Spiritual Sickness/Духовная болезнь

Так не должно было быть, он знал, что платоническая Ханахаки не смертельна, по крайней мере, обычно. Однако, когда у него было семь случаев этого одновременно, это было даже более смертоносным, чем более распространенный романтический вид. Чтобы убить романтического Ханахаки, потребовалось всего шесть месяцев, и даже трех случаев платонического Ханахаки хватило бы, чтобы соответствовать этому пожизненному заключению, но у него было семь дел одновременно. Ему оставалось жить меньше месяца, если только он не узнал, кому принадлежат эти цветы и испытывает ли этот человек к нему такую ​​же платоническую любовь. Будь то дружба, связь между братьями и сестрами, связь между отцом и сыном или связь между матерью и сыном. Изуку облажался, он даже не знал, как это могло случиться. У него были очень хорошие отношения со всеми, с Айзавой, Всемогущим, его друзьями и даже с Каччаном! Так кто же те семь человек, за которых он буквально умирает, кто, по его мнению, не любил его? Он не мог сдержать слезы, которые навернулись на его глаза, понимая, что это было для его мечты стать героем. — Мы получили результаты по типу цветов, которыми ты кашлял, Мидория. — тихо сказал Айзава, когда он вошел с Исцеляющей Девочкой, и Изуку поднял взгляд, надеясь, что цветы тоже подскажут, для кого у него Ханахаки. — Какие? — спросил Изуку очень хриплым голосом. — Подснежник, меч-лилия, розмарин, лаванда, гамамелис, белая роза и розовая гвоздика. — Исцеляющая Девушка сообщила об этом, и Изуку кивнул, пообещав найти их, когда вернется в свою спальню. Айзава подошел и положил руку ему на плечо, нежно сжав его, чтобы он знал, что другой здесь. — Давай отвезем тебя в общежитие, Мидория. — прошептал Айзава, помогая ему встать на ноги, и он и его учитель вместе вышли из комнаты, голова Изуку была опущена, а слезы медленно текли по его щекам. — Возможно, будет лучше сделать операцию, поскольку вы даже не знаете, для кого предназначены цветы, это не повлияет на вашу повседневную жизнь. Изуку покачал головой, он отказывался отпускать воспоминания о людях, за которых умирал, если только не знал наверняка, что они не хотят его любви. Платоническая любовь или нет, но это все равно была любовь, и он не хотел ее отпускать, особенно когда всего год назад… ему некого было любить, кроме мамы. Ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до общежития, его учитель убедился, что ему удобно, прежде чем уйти с неохотным прощанием. Как только Айзава ушел, он подошел к своему ноутбуку и открыл его, запустив браузер и набрав первый цветок, Подснежник. К тому времени, когда он изучил все цветы, уже почти наступил комендантский час, и он посмотрел на список значений, стоящих за разными цветами. Подснежник, невинность, чистота и надежда. Меч Лили, память, честь и сила характера. Розмари, память, дружба. Лаванда, чистота, тишина, преданность, безмятежность, благодать и спокойствие. Гамамелис, защита и вдохновение. Белая роза, Чистота, тайна, тишина, невинность и очарование. Напоследок Розовая гвоздика, сердечная благодарность и материнская любовь. В тот момент, когда он прочитал список и его значения, он понял, для кого он разработал Ханахаки, и он также знал, что никогда не согласится на операцию по удалению корней цветов. Закусив губу, он встал и направился к своей кровати, лег и обдумывал, как бы он хотел провести свои последние несколько недель. Он просто надеялся, что сможет проводить столько же времени со своими семью особенными людьми, хотя и поклялся, что никогда не расскажет им, для кого он заразился. С этой мыслью он закрыл глаза и погрузился в сон без сновидений.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Четыре недели, в любой день его тело могло сломаться. Он хранил тайну от своих особенных людей, хотя это было нелегко. Ханахаки была духовной болезнью в той же степени, что и физической, а это означало, что подавить ее было практически невозможно даже на несколько секунд. Когда он снова заснул, немного испугавшись, что больше не проснется, он проснулся в предсказуемой пустоте. Пустота Один За Всех, если быть точным, место, которое он часто посещал с момента проявления Черного Кнута, и оно стало его безопасным местом, местом, где он мог получить совет и узнать о своей очевидной судьбе. Однако на этот раз пустота казалась унылой и почти безжизненной, если бы не семь духов бывших пользователей, сидящих на своих тронах, как обычно. Что было ненормальным, так это мрачные выражения на их лицах, когда он заметил, что вокруг его тела не было его обычного тумана, и он сидел на ранее несуществующем девятом троне. Если бы он наконец умер, но разве пустота не исчезла бы, если бы он действительно был мертв? Это предполагало, что он не совсем мертв, но, возможно, на грани смерти. — Девятий... Изуку, нам нужно поговорить. — тихо сказал Йоичи, и в его голосе звучали эмоции, которые Изуку не привык слышать в безмятежном тоне первого пользователя. Изуку открыл рот, чтобы ответить, прежде чем он начал сильно кашлять, и внутри него поднялся страх. Он так хорошо умел не кашлять и не выдавать духам причину своей болезни, но теперь они поймут, насколько он бесполезен, и осознают, насколько провалился их замысел победить Всех За Одного. Лепестки каждого из его особых людей вырвались из его горла, даже кровь, и было не так уж странно видеть внутри нефизического измерения разума, что, как он полагал, тоже соответствовало. В конце концов, это была и духовная болезнь. Нана бросилась на помощь, прежде чем заметила цветы, и у нее вырвался легкий вздох, когда она в шоке отступила на шаг. Было ясно, что она этого не ожидала, а значит, и другие духи тоже. Опять же, конечно, все они не ожидали этого, ни один пользователь Один за Всех раньше не разработал какой-либо ханахаки, он был первым. — Я думаю, твоя оценка была неправильной, Хикаге. — прошептала Нана, прикрывая руками рот, когда слезы навернулись на глаза. Изуку понял, что духи изначально думали, что с ним что-то не так, они все думали, что Один За Всех убивает его. Ирония заключалась в том, что Причуда убивала его, но не так, как они думали. — Тогда что не так, Девятый? — Голос Второго прорычал, немного удивив Изуку, так как мужчина никогда не разговаривал с ним, — Это будет обузой, мы знаем, что он умирает… это что-то, что можно вылечить? Ему хотелось плакать, когда он выкашлял еще цветы, прежде чем он встал с ними в руке, прижатой прямо к подбородку, и в тот момент, когда он оказался лицом к лицу с духами, весь ад разверзся. Второй, который отвернулся от своей позиции вместе с Третьим, выражение холодной неприязни сменилось удивлением. Изуку позволил лепесткам семи цветов упасть на землю, торжественно наблюдая, как Хикаге двинулся вперед и встал на колени перед цветочными лепестками, чтобы узнать их. Хикаге прожил в лесу почти двадцать лет, и, конечно же, он сможет определить любое растение, какое захочет. Он сел на свой новый трон, его дыхание даже в пустоте было более болезненным, чем он был готов признать, и он надеялся, что Хикаге не связывает значения цветов со своим особым народом. — Подснежник, меч-лилия, розмарин, лаванда, гамамелис, белая роза и розовая гвоздика. — пропел Хикаге достаточно громко, чтобы все услышали, — эти цветы, они подходят друг другу… Изуку наблюдал, как голова Хикаге медленно повернулась к нему, черные глаза расширились от ужаса и, казалось, вины. Хотя то, за что мужчина мог чувствовать себя виноватым, было выше понимания Изуку. — Ага. — прошептал Изуку, кивая беловолосому мужчине, подтверждая то, о чем косвенно спросил Хикаге. — Это мы, у Изуку есть для нас Ханахаки. — просто сказал Хикаге, обращаясь к другим духам, которые выглядели так, будто все они были в полном шоке, в конце концов, кто бы мог заподозрить мертвых в способности влиять на живых в такой степени. Изуку ждал гнева от Второго и Третьего за то, что позволил эмоциям контролировать его до смерти, жалости от других. Однако ничего этого не произошло, и он поднял глаза, чтобы увидеть, что большинство духов подошли ближе, и на мгновение время, казалось, остановилось, когда они, как один, обняли его. Теплые руки и успокаивающий шепот окружили его, боль в груди уменьшилась, и он наклонился в их объятия. — Тебе не следовало скрывать это от нас, Изуку. — Йоичи тихо прошептал, когда объятие закончилось, вина ясна в зеленых глазах седовласого мужчины, — Если бы ты сказал нам с того момента, как понял, для кого предназначены цветы, мы могли бы заверить тебя, что мы все любим тебя как семью и всегда, так как прежде чем вы даже знали о нашем существовании. — Это правда, малыш. — Дайгоро вмешался с нехарактерно серьезным выражением лица. Нана подплыла и взъерошила его зеленые волосы, отчего из глаз Изуку выступили слезы. Добрые черные глаза Наны встречаются с его зелеными, сияющими любовью. — Никогда не сомневайся, детка, ты значишь для нас мир больше, чем просто преемник или инструмент, чтобы положить конец Все За Одного. — тихо прошептала Нана. — Ты наш Девятый, наш драгоценный ребенок, и во многом мы гордимся тем, что ты стал Героем, которым всегда хотел быть. — Мне нелегко доверять, но ты никогда не вызываешь мою причуду, и трудно не наслаждаться тем, как твоя улыбка освещает всю пустоту, когда ты счастлив. — Хикаге признался, и Изуку почувствовал себя ошеломленным. Он повернулся к последним трем. Эн, Второй и Третьей. — Ты мне как младший брат, Изу. — Эн сказал со скрытой улыбкой — Ничего не изменит, ты застрял со мной и со всеми здесь, обещаю. — Мы оба тоже заботимся о тебе. — Второй и Третий заявили в унисон. — То, что мы не думаем, что в настоящее время вы умственно или физически не в состоянии справиться с Все за Одного, не меняет нашего отношения к вам как к личности. — Третий добавил от себя, прежде чем Второй сделал шаг вперед. — Мы суровы с тобой, потому что мы заботимся, иначе я бы даже не согласился в конечном итоге позволить тебе использовать другие причуды, если бы ты мне был безразличен. — Второй заговорил, его голос был холодным, хотя Изуку мог расслышать намек на искреннюю озабоченность в тоне мужчины, — Все предыдущие пользователи должны хотеть, чтобы ты использовал причуду, иначе ты просто не сможешь. По мере того как каждый дух говорил, боль в его груди уменьшалась все больше и больше, пока почти не исчезла. Они спасли его, он этого не ожидал и, возможно, должен был, но с его прошлым опытом... было трудно принять, что, возможно, его группа из семи особенных людей хотела быть его семьей и друзьями. Это было тяжело, но теперь, когда он это сделал, он не мог не сломаться и не всхлипнуть. Так что остаток ночи он плакал и плакал, а семь духов нежно и заботливо поддерживали его на протяжении всего этого времени. Они были его семьей, он был таким дураком, что думал, что все они не испытывают к нему какой-то любви. В любом случае, он был благодарен и пообещал никогда не принимать это как должное.