Игра с цветом

В это время на другом конце мира через поле сломя голову бежал один из Гринов. О чём он думал в этот момент? Чёрный стелющийся столб дыма закрывает полнеба. Но такой картиной можно любоваться, если ты находишься на большом расстоянии отсюда, а не прямо перед его источником. Как я сюда попал? Зачем главное? Всё чаще задаю себе эти вопросы. Но ответы искать пока некогда. Пока надо этого как-то успокоить. — Слушай меня! – прокричал Сомнус. – Смотри мне в глаза! Я здесь! Эй! Есть ощущение, что он не слышит и не видит меня внутри этой штуки. Так, сейчас главное от него не отстать. Шустро движется. О таких она, наверное, и говорила, когда отправляла сюда. — Эй! — продолжал Сомнус – Притормози! Чем ты там вообще дышишь? Я сказал, стой! Он не останавливается. Конечно. Может он и не видит меня, и не слышит, но от недостатка кислорода точно не страдает. У всех Оранжей врожденная жаростойкость. И дышать не надо постоянно. Как же … его остановить? До границы остаётся метров триста. Если он её пересечёт, … то это будет расцениваться как эскалация конфликта. — Слушай! – прокричал Грин, не сбавляя темп бега. — Ты либо сам остановишься, либо я тебя остановлю. Пламя заворчало сильнее. — Ты не сможешь, – донеслось от огненной завесы. Слышишь, значит. Когда Оранжи говорят в таком состоянии, не сразу понимаешь, это их речь или гудение огня. Стоит признать, далеко не все из них на такое способны. Надо поднажать. Сомнус забежал вперёд Оранжа. Жар от огня начал обжигать его. — Я смогу, – попытался Грин перекричать рёв пламени. – Я отправлен сюда нашим вечем и не подведу его… Потому что у меня тоже есть огонь! Грин на бегу похлопал себя по груди. Этот огонь пылал там далеко не один десяток дней и сейчас горел особенно сильно. Сомнус повернулся к Оранжу. На него надвигался ворчащий и стонущий смерч из пламени. В воздухе летали искры. Невдалеке горел лес, поднимая в небо столб чёрного дыма. То место, где начал Оранж. Сомнус бросился навстречу Оранжу. Прямиком в вихрь. Меня обнимает пламя. Я чувствую, как сгорают мои волосы, моя кожа. Я становлюсь его частью. Оно зовёт меня с собой. Это больно. Очень. Но это не важно. Оно прикасается ко мне нежно, словно гладит. Оно успокаивает меня и зовёт дальше. Приглашает продолжить свой путь. Стать чем-то новым. Искрами? Углём? Землёй? Цветущими травами? Травами. О, я помню, как мы бегали с ней по траве. Но это было до того, как она изменилась. Как я скучаю по тому времени! Когда всё это кончится, я должен увидеть её прежней. Голова Сомнуса, пожираемая огнём, пробилась сквозь стену пламени. Глаза вспыхнули ярко-изумрудным цветом. — Стой! — прокричал он, что было мочи. Этот крик разнёсся гулом, покрывая рёв пожара. Оранж и Грин столкнулись. Пламя вокруг зарычало, вздрогнуло в последний раз и погасло. Сомнус лежал на земле. Оранж стоял рядом на коленях и мутным взглядом обводил окрестности. Что-то просвистело с неба. Один раз. Два. Три. Четвёртый раз, совсем рядом. Оранж поглядел на своё плечо. Из него торчало древко стрелы. Взгляд Оранжа начал проясняться. Он окинул им ближайший холм. На нём копьями ощетинилась шеренга щитов красных. Второй ряд выпускал в небо дождь из стрел. Рядом стояла ещё одна такая же шеренга. И ещё. И ещё. Но их стрелы были направлены в другую сторону. Из деревни Оранжей, лежавшей невдалеке, послышались крики. Шеренги начали быстро продвигаться вперёд. — Глупец! — с ужасом и гневом в глазах проговорил Оранж.