А весна всё молчит

***

Пролился солнечный желток, Раскинулась лазурь по небу, Бузины цвет собой увлёк, Ведя меня навстречу склепу. Лицо знакомо - он служил С моим отцом на фронте страшном. Со мной ночами говорил Про бой, нередко рукопашном. И замирал я вечерами, Молчало сердце в унисон. Слетало страшными словами Всё действо в тембре баритон. Но я не смог представить ношу, Не смел их травмы перенять. И холодило мне вновь кожу Лишь взгляд на Анемон... Опять. Опять я слаб, опять я глуп, Опять преследуем словами, Что лядвенцом, как будто труп, Поднялись в танце образа́ми. И зацветёт вишнёвый цвет, Раскинется над рекой ива - Но вновь войны падёт тут свет, И снова жжётся, как крапива. Далёко ль, Близко ль - всё равно, Она жива в воспоминаньях, В алоэ та живёт давно, Средь амарантова молчанья. Я помню, ожило во снах - Звенят блестящие лишь пули, Гримасы скованы в слезах, Пурпур гвоздики всколыхнули Чужое сердце, жизнь чужую! Их исказил тот жуткий страх, Ползучий ужас - и вручную Они душили на глазах. Младые дети - вот свидетель! Но страшный суд лишь продолжал - Окопы, рвы, поддельный шекель, Канавы, спрятанный кинжал. И разревелся самосуд - Диктаторы рукою лёгкой Лишали жизни среди руд Детей Оливы босоногой. Костры горят, костры танцуют - Они глотают всех живьём. Без душ, но те хоть что-то чуют - Рыдают кровяным дождём. Свинец висит, свинец горит - Да всё горит, горит подснежник, Горит наш дом, и те, кто спит, Сгорают, как и злой мятежник. И даже если небо тихо, И даже если нету пуль - Всё страшно - после очень лихо Приходят штормы страшных бурь. Я помню... Нет, уже забыл, Промчались, словно страшный сон Как будто кто-то вновь закрыл Меня от страшных рудий звон. Я быстрым шагом ухожу От кладбища и пыли зыбкой. Но слышу звон, и я гляжу На колокольчики с улыбкой. Мне горечь отдаёт в язык, И растекается по мне. Камыш, к которому привык, И Клевер белый в глубине. Кому тот Клевер? Я не знаю Возможно мне, возможно им, Возможно склепу... Я сбегаю От надобности быть сухим. Пока не льются реки крови, Пока ещё белеет небо, Движенья, словно васильковы, В себе я сохраняю слепо. Я знаю, что наступит день, Когда разрушит мир война, Но а пока, героев тень Пускай покроют лишь поля Подсолнухов и розмарина, Соломы, Самшит и иссопа, Блестящих лилии рубина, И чащами чертополоха.