Огненно-красная хризантема

Кровавый дождь и серебристые бабочки танцуют так грациозно, что стыдно лебедям. Красные одежды, сабля и переплетённые пальцы. Заметив падение с небес, пошёл на зов любви, Тосковал по ней сотни лет, несмотря на тысячи страданий [Хуа Чен] 【天官賜福】[Tian Guan Ci Fu] (Heavens Officials Blessing) 一念眾生 One thought of all lives (Rus Sub)

А ответом ему служило оторванная человеческая голова. Он смотрел на неё и не мог понять, что она здесь делает. Кровь не переставала фонтанировать из головы, окрашивая траву в ярко-красный цвет. Черные волосы слиплись от крови, а глаза до сих пор были удивлёнными. Словно человек не понимал, что сейчас произошло. Не моргая глаза смотрели прямо в сторону Кеджуро. На миг он забыл, как нужно дышать. Ренгоку смотрел на неё, смотрел, как из её головы продолжала вытекать кровь. Они смотрели друг другу в глаза. И никто из них не мог отвести взора друг от друга. Спиной он чувствовал твёрдую поверхность камня, руки свисали вниз, а ноги были вытянуты вперед. Ему казалось, что ногами он мог дотронуться до головы. Настолько близко она была к нему. Это он отрубил её? Или же кто-то другой? Кеджуро помнил свой разговор с «голосом». О чём они говорили, что говорил он, а что «голос». Помнит, как прятался в тени дерева. Молодую пару, что проводила вместе время. Людей, которые пытались его убить. Но не помнил самого главного, он не помнил, что делал дальше. После разговора с «голосом», Кеджуро сразу очутился здесь. Но где именно — здесь? Эта местность совершенно ему не знакома. Небольшая поляна, окружённая лесом, полностью закрывала обзор в дальние уголки леса. Солнце, что так нещадно палило, уже практически зашло за горизонт. Последние лучи солнца освещали центр поляны. Жёлто-оранжевые лучи падали прямиком на кроваво-красные «крылья» цветка. Небесный цветок. Призрачный цветок. Цветок смерти. Паучья лилия. Лилия демонов. У него множество имён. Согласно легенде эти цветы растут на полях сражениях, пропитанных кровью. Из-за сходства цветков с языками пламени их высаживают рядом с домом, рассчитывая, что они уберегут жилище от пожара. Кроваво-красный цвет, освещённый мягкими лучами солнца, казалось, только сильнее «распушался» под последними лучами. Гордо вытягиваясь по струнке, он хотел быть ближе к одинокому гиганту. Но, так и не дотянувшись до него своими «крыльями», он продолжал дожидаться его возвращения на одном месте. Когда последние лучи солнца скрылись за горизонтом, поляна покрылась ночной тенью. Не было слышно ничего. Не было ни дуновения ветра, ни стрекотания сверчков. Словно это место покинула жизнь. Поднимать руки оказалось сложно. Но сложнее было осознавать то, что случилось. По всей поверхности кожи было множество ожогов. На местах ожога кожа приобрела рдяный* цвет. Кеджуро испытывал странные чувства. В момент освоения дыхания пламени, он получал ожоги разной степени тяжести. Но они были от огня, а эти были от солнца. Это будет напоминаем о его прошлом. О счастливой и не очень жизни. Ожоги покрывали руки, там, где была открытая кожа. А после драки с Аказой, его одежда мало напоминала подходящую для ношения. Огромная дыра в груди полностью зажила благодаря способности демонической крови. Но дыра в одежде яро напоминала о случившемся. Кеджуро не знал, куда ему идти. Не знал, что ему делать. Он остался совсем один и не знал, куда двигаться дальше. Идти назад? Но куда? Местность ему не знакома, а направление такого дерева он не знал… А есть ли смысл возвращаться? Что его там ждёт? Рассерженные жители деревни или же напуганные до ужаса? Ренгоку скосил взгляд на голову, она продолжала стоять на том же месте, где он её оставил. А он ли? Кеджуро Ренгоку не стал бы убивать мирных людей. Они ничего не сделали ему, они только защищались. Пытались спасти себя от лап демона, но стали лишь жертвой обстоятельств. А если бы он не появился на пороге их деревни, они остались бы живыми. Продолжали спокойно жить, завели семью… — Хватит. Прекрати. Нужно двигаться дальше, — прошептал сам себе Кеджуро. Он смотрел в раскрытые глаза, и сам не отдавая себе отчёта, опустился перед ней на колени. Потухшие глаза всё так же продолжали смотреть вперёд, Кеджуро протянул подрагивающую руку, и осторожно закрыл глаза мужчине. Похоронить его он не сможет, но хотя бы сможет чуть-чуть облегчить его страдания. Но только ли мужчины? Растерянно посмотрев в сторону головы, Ренгоку двинулся в противоположное направление от неё. Смотреть на неё было сложной задачей. Это ведь он его убил, так? Или же «голос»? А может это просто его бредни? Хотелось бы, чтобы это было бредом его собственного разума. Что он не стал демоном, а просто умер. «Даже умереть спокойно не могу», — заключил он, скривив губы. Ничего не оставалось, кроме как идти дальше. Оставаться рядом с головой было сложно, смотреть на неё было ещё сложнее. Что стало с теми людьми? Он их тоже убил? Но тел не было. Не было ничего, кроме головы. Значит, они могли убежать за помощью в деревню. А там, если повезёт, смогут сообщить охотникам о том, что объявился демон. А если придут охотники, значит, есть шанс, что его узнают. Ведь те люди наверняка запомнили его внешность. Или же они знают его, тогда найти его проблем не будет. Но есть проблема, ведь официально Ренгоку Кеджуро умер. Но сейчас он жив, и теперь не человек. Осознавать это сложно. Но принимать сложнее. Он поднял руку, намереваясь потереть виски, но взгляд зацепился за раскрытую ладонь. Руку так же покрывали ожоги. Небольшой ожог на ладони. Обугленная по краям, нежно-розового цвета кожа, а в середине мутно-жёлтое пятно. Сжимать ладонь было не больно. Больно было осознавать всё это. Боль от ран не стоит рядом с душевной болью. Он больше не человек. Пора двигаться дальше с этой мыслью.

Убывающая луна освещает ошибки бесконечных ночей, от которых я страдаю пол жизни, Я в одиночестве пройду тот долгий путь к великолепию, что оказался так убог. Не зная бремени моей жизни, где вина моей измены? Не спрашивай, куда иду я. Возвращаться некуда. [Бань Юэ]

Двигаться было сложно, но постепенно он адаптировался к таким условиям. Спустя некоторое время он вышел на открытую местность. На улице стояла глубокая ночь, и небо украсили множествоо созвездий. Множество мириад созвездий украшало ночное небо, придавая некоторое умиротворение в душе. Холодный блеск луны освещал лицо молодого мужчины. Ветер трепал разлохмаченные огненно-рыжие пряди, глаза были прикрыты, а на губах застыла умиротворённая улыбка. Натруженные мозолистые пальцы твёрдо сжимали ножны, но самой катаны не было. Он был одет в черную одежду и некогда белым хаори с красно-жёлтым орнаментом. Местами где-то порваным, прожжёным по краям, хаори выглядело потрёпанным. А по середине расположилась огромная дыра. Кровь продолжала хлестать, а Кеджуро продолжал твердо стоять на ногах, не смотря на нарастающую боль. Но вскоре боль прекратилась, словно её никогда не было. Как не было той страшной битвы, как не было той решимости, что горела в огненных глазах мечника. Словно не было большого страха в глазах Танджиро, когда он хватался за него. Как просил не говорить, как умолял не умирать… «Хочу верить, что с ним всё хорошо. Да, с ним обязательно всё будет хорошо. Он сможет, справиться. В нём сокрыта непоколебимая воля к жизни. Надеюсь, он не винит себя в моей смерти». Комадо Танджиро справиться. Как справлялся ранее. Мысли о мальчике придавали ему уверенности в завтрашнем дне. Всё будет хорошо, он справиться. Он будет верить в это, как верил всегда. Даже под натиском боли, страха и страданий, всё будет хорошо. Ренгоку Кёджуро справиться. Как справляется солнечный мальчик. *** Аказа был зол. Ярость вскипала в его крови. Возмущение, азарт, раздражение, любопытство– всё это выдавало его с головой. Нет, он ведь не должен ничего чувствовать. Демоны не должны чувствовать никаких эмоций. Абсолютно. А те, кто нарушает это правило — мусор, который должен быть уничтожен. Он демон. Демон. Демон. Демоны не должны ничего чувствовать. Нужно уничтожить это чувство. Но почему же так было любопытно? Почему же хотелось… Хотелось что? Бежать сломя голову? Куда? Зачем? К-ё-д-ж-у-р-о. Ты отличаешься ото всех. Твоя стойка, твой опустошённый взгляд, что смотрел прямо на него. Огненные глаза в тон подходящие к твоему лицу, волосам, дыханию. Ты отличаешься ото всех. Что это за чувство? Очарование? Любовь? Восхищение? Интерес? Те чувства, что он потерял, вернулись вновь. Хозяин говорил, что демоны не должны чувствовать ничего, кроме преданности и голода. И он не должен. Но ведь… Он не такой… Как все… «Не умирай прямо у меня на глазах, Кёджуро. Даже если ты сражаешься с намерением пожертвовать своим телом, то от этого не будет толка. Раны, что ты наносил мне, зажили. Ты ведь тоже так сможешь сделать, стоит только сказать «да», — произнес Аказа. Он был абсолютно спокоен. Былого азарта не осталось. — А что насчет тебя? Ты потерял левый глаз, у тебя сломано несколько рёбер, внутренние органы повреждены. Ты не восстановишься. Но вот если…». Аказа отстукивал пальцами замысловатую мелодию. Это давало возможность успокоиться. Нет, не так. Это давало шанс не сорваться на других. Он сглотнул вязкую слюну. Перед глазами стоял обзор молодого охотника. Такого сильного, такого… «Хватит. Успокойся. Мёртвых не вернуть». А мёртвых ли? Он не должен ничего чувствовать. Демоны, чувствующие эмоции– бесполезный мусор. Аказа не такой. Он не мусор. Доума, наблюдавший подобную картину, мог поклясться, что видит Аказу таким впервые. Его вечно холодное лицо, поджатые губы и хмурый взгляд– это то, что он привык видеть. Но, то каким он был сейчас… Было поистине занимательное зрелище. Ядовито розовые волосы обрамляли худощавое лицо. Мечущийся в разные стороны взгляд, в котором можно заметить полыхающий взгляд безумца, кривая ухмылка украшала его лицо. Доума не был дураком. Он мог поклясться, что тот, кто устроил такой беспорядок в голове третей высшей луны, никто иной, как бывший охотник на демонов. *** Тем временем вдоль деревни промелькнула смазанная тень…