Доктор и «Совёнок»

      «О#уеть!» — выплыло из мозгов. За двадцать минут вычитал из бумажек достаточно для общего представления о новом себе. Родился Григорий-Два-Ноль в том самом злополучном месте, где психованная старуха, ставшая мемом благодаря знаменитому видео, заснятого одним подростком в автобусе, в котором та отказывалась платить за проезд и ждала, когда «поедем», а также пыталась вежливо одолжить один рубль у оператора, который снимал то видео. Или это было в другом культурном городе?.. Не помню. Мать этого Григория является авиационным инженером, отец — дипломат. Неплохое комбо. В биографии господина Мартыновича слишком много воды, которой можно напоить всю Африку, вырывающего глаза канцелярита и бесполезной информации. Короткими словами, «спортсменка, комсомолка и просто красавица». Соответствовать образу господина Мартыновича не буду, на%уй надо. А вот что действительно заслуживает вашего внимания, так это выбранная молодым человеком специальность — врач-травматолог. Это же наш, сибирский.       — Здравствуйте, — услышал девичий голос впереди. Отрываю взгляд от макулатуры. Девушка среднего роста в пионерской форме с ярко-рыжими волосами, завязанными в два коротких хвоста, и очень выразительными янтарными глазами.       Ого, ко мне обращаются на «вы». Судя по медкнижке, господину Мартыновичу не больше девятнадцати. Не старпер, но бегать с кем-то вприпрыжку моветон.       — Добрый день, — безэмоционально заявляю о своем существовании. Кладу стопки бумаг обратно, звуки самоклеящихся пленок на миг заполонили общественный транспорт.       — Почему не выходите?       Рыжеволосая пионерка бросила в меня оценивающий взгляд.       — Только что проснулся, — всё тем же незаинтересованным голосом проговорил дешевенькую отмазку, — меня заждались?       — Да просто водитель скоро уедет, — предупредила барышня с неплохими внешними данными.        Шофер меня привез сюда? Бл#ть, ну логично, что шофер, а не пилот Boeing 767-223ER. Неплохо было бы перетереть с водилой, обкашлять вопросики, так сказать, но смысла в этом особо не вижу. Первичная информация на руках из доку́ментов, повторюсь, есть. На дворе 1987-й год, я — студент-медик четвертого курса, отправленный на двухнедельную практику в пионерлагерь «Совёнок» со сногсшибательной характеристикой и успеваемостью. Хмм, если господин Мартынович натуральный блондин (этот чувак брюнет, если чё), на всю страну такой один, такой крутой и заводной, х*й большой — стояк горой, так почему «Совенок», а не, скажем, Артек? Видимо, где-то господина Мартыновича любезно на#бали или банально не хватило мест. По%уй, прое#али.        Кстати, вопрос: по бумагам практика у меня объявлена на две недели, но, приглядевшись к датировке, первые семь дней интересным образом слились в казённый унитаз. Мы че, первую неделю били баклуши? Не, не думаю, предположу, что господин Мартынович обогащался навыками в больничке.        — Хорошо, я тебя понял, уже выхожу.       Взяв куртку и сумку, не спеша выхожу из туристического «двести пятьдесят шестого Икаруса».        О человеческом присутствии, за исключением самого транспорта и девушки, где кроме меня и пионерки не оказалось ни одной живой души, напоминала старая двухполосная дорога, уходившая куда-то вдаль, за горизонт, с начинавшими разваливаться краями, ограниченная по бокам еще и неширокими пыльными обочинами, где отпечатались следы протекторов используемых здесь резиновых шин. По бокам ворот еще и две фигуры, сделанные то ли из белого камня, то ли из гипса, изображавшие детей в пионерской форме, состоявшей из шорт и короткой рубашки. Сильно выветренные, потемневшие от времени и налипшей на них грязи, они все же еще были похожи на первоначальную задумку скульптора, создавшего их, правда, без особого таланта. Один из них дул в трубку, а второй играл на барабане, вероятно, изображая приветствие для прибывавших и проходивших через эти ворота. Парадный оркестр… Что ж, остается лишь поклониться столь большой и, несомненно, важной встречающей делегации.        — Как к вам обращаться? — Искренне поинтересовалась девушка.        — Георгий Мартынович Погуляйкин. А тебя?        — Алиса.        — Приятно с тобой познакомиться. — На самом деле нет. Хочу от нее побыстрее отвязаться. За все годы службы красному кресту привычная «флора и фауна» общения сузилась до пациентов и лиц в белых халатах. Остальное, извиняюсь за резкость, е%аный мусор под ногами. Другие не стоят внимания, разве что к студентам-медикам отношение нейтрально-положительное, то есть о чем-то могу с ними побазарить, но, важное уточнение, здесь рациональнее воспользоваться древней аксиомой: «или покажите знания, или идите на х#й!»        — Взаимно. — Завершила она арку формального знакомства. — Вас должна была встретить другая пионерка, но из-за отсутствия Ольги Дмитриевны и Виолетты у помощницы вожатой появилось много хлопот.        Понимающе кивнул. Ворота остались позади. Перед моим взором раскинулись виды на «внутренности» лагеря. Внимание привлекло здание с надписью «клубы». Помню в нашем ущербном универе было что-то похожее, «кружки по интересам». Ожидание: «клуб химии, биологии, физики, астрономии, математики»; реальность: «японские мультяшки, фильмы/сериалы, комиксы/манга/графические романы (и все производные «книжек с картинками»), видеоигры (особенно «Warcraft», «DotA», «Counter Strike», БОЕВОЙ МОЛОТ 40 000) и клуб знакомств». Да-да, не удивляйтесь.       Двигаемся дальше. Вышли на площадь. В центре располагалась статуя персонажу из «Евангелиона», на пьедестале красовалась надпись: «Генда». Мужчина в простейшей композиции поправлял свои очки. Вокруг культурного объекта установлены скамейки. Дети тринадцати-четырнадцати лет и помладше страдали своей возрастной х#рней, играли в догонялки, бегали вокруг до около, кричали безобидные дразнилки. Бесились, одним словом.       — А кому посвящен памятник? — Интересуюсь по приколу, по рофлу, ради кекича. Давно смирился с тем, что некоторые вещи не соответствуют действительности. Например, короткие юбки пионерок, термин «пионерка», применяемая к девушке семнадцати лет, неестественный цвет волос (среди резвящихся детишек заприметил зеленоволосого мальчика). Вроде с пятнадцати грызущие спины дармоеды становились комсомольцами. В Союзе же не разрешалось красить волосы. Что это, дорогой телезритель? Альтернативная реальность? Бред умалишенного режиссера? или всё вместе? Оставайтесь с нами, не переключайтесь.       — Чесслово, без понятия. Какой-то партийный деятель, — отмахнулась компаньонша.        Вас понял. Спустя пять минут, минуя скопления идущих по своим делам пионеров, оказались перед небольшим зданием со знаменитым белым флагом и красным крестом, аккуратно оформленный соответствующим кругом.       — Дальше сами, — голос Алисы отдалялся от меня.       Стоял на пороге. Тяжело вздохнув, делаю шаг вперёд, открываю дверь, вхожу после стука и ожидаемого «Войдите».        Нос укусил злободневный запах медикаментов, глаза впитали освещение люминесцентной лампы. Таким себе и представлял медицинский пункт.       — Мир тебе. — Из соседней комнаты вышел, вынося вердикт из строения тела и роста (он чуть-чуть ниже меня, но компенсируется это добавочной мышечной массой), ровесник в белом халате, в колпаке, рожа спрятана за медицинской маской, на нем широкие темные штаны с внушительными карманами на бедрах, ноги обуты в белоснежные кроксы.       — И тебе мир, — ответил на приветствие, подняв правую руку. За какие-то тридцать две минуты успел соскучиться по своим.       — Даззл. Рад знакомству, — улыбнулся мне.       Даззл? Из Дотки? Во-хо-хо-хоу! Просите и дано будем вам.        — Американец? Говоришь без акцента.       — Нет-нет. С первого курса братья по несчастью ни с того ни с сего взяли в привычку обращается ко мне на «Даззл», так имя и приклеилось.       Закрепили знакомство дружным рукопожатием.        «Хмм, крепкая хватка».        — Белый халат и кроксы за углом, — показал рукой на единственную доступную комнату.        — Ага.        Света в этом месте падает больше, коек тоже много, есть ширма, шкаф, обеденный столик за окном. Вешалка с множеством ручек стояла за ближайшим правым углом. Теперь кроксики и халатик будут на мне. Cool.        — Забыл представиться, уважаемый коллега: Георгий Мартынович Погуляйкин, четвертый курс, травматолог, — проинформировал напарника, надевая специальную обувку и халатец.       — Травматолог? Похвально.        — А ты? — Спрашиваю чисто из вежливости.        — Терапевт. Тоже четвертый курс.        — Молоток. Ну чё, — иду к нему, набирая побольше воздуха, — пора работать.        — Тебе перечислить правила во время пребывания на практике?       — Дай угадаю, «не покидать территорию учреждения», «слушаться докторов, медсестер и санитаров, коих здесь нет», «не пренебрегать правилами обработки рук» и т. п.        — В яблочко, — подтвердил слова коллега, показательно вращая рукой и «протыкая» абстрактный клубок «дигитус секундусом» (указательный палец, пацаны и пацанессы), — ты не думай, что я строю из себя командира, этот свод запросов говорили и мне, когда приехал сюда неделю назад.       — Ноль процентов осуждения, сто процентов понимая, — выставляю руки вперед, как мим, а затем развожу их в стороны падающим движением.        — А ты забавный. Слушай, — Даззл схватился за чистый листок и ручку, — к нам приехали медикаменты. Принесешь их сюда? Я бы тебе с радостью помог, но не могу оставить бумажную работу, однако, если хочешь, можем свайпн-... кхм-кхм-м-м… поменяться.        — Не люблю писать без надобности.        — Я заварю нам чай. Какие конфеты любишь?        Заметил интересную странность: когда мистер Дазз что-то говорит, его тело постоянно находится в движении, как у героя на иконке из Дотки. Забавно.        — Никакие. Конфеты портят зубы. Люблю горький чай.        — Учту.        Выходя из медпункта, в последний момент оборачиваюсь к Даззлу:        — Э-э-э, куда мне топать?       — Иди прямо, потом сверни направо, потом влево.        — Thanks.        Дверь за мной закрылась. Сладко зевнул, почесал задницу, поплел по указанному маршруту. Птички устраивают дневные гастроли.        Природа здесь красивая, свежий воздух делиться детской радостью, заставляет улыбаться и петь, насыщаюсь энергией яркого Солнца и силой величественной Земли. Вспоминается родная реальность: под пеленой раннего утра, когда первые лучи солнца проникают сквозь покрытые росой лепестки цветов, просыпается величественная природа. Земля пробуждается к жизни, и в ее объятиях расцветают пастельные оттенки зелени, словно красотой почерпнутые из самых прекрасных картин. Ветер, нежно играя со вздыхающими деревьями, качает их ветви, создавая ощущение ласкового прикосновения, словно мать гладит детские локоны. Вдалеке слышен мелодичный шепот ручья, завораживающий сердца своим невесомым звучанием. Искристая чистота воды отражает сияние солнца, создавая настоящий феерический спектакль. Под ногами шуршат листья, словно поэмы, рассказывающие о бесконечном круговороте жизни. Между землей и небом, в безмятежном полете, парит множество крылатых созданий, воплощение свободы и легкости. Их пленительные песни наполняют воздух сладким настроением и несут в себе послание радости и надежды. Прогулка по просторам природы уносит в мир гармонии и покоя. Струится свет в каждом уголке, раскрывая все оттенки цветов и прелести природы. Возникает ощущение, будто сама природа расчехляется, пытаясь подарить нам все то, чего так не хватает в хаосе городской суеты. Вдыхая аромат свежести и благовония, словно цветы расправляют свои лепестки, желая показать нам свою неповторимую красоту. Ощутить уникальность природы – значит понять, насколько удивительным бывает наше существование на планете. Такова природа – бесконечная сказка, написанная миллионами лет природным пером. Она вызывает в нас благодарность и восхищение, ведь ее богатство и изобилие неисчерпаемы. Величие этой природной симфонии оставляет в наших сердцах прекрасное послевкусие и навсегда остается воспоминанием, которое невозможно стереть из памяти. Короче, восполнять пустоту повествования второстепенной брехней не очень хочется. Моя голова методом потоком сознания выписывает каждую увиденную деталь, но мне лень отражать её в разуме.        Добрался до пункта назначения через пять минут прогулочным шагом, не обращая внимания на скопление отдыхающих везде и всюду пионеров. Некоторые индивиды швыряли в меня изучающие взгляды, но виду старался не подавать. Локация успела преобразиться. Аллея из домиков-черепашек поменялась на широкую поляну с относительной высокой травой и небольшим кирпичным забором. В образовавшемся из-за открытых ворот проходе отсеком вперед припарковался грузовой УАЗ с красным крестом.        Ожидал туеву хучу коробочек, но святой демиург сжалился над жалким смертным. Было всего восемь штук. Запрыгнул внутрь, собирался поднять первый попавшийся. Осознание копьем свирепого громовержца пронзила мозг. Наш препод Рыков говорил: «… биомеханика движений вам о чем-нибудь говорит, еб#лоиды? Без этой ху%ни долго оставаться здоровым в стенах больницы вам не удастся! Да, да, е#ись оно тр%хоштырем арабского скакуна, каждое наше движение возможно благодаря работе сложных внутренних механизмов: костей, мышц, связок, нервных окончаний. И-ДИ-ОТЫ! Ещё раз увижу, что вы не слушаете мои лекции, это будет самый грустный день в вашей коротенькой жизни!»        Поднимал вес при помощи ног, при этом не сгибал спину. Отрывая груз от земли, присел на корточки, держал спину вертикально и выставил одну ногу немного вперед. Подняв груз, держал его ближе к телу, старался не отклоняться назад, избегал скручивания туловища, сильно не наклонял корпуса.        Давайте так, пока играю в грузчика, расскажу вам историю: «По вторникам и четвергам нам привозили разных пациентов, о которых сейчас вам поведаю. Пациентка number one. Эту пожилую мадам привезла нам ее мама, с воплями: “ДОКТОР, ПОМОГИТЕ, МОЯ МАМКА СОБИРАЕТСЯ ВСТРЕТИТЬСЯ С АПОСТОЛОМ ПЕТРОМ, ЖИВОТ У НЕЁ БОЛИТ! Конечно, приняли-приняли. Назначил обследование. Выяснилось, у нее язва. Что, студент, можно есть с язвой? Пра-а-а-альн, кластерные, с%ка, кашки. Догадайтесь, ела ли она их? Конечно же, бл%ть, нет, это же так, на%уй, невкусно! Сухари со сладким чаем хомячила! А-А-А-А-А-А! МЕНЯ ТАКИЕ ПАЦИЕНТЫ ЗА%Б#ЛИ УЖЕ, Я НЕ МОГУ ИМЕТЬ ДЕЛО С ТАКИМИ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫМИ П%Д#РАСАМИ, БЛ%ДЬ! ОДИН ПАЦИЕНТ О%УТЕЛЬНЕЙ ДРУГОЙ ПРОСТО. А потом приехала ее дочурка и орала на меня, что я ее та-... ха-ха-ха, так плохо лечил. Объясняю тем дол#оё%ам, вставших на защиту мамаши, она, свиноматка недотра%анная, жрала абсолютно все, что не приколочено. Она не верила, а мамашке, видимо, стыдно, не признается. П#зд%ц, скандал закатила, с воплями мамашу забрала. Вот как таких чм%нь лечить? Пациент number two. Привезли его совсем вечером, не на скорой, родственники какие-то. Перелом голени, связки задел, надо оперировать. Так как микрочелик был в сознании и операция не срочная, нужен был его страховой полис. Я НЕ ИМЕЮ, БЛ%ДЬ, НИКАКОГО, БЛ#ДЬ, ПРАВА К НЕМУ, БЛ%ДЬ, ПРИКАСАТЬСЯ БЕЗ ПОЛИСА, БЛ#ДЬ. НЕ ВРАЧ, БЛ%ДЬ, ПЛОХОЙ, ГОСУДАРСТВО ТАК, БЛ#ДЬ, ПОСТАНОВИЛО. Поэтому и сделал закос под поросёнка Петю. А тот парень этого не понимал. Орал что-то про деньги, но в итоге с диким ворчанием отправил друга за полисом. Пациентка number three. Коллеги-скоропомощники в четыре утра привезли одну мадам, тогда просто с болью, в последствие выяснилось, п%зда с ножками на аппендицитычах. Ее сопровождал подозрительный на вид муженек. А, перед этим скажу, на сутки дежурить остается только один врач (больше ставок просто не дают). Надо было срочно делать операцию. Перед этим в час привезли тоже мужика какого-то, которого мой коллега, Михаил Константинович «Буйный», уже оперировал. Ну, х%и гну, мы мужу этой мадам объясняем, что и так и этак, освободится — сразу же возьмем. Так он как разорался! Налетел с кулаками дро%еными на нашего хрупкого медбрата-фембой-омежку-мечта-всех-одиннадцатилетних-Алиночек, начал матом крыть на чем свет стоит. И таких историй слоновья куча. А знаете почему? Потому что люди обнаглели. Они совсем не хотят понимать других людей, важно только то, что они хотят, а все остальное пусть горит синим пламенем.       Одна коробка за другой…