Лиса и роза

Да-далеко, в той стране, где всходит солнце Ранним утром милый больше не проснётся Льётся алая река, лиса смеется С восточным ветром пусть сказание несётся

Когда-то давно, Ханако мечтала, чтобы ее путь был усеян розами. Вместо этого жизнь дала ей лишь пятна крови, да возможность превратить всё в одну сплошную шутку. Она бы и превратила, да только жалость какая, роз ей это все равно не дало бы. По цвету они не сильно отличались от крови, это позволяло представить, что тела на самом деле усеяны лепестками, такими же красными-красными. Ханако не боялась, нет. Не страшна ей была ответственность, ведь чего пугаться? Наоборот, так только веселее — поход теперь принадлежит ей, она руководит и может что хочет творить. В Пороге Небес роз было много. Ханако вдыхала их резкий, сладковатый аромат и довольно скалилась. На лисьей морде эмоции различить можно было только, если хозяйке хотелось их показать. Она чувствовала пристальный взгляд зелёных глаз и смеялась их обладателю в лицо. От запаха роз слегка голова кружилась. А от прошлого Дейрана улыбка гасла. Но Ханако затем надевала её обратно и бежала тянуть Дейрана в танец. Он отказался, мол, что танцы во дворе устраивать. Тогда Ханако все равно разговор завязала: — У тебя тут много роз, — показала на зелёные кусты с красными пятнами. Если бы могла, то забрала бы их всё себе, но ладно, пусть цветут, ей не жалко. Потом сама вырастит, рассадит повсюду, да будет плясать среди них, ведь танцы лучше песен, для танцев не нужно скидывать лисью шкуру и становиться человеком. Дейран взглянул на кусты, приподнял бровь, сохраняя эту полуулыбку на губах. Пожал плечами: — А что, нравятся цветы? — сам подошёл к кусту, коснулся цветка. Ханако махнула хвостом, разглядывая графа. Подумала про Чужака и про увиденное, но тут же скрыла эти мысли от себя же за иллюзиями, как порядочная лиса. Ведь она же пообещала тайну хранить, а значит выдать никак нельзя. — Розы красивые, — протянула она, внимательно глядя на аасимара. Знала, что когда будут праздновать успешное окончание крестового похода, то заставит усеять всё вокруг розами. Чтобы от запаха голова кружилась, чтобы вдохнуть нормально нельзя было, чтобы в глазах рябило от бесконечного красно-розового. И будет плясать среди лепестков, лапы едва земли коснутся, и можно будет смеяться самой прекрасной шутке в мире. Дейран улыбнулся чуть искреннее: — Знаешь, Ханако… Ты помогла мне неплохо развлечься сегодня. Так что получишь целую комнату роз, — он показал на кусты. Ханако хмыкнула, принюхалась и не поверила ни на секунду, ведь это же просто шутка. Всё здесь — шутки, балаган. Необязательно менять облик, чтобы притвориться кем-то. Все это делают, просто кицунэ чуть буквальнее. Дейран притворялся пустым прожигателем жизни, который волновался лишь о себе. Она притворялась главой крестового похода, которая волновалась сразу обо всех. И один лишь запах роз, казалось, въелся в шерсть. — Надо же какая щедрость, — проурчала она. Дейран улыбнулся. Тайна все ещё была погребена за розами.

***

— Ты серьезно? Ирабет пораженно смотрела на целые кусты роз в ставке командования. Сплошные красно-зеленые пятна, да запах, кружащий голову. Ханако дышала им, думая, что так и задохнуться особо невезучим можно. И посреди всего этого Дейран, кусочек золота в этом царстве дурмана. — А, Ханако, вот и ты! — улыбнулся он. Ханако подумала, что обязательно должна станцевать среди этих цветов. Чтобы юбки разорвались о шипы, чтобы дыхание спёрло от недостатка воздуха в этом царстве дурмана, чтобы глаза горели так же ярко, как и шерсть. Только не воспринимай всерьёз, только не верь. — Хочешь ухаживать за командором — делай это не в ставке командования, — отрезала Ирабет. Ханако же лишь улыбнулась, коснулась одного из бутонов, да затем засмеялась, не стыдясь совсем. Фыркающе и рычаще, отчего Аневия устало вздохнула, а Регилл покачал головой, мол, что ещё с лисы взять. Неудивительно, что поход у них в таком состоянии! — Я не против, чтобы за мной ухаживали в ставке командования, — проурчала лиса. И мир вокруг нее был наполнен этими самыми розами, такими яркими до невозможности, красными-красными, все равно что пятнами крови, только лучше. Чище. — О, произошло недопонимание, — алый бутон плясал в тонких пальцах. Ханако, возможно, удивилась бы, да только на лисьей морде всё одно, попробуй чувства различи. В человека она превращаться сейчас уж точно не собиралась. — Я просто хотел разнообразить это мрачное место. Ты знала, что по словам учёных, запах роз снимает усталость? Ещё и стимулирует умственную активность, — красный-красный бутон, смотреть лишь на него, а совсем не на зелень глаз. Запах действительно голову кружил, от такого безумствовать хотелось, а что может быть веселее, чем поддаться на этот флирт? Очередная шутка в ее балагане, ещё одно безумство, ведь что останавливаться, весь её мир — дорожка из роз, главное только не ступать на шипы. Она отщипнула лепесток у него в руках: — Урр, узнать бы поподробнее… Об особых свойствах этих роз, — смотри на красный, не видь зелёного. Так со всеми людьми: какая-то половинка правда, какая-то обман и иллюзия. Просто, в отличие от кицунэ, обе половинки выглядят одинаково. Дейран легко вложил розу ей в лапы: — Буду рад поделиться знаниями, — он тоже улыбался, ведь чему же не радоваться в этом прекрасном мире? Ханако засмеялась, вызвав на удивление дружный и усталый вздох ставки командования.

***

Ханако слышала эти перешептывания позади её. Слух у кицунэ получше, чем у людей, ведь что же ещё с лис взять. Лисой она и была, об этом все переговаривались, что командора сама судьба хранит, любые бедствия её стороной обходят. Иные даже говорили, что её специально боги из леса вывели, лису на две лапы поставили, да отправили демонов останавливать. Ханако этому лишь смеялась, неузнанная в людском обличье. — А без хвоста тебя узнать сложнее, — самодовольный тон, запах роз. Ещё не обернувшись, Ханако знала, что Дейран, наверняка, очень собой доволен. Она недовольства не знала, наоборот, для неё так было лишь веселее: — А у тебя хорошее зрение, — протянула она. Хотя сама знала, что в сущности такой же оставалась, рыжей и жёлтоглазой. Просто сами глаза становились узкими, а вместо лисьей морды — девичье личико. Кто-то счёл бы это красивым. Она считала это неудобным. — Признаю, тебе почти удалось меня провести, но… — Но? — Ты забыла надеть обувь. Кроме тебя, разве что Уголёк босая ходит, — он кивнул на её голые ноги. Ханако пошевелила пальцами, да рассмеялась. Ей вообще весело было вот так вот ходить, всем незнакомой, да слухи собирать, кто что говорит. Если бы не оплошность с обувью, то и про Дейрана небось узнала бы что. — Ну и ладно. Зато знаешь, сколько всего узнать удалось? — она взмахнула цветастой юбкой, жалея, что не выйдет прямо тут, на глазах у всех, перекинуться обратно, оскалиться по-лисьи, да зафырчать довольно. Но сегодня она была обычной девицей, а что под юбкой хвост рыжий спрятан, так это очередная тайна, у всех такие есть. Дейран скрестил руки на груди, наблюдая за ней, на что Ханако лишь сильнее рассмеялась. До непривычного по-человечески. — И чьи же грязные секреты уже удалось выведать? — спросил он, сверкая изумрудами глаз. Ханако взмахнула рукой, подмигивая. Одно её желание, и мир вокруг наполнился ароматом роз, дурманящим и резким. Ведь от Дейрана запах был совсем слабым, близко совсем стоять пришлось бы, чтоб почувствовать. — Зосиэль по ночам в карты играет, я слышала болтовню солдат. Вот ты бы мог поверить, что наш жрец таким балуется? — как бы невзначай сказала она. Затем остановилась, глядя на аасимара. Сделала вид, будто размышляет, да пожала плечами: — А ты мне отчёт должен написать. Улыбка на чужом лице стала лукавой, может даже тоже отчасти лисьей. Взгляд, во всяком случае, точно как у лиса был: — Я уже написал, забыла? Что, уже решила брать пример с Нэнио, мм, Ханако? И всё-таки, стоило оставить запах роз в ставке командования, от него безумства начинали казаться чем-то реальным. Чем-то, на что стоит решиться, ради чего стоит пытаться. — Можешь меня проще звать. Хана, — пожала она плечами. Имя в любом случае не её было, оно принадлежало матери, которой не знала никогда. Поэтому почему его не сократить? Разницы, — что один цветок с куста срезать. Дейран взглянул ей в глаза, пристально-пристально. На секунду повисла тишина, в чём-то даже неловкая, но Ханако никогда неловкости не знала и не стыдилась ничего. Она улыбнулась, немного насмешливо, немного искренне, как делала почти всегда, если не знала, что дальше в разговоре делать. Аасимар ответил вроде бы безразлично, но в то же время наблюдал за ней внимательно: — В любом случае, я хотел сделать небольшое пожертвование на благо похода. В конце концов, это и мое благо теперь… Он взглянул на неё, в фиолетово-пёстром платье, так не похожем на обычные бледные наряды, что она носила. На длинные рыжие волосы, что все равно не могли заменить шерсть, на слишком людское лицо. Затем протянул ей сумку с совершенно бесстрастным видом: — Пришлось немного тряхнуть доходы, но уверен, тебе понравится. Прошёл мимо и как бы невзначай бросил: — И рассмотри повнимательнее, вдруг найдёшь что… Хана. Нашла она амулет в форме розы. И внутри что-то совсем не-шутливо потянуло.

***

В детстве любила она представлять себя королевой цветов. Не только роз, просто те были её самыми редкими и оттого любимыми подданными. В саду у родителей, — приёмных разумеется, ещё у них среди аристократии лисы завелись бы, — чего только не росло: астры, азалии, анемоны, но роз был всего один единственный кустик. Ханако часто играла рядом с ним, не принадлежащая этому дому дочь у не принадлежавших ей цветов. Когда она сбегала, то так и не смогла забрать с собой хотя бы одну розу. Но вот, она была королевой собственного крестового похода, ведь кому нужна Голфри, когда есть командор? Та королева что старое знамя, что увядший цветок — выбросить и всё, а затем устроить пляски в честь новой! И пусть линии на карте пляшут вместе со всеми, смешиваясь перед уставшим взглядом в полную бессмыслицу, о помощи она не попросит и разобраться со всем попытается сама. — Так и знал, что найду тебя тут, — Дейран зашёл почти бесшумно. Ханако подняла голову, шевельнув ушами. Принюхалась. За запахом роз ничего почувствовать было нельзя. — Урр, и что же хотел? Не-свидание, не-отношения, одно сплошное «не», заключённое в украшение на её шее. Лучшая шутка, наверняка способная рассмешить даже богов. Да только сама Ханако уже начала сомневаться, что сможет посмеяться вместе со всеми. — Только и делаешь, что работаешь, скоро линять начнёшь, — он взглянул на карту перед ней. Ханако пожала плечами, после чего одним движением перемахнула через стол. Дейран наблюдал за этим с молчаливым интересом, ожидая чего-то. Разума не осталось уже, лишь запах роз, лишь пьянящее веселье. — Могу развлечься, — сказала она, без сожаления глядя на разлетевшиеся по полу фигурки, карты и книги. Всё это потом собрать можно будет, всё это неважно. — Не хочешь прогуляться? — хвостом она смахнула остатки планов, что птицами слетели на пол. Тут же протянула руку, не глядя на то, что натворила, как не смотрела никогда. Дейран взглянул на неё, на секунду будто бы задумался. Ханако сразу поняла, что пойдёт, всегда пойдёт, как она нырнёт в любое безумство, если оно покажется подходящим для очередной шутки. Дейран вложил свою руку в её. Ханако довольно тявкнула, таща аасимара за собой. Но даже снаружи, стоя на замковой стене и со смехом рассказывая о последних слухах, запах роз с шерсти убрать она не могла.

***

В лаборатории Арилу, она неслась вниз, прочь из своих и чужих фантазий. Казалось, что ступеньки усыпаны лепестками роз, но Ханако это заставляло лишь бежать ещё быстрее. Прочь от иллюзий, прочь от того, чем она же и любила играться. И вбежала она точно в чужой сон. — Дей… Дейран? — протянула она, узнавая аасимара. И королеву Голфри рядом с ним. — О, моя чудесная кузина, ты прекрасна в этих доспехах! — В моих покоях я обычно не ношу ничего. Тебе позволено убедиться в этом на собственном опыте. Ханако выдохнула, пока вдоль позвоночника пробежала дрожь. Не то чтобы больно от этого было, просто шутка окончательно перестала быть смешной. Хотелось закрыть глаза, отвернуться, сделать вид, что она снова лишь глупышка, дурочка лисья, просто забавный питомец, развлечения ради названный дочерью. Такие не знают ничего, ничего не слышат и не видят. Но она слышала и видела. И лишь дышать из-за дурмана роз не могла. — Хах… — попыталась она ухмыльнуться, когда морок рассеялся. Розы, розы, почему всегда именно розы? — Не смотри так на меня. Сказал он и Ханако в ответ лишь рассмеялась, как-то глупо и совсем невесело. Мотнула головой, словно это помогло сбросить с себя аромат чёртовых роз, да только зря она надеялась, он словно въелся в шерсть, стал частью её. И сейчас она, — глупость какая, правда? — возненавидела эту часть. Яркий мой свет, скажи любишь или нет… Дейран говорил что-то, мол, это просто юношеское увлечение. Ханако верила разумеется, да только казалось, что в груди у неё и так куст роз расцвёл, вот поэтому от запаха и не сбежать никак. Царапается изнутри, боль стремится причинить, чтобы дышать тяжело стало. — А я думала, ты будешь видеть во снах меня. Красно-зелёный плясал перед глазами, но Ханако улыбалась, ведь на лисьей морде эмоции увидишь только, если их хозяйка позволит. — О, поверь, дальше я бы её отверг, чтобы сполна насладиться королевской яростью, — и только сейчас она осознала, что Дейран в сущности — тот же лис. И его эмоций она видеть не могла. Прижала уши к голове, — инстинктивно и не раздумывая, ведь ей же было весело, ей было весело до кома в горле и слёз в уголках глаз, ей было весело, ей было… — Хана… — он взглянул на неё как-то странно. Ханако моргнула пару раз, тряхнула головой, да изломанно рассмеялась: — А я что, не верю тебе? Пойдём быстрее, надо ещё остальных выручить. Он протянул ей руку и она фыркнула, поморщившись от запаха. У роз он был просто отвратителен.