Два букета из примул

Встретиться вновь им всё же пришлось. Когда дела в Петербурге приняли серьёзный оборот, граф был вынужден вернуться. Юсупова это злило. Дашкова видеть он по-прежнему не мог, но обстоятельства его вынуждали. Из-за этого Феликс сильно подсел на кокаин, для него это было намного лучше, чем видеть графа в полной трезвости. Каждый выход в свет для него был театральной постановкой и ни когда ещё он не был настоящим после его возвращения в город. Только за закрытыми дверьми родного дома на Мойке Юсупов вместе со слишком яркими костюмами снимал с себя маску шута. В темноте собственной спальни Феликс становился другим: разбитым, обессиленным и не желающим снова выходить за дверь. Он был искренне благодарен тем, кто отправил графа разбираться с Руневским и его фавориткой. Но, к сожалению, ему не всегда нужно было покидать дворец, чтобы увидеть Дашкова. Он отправил его к Распутину, чтобы убрать старца, вернуть Романовым здравый смысл. Александр провалился. Феликса трясло. То, что творил граф в его доме было оскорбительно, то, как он действовал на князя было невыносимо. Слишком близко. После тщательного игнорирования его существования Дашкова было слишком много. Граф схватил Феликса за шею, прижал к стене. Его касания обожгли кожу. - Маленькая мразь, - зло шептал ему на ухо Александр. – Повёрнутый на наркотиках и шлюхах богатый ублюдок. Уверен, ты сам под кого угодно ляжешь, если тебе предложат за это какой-нибудь новый порошок. Дашков плюнул в лицо князя, толкнул его на пол. Глаза его прояснились, граф попятился назад, глядя на затягивающуюся ссадину на чужой щеке. - Убирайтесь. Не смейте больше появляться в этом доме. - Простите, я не.. не.. - Пошёл вон! Александр вздрогнул и быстро направился прочь, едва не срываясь на бег. Внутри Юсупова бушевала истерика. Эти касания и гневный шёпот болью отдавались в душе. Чёртов Распутин. Феликс умылся, надел пальто и направился прочь. Ирина вошла в гостиную, быстро приблизилась к нежданному гостю. - Феликс, что случилось? – она положила руки на промокшие плечи, о ладони тут же разбилось несколько дождевых капель. - Он приходил, - сказанная тихим голосом фраза прозвучала громче разыгравшегося за окном шторма. - И что он сказал? - Мне бы не хотелось оскорблять ваш слух этими словами. Она отошла назад, прикрыв рот ладонями. Таким Юсупова Ирина видела только в вечер, когда он поцеловал Дашкова. Ни в одну из этих ночей князь домой так и не вернулся. Когда большевики захватили власть, всё семейство Юсуповых бежало во Францию. Куда отправился Дашков Феликс не знал и знать не хотел, но понимал, что остался один: Ирина с мужем бежали в Лондон. Франция ему нравилась больше дождливой Англии, так похожей на родной Петербург. Император вернулся к власти. Аристократы начали возвращаться в Россию. Феликс открыл дверь квартиры, на пороге стояла Ирина. Они расположились в небольшой гостиной. - Феликс, вы планируете возвращаться в Россию? - Возвращаться? Нет, пока не горю желанием. - Вы до сих пор не хотите видеть графа? - Не хочу. В Париже ему делать нечего, а мне ещё слишком тяжко. - И что вы собираетесь с этим делать? Долго так продолжаться не может. - Не знаю. Пока нет сил думать об этом. Может, через пару лет я вернусь. - Буду ждать нашей новой встречи. Пару лет растянулись больше чем на столетие. Выйдя из аэропорта, Юсупов с трудом мог поверить, что он снова в Петербурге. Юбилей дома Романовых был слишком важным событием, чтобы посметь отказаться. Дом на Мойке был по-прежнему красив. Зинаида Николаевна с радостью встретила сына. - Феликс! Как давно я тебя не видела! - Почти сто лет, матушка. - Почему же ты так долго не возвращался? - Страшно было, что большевики снова вернут себе власть. Празднество было рассчитано на несколько дней. В первый вечер вся элита общества собралась в Зимнем дворце. Феликс стоял в стороне, вертел в руках бокал с шампанским. Он нервничал, потому что знал, что он тоже тут. После речи императора Юсупов вернул своё внимание виду за окном. - Феликс, вы наконец-то вернулись! – он развернулся. - Ирина! – губы растянулись в улыбке. – Как же я рад вас видеть! Как вы? - Дети меня радуют до невозможности: такие красивые и талантливые. - Как ваш муж? - В полном порядке. Алексей для меня теперь милый друг. - Приятно слышать о таких переменах. - Останетесь ли вы в России? - Не знаю. - Прошу, оставайтесь. Граф почти не покидает пределов Петербурга, так что оставайтесь в Архангельском. - Я обязательно подумаю над этим. - Добрый вечер, - к ним подошла Анна Александровна. – Рада вас видеть, Феликс Феликсович. Ваша мать уже начала переживать, что вы никогда не вернётесь. - Но я вернулся. - И хочется вас с этим поздравить, князь, - этот голос заставил Ирину и Феликса замереть. - Спасибо, граф Дашков, - Юсупов сглотнул. Когда два дня празднования закончились, Феликс был твёрдо намерен покинуть город. - Нет, - услышал он в ответ на свою просьбу твёрдое решение Зинаиды Николаевны. - Почему? - Тебя не было в столице больше ста лет, так что будь добр остаться тут хотя бы на пару месяцев и навестить тех, кто рад твоему возвращению. - Матушка, находиться в Петербурге для меня невыносимо. - С каких пор тебе разонравился родной город? – она вздохнула. – Ты всё равно не сможешь уехать в ближайшее время, император уже отправил письмо, в котором приглашает нас выпить чаю на следующий неделе. На короткое мгновение Юсупов возненавидел монархию. До чаепития в Зимнем дворце Дашкова он не видел, чему был несказанно рад, но часто виделся с Ириной и великим князем Дмитрием. День чаепития был на удивление солнечным. Феликс прибыл раньше и вместе с подругой отправился прогуляться по внутреннему саду, пока Зинаида Николаевна что-то обсуждала с Александрой Фёдоровной в главной гостиной. - Чудесная погода. - И столь редкая для нашего города. - Нашего ли? Вас тут не было слишком долго, - князь помрачнел. – Простите. Послышался шорох колёс подъезжающей машины. Через главные ворота прошёл Василий Павлович Шереметьев, а следом за ним…Дашков. Юсупов повернулся к Ирине с крайне разгневанным выражением лица. - Вы не говорили, что он тут будет. - Простите, князь, я не знала. Последние десятилетие граф почти нигде не появлялся, так что я не думала, что дядя отправил приглашение и ему. - Что же мне теперь делать? - Я постараюсь уменьшить ваше с Александром Илларионовичем общение, но уезжайте при первой же возможности. - Спасибо. В столовой было светло, распахнутые окна пропускали в помещение прохладный воздух. Гостей было не так много, как ожидал Юсупов, но тем не менее достаточно, чтобы почти не замечать присутствие Дашкова. - С вашим возвращение весь город будто ожил, Феликс Феликсович. - Рад слышать, что мой приезд никого не опечалил. - Какие у вас планы на ближайшее время? - Собираюсь уехать в Архангельское. - Может посетите мой день рождения перед отъездом? – взгляд Зинаиды Николаевны дал понять, что отказаться он не смеет. - С превеликим удовольствием, Анна Александровна, благодарю за приглашение, - теперь он сможет уехать не раньше, чем через две недели. Феликс покинул дворец сразу же после чаепития, будучи не в силах оставаться там хоть минутой дольше. До дня рождения Вырубовой князь не покидал пределов родительского дома, но Ирина и Дмитрий Павлович часто приходили к нему, так что скучным это время назвать было нельзя. Анна Александровна проводила свой день рождение в загородном имении на берегу небольшого озера. Это больше напоминало семейные посиделки, чем празднование дня рождения ближайшей подруги императрицы. Возможно, они и были семьёй: Феликс знал Ирину и Дмитрия с самого детства, Зинаида Николаевна была близкой подругой императорского дома. Так спокойно Юсупов не чувствовал себя уже давно, словно вернулся в те дни, когда никакой революции в их жизнях ещё не случилось и Николай был жив. Из-за этого отъезд стал более тоскливым, чем планировался. - Вы не оставите нас ещё на сто лет? – поинтересовался Дмитрий. - Как я могу? Я буду в Москве, так что обязательно приезжайте в гости. - Я могу не тратиться больше на наши дружеские встречи? - Даже не мечтайте, я только ради этого буду возвращаться. - Буду ждать, но обязательно заеду в гости на месяц-другой. Феликс был готов к тому, что воскреснет Распутин и придёт по его душу, чем к тому, что первым у него на пороге появится Дашков. - Александр Илларионович? Что привело вас в Архангельское? - Нам нужно поговорить, князь. - И о чём же? - А вы сами не догадываетесь? - Не имею ни малейшего представления. - О том, что случилось до вашего отъезда. - В таком случае нам не о чем разговаривать, - Юсупов уже собирался уйти, но был схвачен за руку. - Прошу вас. - Я не знаю о чем… - Дашков не дал ему договорить, поцеловав. - Зачем? – прошептал Феликс, еле сдерживая слёзы. - А зачем вы сделали это тогда? - Я вас не называл перед этим поехавшей на наркотиках и женщинах мразью. - Когда я вам говорил такое? - Когда вернулись от Распутина. - Он меня заставил. Думаете, я бы посмел плюнуть в вас по собственной воле? - Я не верю вам. - Он смог убедить императрицу, что она – человек, и заставить её вести себя так же. Думаете, он бы не смог заставить меня? – Юсупов не мог ничего сказать против, помня слова старца в день убийства. – Почему вы поцеловали меня тогда, князь? - Потому что любил вас. - Как вы могли любить меня, если проводили время с женщинами из борделя? - Я не хотел этого. Мы встретились с друзьями и один из них предложил провести время так. - Почему вы не отказались? - У нас ведь были не только женщины, а терпеть в одиночестве я больше был не в состоянии. Вы к тому моменту уже разорвали со мной все связи и женились, граф. Помните в то время вам присылал букеты тайный поклонник? Так вот это был я. - Князь… - Но тем не менее это было в прошлом. - И ваши чувства тоже остались в прошлом? - Зачем вы поцеловали меня сейчас? – проигнорировав вопрос, Феликс задал свой. - По той же причине, что и вы меня. - Тогда почему оттолкнули меня тогда? - Мне казалось, что это была ваша очередная забава, - Юсупов вздохнул. – А что насчет вас? Ваши чувства остались в прошлом? - Если бы остались, то я бы давно вернулся в Петербург, а вас бы сейчас ударил, но как видите, сейчас мы в Архангельском, а ваши щёки не пылают розовым. - Могу ли я рассчитывать на взаимность? - Можете. - Тогда поцелуйте меня, Феликс. Князь подошёл ближе, вглядываясь в разноцветные глаза, не веря происходящему, но графа поцеловал.