Flowery speaking

Ночь дышала свежей горечью мирта и тонкими, едва ощутимыми ароматами орхидей. Пэм лежала, растянувшись во весь рост на траве, и на ее полусомкнутых веках плясали искры звезд. Судя по положению луны, время близилось к двум. Сказано и сделано за предыдущие часы было столько, что сейчас оставалось лишь уснуть с улыбкой блаженства на губах - тем самым поставив точку в еще одном длинном и на сей раз особенно приятном дне. Но Памеле хотелось продлить его еще хоть немного, а потому она заставила себя всмотреться в ясное небо. Харли, судя по дыханию, тоже не спала. Чтобы удостовериться в этом, Пэм негромко произнесла: - Знаешь, я тут поняла, что не помню ни одного созвездия этого полушария. Так странно… - Здесь все вверх ногами, - отозвалась Квинн. - Ты разве только заметила? - Как по мне, остальное наоборот естественно настолько, насколько вообще может. - Ну так я и имею ввиду, что мы тут с тобой как пещерные люди живем. Сравнение и тон чуть резанули по сознанию. После короткой паузы Памела с удивлением спросила: - Разве тебе здесь не нравится? Харли приподнялась на локте и ответила, глядя ей в глаза: - Эта экзотика была классной в первые дни. Куча новых впечатлений и все такое... Но на постоянной основе я предпочитаю цивилизацию. Когда, кстати, мы планируем возвращаться в Готэм? Слова сорвались с губ Памелы прежде, чем она успела их смягчить: - Я не собираюсь возвращаться. Повисшая в воздухе фраза мгновенно разрушила предсонный покой. Да, им давно стоило обсудить это. Только вот Пэм до последнего хотелось верить в очевидность решения. Ведь разве кто-то может предпочесть грязный Готэм этому раю? - Ты хочешь здесь остаться навсегда? - подняв брови, уточнила Харли. - Да. И я надеялась, что ты составишь мне компанию. - Пэм… Ты ведь прекрасно понимаешь, что такая жизнь не для меня. Памела не нашла, что возразить. Разумеется, она это знала. Только вот безумно, совсем по-детски хотела верить в чудо. В то, что любовь все же может менять людей. В то, что Харли сможет оценить всю красоту жизни по заветам природы и они вместе потеряются в этом раю. - Да, понимаю, - наконец с горечью в голосе признала Памела. - Ты человек, твое место не здесь. - Почему из твоих уст это звучит как оскорбление? - вскинулась Харли. - Да. Человек. И ты, открою секрет, тоже. - Нет. Мне куда ближе растения, - покачала головой Пэм, поглаживая пальцами усеянную белыми цветами веточку мирта. - Я порой тоже с радостью обмениваю тусовки на сэндвич с яйцом в одиночестве. Так что, запишем меня в сэндвичи? - Это другое. Прошу, давай не будем начинать бессмысленный спор. Раз ты хочешь вернуться в Готэм - я завтра же помогу тебе с этим. - А сама останешься здесь, - мрачно констатировала Харли. - И дашь своему мизантропству цвести и пахнуть. - Я устала быть среди людей и разочаровываться в них. Лучше уж так. Памела думала, что утром они не вспомнят об этом разговоре, что все и дальше будет по-прежнему. Но после завтрака, прошедшего в тишине, Харли направилась к кустам и выудила из них свою тюремную робу. - Ну, вещи собраны, - усмехнулась она, одевшись. - Когда там мой рейс? Не изменившись в лице, Пэм рассказала ей и об исследовательской базе, и о стареньком самолете, стоящем на ней. Пробраться в ангар и угнать его оказалось до обидного просто. Вскоре Харли уже сидела в кабине, пристраивая в кресле второго пилота украденное по дороге чучело бобра. - Спасибо за шикарный отпуск, - произнесла Квинн. - И до встречи в Готэме. Памела не успела возразить, что не вернется. Со стуком опустилась верхняя часть кабины, загудели двигатели и самолет, выкатившись на полосу, вскоре взмыл над деревьями и скрылся в небе. Немного понаблюдав за тем, как суетятся нетрезвые исследователи, Пэм покачала головой и направилась обратно к своему новому дому. Оказавшись на такой знакомой поляне, она какое-то время просидела под миртом, вдыхая его горечь, а затем, прикоснувшись рукой к стволу, превратила его в орхидею. Вроде бы все сложилось более чем закономерно. Только вот тоска все равно не отпускала.