Вуаль весны из запаха дождя

Красная, запыхавшаяся и вся в легкомысленном забвении, Марианна вернулась с приёма в свою спальню, где камердинер покорно ждал её, натирая уже пятую пару сапог и непроизвольно насвистывая  себе под нос мелодию. Ему нельзя было теряться из спальни надолго, потому что в любой момент могло закончиться то особое чаепитие, на которое уползла как ящерка Марианна — злобно и без любых представлений о чëм пойдут беседы. Изнемогая от краткого пересказа, Санни пытался вставить слово каждую минуту в тишину, но Тэкери возмутительно, нет, уже непочтительно долго молчала по отношению к его любознательности. Он тут еë заждался, сам выпил уже целый заварник чая, влив туда пол-литра молока, но когда она заявилась, подробно послушал лишь про кошмарно-неудобный наряд дочери короля Шервуда; и что она согласилась посвятить короля Ирландии в свою маленькую ягодную политику. Построение слов в последнем эпитете у камердинера в голове прозвучало похабней некуда. — Какого будет удивление его Величества, когда он узнаёт, что старшая дочь идет на свидание с его ровесником, — Санни выкатил свои карие глаза, сидя и сложив руки ожидал объяснений. — Санни, ему не более тридцати пяти, и это не свидание! Сам отец настоял, чтобы я согласилась. А что если бы он не сказал? Я бы опозорилась, верно? Ну конечно… Принцессу зовëт на прогулку сам ирландский король! Представь себе что начнëтся завтра на балу, о боги! — Мари нервно несла вслух все переживания, обнимая черный столб балдахина. Еë настроение менялось за минуту чаще, чем у старшей фрейлины Анналисы, с которой поëт романсы Санни, и уже успел наловчиться терпеть темпераментных женщин. — Повторюсь: не нагнетай, лучше посвяти давай в реальные планы, поведай цвет и фасон, давай-давай, — страдавший неусидчивостью с активной принцессой Санни Гарсиа закончил с последним сапогом, и поставил его в квадратный сундук к остальной обуви. — Что ты сразу цвет-фасон… Может быть, я даже не собираюсь наряжаться, мне завтра ровно в полдень подадут письмо от короля, а пока… отвлеки меня, — Марианна чувствовала, как впадала в панику, и резко упëрлась руками в свою талию. — Ты моя креатура в мире эстетики, Марианна. Без цвета и фасона, твои похождения с офицерами на балах завели бы на тебя-принцессу, клеймо проститутки. Неудивительно, что благодаря мне ты последние два года посещаешь королевское ателье, — так искусно нравоучал он Марианну, что девушка устало поперхнулась, положив руку на урчащий живот. Марианна витала в своих мечтаниях о вкусной еде и дышащей льняной рубахе. — У тебя от манерности сейчас пальцы искривятся, остряк. Между прочим то, о чём-то ты наплëл про эстетику, коснулось меня благо недавно, зато удобные камзолы, которые для меня шьют, упасены от твоих модных розовых рюш и пастельных оттенков. Хоть что-то ведь должно спастись от моды, — Марианна давала отпор и смотрела на кривляющегося Санни, стоя на кровати и вольно болтая руками. — Мой желудок сейчас съест сам себя, неужели у меня настолько проблемы с головой?.. Притащи мне профитроли, дружище. Санни, пожалуйста, прошу и умоляю, — Марианна гулко упала на кровать. Бедный Санни начал что-то бормотать на испанской диалектике, ещё более непонятном для Марианны, чем их модная индустрия. — Эти твои перепады — как зачатки весеннего обострения. Надеюсь ты образумишься и не приведешь ночью в свою спальню целый полк этих мужланов-вояк с их крутыми шпагами? — Очень смешно, и между прочим шпаги у них что надо! — кричала Марианна в уже закрывшуюся дверь, но вдруг осознала, что чрезмерно ранимый Санни уже расслышал всё в точности, как хотел. Она-то имела ввиду оружие… — В чем смысл страха? — обратилась она к самой себе вслух, нытично протянув нетерпеливым голосом в балдахин. — Почему я постоянно пытаюсь обмануть саму себя, и уверить в полноценном бесстрашии? Ну вот же… боюсь идти на прогулку по собственному замку! Какие ещë нужны доказательства.                                     **** Темнота поглотила замок. Часовые, вступавшие на пост, с гасильниками проходились по коридорам, чтобы затушить лишние свечи и проверить наличие повреждений у канделябров. К большому везению принцессы Донны, они ушли тотчас, как выполнили работу, ведь ей не хотелось быть замеченной в южном крыле после полуночи, во всë ещё освещённых коридорах Гирдолинии. Страх быть замеченной прохлаждающимися военными, либо гостившими графьями да герцогами — был главной причиной, по которой ей без короны и в ночном платье находиться без сопровождения было небезопасно. Запрет на прогулки по замку после полуночи, установленный еë отцом, уже давным-давно не распространялся на еë старшую сестру Марианну, что очень злило девушку, ведь она была такой же страстной любимицей ночных прогулок как и старшая сестра. Король Дагда постоянно об этом узнавал от камеристок и служанок, замечающих младшую принцессу во время запретных одиночных променадов, после чего каждый раз ссорился с дочерью, но в тот же момент всегда как в первый раз озадачивался Марианне, вступающей на защиту юной Донны. Она заверяла отца, и упрекала всю аристократию, что развела самосуд и не удосуживается знать самых знатных женщин королевства в лицо, пребывая здесь всего лишь в качестве гостей. Марианна как никто понимала сестру, понимала что значит дышать полной грудью на свободе, без полного обмундирования благородными тканями и камнями. Если бы Донна могла за себя постоять, как это с легкостью делает Марианна, то такой проблемы, как запрет гулять из-за назойливости придворных, не существовало бы. « Отец, куском ясного зрения с вами делюсь: неужели то, что позволяют себе высказывать эти недо-вельможи в адрес моей младшей сестры — порядок? Почему мы не можем запретить полуночные скитания всем, а не только Донне, ради еë безопасности? Почему в опасной ситуации всегда винят жертву? Как вам будет угодно, Папа, но это в любом случае лишь очередная отчаянная попытка. Я ужасно спешу на охоту, — попытки впрямь всегда были отчаянными и бессмысленными. Характер Марианна получила как-никак от отца-короля, и спорить им друг с другом равно войне с зеркалом — походит на умственное расстройство, и более того не повлияет ни на чью судьбу». Донне придëтся делать выбор: стерпеть до коронации сестры, либо создать свой маленький бунт в подражание Марианна, действуя на еë примере. — Да что за день, — Донна чуть не порвавши розовый подол ночного платья о дверной замок, довольно тихо проскользнула в комнату к сестре. Та развалилась на большой кровати в мокрой и грязной одежде. — Ты снова была с солдатами? — ужаснулась Донна. — Да, — устало отозвалась Марианна, продолжая лежать не отрывая глаз, без единого движения наслаждаясь чистой постелью, что является большой отдушиной в еë насыщенной жизни. — Можно было и пожалеть прачек, ты такую грязь здесь развела, — младашая Тэкери покосилась на сапоги, которые всë ещë были на Мари. — Мари, Марианна, ну ты даже в такие прекрасные дни не унимаешься со своими развлечениями, — грустно говорила блондинка, присаживаясь на край большой кровати, где валялась Марианна, больше сейчас походившая на сваренный овощ, чем на еë сестру. — В том то и дело, что прекрасные: никакого тепла, сухого ветра и тем более солнца! — лна подняла вверх руку и выставила указательный палец, — Это дни, которых я ждала весь апрель, Донночка, давай не сейчас ты будешь мне читать мораль… — Ладно-ладно, но сейчас ведь такая дождливая погода, как ты не простываешь от своих вершных прогулок, — девушка потрогала лоб сестры тыльной стороной ладони, но тот не подавал признаков жара даже на каплю, приближенную к обычной простуде. — У меня иммунитет, сестрëнка, это уже неизменно, даже сильная слякоть не навредит мне, когда я скачу не в шифоновом платьице, — сонно бормотала Марианна, насмехаясь над теми платьями, в которых дамы отчаянно пытаются взгромоздиться на лошадей. — Ты что, пила? — Ну есть чуток, не могла же будущая королева отказаться от бренди! — А вот и причина твоей лежебокости. Я наверное чувствовала, раз пришла к тебе в ночи, нарушив папин приказ. — Ты ангел, Донна, — пьяная сестрица в грязном охотничьем камзоле далеко не то, что ждала увидеть здесь Донна, когда направлялась сюда сквозь темные коридоры вопреки всем правилам. — А я демоница, Донна. Прошу тебя, не проболтайся отцу, сегодня у егеря Шармога был день рождения, мы ездили в кабак «Мирабель», папа не должен злиться в очередной раз, — икающая Марианна это даже не зрелище. Это настоящий шок для Донны. — Будто для отца что-то из этого новость… Сестра, а я точно в спальню принцессы вошла? Никогда не была в комнатах солдат или офицеров, но подозреваю там такое же, но только штабелями. — Правильно представляешь, Донночка, но туда в отличие от спален принцесс, их младшие сестры с отчëтом не заходят, но постели гораздо туже, это дааа. — О боги, знать не хочу откуда ты это знаешь, — С ощущением стыда за услышанную информацию, младшая Тэкери вскочила с кровати и замахала перед глазами руками, желая стереть из последней памяти услышанное, и ни в коем разе не допустить того, чтобы представить себе картину. Марианна только громко засмеялась, решая отложить такие рассказы до того дня, когда Донне стукнет за двадцать. Раньше просто нельзя, недопустимо, если Марианна хочет видеть и любить психически здоровую сестрëнку.                                        **** Замок «Гирдолиния» в Синем лесу, около скалистых гор и водопадов, утопал в свежести и прохладе. Окружающий Синий лес, со стойким запахом хвои, и обилия папоротниковых рощ, был дождливым, с покрытой мхом почвой. С утра можно замечать на нëм хрустальные капли росы. Ступая с разгону на холодный мох, брызги хрустальной росы окутывают зеркальной пылью и оседают на ветви, спускающиеся до самой земли, и пропитывают влагой дыхательные пути. За густым Синим лесом шумели горные водопады, кричал сокол. Птичьи трели доносились до королевских спален в самых высоких башнях замка, что уж говорить о прогулках по густой чаще. Сказания про загадочный хвойный лес пишутся уже два столетия, с тех самых пор, как замок восстал в полной красе, когда вековые сосны уже возвышались над будущими шпилями. Замковые витражи омывались радужными лучами солнца после каждого дождя. Лишь стоя на вершине лунной башни, где у арочных окон находятся королевские телескопы, можно заметить как струится за слоями мокрой хвои величественный водопад. Непроглядные шелковые верхушки сосен сквозь густой туман начисто сменяется на четкую картину, где видны все чешуйчатые, покрытые смолой листья.                                       **** Марианна сидела на сливочно-жемчужной софе, поглаживая ладонью шелковую поверхность броката. Белоснежный столик перед ней пустел от возгласов судов да пересудов всех придворных благородных девиц, что собрались сегодня в честь помолвки леди Лили, собравшейся замуж за офицера. Стойкий аромат множества парфюмов смешивались воедино, доводя нормальных людей до головокружения. Таких как Марианна. Ей казалось, что эти запахи причина той сопровождающей еë тошноты, от которой казалось совсем нельзя будет отмыться, чтобы кто-нибудь не принял еë за вонючий горный цветок. Пудровая дымка, восточные масла на коже и парфюмерная смесь от девушек сводила повально всех мужчин с ума. Одна Марианна всегда гадала, где же найти ту чарующе-тонкую ниточку индивидуальности, в которую действительно можно влюбиться, рассмотреть без изъянов, найти в чьем-то аромате своë, когда же смешивающиеся меж собой пряные амбре просто доставляют гору неудобств найти по запаху свою пассию в толпе. Чашка с остывшим мятным чаем перед Марианной полупустой стояла на блюдце и была давным-давно нетронутой. столпотворение пышных юбок вокруг белого рояля, полностью заслоняли играющего. Какая по счëту девушка, чей парчовый подол справа, а чей тафтовый подол слева… Перья и хохот, жизнерадостные хвалебные и лестные диалоги про наряды. Мысли про смену корсета на рубашку не покидали наследницу Тэкери, она представляла себе картину весеннего леса в расе, уханье  филина и как полоскает под дождём сапоги, подошва которых топчет живой грунь. Ей невообразимо грустно было понимать, что вдыхаемую свежесть природы после дождя, многие дамы были готовы променять на пылевых клещей в затëртых тканями нарядов стулья и диваны. С минуты на минуту Марианне должны подать послание от ирландского короля, которое ей тайно передала главная камеристка. В еë интересах карьерная лестница, но никак не гнев будущей королевы. Стоит посмотреть в карие глаза, и ты чувствуешь нарастающую слабость в коленях. Все интриги, что возводились во вред принцессе, невольно ложились под риск быть вызванной самой принцессой на шпажную дуэль, чтобы девушка доказала клевету соперника и свою невиновность, ибо счёт еë поражений твëрдо стоял на нуле. Дамы в Гирдолинии не обучались оружейному мастерству в отличие от принцессы, и их Марианна игнорировала, но демонстративно устраивала тренировочные и развлекательные спарринги с молодыми офицерами, когда коллективные рауты с приходом весны перебирались на зелëные газоны и в беседки. — Ваше величество, принцесса, — старшая камеристка Лиди Карпер в поклоне преподнесла Марианне железный позолоченный поднос, на котором покоилось заветное письмо;  обзвязаный сиреневой печатью свиток с красной печатью. — Благодарю, Лиди. Можешь идти. Дыхание перекрыло волнением, напряжение в шее ослабло, когда принцесса откинулась на спинку софы, чтобы развернуть маленький свиток. Она сжала его в руках, не выпуская и оглядываясь по сторонам. Легкая улыбка озарила лицо Марианны, когда камеристка скрылась за дверью, а все дамы находились вдалеке от стола. Шелест открывающейся бумаги бил в уши громче музыкальных инструментов. Красивая лента ласкала кожу, куда Марианна еë повязала ещë до того, как открыть письмо. Оставлять улики в еë ситуации страшный страх, брошенные на полу шелковые ленты всегда так прозаичны к вычеслению их обладателя, если дело касается самых профессиональных экспертов в этом замке — фрейлин, что вальяжно проводили очередной культурный досуг за фортепьяно. Марианна развернула свиток и устремила взгляд на витиеватый мелкий текст. Строки плыли по невидимым линиям, очень ровно связывая весьма откровенные для одной встречи слова: «     Доброго вам дня, принцесса, не имею привычки описывать эмоции, строя их в скурпулёзные предложения. Позвольте быть смелым, успел заметить, как вы оцениваете такой подход.      Одним словом, хочу увидеть вас, и думаю мне ничего не помешает, ведь блеск ваших глаз в ответ на предложение расценился мною весьма однозначно.      Буду самым счастливым королём, который наконец увидит достойные ягодники из всех, что увидел за тот недолгий срок, как нахожусь на престоле. Мне также хочется заверить вас в заинтересованности мною. вами, как королевой. Не составите компанию за прогулкой в полдень?                 Где пожелаете, жду вас в холле первого этажа на развилке лестниц, Богг Кинг. » Боковым зрением принцесса глядела на часы, которые как по зову сердца пробили полдень. Ей никакого труда не составило сорваться с софы к выходу из комнаты для чаепитий, крепко сжимая пальцами прочитанный свиток.