Цветы смерти

Тонкая серебряная игла прекрасно прокалывает такую же тонкую ткань. Шёлк вишнёвого оттенка приятно скользит в руках, отчего по всему телу проходит приятная дрожь. Лезвия ножниц наточены и аккуратно отрезают лоскутки, позволяя сшивать их в нужной форме. Я потянулась за катушкой ниток, благо она лежала на полке совсем рядом. Прекрасные нити алого оттенка незаметно подчеркнули бы цвет кимоно. Я вдохнула исходящий от ткани запах. Аромат букета из мелиссы, камелии и сакуры вскружил мне голову. Если я продолжу сидеть без дела, то Мэй будет разочарована. Я не хочу этого. Нить уже была продета сквозь иглу. Стежок за стежком, со временем образуются узоры на ткани. Вишнёвый цвет идеально подойдёт к цвету кожи, а алые нити превратятся в цветы и украсят кимоно. Рукава я уже закончила, осталось совсем немного. И всего через час Мэй зайдёт в ателье за своим заказом, я не должна её разочаровать. Ни в коем случае. Я обязана заслужить её нежный взгляд и кроткую похвалу, и это подарит мне лёгкость на душе. Я Кайо Судо. Я швея и мать. Я подруга. Я сошла с ума от любви. Время незаметно пролетело за работой, совсем как после Великого пожара в Энбизаке. Правда, я уже успела уколоть палец иглой, но то не важно. Раз в десять минут я прекращала шить и вдыхала чудесный запах цветов, это отвлекало меня от усталости. Почему меня так манило бросить всё и просто наслаждаться цветочным ароматом? Хорошо что я знала язык цветов. Мелисса это взаимопонимание, симпатия, именно то что было мне нужно. Камелия — скромное превосходство, казалось, Мэй и была этим цветком. Но… Цветы сакуры означал быстротечность жизни. Неужели что-то случится с моей милой подругой и она сляжет в таком ещё юном возрасте? Дверь ателье тихо скрипнула и отворилась, а от яркого света я зажмурилась, слишком уж привыкла работать в темноте, как меня всегда ругает Мэй. Ах, это как раз она. Светлая юката обтягивала стройную фигуру женщины и та казалась воплощением красоты. Улыбка появилась на моём лице, совершенно не желая сходить. Мироку изящно поправила прядку волос, что выбилась из-за уха, взглянула на меня и тоже улыбнулась, сияя как солнце. — Кайо, ты закончила? — она посмотрела на протянутое мной кимоно. — Оно прекрасно… Спасибо огромное, я у тебя в долгу. Я лишь покачала головой. — Нет, благодарю, Мэй-сан. Я вполне справлюсь сама, не беспокойтесь. В конце концов сама согласилась вам помочь, так что всё хорошо. — Ты трудишься день и ночь, Кайо. Следует хоть иногда уделять время себе, разве ты так не считаешь? Кстати, — она сменила тему, — на следующей неделе будет фестиваль. Мику и Рин уже заявили, что обязательно пойдут вместе, а Кай как всегда отказался из-за работы, так что я подумала и решила пригласить тебя. Ты не против пойти? — Против ли я? О, нет конечно, я только рада сходить куда-нибудь, развеяться. Только мне не с кем оставить Ре- Кокутана. — Если не с кем, то… — женщина нахмурилась, задумываясь над чем-то. Такая красивая, когда думает. — Может, отправить его с девочками? Им втроём точно будет весело, я так думаю. — Возможно. Вы правы, Мэй-сан, я обязательно сообщу сыну об этом. А вы… уже уходите? — Вообще, — Мэй накрутила на палец короткую прядь волос, — мне надо бы поспешить… Однако, для тебя всегда найдётся свободное время. А ты что-то хотела? В ответ на её вопрос я лишь подошла ближе. Между нашими лицами оставалось не более нескольких сантиметров. Перехватывая руку подруги и притягивая ту ближе к себе за талию, я аккуратно вытащила из каштановых волос яркий зелёный листочек. Мэй удивлённо хлопала глазами, не решаясь что-либо сказать. Она хотела было открыть рот и хоть что-то сказать, но тут же замолкла. Я многозначительно улыбнулась и показала ей листочек, который держала пальцами. — Мэй-сан, он был в ваших волосах. Негоже жене известного галантерейщика ходить неопрятной. Наверное, ветер разбаловался и лист попал в вашу причёску. — Д-да, наверное… Спасибо, Кайо, ты как всегда видишь, что не так. Ой! — она удивлённо воскликнула, когда ножницы выпали из моего кармана. — Твои ножницы упали. Женщина присела на корточки и подняла ножницы с пола, после чего снова ойкнула, а я внезапно взглянула на свой палец. — Лезвия так хорошо наточены, это хорошо, правда я укололась. Вот, держи, — она протянула мне инструмент, взяв который я с улыбкой убрала на место. — Чёрт, кровь пошла… Ладно, Кайо, я пойду. Удачи тебе. Мироку взяла своё кимоно, ещё раз поблагодарила и вышла из ателье. Как только за ней дверь захлопнулась, я упала на колени, до побеления сжимая руку в кулак. Сквозь боль я посмотрела на свой правый указательный палец и была просто шокирована тем, что увидела. Возможно, я и до этого подозревала нечто подобное, но вживую такого никогда не было, могу поклясться всеми богами. Это было настолько изумительно, так что я даже сразу и не поняла. На подушечке пальца виднелся маленький и совсем юный росточек, только-только начавший зеленеть. Может, если я его выдерну, всё станет нормально? В конце концов никто не должен знать о том, что мой соулмейт — это моя дорогая подруга Мэй. Дверь снова отворилась и на пороге показался Кокутан. Держа в руках целый букет цветов, он неловко подошёл ко мне. Цветочный аромат вновь окутал меня как одеяло, голова закружилась и я, чуть шатаясь из стороны в сторону, встала с пола. Мальчик молча стоял, ожидая моей реакции, а я продолжала рассматривать букет, точнее его содержимое. Там был и миндаль, и несколько веточек сакуры, и лаванда. Интересный букет, мне уже нравится. — Кайо-сан, я сегодня гулял с Рин и мы забрели в одно местечко. Там растут такие красивые цветы, так что я решил собрать вам букет. Надеюсь, вам нравится. Я вопросительно вскинула бровь вверх. — Надеюсь, ты шутишь. Конечно же мне нравится, дорогой. К тому же, тут те цветы, к которым я отношусь трепетно. — Может, сплести вам венок из этих цветов? Мне кажется, что с вашим цветом волос это будет смотреться прелестно, так как ваши розовые волосы очень красивы. Он протянул мне часть цветов, что держал в своих руках. На несколько секунд я засмотрелась на его запястья; аккуратные, не затронутые никем руки, нежная, чуть бледноватая кожа, красивые пальцы, на которых виднеются едва заметные царапины и следы от цветов, точнее, шипов роз. Я перевела взгляд на лицо своего сына. Слегка взъерошенные волосы, отливающие золотом на свету, ясные голубые глаза цвета неба и красивая, завораживающая улыбка. Мой сын самый красивый, никто не посмеет испортить его красоту. — Спасибо за комплимент, дорогой. Но всё же меня слегка удивили эти цветы. Видишь ли, я знаю язык цветов и некоторые из них, мм, интересные. А впрочем, это сейчас не так важно. Давай, нам стоит сделать какие-нибудь украшения. Я хочу, чтобы мой сын выглядел лучше всех. Кокутан тихо рассмеялся. Его смех наполнял комнату, разрушая оковы тишины, в которой я когда-то находилась. С того момента как он вернулся в мою жизнь, на душе стало гораздо легче, словно камень с плеч свалился. Я всегда смотрела на сына нежным взглядом, ведь мальчик — это единственное, что осталось после нескольких лет горечи. Он всегда вёл себя примерно, помогал мне с работой в ателье, а также много времени гулял, изучая Энбизаку вместе со своими друзьями — Инукичи и Сарутейто, даже нашёл новых подруг в лице девочек Мироку, то есть Мику и Рин. Звонкий стук лезвий по полу заставил вздрогнуть и меня, и Кокутана. Довольно странно, мои карманы в кимоно сделаны искусно, ножницы не должны выпадать. — Ваши ножницы, Кайо-сан, выпали. Я подниму их. Мне хотелось остановить его, не дать совершить ту же ошибку, что и Мэй, однако, я просто оставалась на месте. — Держите, — он протянул мне ножницы, аккуратно держа их за лезвия, после чего тихо ахнул. — Кажется, я порезался… Ничего страшного, это всего лишь царапина. — Хорошо, только промой рану холодной водой, — подсказала ему я в очередной раз, — так как я частенько работаю ножницами, мало ли какая грязь могла попасть туда. Мальчик кивнул головой и направился на кухню, а я посмотрела на левую ладонь. Похоже, порез был слишком глубоким, но меня привлекло не это. Из тонкой линии заметно показывался небольшой цветок мяты розовато-лилового оттенка. Но неужели Кокутан что-то подозревает? Я не была уверена, что причина не во мне. Ах, если бы я только могла узнать истину, что же на самом деле творилось на душе бедного ребёнка. Если бы я могла помочь ему… Безжалостно вырвав цветочек из ладони, я начала взглядом искать платок, надо же было вытереть кровь. Мне попался небольшой отрезок ткани изумрудного оттенка, из которого я должна сшить пояс для Мику. В конце концов, никто не заметит небольшого пятна, верно? Стараясь не пролить ни капли собственной крови на пол, я осторожно протёрла ладонь шёлковой тканью. Довольно приятные ощущения, но я недовольно морщилась, когда концы нитей задевали рану. — Дорогой, подожди меня немного, я сейчас вернусь! — оповестила я сына о своём уходе. Быстро обула гэта и поспешила на улицу. Свежий воздух немного умерил мой пыл, ветер обдувал со всех сторон, заставляя волосы превратиться из аккуратной и уложенной причёски в невесть что. Внутри меня всё в один момент холодело, а в другой, казалось, горело огнём. Собравшись с эмоциями, дабы не выплеснуть всё наружу прямо на улице, я поспешила к фонтану. Где и увидела Мэй. В обнимку с Каем. С этим чёртовым Каем. Её муж. Почему у неё есть семья, а у меня нет? Голос в голове буквально говорил мне: «Кайо, одумайся, у тебя есть сын, не совершай необдуманных действий, о которых потом пожалеешь». Но мне в один момент стало наплевать. Зависть вспыхнула внутри меня не хуже пожара, и со стороны могло казаться, что я сейчас загорюсь прямо на месте. Мэй, какого чёрта? Почему ты не обращаешь на меня внимание?! Для чего ты сейчас стоишь здесь и так мило говоришь с этим синеволосым?! Так сложно сказать мне?! Руки сжались в кулаки и я поспешно убрала их в карманы. И почувствовала облегчение, когда горячие пальцы коснулись чуть прохладного металла лезвий. Машинально обхватив ручку, я сжала её так крепко, что больше было некуда. Мэй и Кай Мироку стояли меж деревом сакуры и фонтаном, любуясь окружающим их видом и не замечали совершенно никого, кроме себя. Два эгоиста под стать друг другу. Если бы они только посмотрели чуть в другую сторону… — Кайо-сан! Мне не оставалось ничего, кроме как натянуть фальшивую улыбку на лицо и поприветствовать соседку. — Что случилось, Оюка? — Ты выглядишь так себе… Что-то случилось? Расскажи мне, я поддержу тебя. Если бы она только знала причину моего плохого вида. Её дружелюбность раздражает. — Наверное я просто слишком заработалась, да и к тому же дома так душно. Я совсем потеряла счёт времени. Всё в порядке, спасибо за беспокойство. «Подруга», будучи удовлетворённой моим ответом, кивнула головой, попрощалась и направилась по своим делам. Я ещё пару секунд помахала ей вслед рукой, а затем снова повернулась к сладкой парочке Мироку. Со стороны их любезности казались приторными, слащавыми и мерзкими, отчего меня начало тошнить. Как бы не выблевать все свои внутренности прямо на дорогу. С потаённой яростью в глубине сердца я неожиданно для себя порезалась своими же ножницами и негромко вскрикнула. Тоже самое сделала и Мэй. Цокнув языком из-за всей этой нелепой ситуации, я поспешила вернуться в ателье. Быстрыми шагами шла вперёд, не разбирая дороги и утирая подступавшие к глазам слёзы рукавом фиолетового кимоно, расшитого нитями. Я хотела лишь вернуться домой, плевать мне хотелось на удивлённые взгляды людей, встречавших меня по дороге. Плевать, абсолютно плевать, лишь бы не видеть никого. Казалось, я сейчас задохнусь от нехватки воздуха. Как только я ворвалась в ателье, меня встретил испуганный моим же приходом Кокутан. Слёзы текли по моему лицу, стекая дорожками по щекам и подбородку, капая на кимоно. Сын не решался что-либо сказать, а я продолжала рыдать, упав на колени и закрыв лицо руками. — Кайо-сан… Что-то произошло.? — Да… Ты не поймёшь моих чувств, — захлёбываясь слезами прошептала я, стиснув зубы. — И тебе не стоит знать, дорогой… Вместо лишних слов он просто сел рядом и крепко обнял. Я уткнулась лицом в его плечо, всё ещё если не рыдая, то явно громко всхлипывая. Мальчик молча прижимал едва не бьющуюся в конвульсиях меня к себе. А я, в свою очередь, поглаживала его по золотистым волосам, что были собраны в высокий хвостик. Сердце то и дело, что пыталось будто бы остановиться, не выдерживая моих стенаний и тяжёлого дыхания. Внутри моей души расцветали бутоны неизвестных цветов, распространяя зависть. — Так, — я немного успокоилась и, тяжко вздохнув, улыбнулась, — всё уже лучше. Спасибо, дорогой, что поддержал меня. — Кайо-сан, а что произошло? — Тебе необязательно знать. Возможно, потом я тебе расскажу, но не сейчас. Постой, — я заметила торчащий из кармана сына кусочек бумаги, — что это? — Ах, это? — сын показал сложенный вдвое листочек и чуть покраснел, сжимая его в руках. — Это письмо от Мику, она заходила тогда, когда вы вышли на улицу. Мику-чан пригласила меня на фестиваль на следующей неделе. Вы не против, если я пойду туда вместе с ней и Рин? Мои зрачки сузились, а рука снова крепко сжала ножницы, я натянула на лицо улыбку и кивнула головой. — Конечно, дорогой, сходи. Тебе ведь тоже нужно развлечься. Я тебя не удерживаю, в конце концов девочки Мироку очень хорошие. Мальчик засиял и крепко обнял меня, утыкаясь лицом в шею. Я нежно погладила его по голове, одной рукой продолжая сжимать ручку ножниц. Кокутан ещё раз поблагодарил меня и побежал на улицу, предупредив о своём визите к Мироку. Простояв ещё минуты две на месте, я с невнятным криком упала на колени. В глазах всё рябило, руки тряслись, всё тело пробирала дрожь, не давая хоть минуты спокойствия. Эта чертовка Мику решила увести моего сына от меня! Я не позволю ей сделать это! В моих глазах потемнело, а воздух в лёгких внезапно закончился. Я попыталась сделать хоть один глубокий вдох, но нечто словно ударило меня в грудь, от чего я обессиленно завалилась на бок. Руки совершенно меня не слушались, ноги будто отказали, а розовые волосы обвились вокруг моей шеи как путы. Казалось, что сию же минуту я задохнусь. Полежав на полу около половины минуты в предобморочном состоянии, я всё же смогла побороть свою слабость и на шатающихся ногах подошла к столику. В помутневшем состоянии я вытащила ножницы из кармана, зубами одёрнула рукав кимоно и недрогнувшей рукой вонзила лезвия прямо в тонкое запястье. Не чувствуя боли и даже шока, я тупо смотрела на мерзкую рану, пока густая тёмная кровь шла вперемешку с ярко-алой. Волосы и лицо были в собственной крови, я практически ничего не видела сквозь красную пелену, так как капилляры глаз лопнули от нервного перенапряжения. Внезапно, словно меня окатили ледяной водой, я очнулась. Внутренности плавились, а в ушах всё раздавался то тошнотворное чавканье от раны. Кажется, лезвия раздробили кость. Теперь, будучи уже в непонятном состоянии болевого шока, я потеряла сознание. Единственное, что я успела услышать, так это тихий голос из ножниц, говорящий мне о том, что всё будет хорошо, что «она не даст дорогой дочери погибнуть». Больше я ничего не слышала.