Crybaby

Кёртц равнодушно упирается спиной в старый ангар давно заброшенного завода — бывшую нарко-базу Горгульй и нынешнюю Серпентов, и в молчании пожёвывает верёвку своей самодельной подвески у себе на шее. Крутит в руках её кварцевый камень, перебирая тот в пальцах, и изо всех сил изображает безразличие. Джонс, как обычно, стоит рядом и кипятится, то потирая тыльной стороной ладони нос, то зарываясь рукой в волосы у себя на затылке. Разве что не срывает с головы свою извечную шапку короля!  Кёртц привычно для себя улыбается. Играет роль психа до конца. Едкой усмешкой напоминает себе, что когда слишком долго приотворяешься и исполняешь спектакль — невольно вживаешься в роль настолько, что потом уже не хочется из неё выходить. Она становится частью тебя. Как его повадочки психопата, например.  Сначала ты играешь роль короля Горгулий — потом встречаешь на своём пути короля посильнее и становишься его «поданным», но паттерны главаря банды просто так не стереть… поэтому… — Как ты мог напасть на своего, Кёртц!? — в привычной для манере интересуется Джонс, прохаживаясь вдоль стены туда-назад.  Кёртц в ответ только иронично хмыкает, понимая, что Джагхед намекает на тупорылого Фэнгса, которого его Горгульи едва не скинули со школьной стены. Парень любит играть в опасные игры, не зная их правил: будь то Грифоны и Горгульи, или продажа лёгких наркотиков малолетним девицам из Ривердейл Хай; но никогда не готов к последствиям, наивно надеясь, что Джонс младший решит все его проблемы, всё поймёт и простит. И тот решает, и тот всё понимает.  А Кёртц только странно облизывается сейчас, предвкушая серьёзный разговор с чертовски серьёзным Джонсом.  Джаг словно читает его мысли, когда зло сверкает в него глазами и бросает короткий взгляд на банду у себя за спиной. Ненадолго задерживается глазами на разозлённом Свит Пи и хмуром Фэнгсе, который, как и всегда, выглядит удивительно жалко, и тяжело вздыхает. Джонс жёстко хватает Кёртца за меховой воротник его чёрной джинсовки и притягивает того к себе, требуя немедленный ответ. — Твой crybaby совершенно не умеет проигрывать, Джонс, — елейно отвечает Кёртц, вырываясь из резкого захвата Джонса. Кёртц даже копирует привычное лицо Фэгнса — изображает напуганного пылесосом кота, и зло лыбится. Затем безэмоционально поправляет куртку у себя на плече, возвращая той приличный вид, и отталкивает от себя Джагхеда. Довольно смотрит, как багровеет от ярости Свит Пи, и потирает руки в своих извечных перчатках с отрезанными пальцами.  А Джагхед только напряжённо качает головой на этот ответ, не находя в поведении своего психопата ничего забавного.  — Это просто игра, Кёртц. — Джагхед старается звучать дипломатично, оборачиваясь на Серпентов у себя за спиной — он уверен, те хотят разорвать бывшего короля Горгулий на куски. — Кто сказал тебе, что это просто игра? — вновь облизывается Кёртц.  Он ищет взгляд Фэнгса и, как только встречается с ним глазами, театрально проводит большим пальцем по своей шее, имитируя, как перерезает себе горло, и тут же возвращает невозмутимый внешний вид. Фэнгс, естественно, тупо моргает в ответ на эту угрозу, но ничего не говорит. А вот Свит Пи едва не срывается с места, явно намереваясь съездить протеже Джонса по ебалу, но останавливается на пол пути. Его тормозит Фэнгс, хватая друга за рукав кожанки Серпентов, и предупреждающий взгляд Джагхеда — тот примирительно раскидывает руки в сторону, с суровым выражением лица удерживая задохлика Кёртца и башенного Свит Пи на расстоянии. — Это просто игра, — злым шёпотом по словам цедит Джаг, хмуро изучая ничего невыражающее лицо Кёртца.  Тот только жмёт плечами в ответ, без слов говоря королю на это: «как скажешь». — Ну, а хули он ноет, как баба? — неожиданно продолжает Кёртц. — Упал со второго этажа на мягкое и разнылся. Хуёвая у тебя какая-то банда, Джонс. Бабская. Свит Пи вновь дёргается — он явно хочет объяснить новенькому политику партии, но его останавливает рука Джага. — Пусть купит себе юбку!  Тут уже Свит Пи не выдерживает и сжимает руку в кулак, замахиваясь. Он почти с удовольствием воображает, как от его удара хрустит ломающийся нос Кёртца, но его мечте не суждено сбыться — проклятый Джонс молниеносно отпихивает друга в сторону, удерживая того на месте. — Угомонись! — коротко приказывает Свит Пи Джагхед, мрачнея ещё больше. — Я сам разберусь. Не забывай — с Горгульями, ну, с тем, что от них осталось, всё решается через меня!  Кёртц мгновенно расплывается в довольной улыбке, любуясь на то, как кипит вспыльчивый Свит Пи — у того разве что пар из ушей не идёт, как в глупом мультике, а его crybaby продолжает грустно хмуриться. Свит Пи яростно морщится, едва не закатывая глаза, — он очевидно находит безграничное терпение короля Серпентов к выходкам Кёртца странным… — Отвернись, — внезапно приказывает своему протеже Джонс, а после переводит серьёзный взгляд на Фэнгса. Кёртц забавляется, когда слышит глухой звук короткого удара в лицо и последующий комментарий Джонса: — Последний раз напоминаю тебе, Фэнгс, Серпенты не играют в Грифонов и Горгулий! Фэнгс явно зажимает пальцами разбитый нос, стараясь остановить кровь, и бормочет в ответ королю что-то невнятное. Но это «что-то» устраивает Джонса, потому что тот тут же просит Фэнгса съебаться с змеиной базы и забрать с собой остальных. Джагхед потирает ушибленные костяшки кулака другой рукой, а Кёртц вдруг ловит себя на мысли, что именно за это и любит змеиного короля — Джонс умеет вовремя включить жёсткого и красиво отправить в пешее эротическое кого угодно. — И не дай бог кто-то из вас сунется сюда сегодня, — угрожающе кидает своей банде Джонс, вновь обращая всё своё внимание на психопата. — Мне ещё с этим надо поговорить! Кёртц улыбается одними глазами, когда слышит приторное «поговорить» от короля, и невозмутимо пожимает плечами — ему даже интересно, куда сегодня его заведёт разговор с эмоциями Джонса. А тот не раскладывается на дальнейшие словесные аргументы и, убедившись, что Фэнгс, Свит Пи и прочие скрылись за горизонтом, указательным пальцем грубо хватает Кёртца за шнурок на его шее, обмотанный вокруг неё в несколько раз, словно ошейник, и тянет того внутрь завода, ногой закрывая за ними входную дверь. Кёртц расслабленно жмёт плечами, про себя забавляясь, — Джонс не забывает громко хлопнуть дверью ангара, скидывая куда-то накатавшую ярость. А Джагхед уже вталкивает его в первую попавшуюся комнату, где раньше Горгульи Кёртца варили «Физзл Рокс». Надо будет потом проверить, не завалялись ли остатки этой наркоты где-то в шкафах… когда ему в следующий раз станет скучно с доброй личностью Джонса. — Что, по ебалу мне съездишь? — хищно спрашивает у Джонса Кёртц, прекрасно зная ответ — по лицу от Джонса не прилетает только ему и девчонкам в его банде. Тот в ответ на это саркастично хмыкает, закатывая глаза, и нейтрально качает головой. Джонс уже даже не злится — просто в тишине расчищает поверхность пыльного стола от химических стеклянных колб и прочей ерунды. — Слишком задохлик что ли? — смеётся Кёртц, потирая шею, которую совсем недавно так удачно душил шнурок для подвески.  Джонс расплывается в доброй улыбке, поднимая вверх бровь.  Потом отвечает: — Честно? Даже Тони дерётся лучше тебя. Кёртц морщится, но не обижается. Довольно закусывает губу, поднимая вверх обе руки, будто говорит, что сдаётся. Смотрит на короля с насмешливым ожиданием.  — Так что, Джонс, — протягивает Кёртц с наигранной ленцой в голосе, когда пауза затягивается, а Джагхед не спешит начинать лекцию. — Как тогда наказывать будешь? Протеже Джонса засовывает руки в карманы своих узких, чёрных джинс и ждёт ответ. Провоцирует и проверяет короля на прочность. — По-детски, — наконец с иронией произносит Джаг, снимая с макушки шапку и кидая ту на стол. Следом он стягивает с себя и змеиную кожанку, чтобы та не мешала в процессе. — О, я только за, — ухмыляется Кёртц. Сам он раздеваться не спешит. Пристально рассматривает Джонса в белой, обтягивающей майке и думает не о том.  Джонс делает резкий шаг вперёд, сокращая расстояние между собой и довольно-безумным Кёртцем. Легко хватает того за джинсовку и рывком разворачивает лицом к столу. Кёртц, как фарфоровая кукла в руках умелого кукловода, плавно подчиняется действиям Джонса и громко, безумно смеётся, запрокидывая голову. Он спокойно упирается ладонями в холодный металл шатающегося стола, будто происходящее сейчас для него это игра, в которой он явно выигрывает у короля. — Смотри, может в следующий раз скажешь, что лучше по ебалу, чем так, — в тон заигравшемуся Кёртцу шепчет Джонс. Тот успевает лишь улыбнуться королю в ответ, когда слышит, как позади него Джаг неторопливо расстёгивает свой ремень, вытаскивая тот из шлёвок. — Как романтично, — тянет он, облизывая пересохшие от желания губы. — В какой из своих книжек ты это вычитал? Джонс за его спиной закатывает глаза, складывая ремень вдвое. Секунду он о чём-то думает, а потом недвусмысленно просовывает палец за пояс джинс Кёртца, намекая тому, что этот элемент его гардероба сейчас лишний. — Снимай, — кратко приказывает он, ухмыляясь. Кёрц медленно отрицательно качает головой, делая вид, что внимательно рассматривает столешницу.   — Тебе надо — ты и снимай, — парирует он. Джонс не спорит, не желая продолжать эту бесполезную словесную игру. Он сам находит тугую пуговицу на джинсах Кёртца, слегка обнимая того сзади. Старается особо не прижиматься к нему, по-дебильному улыбаясь ситуации. Психопат не сопротивляется, и очень скоро его джинсы вместе с трусами равняются с его тощими коленками. Кёртц на секунду оборачивается и как-то странно косится на ремень в руках Джонса. Тяжело вздыхает, но не заканчивает свой театр. Недовольно ёрзает на столе, притворяясь, что устраивается поудобнее, и ждёт. Первый и резкий удар ремня разом сбивает с Кёртца всю спесь и назревающую насмешку в его голосе. Джонс добродушно усмехается этой странной реакции, когда король Горгулий шумно вздыхает от неожиданности и закусывает кулак. Он привычно облизывает губы, но теперь уже машинально, и медленно поворачивает голову, чтобы бросить на Джонса заинтересованный взгляд через плечо. — М, и правда по-детски — тянет Кёртц и тут же мысленно материт себя. — Это был примерочный, — шутливо напоминает Джонс, внимательно наблюдая за меняющимся выражением лица психопата.  Он взмахивает ремнём во второй раз, уже явно не сдерживаясь, и от души прикладывается к заднице Кёртца. Тот вдруг недовольно ёрзает на столешнице, видимо не ожидая, что ему будет настолько больно. Кёртц явно старается не ударить в грязь лицом и терпеть порку достойно.  Но его выдержки хватает всего на три удара — потом Кёртцу приходится сильно кусать себя за рукав куртки, сжимая на плотной джинсе зубы, чтобы не стонать в голос. Он думает — лучше бы по ебалу.  А чёртов Джонс не спешит останавливаться, ритмично опуская ремень на его зад. Кёртц отчаянно дёргается, старается увернуться, но почему-то каждый раз проигрывает меткости короля. Джонс почти всегда попадает туда, куда метит, заставляя психопата крепче сжимать зубы на рукаве. Пацанская выдержка подводит задохлика уже в самом конце. — Да хватит уже! — возмущается безумный Кёртц, на секунду прекращая жевать куртку. — Не хватит! — Джонс звучит холодно, почти бездушно. Кёртц психует, ожидаемо вскидывается, пытаясь вырваться. Джонсу даже приходится свободной рукой прижать его за поясницу к столу. Король ждёт, пока Кёртц перестанет брыкаться и замрёт в бессилии, устав вырываться, и продолжает. На последнем десятке Кёртц совершенно сдаётся, начиная хныкать, как ребёнок. Джонс вытягивает его ремнём в последний раз, но явно сильнее всех предыдущих, для закрепления, и отпускает психа. — А говорил, что Фэнгс ноет, как девчонка, — по-доброму подшучивает над Кёртцем Джаг, не спеша поднимать того со стола. Псих дуется, утыкаясь лицом в рукава своей куртки, и не поднимает головы. Старается продышаться, а потом обиженно и с трудом натягивает штаны на свою основательно выпоротую и пылающую задницу, мечтая покончить с этим унижением.   — Иди ты к чёрту! — шипит королю Кёртц, вытирая рукавом мокрый нос. — Ты вообще понимаешь, что делаешь? — резко перебивает психа Джаг, возвращая ремень в штаны. — Или тебе просто нравится доводить всех до предела? Кёртц слышит лёгкое возмущение в голосе короля и медленно разворачивается к нему лицом. Смотрит на Джонса с лукавой, почти нежной улыбкой, проводя по своему раскрасневшемуся от едва заметных слёз лицу ладонями. — А ты как думаешь? — произносит псих, глядя прямо Джонсу в глаза. Он вновь возвращает себе свой извечный пугающий и безумный вид психопата, и тянется к Джонсу. Но тот старательно игнорирует его завлекающий взгляд, вновь рывком натягивая на себя кожанку Серпентов, а затем и извечную шапку-корону.  Джагхед ничего не отвечает Кёртцу. Некоторое время он просто тяжело дышит после такой активной физической нагрузки, и всматривается в лицо психа, пытаясь разобраться, понял ли Кёртц сегодня кое-что важное. И думает, что нет. — Эй, Джонс, — внезапно зовёт короля Кёртц, расплываясь в странной, зловещей улыбке. — Ты что, девчонок в своей банде порешь? Джонс иронично поднимает вверх брови, гадая, с чего псих это взял? Хотя на то он и псих! — Нет, — нейтрально качает головой Джагхед, странно ухмыляясь такому вопросу. — М-м… тогда почему у тебя это так хорошо получается?  Джонс улыбается ещё шире, громко хмыкая на столь банальное заявление Кёртца. — Ну ладно, — с иронией в голосе признаётся король. — Одну приходилось. Но она была покладистее тебя. Кёртц усмехается, не удержавшись от очередной едкой шутки: — Так я теперь, что, твоя новая «покладистая»? Джагхед отрицательно качает головой на этот выпад, с трудом сдерживая в себе едкий смешок. Ему абсолютно не хочется подыгрывать Кёртцу сейчас, но этот его взгляд, которым тот смотрит только на него, — одновременно дерзко-вызывающе и уязвимо, странным образом заставляет Джонса продолжать этот комичный и бессмысленный разговор. — Ты просто неисправим, — бросает психу Джаг, пристально глядя на Кёртца. Он собирается уходить, оставить протеже одного в этом ангаре на ночь, так сказать, подумать о своём поведении, но не может. — Ты не хочешь ничего во мне исправлять, Джонс. Мы оба знаем, что ты обожаешь меня такого… — Ты слишком много болтаешь, — это Джонс произносит подозрительно тихо — Кёртц своими словами попадает точно в цель. Кёртц лыбится недовольству и внутренней борьбе, которую слышит в голосе короля сейчас, и прищуривается, сканируя Джонса своим самым хитрым взглядом. Кажется, псих мгновенно забывает, чем совсем недавно расплачивался за свой длинный язык и отпетую безрассудность. — Зато ты почти ничего не говоришь, — через минуту отзывается Кёртц. Он делает шаг к Джонсу, не понимая, что хочет сделать. — И это бесит. Джонс тяжело вздыхает на эти ядовитые слова, но не отступает. Он не скрывает, что никогда не врёт, только недоговаривает. Джагхед Джонс абсолютно честен — он очень скрытный человек. Змеиный король и Кёртц стоят так близко к друг другу, что психопату даже удаётся уловить едва ощутимый запах ненавязчивого, но терпкого парфюма Джонса, а ещё лёгкие нотки чего-то родного, но мрачного, как поздняя осень в диком канадском лесу. И псих окончательно теряет голову… Кёртц решается нарушить эту идиллию из нежности и тишины первым, когда тянется вперёд и, обхватив рукой ворот кожанки Джонса, резким движением притягивает того к себе, утаскивая короля в неловкий, но жадный поцелуй, с привкусом чего-то сладкого, но одновременно горького, как жжёная карамель. Кёртц усмехается прямо королю в губы, чувствуя, как Джонс поддаётся его спонтанному желанию изучить ледяного змеиного «принца» до конца. Посмотреть на его нежность. Узнать, каков на вкус его карамельный поцелуй… Когда Джонс отстраняется от психопата, чтобы перевести дыхание, Кёртц продолжает безумно улыбаться, утопая в светлых, голубо-зелёных и внезапно добрых глазах короля, в мелкую крапинку. — Ну, теперь-то ты признаешь, что тебе это нравится? — едко спрашивает Кёртц, не отпуская воротник Джонса. А Джаг только качает головой в ответ, вытирая уголок рта тыльной стороной руки, и торопится сменить тему.