Родное гнездо

Курильщик

      Из Третьей после нашего со Стервятником свидания я вернулся слегка пьяный - не от "Хвойного", а от восторга, - вытянулся на общей кровати, расстёгивая пуговицы на воротнике Лордовской рубашки, и закурил. Сидящий рядом Табаки, игравший в шахматы со Сфинксом, слегка толкнул меня и, прежде чем я разобрался, нарочно он это или специально, выдал:       - А я говорил! Предполагал! И вот оно - подтверждение моих догадок, а вы мне возражали!       - О чём ты? - Вяло поинтересовался я, мыслями всё ещё пребывая в Третьей. Меня проигнорировали.       - Вообще-то, ты сам себе возражал, - откликается Сфинкс, тоже разглядывая меня. - А вообще, не вижу проблемы.       - Я вижу, - проворчал Лорд. - Если теперь у нас в спальне будет обитать влюблённый с дурной рожей и глупо блестящими глазами, то я готов сразу переселиться в коридоры!       - Да-да, - вдохновенно прочирикал Табаки, - влюблённость штука странная и непредсказуемая; и к тому же, я бы сказал, такая связь несколько не к лицу обеим сторонам - мезальянс...       Вот тут я насторожился: говорили они так, словно знали, что происходило, и кто был со мной в Кофейнике.       - И вообще, - Лорд больно ткнул меня локтем в бок, - отдай рубашку. Знал бы - не одалживал.       - Да в чём дело? - Я приподнялся, поочерёдно оглядывая всех: от Лорда до Сфинкса.       - Ни в чём, абсолютно, - Табаки сбил с доски ладью Сфинкса, - мы не осуждаем, в конце концов, любви все возрасты - и ранги, прошу заметить, - покорны, хотя и странно, что у вас со Стервятником настолько близкие отношения.       Я чуть сигаретой не поперхнулся, услышав кличку Птичьего вожака.       - А вы откуда знаете?! Вы что, следили?       - Больно надо, - оскорбился Табаки. - Да ведь от тебя за версту...       - Гвоздичные сигареты, - перебил его Сфинкс, сжалившись надо мной. - От тебя ими пахнет. А больше никто в Доме такие не курит, кроме Стервятника.       Мои пылающие уши и лицо скорее всего, в этот вечер могли бы быть видны из космоса. ***       С того дня о нас со Стервятником начали узнавать и члены других стай (наверняка, с помощью Логов): например, Рыжий, с мерзкой ухмылочкой всучивший мне шуршащий фольгой маленький пакетик, который я потом выбросил, или Пёс Лавр, с которым я столкнулся в библиотеке - к слову, не с ним одним, - который многозначительно на меня посмотрел и даже предложил помощь, хотя до того вообще со мной никогда не разговаривал.       Но наибольший шок я испытал, когда на выходе из столовой путь мне преградили братья Поросята. Ужасно недовольные и безумно возмущённые.       - Ты, - начал Ниф, - ты знаешь, что про тебя говорят?       - Знаю, - отозвался я, комкая в руках салфетку со стола. - А вы откуда?..       - И тебя это не волнует? - Возмутился Наф. - Ужасно. А между тем, мог бы подумать о репутации бывшей стаи!       - Зачем?       - Бесполезно, - буркнул Нуф. - Он всё равно не поймёт. Совсем испортился.       - Хорошо, что это произошло теперь, а не пока ты был с нами, - вместо прощания прошипел Ниф, сунув мне в руки какой-то конверт. Его я открывать не стал: вместо меня его вскрыл из любопытства Табаки, и потом громко зачитывал всей стае гневное Фазанье письмо. ***              Стервятника явно так не донимали, возможно, из-за того, что он был вожаком, хотя я замечал, что некоторые (например, Рыжий) позволяют себе многозначительные усмешки, однако он их просто игнорировал. Меня со временем комментарии других тоже не вгоняли в такое смущение, как раньше; не хотелось лишь, чтобы это как-то дошло до воспитателей.       С другой стороны, мы теперь могли не скрывать проявлений своих чувств, но всё же не стали пользоваться подобной возможностью слишком активно, ограничиваясь разве что держанием за руки. Всё остальное было для нас, а остальные... рано или поздно успокоятся.       По крайней мере, так считал Стервятник, а у меня не было причин ему не верить.