Ассоциация для белого цвета

      В стране горячих источников, которой вот уже как несколько лет жила одна очень немного странная и не менее примечательная семья Учих, наступила глубокая ночь. Ночные улицы освещались одинокими фонариками и только квартал красных фонарей являл всё свое великолепие гостям. В противоположность ему жилой район был тих. Конечно, изредка можно было услышать лай собак или то, как очень-очень редкие прохожие по тем или иным причинам задержавшиеся допоздна возвращались домой.       В одном из таких тихих домиков на веранде расположился Саске Учиха. Смотря на потрясающее ночное небо, полное звезд на котором присутствовала новая Луна, не так давно возвращенная на свою законную орбиту его младшей сестрой.       — Не спится?       Как говориться: «Помянешь черта, а вот и он.» Саске с Итачи уже привыкли к бесшумной походке ударными темпами возвращающей свою форму имото, а потому уже даже не удивлялись, когда из того места, где казалось бы никого не было раздавался чужой голос, а следом и показывалась чужая фигура.       После возвращения, из того состояния в котором она пробыла шесть лет переваривая чакру Кагуи, Киеми сменила гнев на милость и изменила манеру поведения. Это никак не состыковывалось с тем, что они привыкли видеть за пять лет проведенные в временном барьере, что непомерно удивляло и первое время заставляло теряться их обоих. Зато проснувшиеся в них воспоминания Мадары и Изуны внутри них говорили, что вообщем-то так и должно быть. Что их сестра должна быть временами липкой, как клейкий рис, время от времени ленивой, а иногда наоборот слишком гиперактивной, немного капризной, но очень ответственной и гениальной. Как ни странно, но после этого казалось будто какая-то очередная, пусть и не последняя, невидимая стена между ними троими рухнула от чего казалось дышать стало легче.       — Разбудил? — поинтересовался он ласково улыбаясь. Если бы это увидели его фанатки то, точно упали бы в обморок, как пошутил Наруто-Хаширама, примчавшийся вскоре после получения хороших новостей о Сецу-чан. Ну, да, конечно, как такое можно пропустить? Всем известный красавчик номер один вечно ходящий с мордой-кирпичом и улыбается. Сенсация века!       — Ничего страшного. — отмахивается как от чего-то несущественного его имото, в наглую разместившая свою голову у него на коленях.       — …       — Чего не спишь? — поинтересовалась она вскоре после того, как его рука зарылась в белоснежно белые локоны. Те были мягкими и шелковистыми на ощупь.       — Просто задумался. Не бери в голову. — качает головой Саске.       — М-м-м… — издается задумчивое мычание в ответ, а после ленивым тоном раздается. — Это ведь не первый раз, когда ты так сбегаешь подышать свежим воздухом. Тебя что-то беспокоит?       — Не сказал бы… — начал было он, но был остановлен чужой сильной и цепкой хваткой на его запястье, которое упиралось в пол.       Чужие глаза приоткрылись и на его обозрение предстало два черных омута в которых были видны красные с зелеными искрами. Учиха уже не в первый раз замечал, те в чужих глазах. Они появлялись каждый раз, когда его младшая сестра испытывала сильные эмоции.       Сначала казалось что это ему просто кажется, ведь его предшественник ни разу не замечал те в глазах у Киеми. Вот только, их неоднократно видел он, как Мадара. Даже как-то попытался поинтересоваться по этому поводу, но столкнувшись с чужим нежеланием отвечать не стал лезть дальше.       Учиха знал, что стоит уважать право на личное пространство и чужие секреты. Конечно, не прям с самого детства, когда только-только познакомился с ново обретенной сестрой, которая свои первые годы провела вне клана, на улице. Любопытство мучало, но уважение к старшим вбитое в подкорку и приказ Таджимы — тогдашнего главы Учиха, не лезть с подобными расспросами к новообретенной родственнице, а лучше присмотреть за тем, чтобы она не сбежала и помочь как можно скорее освоится сыграло свою роль.       Саске-Мадара устало выдыхает. Их маленькая игра в гляделки длится не долго. Два взгляда, уставившихся друг на друга, один упертее другого, скрещиваются недолго. Когда старший Учиха в усталом жесте прикрывает глаза на несколько мгновений позже тоже делает его оппонент. Уголки чужих губ приподнимаются в победной легкой полуулыбке. Хватка на его руке, на которой потом однозначно выступит синяк в форме милой женской ручки, ослабла, а затем и вовсе пропала.       Киеми-Сецуко ещё по прошлой жизни знала что он просто не был в состоянии ей отказать, когда та проявляла свой воистину упертый характер. Так посмотришь на неё со стороны девочка-цветочек, а как подойдешь и узнаешь поближе дьявол в юбке.       — Ты ведь все знала. Я имею ввиду… Тогда в больнице. Ты ведь уже знала, что я не тот Саске, которого ты знала на протяжении многих лет. — начал говорить Учиха. Быть откровенным давалась куда тяжелее чем тогда, когда он откровенничал перед гигантским сгустком природной чакры.       — Тебя это так беспокоит? — участливо поинтересовалась Киеми, снова приоткрыв глаза.       — … — Учиха ничего не ответил, решив промолчать, но казалось что его собеседнице и вовсе не был нужен ответ, потому что она протянула свою руку и лаского взлохматила смоляную макушку.       — Саске это Саске. — ни в чем ни бывало ответила она, убрав собственную руку и продолжила говорить. — Тот Саске, которого я знала, и этот Саске, которого я вижу перед собой, один и тот же человек. — уверенно говорила она и Учиха честно хотел ей поверить, но червячок сомнений грызший его до сих пор так и не соизволил исчезнуть. Да, он явно стал в разы меньше, но эти странные слова его нисколько не успокоили.       — Но…       — Когда-то!.. — даже не дала задать интересующий его вопрос, начала свой рассказ Киеми. — Очень и очень давно я уже видела нечто подобное. Обычно, когда две души, два ядра, сталкиваются между собой более сильное поглощает более слабое, но иногда, очень редко, получается так что они сливаются в единое целое. Из них рождается нечто совершенно новое. — её тон был ностальгичным, будто она была совсем не тут, а в своих воспоминаниях, погрузившись очень и очень глубоко. И только все ещё раздававшийся голос доказывал, что она была всё ещё тут, вместе с ним.       — Ты хочешь сказать? — приподнял в удивлении бровь Саске.       — Знаешь? Если бы ты занял эту тушку перед этим выпнув её прошлого владельца, то я была бы в списке тех кто хочет тебя убить одной из первых. — убийственно серьезно объясняет она и у Учихи не остается другого выбора кроме, как верить в то, что именно эту угрозу его младшая сестра непременно выполнила бы. — Если бы это было поглощение, то я вначале присмотрела, подумала несколько раз перед тем, как принять окончательное решение. Но да, это было именно что слияние. — спокойно закончила беловолосая, возвращаясь из неизвестного ему прошлого.       — Прям камень с плеч свалился. — угрюмо произнес Саске-Мадара.       — Ты не рад? — перевернувшись со спины на бок, в сторону сада из камней, поинтересовалась Киеми.       — Ну что ты. Я рад. Очень рад. — покачав головой, ответил Учиха, поднявший голову для того чтобы нинадолго посмотреть на ночное небо, а затем в жесте облегчения прикрыть прикрыть глаза. — Просто как-то даже не верится… Уже больше десяти лет прошло, а я все никак не могу поверить в то, что вы у меня есть. Что брат жив, здоров, а ты не плод моего воображения… Никакая не иллюзия и не выдумка, а самый настоящий человек способный как и все улыбаться, радоваться, плакать, грустить…       — Тогда… — снова повернувшись на спину и хитро улыбнувшись, произнесла его имото. — У меня есть прекрасный, а самое главное действенный, способ доказать тебе обратное. Что ни я, ни мир вокруг тебя не фальшивка.       — И как? Он действительно работает? — едва приподняв уголки губ в ответ на чужое заявление, поинтересовался Саске.       — Одному моему старому знакомому это помогало. — поднявшись с чужих колен и буквально нависнув над постаравшимся отодвинуться от чужого лица, в миг ставшего находиться слишком близко, старшего Учиху.       Саске молчал, но его взгляд якобы говорил «Ну попробуй, если сможешь». Он был не до конца уверен в неизвестном ему пока ещё способе, который предлагала его имото, но для того чтобы не расстраивать младшую сестру готов был сделать вид, что это сработало, даже если результат окажется диаметрально противоположным.       — Этот способ… Это… — начала говорить Киеми. Он был уверен, что она просто преувеличивает, сделав из этого большую тайну и хочет рассказать это ему на ушко, но Учиха не недооценил свою собственную родственницу.       Словно приняв безмолвно брошенный вызов она приблизилась ещё ближе и ближе, а в следующий момент Саске почувствовал нестерпимую боль в районе шее. Очень быстро он понял, что это был укус. В воздухе начал распространяться едва слышный кровавый аромат. Пока сам Саске чувствовал то, как ярко алый ручеек кровавой жидкости стекает вниз, за шиворот, заставляя черную футболку с моном клана, служившую для него домашней одеждой пропитываться влагой и липнуть к телу.       Сильно зажмурившись и попытавшись отстранится от болезненных ощущений, Учиха попытался прийти в себя. Недолгое ошеломление от чужого поступка спало быстро, что было сложно сказать о неком оцепенении охватившем его в этот момент. Оно даже не позволило сопротивляться чужим действиям, а только…       Наблюдать, подмечая малейшую деталь.       Чувствовать как чужие зубы исчезают, а по кровоточащей ране нежно проходятся языком, после чего приходит очередная волна боли, вызванная тем что чужая ладошка сжимается на месте укуса.       Ощущать чужое, едва сбившееся дыхание у собственного уха…       И наконец услышать небольшое откровение в котором говориться о том, что боль является лучшим доказательством того, что этот мир реален. Что ни она, ни их старший брат, ни люди вокруг… Ничто из этого не выдумка. Они все реальны, как и он сам. И если нужно она будет доказывать ему это снова и снова, пока он сам не убедиться в этом.       На мгновение становится приятно, а потом из глубин его души поднимается какое-то иррациональное чувство обиды. Вместе с ним приходит зависть, направленная на того самого неизвестного кому точно так же его милая имото доказывала то, что он жив и что мир вокруг это не подделка, а самая настоящая реальность.       — Этот человек… — начинает было Саске, но ненадолго останавливается, когда перед ним показывается лицо отстранившейся сестры и глаза в которых ненадолго заблестели искорки мелькнувшего, но быстро спрятавшегося интереса.       В ночном полумраке он замечает собственную кровь на чужих губах, и едва заметную струйку идущую с одного из уголков губ к подбородку и дальше струящуюся в низ. Саске стирает эту кровавую дорожку прежде чем продолжить свой вопрос:       — Тот твой друг… Что с ним стало сейчас?       — Мертв. — после недолгого молчания раздается от Киеми. Одно единственное слово, заставило почувствовать его некоторое удовлетворение.       Они оба больше не сидели на веранде. Он лежал, а в его собственных объятьях, практически полу лежа на нем, устроилась имото.       — Он потерялся в собственных иллюзиях, сойдя с ума, и мне пришлось его убить. — наигранно-безразличным тоном, в чем Саске был практически уверен, хотя, со стороны он мог показаться просто спокойным, она неторопливо и размеренно рассказывала ему свой секрет. Учиха по собственному опыту знал, что что-то настолько личное, как тайну смерти близкого человека было нелегко раскрыть кому бы то ни было. В особенности, если ты не был обычным наблюдателем, а выступал его палачом, оборвавшим чужую жизнь.       Саске снова кладет собственную руку в жесте поддержки. Зарывается пальцами в белоснежные локоны и думает о своем. За эту ночь никто из них больше не проронил и слова, а утрам их спящих в объятиях друг друга, так и не соизволивших переместится с веранды обратно в дом, находит Итачи.       Тот только прикладывает руку ко лбу, понимая причину из-за которой его сон был не таким приятным, как после того, как они переехали в этот домик в стране Горячих Источников, и накрывает маленьких сов одним пледом на двоих. Лекцию по поводу того, что эти двое могут заболеть, не одевшись как следует и ночуя на открытом воздухе он пожалуй так и быть оставит на потом.