Холодные руки

Луз украла её сны, где они вместе встречали весну. Это сильно отличалось от реальности, где серые облака затмевали солнце, а пёстрые листья медленно вальсировали и опускались на сырую землю. Осень слёзы свои проливала, тихо шептала о чём-то, и слова её разносились ветерком по свету. А Носеда вытирала слёзы Эмити. Девушка осторожно держала её запястье, будто оно хрустальное. Луз нежно целовала её шрамы, пока Блайт томно смотрела на девушку. Когда Носеда была так близко к Эмити — чувствовала её духи с ароматом лаванды, которые переносили обеих в прошлое. Во времена, когда они только познакомились. Той же осенью. Когда нежно любили друг друга, не зная о той боли, что скрывалась за их улыбками. А перед встречей с девушкой Эмити надевала что-нибудь с длинным рукавом: скрыть ошибки прошлого. Впрочем, это «прошлое» было не так давно, но в памяти навечно осталась боль былых времён. Они гуляли вместе в холодную погоду: продрогшие и промокшие, но счастливые. Так где же сейчас то чувство лёгкости? А сейчас на сердце так тяжело; и будто шум океана, что точил камни, был слышен в груди. Вместо сердцебиения.       Теплые руки обнимали холодное тело, сидя на подоконнике рядом с окном, за которым был всё тот же серый пейзаж. У него они ждали солнца. Весны. И, казалось, будто она уже не придёт. Будто никто не придёт. А Носеда внимательно осматривала руки Блайт. Её холодное серебряное кольцо в виде змеи на пальце. Луз запускала свои руки в фиолетовые, словно лаванда, волосы Эмити. Перебирала пряди, которые так послушно вновь ложились на плечи. — Корни уже отросли. — тихо, чтобы не вспугнуть, произнесла Носеда. Эмити молчала, но Луз знала, что та её слышит: просто сил на слова не было. А на столе небрежно лежал дневник Эмити, в котором хранились воспоминания и чувства Блайт, но сейчас он пустует. Рядом с ним уже остывший чай и горшочек с цветами примулы. Наверное, это единственный источник красок в этом полумраке. Можно было услышать дыхание Блайт. Такое тяжёлое, чуть прерывистое. А Луз обнимала всё крепче, вытирая горькие слёзы с глаз девушки. Эмити даже не знала, почему плакала. Так тяжко на душе, будто уже даже не кошки скребли, а волчья стая впивалась клыками. Текла кровь из новых ран, но сейчас уже не нужно было скрывать боль под рукавами.

И в квартире так холодно. Нежно губя друг друга, девушки пытались дожить до весны.