся к гостю. — Намджун, не желаешь ли чая?       — Я бы с радостью, Ваша светлость, но время позднее, боюсь не успеем на обед. Где же Сону, не собрался ещё? — альфа нервно начал топтаться в проходе, поглядывая на лестницу. Ему было очень интересно посмотреть на омегу, которого записали к нему в будущего супруга.       У Чимина чуть сердце в пятки не ушло. Ещё бы мгновение и его бы поймали. Пак прижался к колоне, продолжая слушать разговор родителей с Кимом.       — К сожалению Сону приболел, — ответил Чисин, скрывая негодование от сложившейся ситуации.       — Как же так, надеюсь ничего серьёзного? — как бы взволнованно поинтересовался Намджун.       — Ветрянка. Ситуация не из лёгких, придётся повременить с браком, — виновато пояснял Лорд. — Надеюсь, Ваша светлость не рассердиться и подождёт. Простите, никто не желал такого.       — Не бесспокойтесь, господин Пак, мне не принципиально. Ждал вашего сына столько времени, подожду и ещё немного. В любом случае он станет моим супругом, — гордо заявлял Намджун, а после задумавшись на мгновение продолжил: — Если на то ваша воля, могу ли я навестить его? Будет некрасиво уйти и даже не поприветствовать будущего жениха.       Ух какой наглый и высокомерный. Да уж, придётся приструнить брыкучего жеребца, — мысленно возмущался Чимин, слыша как альфа будучи ещё никем заявляет права на его брата. — Как навестить? Он спятил? Где это видано, чтобы одинокий альфа к незамужнему омеге в комнату заходил? Отец, надеюсь ты не настолько неразумен и не станешь разрешать.       — Доктор говорил, что болезнь передаётся, боюсь это невозможно, Джуни. Мы не хотим, чтобы и ты заразился, — спокойно пояснял Сынхо, не желая допускать такое, сам понимая, что это не подобающе.       — Я не боюсь заразиться, да и увидеть в живую очень хочу его.       — Почему бы и нет. Ты же будущий муж нашего Сону, а супруги должны быть и в горе и в радости вместе, — с довольным лицом лепетал Чисин, но встретился с удивлённым взглядом супруга. — Что такое?       — Это же не красиво. Непристойно наведываться альфе в покои к омеге.       — Да не съест же он Сону за пять минут. Пусть наведается, что в этом такого? Они же молоды, вспомни нас в их годы, — строя заботливого семянина, пояснял Чисин, приобнимая супруга.       Ну отец, я такого от тебя не ожидал! — мысленно фыркнул Чимин и тут же вернулся в комнату к брату весь на нервах.       — Что случилось? Кто пришёл? — округлив глаза, поинтересовался Сону. Он смотрел на то, как близнец метался по комнате туда-сюда и думал над тем, что же делать.       — Отец разрешил Намджуну навестить тебя в комнате, — отчеканил он, хватаясь за пудру, выбеливая лицо.       — Он спятил? Что нам делать? — возмутился омега и соскочив с кровати, смотрел на себя в зеркало и на брата. — Как он позволил такое.       — А этот альфа не промах скажу я тебе. Гордостью так и несёт от него, — мысленно продолжал негодовать Чимин, расстёгивая пуговицы ночной рубашки.       — Что ты делаешь? — поинтересовался Сону, хлопая ресничками.       — Дай зелёнку, — Чимин стал быстро наносить пятнышки на тело, имитируя высыпание как и у брата. — Похоже?       — Сумасшедший, да, очень даже похоже.       — Прекрасно. Снимай пижаму, — инструктировал брата Пак, торопливо стаскивая с себя вещи.       — Чего? — в недоумении застыл Сону, раскрыв рот.       — Меняемся одеждой и отправляйся в мою комнату. Будем хмурить нашего рыцаря.       После того, как омеги всё сделали, Чимин, убедившись, что близнец ушёл забрался в кровать, накрываясь одеялом чуть ли не с головой, притворяясь спящим. Сердце бешенно колотилось и он молился, чтобы как можно быстрее всё закончилось. Послышались приближающиеся шаги и голоса, а после ручка повернулась и дверь со скрыпом начала открываться. В комнату тут же влетел шлейф дубового аромата и Чимин понял кого привели.       — Мы вас оставим, хорошо пообщайтесь. Сону, будь вежлив с гостем, — мило, как никогда ранее произнёс Чисин, уводя супруга за собой.