Meaning

Манди, по правде, не привык столько думать о своих чувствах, а другого человека так тем более. Обычно он не поддавался каким-то глубоким размышлениям, но малознакомый человек смог поменять это. С родителями у стрелка проблем не было, кроме их покренившегося здоровья, которое волновало Манди и заставляло еженедельно звонить родным. Сами родители быстро приняли опасную работу своего сына, только порой излишне беспокоились. Любимой женщины у него не находилось, хоть он не жаловался на недостаток внимания с этой стороны. Но что же насчёт мужчины, которому он рад попасть пару раз, нет, пару десятков раз, в голову? Похоже, что мысли, помимо расчёта траектории, мешают даже профессионалам. Весь бой рассуждения сосредотачивались вокруг неоднозначного человека и никак не уходили. Этот шпик удивлял и тревожил Манди своими выходками, так ещё не появлялся за его спиной уже который час, что заставляло сидеть на иголках. Ожидание всегда страшнее действия, будто ждёшь экзамен у самого ненавистного преподавателя. Ветер гулял славный, чуть не унёсший к чертям его шляпу. А ещё с ветром под ручку улетает и чувство мастерства в своём деле. Живые мишени то стремительно уходили из-под прицела, то их убивали быстрее, чем он наводил винтовку. Всё усугубил выкрик солдата, в которого он чуть не попал. «Неточность — знак вежливости у снайпера», — горькая улыбка. Ждите, он скоро станет ёбаным джентльменом. К тому же видимо ему не поздоровиться от ожившего патриотизма мамочки-Америки. — В следующий раз, когда захочешь убить мужчину, смотри ему в глаза! — сзади послышался вопль солдата, громко негодующего промахам своего товарища. Был же только что внизу. Пришлось оторваться от винтовки, напоследок убив вражеского пулемётчика, в которого стыдно не попасть. Снайпер всегда удивлялся, когда солдат исполнял трюки со своей ракетницей. Кидать под себя снаряд должно быть довольно больно, но американец после нескольких таких прыжков только дальше скакал по полю. — Я спрыгну отсюда, сопляк! — снайпер коротко кивнул, вновь утыкаясь в прицел. Особого смысла вести разговор с солдатом никогда не было, тем более сейчас мозг остановился на другом. Прошло уже несколько секунд, но взрыва не следовало. Осенившая незаконченная мысль дотянуться до кукри была сразу же отрезана неожиданной болью между лопаток. — Прошу прощения, mon cher, на то есть причины — вопль солдата медленно перетекал в более глубокий голос с небольшой французской картавостью. Откуда родом этот лазутчик снайпер раньше и не думал узнавать, но теперь можно было догадаться по похожим фразам их шпиона с подобными манерами. Мон ами, мон шер, мейн френд… Хотя последнее говорит медик? Неужели всех пижонов в мире делают на одном заводе? Прошло пару секунд и он снова дышит и вновь ощущает этот мерзкий фантомный нож между лопаток. Не сказать, что он скучал. Ну конечно, солдата там и быть не должно! Чтобы прийти в себя понадобилось время. Снайперу пришлось решать, менять ли положение и имеет ли это смысл с его ничтожно маленьким КПД. Только через пару минут по дороге до другой точки он заметил отсутствие одной детали. Его кукри не зареспавнился с ним, а остался на вышке. Снайпер ещё в начале боя решил, что лучше воткнуть его рядом с собой, дабы быстро дотянуться до лезвия. Что же, получилось достаточно молниеносно, Манди, молодец. Со злым рыком на самого себя пришлось менять путь на то неудачное место, которое раньше полюбилось мужчине. Чуть не нарвавшись на шип подрывника, а после на огонь пиромана, он всё-таки смог добежать. И тут же замер. Что же, этого следовало ожидать. Неподалеку от его оружия лежал приятный глазу букет колокольчиков. Лезвие походило на надгробие, а цветы — будто бережно купленное любимое растение для умершего человека, которое принёс родственник, явно близкий. От таких мыслей прошлись мурашки и возникло неимоверное желание избавиться от цветов. Рановато на его могилу цветочки носить. Приятная идея пришла мгновенно и он не думал от неё отказываться. Мужчина подхватил букет, быстрыми шагами направился к окну и со всей силы кинул цветы ввысь над своими товарищами и врагами. Прицел тут же навёлся прямиком на ленту, перевязавшую стебельки цветов. Если он промажет, то клянётся своей шляпой, променяет профессию на садоводство. Букет уже принимал всю тяжесть гравитации и… Пуля прошла через ленту, разрывая и рассыпая тучу цветов по полю. Самодовольная победная усмешка заиграла на губах, а глаза светились, будто он вернулся в прошлое и это была его первая удачная мишень. Взгляд падал вслед за цветами и наткнулся на недоумевавших свидетелей этого фокуса. — Это намного лучше джарате, приятель! — подрывник синих отсалютовал виновнику общего смеха, не оставшись без такого же жеста в свою сторону. Неожиданное появление новых красок обрадовало всех и тема быстро разошлась по другим наёмникам, кто не видел этого своими глазами. Веселье придало неслабых сил, в особенности ему и его команде RED. Настроение от небольшой шалости вернулось и Манди почувствовал, что всё равно на ветер и сложные мысли, которые будто осыпались на землю вместе с лепестками красивых колокольчиков. Красивых? Не столь важно, теперь стоит заняться чужими головами, вместо своей. Всё пошло словно по маслу, позиция сменилась, а убийства разлетались как горячие пирожки. Только в синюю голову с сигаретой наперевес не хотелось попадать и он стрелял в неё чисто для виду, в нескольких сантиметрах от. Так, чтобы не расслаблялся. Было забавно видеть, как тот запоздало пригинается, только после видя дырку в стене позади себя и сразу озираясь в поиске нужной вышки, а после улыбался, находя причину испуга и улетучивался в рябящем воздухе, будто холод и тепло встречаются вместе. Кажется, шпион не злился публичной выходке, и это странно успокаивало. Сзади послышались неспешные шаги лакированных туфель, что не складывалось с картинкой перед глазами. Шпион синих всё ещё был в поле зрения, хоть и перебирался на другой фланг, но шаги слышались отчётливые, а лайковая перчатка на плече заставила резко развернуться. — Тише, mon ami, у меня всего лишь появилось желание похлопать представлению лично, — кукри, оказавшееся остриём у груди, с облегчённым вздохом опустилось вниз. — Скаут очень интересуется для кого были эти цветы. Видел бы ты его лицо, когда я упомянул его sexuelle матушку, — ехидный прищур не сходил с лица шпиона. Манди было непривычно видеть такого дружелюбного шпика. — Спасибо, что отвадил, не следует мальчишке сюда лезть, — хриплый насмешливый голос поддержал шпиона. — Тебе не нужно быть внизу? — Я устал унижать турели инженера, пусть хотя бы добежит до них, другим работы прибавит, — снайпер вернулся к своей малышке-винтовке, вновь чувствуя руку на плече. — А ещё я пришёл сразу дать ответ на будущий вопрос, чтобы ты не заявлялся ко мне посреди ночи. — Тогда был только вечер, — кратко заметил стрелок и попал в плечо скауту, недовольно заряжая магазин новыми патронами. — В любом случае, прекрасные campanules, которые лицезрели все, означают, что твой рыцарь в синем думает о тебе, — шпиону тут же показалась во всё обозрение непередаваемая гамма эмоций на лице снайпера. — Откуда ты только… — Не вы ли переглядывались недавно, да так, что не заметил меня, пока мне не пришлось подойти ближе напролом? К тому же, довольно непрофессионально не попасть в стоячую мишень. — Манди хотелось завыть диким койотом, он еле сдерживался, закрывая глаза, чтобы успокоиться. — Победа за командой RED! — женский голос из громкоговорителей заставил мужчин отвлечься. Это много что упрощало. — Ну вот прекрасно, а теперь либо приступай к поиску книги по языку цветов, либо же я буду ждать cadeau сегодня вечером под своей дверью, — шпион довольно издевательски похлопал по тому же плечу, намереваясь уходить. — Жди, приятель, своё каду, — мужчине невероятно повезло с окончанием сражения, ведь в голове снова шевелились австралийские тараканы, щекотящие своими тонкими длинными лапками. Что ж, есть у него один коньяк, хоть и не такой дорогой и пятизвёздочный, как самолюбие их шпика, но вполне сойдёт.