Пиньята с сюрпризом

***

Где-то в деревне бродили два никому неизвестных в этих окрестностях человека. — Ты правильно отследила геолокацию этого придурка?! Что за жопиня! — Возмущался первый человек, смотря на огражденные жилые и нежилые постройки. — Больная, не ори, а то вдруг менты докапаются и обшманают нас средь бела ночи? — Затревожился второй, демонстративно глядя на рюкзак и портфель, что находились у первого, чтобы донести до того намёк. — А то, что мы сами как раз прёмся к менту, тебя вообще не ебет?! Второй, продолжая следить за экраном телефона, лишь глубоко вздохнул. — Видишь дом? — Девушка, держащая телефон, ткнула пальцем свободной руки в сторону места, которое она подразумевала «домом». — Нам туда типа? — Зажмурилась в догадках напарница той. — Обычно он просил Нас выезжать утром. Да и ещё указывал совсем другие адреса. Ты уверенна, что он хотя бы номер не перепутал? А хотел, не знаю, позвонить в доставку пиццы, да хоть в полицию! — Сомневаюсь, — сказала другая. Недолгое молчание. Та, что говорила последней, продолжила: — Так, Степа просил выезжать именно на адрес ХХХ, что указан у меня сейчас в телефоне. Больше он ничего не говорил. Даже про оборудование — ни слова. Спешил наверное очень сильно или связь пропала внезапно, кто знает. Но странно при этом то, что он не попросил хотя бы своего дружка пересвязаться с нами, — приподняла плечи та, что находилась ближе к входу во двор того самого дома, — хотя даже всем этим моментам я могу придумать объяснение. Так. Надеюсь, что мы, несмотря на неуказанное время, не сильно задержались. После этих слов она расслабила плечи и, не оборачиваясь назад, произнесла следующие слова как само собой разумеющееся: — Хотя слушай. Раз тот долбаеб позвонил нам именно тогда, когда мы с тобой отжигали голосракими на танцполе, может, назло ему явимся обкуренными? За путаницу и облом? — Это слишком ебнутая идея. — Покачала головой девушка, что тащила вещи. — Поэтому я за! Ибо я здравый смысл просрала ещё тогда, когда я с тобой устроилась работать в это похоронное агентство. На этих словах те двое стали вытаскивать из портфеля запрещённые законом вещества.

***

Прежде, чем встретить незваного гостя, Эрнест попытался спрятать трупы. За исключением Саши. Его он оставил на прежнем месте, лишь подправил нити, чтобы не было видно участков кожи. Паук уже был мертв к тому моменту, когда Цу Норд «подправлял» Солнце. Поскольку он решил отомстить гостям за непрошеный визит, Эрнест подумал, что лучше будет не заморачиваться с скрытием «стража» и его «донора». Он лишь оттащил их в противоположные углы подвала и там, в тени, оставил. Затем мучитель направился в сторону двери, за которой стояли ненавистные ему люди. За спиной у Эрнеста находился предмет, с помощью которого он планировал заставить гостя уснуть. Дверь открывается. Скрипит. Размер дверной щели увеличивается. Медленно. — О, Степан, что это ты злой такой, бледный и грязный? — Пошатывалась девушка, пялясь на мужчину красными глазами. — Прям как Голум, у которого кольцо спиздили, хэхэ. Эрнест толкнул подвальную дверь. Послышался шум. Палач приготовился замахнуться. — Ох, злой какой. Ну 'звиняй, что опоздали, сам виноват. Так что мы должны сделать? Как похоронить? — Похоронить? — Эрнест, на мгновенье расслабившись, отложил идею об ударе. — Вы кто? — Совсем память отшибло? Так, что случилось, где тело? Или, ментик, ты наконец-то решил обратиться к нашей нелегальной стороне? Хочешь увидеть особенности захоронений, разрешённых не у нас, а может, взглянуть человека изнутри?.. — Ты совсем что ли ебобо? — Напарница дала подзатыльник своей знакомой. — Я в хлам, но понимаю хотя бы, что ты менту это говоришь, а не «особым клиентам»! Хахахаха, вот зря-зря мы переборщили с «котиками». Босс прибьет нас! Терпение Эрнеста было на исходе. — Та не, если предложим ему нечто… невероятное, такое прекрасное захоронение, то он нас отпустит. — Девушка, уверенно, но еле выговаривая слова, обернулась и взглянула в кровавую физиономию мужчины. — Ты согласен? Цу Норд задумался и тихим голосом произнес: — Солнце, начиная от своего зачатия, должно быть достойно всего наилучшего. Я заполучил его исцеление. Я обязан отблагодарить его уходом в мир иной. Да таким, чтобы свет оставался от него ещё какое-то время. Для меня. Последовало молчание. Молчание, которое нарушил скрип открывающейся двери. — Проходите. Помогите мне это осуществить. Эрнест за спиной незаметно отбросил биту, что полетела вниз вдоль лестницы и приземлилась на пол со стуком. Никто не обратил на это внимание. Затем мужчина развернулся и пошел обратно. Провожая работниц агентства к телу мёртвого, он на мгновенье оглянулся на труп Вали и Степы. Лежат в тени. Не двигаются. «Хорошо.» — Взгляните, — сказал Эрнест и подошел к столу, на котором лежала золотая мумия, — это моё Солнце! Оно такое прекрасное. Но. Мне бы хотелось, чтобы оно не было так низко. Как сейчас. — Ммм, — оценивающе взглянула на мумию та, что тащила вещи, — прикольно. Напоминает пиньяту. — Пиньята?.. — Уходя в новый поток мыслей, сказал Эрнест. — Пиньята… Тем временем вторая работница прогуливалась по подвалу. И заметила два трупа в углах помещения: — Ох, отец мой мужчина… — На этих словах она, глядя именно на безрукого и безногого человека, затянула дым сигареты. — Капец он похож на Степу. Но Степа сейчас с нами консультируется, поэтому всё в порядке, ха-ха! Затем та перекинула взгляд на незнакомца с пришитыми руками и ногами: — Выглядит как живой, но, сука, не живой. — На этой фразе она подошла ближе к «пауку» и призадумалась: — Фу. Вонь. Видимо, реально труп. Узнать бы поскорее подробности происшествия. Пока одна оставалась в своих мыслях, мы вернемся к диалогу между второй и хозяином подвала. — Да-да, очень похоже на пиньяту! А мне можно потрогать эту золотую штуковину? — НЕТ, — вспыльчиво приказал Цу Норд, — к Солнцу могу прикасаться только Я. Но даже Я не достоин этого делать… — Вот это ты профессионал — все на себя взваливаешь. Кстати, давай все-таки перейдем к делу. Покажи трупы. Эрнест, не отводя взгляда от золотой мумии, представил указательным пальцем сначала настоящего Степу, затем, через пару мгновений, бывшего лучшего друга. И только сейчас — спустя минуты, молчание и терзание — показал Сашу. Когда Цу Норд показал пальцем на Александра, в его лице, спрятанном за серебряными прядями, остыли все эмоции. Вообще все. И горло пересохло. — Вот оно как, — собеседница воспринимала все совершенно спокойно, даже встала в более расслабленную позу, — не злишься, что обкуренными пришли? Цу Норд даже не посмотрел на нее. Ответа нет. — И не удивительно, что молчишь. Помню: когда у тебя начались проблемы, стал чаще к нам обращаться, Паук тебя еще с нами познакомил… Так что да, не мы, не ты не святые. До сих пор молчание. — Я теперь вообще не понимаю, для чего ты нас вызвал. Как работниц агентства или как поставщиц? Вроде трупы здесь, но ты странно себя ведёшь и выглядишь, как другой человек, хаха. — Она стала протирать свои глаза. Но состояние от запрещенных веществ никуда не уходило. Молчание. — Только не говори, что это ты в этот раз убил, а не твои… — Хей! — прервала ее напарница. — Пока вы говорили, я так поняла, что та золотая мумия — тоже труп. Я жду подробностей того, что здесь произошло! … — Чего молчишь? Может, скажешь, что ты вообще хочешь? — Я хочу, чтобы с Солнцем все было хорошо. — Эрнест непрерывно смотрел на Сашу. Девушки встали как вкопанные. Но из-за помутневшего рассудка они не испытывали чувства, которые бы их натолкнули на верные выводы. Бежать отсюда. — Значит… Нам его «похоронить»? — Я не хочу, чтобы он был предан земле. Его место — небо. — Что. — Я хочу, чтобы погреб был в небе! …

***

— Говорю же, я ничего не помню из того, что делал! Такое чувство, будто это был самый страшный сон, который мне приходилось видеть в своей жизни! — Эрнест Цу Норд, мы, нет, Вы почти добились истины, — врач, щелкнув ручкой, сделал новые заметки… уже на двадцать первой странице блокнота, — нам осталось повторить все сначала. Но прежде, чем мы это сделаем, хотел уточнить, у какого врача (и был ли он таковым?) вы были записаны на приеме раньше? — Это был взрослый, даже пожилой, мужчина. В свое время, когда я был студентом, мне он очень помог справиться с контролем гнева и проблемами… в сексе. Основываясь на фактах моего детства и нынешнего поведения, он подобрал мне рекомендации. Эрнест, лежа в чистейшем кресле и глядя в ярко-зеленую штукатурку стен, внезапно замолчал. Врач с прежним спокойным тоном сказал: — Какие рекомендации? — Антидепрессин и транквизепам. И дал ещё кни… — Извините, перебью, это был государственный врач? — Да. — Не удивительно, — это было сказано еле слышно, — продолжайте. — Вот… Больше я ни к кому не ходил, так как посчитал тогда, что владею достаточно информацией, чтобы в дальнейшей жизни я мог себя контролировать. — К сожалению, людям часто не везет при выборе специалиста. Вам тогда тоже не повезло. — Да я уже, судя по недавним Вашим словам, понял, что не повезло… Жаль, что у Вас немного другое образование, так бы быстрее выяснил точно, что происходит со мной. Когда лучше записаться к психиатру? — Как можно скорее. Желательно на этой же неделе, потому что все подозрения о неприятном диагнозе на лицо. Три, нет, четыре… — Да хоть пять личностей! Хорошо. Я вас понял. Мне пересказывать снова свою… историю? — Сеанс окончен, Эрнест Цу Норд, — недовольно покачал головой человек в белом халате с бейджиком на уровне груди. — Спасибо. До свидания, — пациент, никого и ничего не слушая, вышел из кабинета. Затем из самого здания. С самого утра он чувствовал, что что-то не так. Будто ему снился сон. Голова адски кипела визуальными фрагментами. И слуховыми. Эрнест, уходя в неизвестное направление, чтобы хоть как-то успокоиться, в мыслях разговаривал с самим собой: — Уже первое сентября. Наверное, он в школе до сих пор, раз не отвечает на смс и звонки. Я наотрез отказываюсь верить в то, о чем я рассказывал в кабинете! Не верю! — Серебровласый испытывал дикие чувства стыда и угрызения совести за свою беспомощность. — Ведь не мог он так просто бросить меня! И уехать самостоятельно в аэропорт, а там — в Хабаровск! Что же случилось!!! Казалось, он провел немало времени с утра в кабинете психолога, но этого ему явно не хватило, чтобы различить реальность и нещадное воображение. Цу Норд продолжал путь в никуда. Городские локации постепенно сменялись на природные. Его тянуло уйти туда, где его никто не тронет. Посмотрев на непрочитанные сообщения, отправленные Быкову, он подумал связаться с знакомыми, чтобы выяснить, в чем дело. Утром ему никто не отвечал на сообщения и звонки, поэтому он снова решил попытаться выйти на контакт. «Может, сейчас все в порядке — и мне ответят?» Эрнест набрал номер Вали: — Алло? Алло! — Что орешь, змея белая? — Послышался в трубке грубый, прокуренный и звенящий голос. — Валя? Валя! Это ты! Слава богу! Как же я рад, что это ты! Умоляю, мне срочно нужно, чтобы ты мне кое о чем рассказал! В телефоне повисла тишина. — Да, Валя, я понимаю, что мы в последнее время были не в ладах. Но это правда важно для меня. Ведь это и тебя касается! — Эрнест, это и вправду ты? У тебя все дома? — Раздался очевидный сарказм. — Я сам не уверен, что «у меня все дома». Только не злись, но я не могу найти Сашу, вернее, никак не могу с ним связаться. Да и еще у меня такое чувство, что я что-то вытворил на днях, но не могу понять, было ли это явью. Я с утра обзванивал всех знакомых, но никто не брал трубку. Чуть с ума не сошел окончательно. — Ахахахаха, ты чего, Эрнест, и вправду не узнал меня? — Что?.. — искренне удивился он. — Да это я, Аяз! Что, правда мой голос похож на Валин? Эрнест глубоко расстроился от этого факта. — Но… Где Валя?! — Да я сам этого придурка ищу, уже который день запропастился где-то. А телефон у меня оставил после пьянки. — Где ты в последний раз его видел?! — Эрнест уже не мог говорить спокойно. Еще чуть-чуть и он бы начал кричать. — Угомонись. — Аяз замолчал, а продолжил говорить лишь только тогда, когда почувствовал приходящее чувство спокойствия к собеседнику. — Вот так, умница. А видел я Валю в последний раз после пьянки. Его вечером встретил ментик, а они потом ушли куда-то дальше добухивать. Было это числа тридцатого вроде. Эрнесту было тяжело слушать все эти слова. Он не выдержал и сбросил трубку. Походка мужчины стала более шаткой, а мимика «прыгающей». Его опасения вот-вот подтвердятся. Все факты против него. Он, уходя дальше и дальше в неизвестное направление, не заметил, как оказался посреди леса. Под ногами хрустела трава, а над головой шуршали листьями кроны. Вокруг находились стволы хвойных. Ветер выгибал ветки и растения под единым углом и в одно направление. Эрнест, забывшись, прислушался даже к ветру и пошел туда, куда велела природа. Еще несколько попыток дозвонится. Тщетно. Но не успел Цу Норд сообразить, как вдруг ему позвонила мама Саши: — Алло. Эрнест. Я волнуюсь! Саша должен был быть дома еще вчера, но его до сих пор нигде нет. Ты не в курсе… Он сбросил трубку. И включил режим «полет». А вот — ясное небо, очищенное от облаков. Оно прекрасно. «Но не хватает одной детали.» — Бррр, — Эрнест похлопал по щекам и встряхнул головой, — что за мысли… ЧТО ЭТО ЗА МЫСЛИ. И вдруг — над его лицом висела пиньята. Блестящая такая, золотая. Слегка покручивалась и покачивалась на недлинной веревке. Мужчина медленными шагами попятился. Он не верил своим глазам. В памяти моментально всплыли все моменты. Все моменты одержимости к сумасшедшей идее. И к осуществлению этой одержимости. — Нет… НЕТ! ЭТО НЕ МОГ БЫТЬ Я! НЕТ!!! — Эрнест свалился с ног и тяжело задышал. У его колен лежала толстая ветка. Он одним взмахом руки схватился за неё: — Это… это просто пиньята! — Едва встав ногами в почву, мужчина рванул к пиньяте. — Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Ненавижу-ненавижу! НЕНАВИЖУ!!! Последовал звук удара. Даже ветер стих в эту секунду. От конца ветки и вмятины в золотом мешке последовал «хлопок» брызгов темно-красной жидкости, десятки миллилитров которой впиталось в золотую ткань. Другая часть жидкости попала на лицо Эрнеста. Привкус соли. Волосы, лицо, очки заляпаны. Рубашка тоже. Эрнест, отбросив окровавленную ветку, вновь обессиленно свалился на колени и схватился ладонями за своё лицо. Он терзал себя. Ненавидел. Не знал, что делать, как жить ему дальше. Он через щели раздвинутых пальцев взглянул вверх. «Пиньята» вдруг полностью потемнела. Она блестела лишь по бокам, будто испускала в стороны лучи. Над ее верхушкой, где выглядывала веревка, засияло солнце. Цу Норд издал жалостливый всхлип, когда увидел всю картину: трава, дерево, «пиньята», солнце. Он желал прощения за всю ту боль, что причинил дорогим для себя людям. Он хотел вернуться назад во времени. И не приближаться к здоровому обществу ни на миллиметр. Изолироваться. Не подпускать себя ни к кому. Эрнест, судорожно глотая воздух, заплакал навзрыд. «Прости… Прости…» Он убрал руки с лица. Встал на стопы. Собрался извиниться. Попросить проклятия в свою сторону. Раскаяться! И сказал: — Солнце, как же ты сейчас прекрасно… — и потянул свои мерзкие руки к нему.