Цветы

— Если бы кто-то дарил мужчинам цветы, — пьяный голос проносится по бару и все такие же пьяные взгляды стремятся на парнишку, что решил спеть в этот вечер. Его немного шатает, но это лишь веселит толпу. — Они могли бы сделать всё, что угодно!       И он уходит, весело смеясь, пока у него забирают микрофон другие желающие исполнить свою версию песен на сцене. Пьянчуги лишь поддерживают, смеясь и посвистывая.       Когда к Эдгару подходит этот пьяный парень, что вещал о цветах, его пробивает вдруг на смех. Ну где это видано, чтобы парням дарили цветы? Но парнишка выглядит веселым и смешным, в своей этой красной недо-кепке и с желтыми подтяжками. Пьяному Эду впрямь нравится подобный стиль, хаотичный и яркий. — Эй, куришь? Может сходим покурить. — Пошли!       Храбрости у Эда в таком состоянии не отбавляй. Он лишь на секунду задумывается сказать Колетт, что отойдёт, но не находит ее считая, что она уже где-то в этой толпе танцует с Эмз.       Даже когда они стоят на улице под навесом, скрываясь от маленького дождя, их монолог о цветах продолжается. Эда тогда аж пробило, что это не незнакомец, а друг сестры! Она ведь их в начале пьянки знакомила, вроде как его зовут Фэнг, иностранец! Значит вот и причины, почему у него такие странные видения мира с парнями, которым дарят цветы. От Фэнга он узнаёт и о том, какие у него любимые сорта, и о том, что мужчинам не хватает тоже нежности, и о его пластинках времен девяностых, и даже о том, как тот любит готовить по рецептам его родственников. — Да если бы мужчины пели Селин Дион, — Фэнг опять на этой глупой сцене, отобрав микрофон и крича на весь бар в смешном пьяном состояние. Только в этот раз, с чужой закинутой на плечо рукой, рядом с ним стоит улыбающийся, как дурак, Эдгар. — Они бы реже умирали!       И теперь весь караоке-бар, полный пьяных людей разных возрастов и полов, подпевают двум таким же невменяемым, но счастливым, парням песню из титаника. Кто-то даже забирается на сцену, исполняя всеми знаменитую позу на краю корабля!       И идя по улице, прячась вдвоём то под навесом какого-нибудь магазина, то под курткой Эда, им вдвоём смешно и весело. Как любила говорить Фэнгу бабушка в детстве: смешинку поймал, вот и не может остановиться. Они хихикают, иногда прыгают по лужам, пару раз даже смогли свалиться в кусты цветов, когда Эдгару резко захотелось сорвать пару штучек, а Фэнг лишь хотел помочь дотянуться, но запнулся об собственные шнурки. — Какой дурак вообще сажает Лилию на улице?! Прикинь, какое у них завтра лицо будет, когда половины куста не будет! — Ну она же на улице, значит общая! — У-у-у, она желтая кстати! Ты знал, что желтая лилия означает веселье и благодарность? Или я путаю с ненавистью… — В нашем случае скорее солнце.       Цветки лилий в руке и впрямь напоминают солнце. А под каплями дождя они и вовсе становятся, словно из какой-нибудь рекламы молочки, где главным планом всегда стоит ваза с цветами, а на фоне окошко с деревней. Такие цветы Эдгару нравятся, он бы не отказался их получить в подарок.       В такой весёлой атмосфере, такой непринужденной и яркой, несмотря на грязную одежду и ливень, хочется продолжать плясать, слушать про пластинки и целоваться. Целоваться до самого утра, но мысль в голове, что он друг его сестры почему-то мешает. Хотя не парень же, а лишь друг! Но все равно это действует, словно барьер у обоих парней.       И на утро, его будут встречать немного помятые от танцев желтые лилии на тумбе и недовольная, от головной боли, Колетт, что ещё проест мозги, почему брат бросил её сбежав под ручку с другом, которого он с роду в глаза не видел.       Но это и не столь важно, кажется Эдгару в голове, когда он ставит букет в вазочку на кухне. И возвращаясь в тот караоке-бар, каждую чёртову пятницу и праздник, он будет знать, что там будет Фэнг. Который опять будет рассказывать про старые диски и пластинки, петь на весь бар песни, а потом и вовсе завалится в куст очередных цветов чьей-то бабушки, но зато они будут целоваться и смеяться, до самого утра.