Огненно-красная хризантема

И лампа не горит, и врут календари, и если ты давно хотела мне что-то сказать, то говори.

— О, боже мой! Мужчина, с вами всё хорошо? Вы ранены? — мягкий голос, очевидно молодой девушки, донёсся до уха, а на лицо раненного упала тень. Чуть приподняв глаза, можно было рассмотреть лицо этой девушки. В глаза сразу бросались розовые, чуть припухлые губы и красные щёки. Выражение лица этой девицы явно показывало беспокойство. — Хинэ, его нужно срочно отнести в деревню! У него серьёзные раны! Он погибнет, если мы что-то не предпримем, — голос девушки становился всё громче и беспокойней с каждым словом, а желание наброситься на неё становилось всё сильнее и менее сдерживаемым. — Не трогай его, отойди Химари! Он…он… — спокойствие тёмно-русого убежало, его голос стал дрожать. — Он демон! Ты не видишь, что с такими ранами не выжить? Человек был бы давно мёртв.  — Но он мог только недавно сюда прийти, — возразила Химари. — С такими ранами не живут. Мне про них рассказывал отец, они пожирают людей, дабы насытиться их сладкой кровью. Не видишь, что изо рта у него капает? Дурная, уходим! — Но…но… — её голос подрагивал, но сама девушка лишь упрямо смотрела на своего молодого человека. Не могла она бросить человека, который так сильно нуждался в помощи. — Что по-твоему случится, если ты попадёшь в такую же ситуацию? От тебя так же все люди отвернутся! Уйдут, а ты так и будешь сидеть, и смотреть в уходящие спины! Если не я, то кто? Ты? Не смеши меня! Я помогу ему и точка. — Не глупи, пошли скорей! Сейчас он спокойный, но как только наступит ночь, он и нашу деревню всю перережет! И мы станем первыми его жертвами. Поверь мне, лучше скорее уйти… — Да твой отец был пьяницей и бабником! Он постоянно хлестал вино из этого глиняного горшка, что стоит около вашего дома. Литрами за день он уходил. Наверняка всё то, что ты слышал от него, были лишь его пьяным бредом! — Возмущение выходило из неё подобно клубам дыма из трубы паровоза. Хмурое лицо, со сведёнными почти у самой переносицы бровями и опущенными губ, как и сжимающиеся кулаки, аж до самого побеления костяшек, явно говорили о злости данной особы. Сладкий аромат яблок сильнее потянулся и забился в нос Кёджуро. Резкий вздох послышался со стороны бывшего охотника, что заставило вздрогнуть донельзя храбрую девушку и ещё больше насторожиться. Господи, помоги же. Я так больше не могу. Уйдите. Уйдите. Уйдите. — Боже, — Химари держалась плохо. Вся уверенность, с которой она говорила, улетучилась, стоило ей увидеть перекошенное от боли лицо раненного мужчины. Его руки всё продолжали мелкого подрагивать, слюна тянулась с подбородка, падая, она приземлялась на ало-красное хаори. Девушка явно что-то всё это время упускала, но всё никак не могла понять, что именно. Казалось, что вот-вот она доберется до этого, но оно вновь выскальзывало. Словно уж на сковородке, эта самая деталь извивалась и не давала себя ухватить. Неизвестно откуда появился этот страх, но его необходимо побороть. Она должна перебороть себя ради этого мужчины, ради себя. Эгоистка. У Химари сжалось всё внутри, стоило ей лишь увидеть окровавленный глаз, застывшую кровь и этот металлический запах, витавший около мужчины в кроваво-красном хаори. Как она всё это не замечала, хоть и стояла слишком близко? Он был словно из страшных сказок, что так любили рассказывать дети, убегавшие по ночам из домов и собиравшихся в укромном месте. Многие тогда любили прятаться в небольших лесах, которые были расположены совсем недалеко у деревни. Однако сейчас она понимала, что боится, и от этого ей становилось всё труднее сдерживать крик. Ком в горле мешал дышать, а пелена слёз медленно застилали глаза. Кровь… Кровь… Он полностью в ней, что же делать? Что ей делать?! Это она виновата, нужно было уходить, как только они увидели его. Бежать со всех ног и забыть про раненого. Но упрямая совесть всё никак не могла заткнуться и прекратить твердить: «Помоги ему! Ты же видишь, что он нуждается в помощи!». — Хинэ… Хинэ… Боже мой, прости меня, что же я наделала. Мама… — она прижалась к своему любовнику, обхватив его торс руками, она прижалась к нему и заревела в голос. Ты ведь понимаешь, что боишься. Почему не уходишь? Потому что страх — это смерть заранее. Кровь брызнула из руки, окрасив зеленую траву, в бордовый тон. Кеджуро прокусил свою руку, и кровь заполнила рот. Металлический привкус застыл на языке. И появился проклятый привкус крови во рту и запах смерти. Дышал он учащённо, ведь ему казалось, что прокусив руку и попробовав на язык немного своей крови, жажда уйдет. Не навсегда, он не питал столь сильных надежд на чудо. Но верить хотелось. До дрожи в коленях. Но, естественно, никакой дрожи в коленях он не ощущал. Неожиданно он почувствовал, как во рту что-то стало тянуть. «Клыки слишком сильно болят. Да и этот привкус крови совсем не улучшает состояние.....». Не в новинку, он охотник, подобное было для него совсем не новым ощущением, но не боль он собственных удлинившихся клыков. Где же спасительная потеря сознания от истощения? Где обморок? Когда всё это прекратится? Он не знал ответов, но вопросов было много. Они так и вертелись на языке, готовы были сорваться и произнестись. Но кому он это скажет? Себе? Перепуганным людям, которые смотрели на него со страхом, нежели с простым равнодушием? Простое равнодушие он старался не замечать, ему было наплевать, но он смотрел на них с тем же равнодушием, как и они на него. Не всегда его взгляд был таким, когда настроение было испорчено, когда лишь поругался с отцом или же случалось что похуже. Хватка ослабла, а его же горячая кровь брызнула ему в лицо, но это было не столь важно. Казалось, что жажда отпустила его, дышать становилось легче. Грудь, что обвили словно «дьявольские силки» ослабли. Он поверил в то, что если демон выпьет своей крови, то всё прекратится. Жажда уйдет, и ему не придётся убивать людей, дабы испить крови. «Пока его самого не убьют охотники», — подумал бывший столп огня. Он выплюнул последний глоток в траву и сел. Привкус металла во рту всё ещё был ощутим. Вероятнее всего, он больше не сможет называть себя охотником или же столпом. Он больше не тот и не другой. Глупо было на это надеяться. » — Кеджуро, я бы не назвал тебя наивным, но ты доверчивый. Веришь в чудо, — однажды произнес Узуй. Его серебряные волосы спадали с плеч, может ли это проказница луна делала его локоны столь сияющими, или же выпитый алкоголь затуманивал разум, не смотря на всё это, они казались ему очень красивыми. — Но таким ты мне и нравишься. И вновь выпил очередную стопку сакэ. Да, это алкоголь действовал так на него. Как он ещё так долго продержался, хоть и пить не умел? — Слушай.…Как думаешь, что такое счастье, Ренгоку Кеджуро? — его глаза мерцали при лунном свете, но столп огня* не мог понять, что красивее волосы или глаза. — У каждого человека оно своё. Поэтому я не могу ответить на твой вопрос. Но…- он запнулся, язык заплетался, а к щекам и носу уже прихлынула кровь, но он хотел до конца договорить. — Если вместо чувств продолжишь прислушиваться к здравому смыслу, то ты никогда не обретешь истинного счастья.** — Никогда не подумал, что алкоголь будет на тебя так действовать, — усмехнулся мужчина, глотнув сакэ, он хитро посмотрел на друга, сидящего пред ним. Рыжие волосы падали на плечи, рассыпаясь, они словно представляли собой языки пламени. Очень опасного и губительного пламени. Несмотря на его «наивность» в определённых местах, он был чертовски опасен, даже в таком состоянии. Но он не сомневался в нём, нет, хотя его мутный взгляд показывает его с потрохами, толком сейчас он ничего не сумеет сделать. — Ты же знаешь, что у меня есть младший брат? — Да, тот маленький мальчик, очень похож на тебя. — Если со мной что-то случится…- его глаза не мигая, смотрели на Тенгена. — Пожалуйста, позаботься о моём брате. И упал головой на стол». ******* Губы онемели и начали кровоточить. Раны, полученные в бою, не проходили с регенерацией. Она вообще была у него? Или он какой-то бракованный демон? Видимо сила того демона была не так сильна, как тому хотелось. Неудивительно, ведь тот не является сильнейшим из демонов. Но даже это не помешало ему его обратить. Против воли. Предательская влага появилась на глазах. Не этого он хотел, он не желал становиться демоном. Не желал жить вечно, он хотел прожить свою жизнь достойно. «А разве, ты не прожил её достойно для столпа огня?». Вот подул северный ветер, от которого становилось ещё холоднее и не уютнее. Человеку, но не ему. Он больше не человек. Пора смириться. Но как же не хочется этого делать. «О, боже мой! Мужчина, с вами всё хорошо? Вы ранены?». Девушка и парень, что стояли поблизости отсутствовали. Видимо, они убежали, только увидев, что он творит. Это даже к лучшему, ни к чему здесь лишние вопросы. Но парень явно знал, кто он, слишком была видна его нервозность. Нет, он знал не только, что он чел…демон, но и то, что он столп огня. «Бывший столп огня», — поправил себя охотник. Это сулило множеством проблем, но даже если сюда придут столпы, казни ему не миновать. В этом он не сомневался. Бежать? Нет, он этого не собирался делать.

***

*это воспоминания, следовательно Кеджуро там еще столп. ** фраза из кого-то аниме взята из моих сохраненых в вк.