Северный Лес — Falmora

***

      Ни разу не думал о том, что без Анкано будет так скучно. Всё по сто раз перечитал, но обсудить не с кем. Нравится тема Богов, но на всё рассуждения, почему-то, «шикают». Раньше это тоже было, но сейчас — особенно часто. Только он заикнется о «… Получается, Боги бесполезны? Какой смысл их восхвалять, если всё, что они сделали — нас. Но при этом все хотят попасть куда-то в свой мир, где они будут по-настоящему счастливы? А зачем? Значит… Боги сделали что-то плохое? Это наказание? А почему? Что я такого сделал, если не заслуживают быть в «лучшем мире»? Хоть кто-то из Богов что-то делает конкретно сейчас? Работают ли молитвы? Да? А доказательство божественного вмешательства есть или это просто стечение обстоятельств? А Даэдра? Получается, они самые активные и с ними можно поговорить и реально получить хоть что-то?.. Я понял, что они плохие, но они хотя бы отвечают. Или это плохо? Если плохо, то какой смысл… " — и всем приходится его затыкать. Не ради его плохих или неправильных мыслей, а просто потому, что будет проще жить. Никто не любит вопросы о религии, никто не отрицает существование Богов, но определение вопросы имеются… Но все предпочитаю игнорировать и не задавать их — не понимает почему. Только Толфдир разделяет с ним такую заинтересованность и в целом поддерживает его стремления чего-то найти, но библиотечные книжки не дадут ему ответов, а самого Толфдира, как человека обычного, устраивает такой ход событий. Думать — это хорошо, но иногда будет прекрасно отключиться и уйти в религию, чтобы морально себя успокаивать и, в целом, тоже считает вопросы Калзара неуместными, но и интересными — пусть сам ищет на них ответы. Прекрасно понимает, что он, в первую очередь, просто хочет, чтобы Калзар всегда был любопытным и имел возможность проверять ту или иную информацию своим руками, а не доверять только чьим-то словам. Но… Обсуждать такие «мутные» темы можно только с Анкано — ни разу не осудит и даже поддержит, а потом вместе пойдут искать в библиотеке мнения разных авторов, но к единому так и не придут. А это он ещё не вспоминает, как занимались ночью, но посреди игрового боя начали вновь говорить за космос. Ураг Гро-Шуб уже спал, но у Анкано, как Советника, имеет ключ — пошли рыскать про Магнуса и Ауриэля, а именно: «Почему Ауриэль часто изображается символом Солнца, но ведь Магнус — Бог Солнца?» Жаль книжек про Магнуса было маловато, но Анкано, как оказалось, был очень осведомлён в этой теме и решит рассказать свои личные выводы из этого всего. Все вышло в сто раз проще, чем Калзар думал: Нет никакой дыры в Этериус, ибо Солнце, как тело, имеет шарообразную форму, а, значит, это абсолютно точно не дыра, а бежавший Магнус — не более чем миф. Но других вариантов нет, Магнус всё равно оставил после себя Солнце, которое, возможно, наделяет магией всё сущее. Поэтому Магнус — Бог Солнца и Магии. Почему тогда Ауриэль использует символ Солнца, если он про время? Солнце, как символ, часто означает колесо, а колесо — значение бесконечности. Всего лишь дело символов. «Но почему, смотря на Солнце, эльфы всё равно представляют Ауриэля?» И получит ответ: Солнце, как символ, может быть лупой, линзой, глазом для Ауриэля. Анкано больше нравится сравнение со стереотипным магическим шаром для гадания, на который может смотреть Ауриэль и видеть отражение своего создания… А в конце всего обязательно добавляет, что это лишь его интерпретация мифов и культурных различий. Все это вопросы, конечно, интересные, но дать стопроцентный ответ никто не сможет, а строить догадки не в силах кто-то запретить. И вообще, уже глубокая ночь и нужно идти спать. Выглядели абсолютно свежими, готовые исследовать и читать хоть десять ночей подряд… Космос завораживает, а его связь с Богами кажется еще более чем-то недосягаемым. Оба уснули, прижавшись друг к другу спиной. — Эй… Добрый вечер… Калзар мгновенно выйдет из воспоминаний и заинтересуется внезапно прибывшим Энтиром. Особенно его неловкой интонацией. — Вы что-то хотите? — Ты… Ты не занят? — Нет. — с подозрением. Энтир присядет рядом на кровать и осмотрит комнату, в которой абсолютно темно. Обычно в его комнате всегда светло. — Что-то случилось? — Всё в порядке, а что не так? — Подожги хоть светильники. — А, вы про это… — пожмет плечами, — Мне иногда хочется посидеть в темноте и подумать. Удобно что-то представлять. — Мечтаешь? — Да, что-то вроде этого. Так, что вы хотели? — Можно с тобой поговорить? Я не знаю, кому я еще могу это сказать… — осмотрится, резко встанет, чтобы занавесить шторку в комнату аккуратнее, — Не говори никому, — сядет обратно и снова оглянется, но быстро возвращается в диалог, — Мне кое-то нравится. У тебя так легко получается быть всеобщим любимчиком, а вот у меня репутация, мягко скажем, не очень. Может ты мне поможешь? — О чем вы? — Ну, ты бы что сделал? Любишь ты кого-нибудь и хочешь как-нибудь это показать. Я хочу подарить ей кольцо… но, наверное, это слишком рано? — Это опять какой-то праздник? — Что? — резко осознает к кому вообще пришел выговориться, — Нет-нет! Это просто подарок от души для любимого. — Для одного? Я всех люблю… — Это особенная любовь… Только для одного единственного из всех. — … Мне надо выбирать? — Нет, не волнуйся, это со временем приходит. Ну, или не приходит — тоже ничего страшного. — Я не понимаю, что вы от меня хотите. Вы могли бы выбрать кого-то, кто понимает больше, чем я. — Да кого! Я никому не доверяю, кроме тебя и Фаральды. — Можно было пойти к ней? — … — Что? — Нет, не можно. — Почему? — Потому что…! — снова посмотрит на шторку и после наклонится к Калазру поближе, — Я ей подарок хочу. — О… Я, кажется, теперь понимаю. — Вот! Как думаешь, ей понравится кольцо? Или мне подарить какое-нибудь колье? — Она это любит? — Как-то заикалась, что хочет купить себе аметистовое «что-то». — Тогда, наверное, вы попадете в это желание. — А она… она не говорила тебе ничего такого? Ну, может быть, про меня, понимаешь? Я понимаю, что я со стороны кажусь тем, кто точно не заинтересован в ней, но это не так. Я просто… мне внезапно так страшно, когда я хочу сказать ей что-то, что обычно не говорю. — Она говорила, что вы хороший. Предупредила, но я это и сам понял. — Хороший? — оживится и пододвинется поближе. — Да. — Даже так… я хороший? — Почему вы так удивляетесь? Вы же хороший. — Мне плевать, как меня могут называть другие, но она… — вздохнет, — Мне важно ее мнение про меня. — Почему вы просто не можете ей сказать? Я понимаю, что вам тяжело, но, раз вам хочется, то почему нельзя просто сказать и спокойно подарить подарок? — Я люблю ее. — совершенно серьезно, как будто Калзар должен понять его только по этим словам, которые не может отличить от других любовных слов. — И что? Вы же хотели мое мнение: мое мнение о том, что вам надо сказать и всё. И не будет никаких проблем. — Я не уверен, что она любит меня, понимаешь? Тебе было бы страшно признаться в любой любви, когда есть шанс, что тебе не ответят взаимно? — Думаю… мне не нужен тот, кто не ответит мне взаимно… Энтир замрет на секунды, будто осознавая. Калзар многое не понимает, но, по сути, говорит реально правильные вещи без влияния общества и смущения. — Да, ты прав. Я много чего в жизни делал, но признаться в любви мне всегда не удавалось. Я достаточно… смущенный в этом плане. — Тогда зачем я нужен, если мои советы бесполезны? Если это можно назвать так. — Мне нужно было это кому-то сказать, чтобы успокоиться. — Я помог? — Да, немного. — вдохнет и опустит голову, — Я так люблю ее, правда. Она умная, красивая, высокая, с ней всегда можно завести разговор… — Я вас не очень понимаю, но, наверное, это что-то хорошее. Я рад, что вы хорошо себя чувствуете. — солнечно улыбнется. — Ты вообще ничего не понимаешь о любви? Никто тебе не говорил? — Нет. — Ты что-то знаешь о своих родителях? — Нет, я отдаленно помню голос и, кажется, внешность. Но скорее всего это просто внушение и я ничего не помню… — Ты же понимаешь, что ты рожден в любви? По крайней мере, обычно так происходит, что двое людей встречаются, любят друга, женятся — самый стандартный исход всего. — То есть… — любовь, о которой говорит Энтир, имеет исход свадьбы, — В этом различие любви? Я же правильно думаю? — Можешь попробовать описать, а я тебе скажу. — Я могу сказать, что люблю вас всех, но я не могу сказать, что кого-то люблю особенно… сильно? Можно так говорить? А то звучит немного так, будто я кого-то могу обделить. — Нет-нет, это разные виды любви. Нет ничего страшного в том, что один мер намного ближе, чем остальные. Смотри, ты же не обижаешься от того факта, что я люблю Фаральду по-особенному, чем тебя? — Нет. — Ну вот, так и остальные это понимают. Всегда будут лучшие друзья, но и будет кто-то особенный. — А как мне различить это? Я вроде понял, но всё еще не понимаю. — Не уверен, что тебе это поможет, но я скажу свои эмоции: каждый раз, когда я ее вижу, я хочу быть еще ближе — обнять, поцеловать, в целом просто касаться. Хочется и всё, быть постоянно рядом, разговаривать, что-то подарить и вести себя нормально. Я очень волнуюсь, я чувствую сердцебиение в ушах… но мне и нравится это чувство. Не знаю, как тебе еще описать. Просто хочется быть рядом, в мыслях постоянно она. Мне приходится глотнуть нордского мёда, чтобы хоть что-то сказать хорошего и не бояться. Я думаю, что ты сам поймешь, если кого-то полюбишь. — Да… — пока из его описания никто не подходит, поэтому подумает об этом позже. — Звучит интересно. — Так… Кольцо или колье? — Колье.       Уже вечером, прогуливаясь по крыше, заметит такую картину на мосте Коллегии: Фаральда стояла одна, смотря вниз, пока к ней не подошел Энтир, предварительно сделав глоток чего-то из кружки. Завязался диалог о чем-то, а через пару минут Энтир достанет из сумки небольшую коробку — она открывает и заметно радуется, но сдержано. Благодарит его, а он встал на цыпочки и, стараясь не дышать, застигнул колье на шее. Он смущен, а вот Фаральда просто польщена и тихонечко хихикает… Кажется, она предложила прогуляться — и они пойдут по мосту в город. Калзар сам не замечает, как всё это время улыбался. Это очень мило — другое слово подобрать не может. Да, Энтир был прав, это чувствуется и чужая любовь тоже, как он понимает. Тогда возникает вопрос: Фаральда ничего не замечает или специально делает вид, что не замечает и не отказывает? Хотя она выглядела очень довольной и… ладно, ее характер подсказывает, что она всё прекрасно понимает — Энтир практически не скрывается и это понятно даже ему, а уж опытная альтмерка точно всё раскусила. Интересно, чем это закончится.

***

      Энтир осторожно постучался в каменную арку, перед входом в комнату Фаральды. — Добрый вечер! Фаральда сидит на своей кровати и почти полностью завалена книгами. Они не договаривались встретиться на какую-то беседу, но у нее нет причин его выгонять. Пусть остается. — Да, добрый вечер. Ты что-то хочешь? Замрет и снова думает о ее серьезном лице — какая же она замечательная, когда занимается мозговым штурмом. Наверное, именно в первый такой раз он и осознал, что влюбился. Слишком поздно заметит, что выглядит слишком завороженным, но, выйдя с этого состояния, не обойдется без заикания: — Д-да… Ничего. — глупо хихикнет, — Если ты занята, я могу уйти. — Смотря для чего ты пришел и будет ли это меня отвлекать. — Нет причины. Она поднимет на него бровь, вздыхает и улыбается. Ей кажется, что абсолютно все понимают и видят, как Энтир по ней воздыхает и ей лично это невероятно нравится, но… делать какие-то шаги не хочется. Пусть подольше варится в таком миленьком состоянии, не хотелось бы это прекращать так быстро. Еще больше нравится, что он действительно верит в то, что Фаральда точно не видит его изменчивости, когда она рядом. — Я хочу прогуляться и собрать пару трав, если хочешь, то можешь присоединиться ко мне. — Листочки собирать? — сдерживает очевидную радость. — Да, когда-нибудь я закончу альбом… — Ты разве не собрала всё в округе? — Собрала, но некоторые рассыпались. Надо бы съездить как-нибудь в Алинор за нормальными альбомами. В Скайриме как обычно ничего нормально сделать не могут. — А чего сразу-то не сказала? Ха! Знаешь с кем дружишь — могла бы попросить! — Я ничего просить не буду. — с неоднозначной улыбкой закроет все книги и сложит в стопочку, — Тогда идем?       Листочки от кустарников снежных ягод, корень Нирна, стручок… Да побольше, чтобы, если что, был шанс на испортить. Приятно подмечать, как Энтир аккуратно срывает каждый лист, чтобы не вредить ни растению, ни самому листочку. А еще то, как он старательно тянется к высоким веткам зимней ясени, но никак не может достать из-за роста — скрестит руки на груди и нагло любуется, пока тот ее не заметит. Сразу прекратит свои попытки и явно краснеет. — Ты не могла бы?.. — Могла бы. Фаральда спокойно подойдет, сама встанет на цыпочки, ибо ветки все-таки достаточно высоко даже для ее роста. Срывает по штучке и складывает к себе в отдельную сумку. А он всё не может оторвать с нее взгляда, как всем своим телом загораживает лучи Солнца, а всё что остается — тихонько стоять и смотреть снизу-вверх. Когда-то давно, как переехала в Скайрим, постоянно смущалась своего роста, особенно с местными мужчинами, которых так легко задевает своя мелкость в сравнении с ней. Но тогда она была еще молодой и, почему-то, должна была винить себя за то, что они такие маленькие и их что-то не устраивает в высокой женщине. Сейчас определенно считает свой рост преимуществом и если потенциального мужика что-то не устраивает, то это явно не ее проблема. Но вот… Никогда не думала, что найдет ценителя своего роста в виде маленького скользкого босмера — специально собирает лишние листы, лишь бы краем глаза наблюдать за его выражением лица — то, как он смотрит на ее примерно всегда, когда ситуация выделяет его маленькость. — Спасибо, что заметил ясень. Она, конечно, у меня есть, но лишним никогда не будет — ее листы очень тонкие. — Да… — отведет взгляд и прочистит горло, — Потому что ей сложно существовать в снегах? — Если бы было сложно, то она бы давно умерла, но нет — активно растет, еще умудряется размножаться. Она может жить при полной заморозке, если, конечно, корни в земле. А листья долго живут без влаги, но в тепле становятся совсем синими, а не, вот как сейчас, голубой с дымкой. — А ты собрала всё или что-то осталось? — Как и осталось в прошлый раз… у меня нет времени ехать в теплые части Скайрима. А еще этот Алый корень Нирна… Я не знаю, что я буду с ним делать. О нем есть только небольшие описания, но никогда никто не пишет, где его достали. Энтир сразу улыбнется, но пока не скажет. Ему всегда казалось, что он у нее точно есть, потому даже не заикался о своих знаниях. Кажется, его время пришло… — Да, жалко. Надеюсь, ты его когда-нибудь найдешь. — чуть ухмыльнется, — Наверняка он дорого продается… — Ты как обычно! — а сама улыбается, — Его кто-нибудь продавал? — Знаешь, не обращал внимания. Никто его не просил… — И во сколько это обойдется? — Понятия не имею. — Мне кажется, ты это точно должен знать. — поправит свою сумку, готовясь возвращаться в Коллегию. — Что не знаю, того не знаю… — заткнется, когда почувствует ее касания на своем локте, запястье и, наконец, его взяли за руку, — Но… я знаю, у кого бы можно было его достать… Довольно улыбнется и потащит его за собой. — Извини, не хотелось бы тебя потерять в больших сугробах. — Да, было бы неприятно… Всю дорогу для вида помогает ему в перешагивании сугробов, хотя оба понимают, что это всё не имеет смысла — главное, что наконец-то взял ее за ручку. Держит крепко, чтобы запомнить эти ощущения подольше. Проводит ее в Зал Поддержки и еще немного подержит ее за руку, перед тем как отпустить. — Нужна еще помощь? — Нет, спасибо тебе. Без тебя было бы, как минимум, скучно. — мягко улыбнется и скроется за своей занавеской. А теперь пришло время Энтира — ученого по фалмерам, в первую очередь! Быстро сбегает до своей комнаты и заберется в шкаф, где хранит некоторые штучки из Черного Предела. В отдельной кармашке на старом плаще аккуратно сложены Алые корни Нирна, укутанные в пергамент. Уже давно засушены и выглядят новенькими, хотя с последнего похода прошел год, если не больше — их листья очень плотные, от того и поживут в таком состоянии дольше. Второпях вернется к ней и, постучав, заходит, поправляя занавески. — Это тебе! — протягивает Алый корень, держа его жду двух пальцев. Фаральда сразу встанет и прикрывает рот ладонями. — Это же… как ты его… — подойдет поближе и легонечко коснется красных листочков, боясь сломать. — Если я сказал, что достану — я достану. — с гордостью кладет корень ей в руки. Тихонько кладет его на тумбочку и повернется к Энтиру. — Ты… — не может сдерживать улыбку. — Я слушаю. — закроет глаза, ожидая какой-либо благодарности. Так и видит, как он напрашивается на поцелуй, но не станет этого делать — будет ждать именно от него. Подойдет, чуть наклонится и обнимет так, чтобы Энтиру было удобно держать голову у нее на плече. — Это прекрасно, спасибо! — Пожалуйста… — самым мягким голосом, каким только может говорить. — Так где ты его достал? Я же только что тебе сказала про него… — Секреты поставки. — Ну! — В Черном Пределе. — Чего?.. — отодвинется, чтобы посмотреть ему в лицо, — Ты всё это время хранил его? — Да, что-то вроде этого. Я думал, что он у тебя давно есть, но раз нет… Ничего страшного не произойдет, если я сделаю тебе еще один подарочек. — Спасибо большое… Каждый смотрит друг другу в глаза, но так никто и не решается на то, чего ждут оба. Фаральда даже специально закроет глаза, делая вид, что о чем-то сильно задумалась, но Энтир так ничего и не сделал, хотя всё очень располагало к ситуации. Еще раз попрощаются и разойдутся по комнатам.

***

      Весь день не может думать об упущенном моменте. Только сейчас понял, что она… тоже! На душе так радостно, что Арнел его просто не узнает. Витает где-то в облаках и практически не слушает очередные оправдания о том, почему не возвращает должное, но ладно, сегодня он добрый. Пока что. Простил ему 200 золотых, но не больше — он еще не настолько двинулся. Просто в знак благодарности тому, как давненько промывал ему мозги фалмерами — а то, что он сегодня в хорошем настроении, просто совпало. Вскроет вино покрепче и выпьет бокальчик, чтобы на этот раз точно быть в силах. Нужно всего-лишь признаться! Довольный выйдет на улицу и глубоко вдохнет. На крыше заметит Фаральду и Калзара — перекидывают друг другу огненный шар по кругу. Не часто видит их тренировки. Поднимется к ним и те мгновенно прекращают, а огонек растворяется в воздухе. — Тренируетесь? — подойдет к ним и залезет на ограждения крыши, пока те с непонимании рассматривают его. — Да… Тебе что-то нужно? — Да так, развлекаюсь. — Тогда, мы продолжим? — Ой! — наиграно, — Точно, Калзар, тебя искал Толфдир. — Да? — но сегодня Толфдир ушел, — Вы уверены? — Я? А, да-да, кажется, он хотел дать тебе какую-то книжечку. Калзар хмурится, но ничего не ответит. Переглянется с Фаральдой и уйдет. — И что ты делаешь? — строго. — Фаральда, — спрыгнет с опоры и смело возьмет ее за руки, — Ты… — но сразу, как встретился с ее взглядом, жмурится, — Почему всегда так… — опустит голову, пытаясь успокоиться. — … — нужно бы ему помочь, — Энтир, всё в порядке. Чего ты боишься? — Скажи, прошу, ты ведь тоже? — неловко поднимет голову. — Что «тоже»? — пусть скажет вслух. — … Любишь. — самым тихим шепотом. — Кого? — Люблю я, понимаешь? — жмурится, но заставляет себя посмотреть на нее снова, видя ее вкуснейший румянец, — Тебя. Я тебя люблю. — ее реакция дает сил сказать спокойным тоном.        Фаральда была готова к этому моменту, но сейчас абсолютно забыла всё, что себе представляла: жутко краснеет, а уши в смущении опущены, брови сведены, ртом пытается что-то сказать. Но теперь ощущает, как его руки медленно поднялись вверх, по плечами, и обхватили ее за щеки, пальцами слегка поглаживая по ушам. Легко поддается, когда ее притягивают вниз и нежно целуют в губы, перерастая во что-то более требовательное. Не выдержит и крепко обнимет, прижимая поудобнее, в первую очередь, для маленького Энтира. Энтир не может подобрать слов, как бы описать своё состояние. Сейчас всё вылилось, то так долго копилось, но рано или поздно чувства дойдут до краёв и… Опустит руку к шее, а вторую оставит держаться за ушко, поглаживая. Жмётся полностью, ещё ближе, даже если уже бесполезно. Фаральда поднимет руки к его щекам, отодвигаясь от поцелуя: — Ты хуже улитки, честное слово… — совсем не претензия. — И все-таки я дополз. Опустит руки уже на талию, раз Фаральда решила держать свои выше. Снова целует, ещё смелее, чем до этого, держит к себе вплотную, от чего приходится вставать на носочки, дабы удобнее целовать, пока шастает всеми руками по её спине — слишком долго вёл себя, её правда, как улитка. Несколько раз подряд рывками целует, улыбаясь и любуясь ответной улыбкой на свои порывы: расцелует ее щеки, нос, подбородок, а ей остается только хихикать от нежностей. — Так и не скажешь, что это тот самый Энтир. — Привыкай. — Мне много не надо… — схватится за него и крепко прижмется к груди, а Энтиру приходится стоять совсем на кончиках пальцев только благодаря плотной обуви. Закроет глаза и почти висит в объятиях прекрасной высокой женщины…       Калзар, очевидно, никак не поверил Энтиру, но теперь, стоя за углом, чувствует себя стыдливо и точно третьим лишним… Если это именно то, о чем ему говорили, то начинает понимать. Фаральда целовала Калзара в щеки, голову, но совсем не так, как сейчас… наслаждается?.. с Энтиром. Не уверен, что хочет кого-то сейчас поцеловать, но, наверное, это приятно. Будет надеется, что когда-нибудь попробует. Вечером обязательно поспрашивает обоих, но нужно как-нибудь издалека, ведь это, наверное, должно быть что-то тайное? Быстро спрячется дальше, когда они пойдут в сторону выхода — переждет, а сам останется на крыше. Опять маловато потренировались с Фаральдой.