Сладкий запах макиато

Chris Isaak — Wicked Game

За окном тихий вечерний ветер подбрасывает пожелтевшие сухие листья, унося их за собой. Дети и взрослые улыбаются, предвкушая любимый праздник осени. Дома украшены бумажными гирляндами в виде паутин, на порогах стоят тыквы. Одни — с аккуратно вырезанными мордочками, а другие и вовсе оставлены в своем изначальном виде. Сумерки сменяются темнотой, многочисленные звёзды на небе зажигаются словно фонарики, делая ночь ещё более загадочной и «страшной». Минхо лениво оглядывает свой пустой магазинчик с безделушками, подперев щеку ладонью. В его волосах дурацкая заколка в виде маленького паучка, а кардиган, ушитый оранжевыми тыковками, пропах сладким запахом макиато, хотя он пытался тщательно это скрыть свежим парфюмом с ароматом лайма. На шее небрежно висит клетчатый шарф, скрывая бледную кожу. Старый проигрыватель для виниловых пластинок тихо шуршит, воспроизводя его самые любимые осенние песни. Ему было тоскливо, время тянулось будто бы горячая карамель, а одиночество заполняло лёгкие свежим запахом дождя и гнилых листьев. Ли выудил из своей сумки книгу, легко подцепляя страницы загрубевшими кончиками пальцев, между которых была вложена маленькая закладка с нарисованными котами. Длинные строчки на пожелтевшей бумаге втягивали в тягучую дремоту, но его странное умиротворение, отдающее абсолютным безразличием ко всему происходящему, прервал звон колокольчиков на входной двери. Минхо вздёрнул голову, смотря на посетителя сквозь оправу большеватых ему круглых очков. На лицо заползла какая-то до одури легкомысленная и странная улыбка, с еле поднятыми уголками обветренных губ. — На улице такой жуткий ветер, я рад что ты все ещё здесь, — парень сбрасывает капюшон со своей головы и улыбается. У Джисона улыбка другая. Детская, невинная, до самых дёсен, чтобы все увидели его счастье и радость. Ему не свойственно скрывать эмоции. Хочется плакать — рыдает водопадом, хочется смеяться — смеётся так громко, что дом сотрясается. Хан Джисон — человек эмоция и самое настоящее волшебство. Он пропахший улицей парень, не стесняющийся общества, но одновременно с этим — ужасно пугливый мальчик. И Минхо расплачивается любовью и заботой, в обмен на счастье и такой любимый запах улицы. На его плечах висела дедушкина ветровка, а сбоку красовалась потрёпанная сумка-почтальонка. Джисон любил в такие спокойные дни ездить на скейте, даже пару раз пытался научить Минхо кататься, но тот безуспешно раз за разом падал, разбивая ладони. С того момента Хан подпускать старшего к такому виду транспорта отказался, заботливо обрабатывая полученные ранки перекисью. — Да, я уже собирался уходить, но все же есть надежда на поздних покупателей. К тому же мне не с кем праздновать, потому я лишний час посижу тут, с моим лучшим другом, — Минхо помахал над своей головой книжкой из библиотеки, пристально смотря на Джисона, который держал что-то за своей спиной. Хан кивнул головой в знак согласия, но ничего не ответил. Его щёки залились краской, а сам он подозрительно молчит. — Боже мой, Хан Джисон, у тебя температура? Ты молчишь больше чем две секунды! — Минхо наигранно схватился за сердце, а другую руку поднес ко лбу друга. — Минхо! — парень захныкал, закатывая глаза. — Так как мы ровно год назад познакомились, я хочу тебе кое-что подарить. — младший стеснительно опустил взгляд, кусая губы. В первый раз они встретились, когда Минхо продавал уже вырезанные «светильники Джека» к хэллоуину, а Джисон совершенно забыл купить тыкву домой, потому в дождливый вечер наспех забежал в странный магазинчик. Ли тогда был прекрасен. Атласная черная рубашка, такого же цвета берет и множество колец на маленьких пальцах. Хан до сих пор не запомнил в какого персонажа он переодевался, хотя спрашивал тысячу раз точно. Сердце упало в пятки и отныне при присутствии милого продавца сувениров управляло всеми его действиями. Джисон с того момента каждый вечер заходил к Минхо, когда покупателей становилось все меньше и меньше — была возможность завлечь парня в разговор о какой-то чепухе. Ли запомнился Хану как кошачий мальчик, хоть ушки приделывай. Вокруг Минхо была своя атмосфера, завораживающая, скрытная и загадочная, он походил на странноватого волшебника. Родителей не было, друзей тоже, но раз за разом убеждает, что ему не скучно, он всегда в компании книжек, теплого кофе и своих кошек, которых выращивает на втором этаже магазинчика. Некоторые покупатели специально приводили своих детей, чтобы те лишний раз погладили пушистые комочки за ушком. Бизнес шел неплохо, однако мало кто знал о лавке на окраине города — его магазин считался хоть и с виду совершенно обычным, но товары иногда удивляли даже Джисона. Засушенные крылья летучих мышей? Лепестки дикой розы? Может быть он действительно волшебник? — О, точно, я и забыл, — старший кивнул, виновато поджимая губы. — Ничего, у меня правда небольшой подарок, — Джисон прокашлялся в ладонь и достал из-за спины маленький горшочек с пышным кустиком, на котором распускались белые бутоны, чем-то похожие на миниатюрные пионы. Каждый, будто бы искусственный, листик блестел на свете жёлтой лампочки, приветливо распускаясь своему будущему хозяину. Хан медленно подошёл к лавке, ставя растение на деревянную стойку. От цветов исходил нежный, масляный аромат. Джисон посчитал это тропическое растение таким же необычным как и сам Ли, но это не единственная причина такого неожиданного подарка. — Это же… Гардения, — Минхо побледнел. Он склонился над горшочком и прикоснулся к растению пальцами, аккуратно поглаживая гладкую поверхность листьев. — Ты же знаешь, что это означает, — Джисон снова улыбнулся, но на этот раз нервно и не так уверенно, теребя в руках лямку своей сумки. Минхо шумно сглотнул и они замолчали, тишину прерывал только тихий шёпот проигрывателя. Поглядеть на неожиданное затишье спустился Дуни — средний рыженький кот. Джисон уделял им каждый вечер ровно по десять минут, чтобы научиться из различать и заработать авторитет от Минхо, вот только  в реальной жизни отличить Суни от Дуни было сложнее, чем на фотографиях, сделанных их хозяином на олдскульный полароид. Минхо и вправду был настоящим фанатиком своих кошек. Он переодевал их в разные костюмы, покупал им на последние деньги огромные домики и дорогой корм, а вся фотоплёнка Ли в буквальном смысле состоит только из этих пушистых существ. Его любовь к кошкам, как к своим младшим братьям, восхищала и заставляла бедное сердце маленького Хана болезненно трепетать, надеясь, что когда-нибудь точно так же будет получать заботливые поцелуи в лоб. Дуни тёрся об ногу Джисона, прося приветствия и ласки от пришедшего человека, парень не мог ему отказать, потому резко присел и начал аккуратно гладить кошку вдоль ее шерсти, слушая тихое довольное мурчание. Хану казалось, что Минхо не понял его подарка, что он может потерпеть ещё пару месяцев или даже лет, если так необходимо. Он будто бы сделал все не так, молчание Ли с каждой секундой вонзало в него тысячи острых ножей. — Джисон, я боюсь ошибиться, — Ли говорил тихо, но разборчиво. Музыка перестала играть пару секунд назад. Он оглаживал листья подаренного растения, хмуря брови. — Ты не сделаешь мне больно, я первый пошел на это, четко осознавая что чувствую, — Джисон окончательно почесал кота за ухом и снова поднялся на ноги, кусая губы. Им двоим так свойственно говорить загадками. Непонятными словами, запутанными предложениями с десятком запятых, тире и двоеточий. Им двоим так свойственно дарить друг другу непонятную любовь, которую ни один человек не сможет разгадать. Разве что три кошки, может быть они и понимают их чувства. По крайней мере, Минхо утверждал, что они считывают все эмоции намного лучше человека, а в ответ только молчат, или мяукают что-то на своем. За окном зашумел дождь, звёздное небо быстро заволокло тучами. Потом наверняка будет мокро и зябко, так по-осеннему можно накинуть на плечи плед и пить горячее кофе. — Минхо, тебе вовсе не нужно брать ответственность за свое решение, думать что ты меня обидишь или что-то типо того. Он все говорит за меня, большего я сказать тебе не смогу, — Хан пододвинул горшочек ближе к продавцу и, подобрав свой скейт, направился к двери, чувствуя во рту терпкий вкус недосказанности и противную горечь безответной любви. Ли Минхо. Ли Минхо спокойный, книжки читает, с магазином возится, может сутки провести, до идеальности сортируя товар на витринах. У него большой гардероб, любит наряжаться, подбирать вещи, чтобы подходили. Любит украшения надевать, кольца раритетные, чтобы серебряные, да с камнями дорогими. Любит в перерывах вязать маленькие костюмы своим питомцам и готовить по утрам вкусные блины под Лану Дель Рей, качая бедрами в такт песен. Ли Минхо, черт возьми, идеальный. Идеальный до скрежета в зубах, все мысли только им и забиты, на языке привкус его блинов, а в носу запах любимого макиато. Невозможно не влюбиться. Вот только и в таком идеальном парне есть минус. Он его не полюбит. Куда там до уличного отшельника, с одной только пьющей матерью да скупым наследством в виде разваленного дома. О Джисоне позаботились, приютили, позволили залезть в сердце и обжечься чаем с мелиссой, а он в ответ плевок в душу. Тупые, совершенно тупые чувства. Джисон грустно улыбается своим мыслям, а по щекам слезы текут от осознания, что никто за ним под дождь не побежит, как в глупой мелодраме. Хан, шатаясь, выходит из-под крыши магазина. По волосам стекают холодные капли, капюшон натягивать не хочется, парень только подставляет лицо под дождь, зажмуривая глаза. Разве это тот конец, которого он так хотел?

гардения — тайная любовь, "ты прекрасен"

Я и не мечтал о том, чтобы влюбиться в такого, как ты. Я даже не думал, что потеряю такого, как ты.