Цветы тихих грёз

      Попов только-только отснял очередное интервью у своего давнего знакомого, как его посетила шальная идея.       Арсений увидев первую попавшуюся вывеску, вырулил на маленькую парковку у темного магазинчика с цветами. Схватив несколько купюр из бардачка, вышел и захлопнул дверь автомобиля, кутаясь в пальто.       Помещение встретило своим странным, но очень знакомым ароматом. Сладость цветов и влажность. — Здравствуйте, вам, что-нибудь подсказать? — из более прохладной, огороженной стеклянной стеной комнаты вышла невысокая черноволосая девушка с милой улыбкой. — Да, было бы не плохо, — Попов прищурился, пытаясь разглядеть бейджик, — Катерина, хотелось бы необычный букет. Чтобы цеплял, понимаете? Не просто красные розы или подобное им. — У получателя есть какой-то определенный, любимый цвет? — работница заинтересовалась, сразу повернувшись к цветам, уже выискивая, что-то. — Нет, наверное… — Мужчина задумался, опираясь бедром о столик, где собирались маленькие шедевры. — Слышали про язык цветов? — Конечно. Но я, увы, не знаток в этой теме. — Что бы вы хотели «сказать» этому человеку с помощью букета? Признание в любви, поздравление или типичные пожелания, а может даже «послать» её или его? — Первый вариант. — Прекрасно! Сколько штучек? — Катерина хлопнула в ладоши и тут же начала действовать. — Семь, — наобум ответил Арсений, увлеченно оглядывая работу девушки. — Две красные хризантемы — это любовь, — она начала складывать цветы на столик, попутно рассказывая об их значении, — Белая — правда. Белая роза без шипов — вечная любовь. Астра белая простая означает примерно тоже самое. Два ириса — ценность человека и его доверия.       В прозрачную пленку оказался завернут довольно странный букет, но Попов с глупой улыбкой оглядел на него. — Сколько с меня?       Мужчина расплатился и вышел из магазина, вдыхая прохладный февральский воздух. Зайдя в машину, аккуратно положил букет на соседнее сиденье и тронулся с места.       Под музыку и яркое солнце доехал до своей квартиры, в которой его уже заждались. Шлагбаум, парковка и вновь холод, обжигающий уши. Он чуть ли не бегом поднимался по ступенькам в подъезде. Неаккуратно вставив ключи в замочную скважину, провернул его два раза, заходя в теплую квартиру.       С появлением Шастуна в ней многое изменилось. Теперь возвращаться домой хотелось. Попова всегда ждали. Всегда оставался почти неуловимый запах табака по всем комнатам из-за Антона. На кухне появились новые кружки, в ванной баночки с другим шампунем и щеткой, в шкафу с одеждой большая кучка кофт, а на прикроватной тумбе всегда лежали кольца и браслеты. Квартира ожила вместе с хозяином. Холод, темнота и тоска испарились с появлением высокого солнышка с зелёными глазами и родинкой на носу. — Арс? — Глухо выкрикнул из комнаты Шастун. — Я, конечно, — придерживая букет одной рукой, он снял лакированные ботинки, под которыми были цветастые носки и скинул пальто с плеч, на ходу закидывая на крючок. — Пробки? — Шаст развалился на большой серой кровати с телефоном в руках, без упрёка намекая на поздний приезд. — Нет. Антон, это тебе, — Под взглядом полного не понимая, мужчина отдал букет возлюбленному, покрываясь румянцем. — Ого… Спасибо! — после секундного замешательства парень ярко улыбнулся и притянул Попова к себе, оставляя нежный поцелуй, — А что за праздник вдруг? — Да, просто так. Тебе не нравится? — Нравится. Ты сам составлял или нет? — А что? — Арс уселся рядом, глядя прямо в озорные зелёные глаза. — Вопросом на вопрос — не вежливо, — повторил Антон его недавнюю фразу — Необычно составлено. Всегда же один вид используют. — Именно! Это называется Флориография. Язык цветов, если проще. Символика, значение, придаваемое различным цветам для выражения чувств и идей. А в Викторианскую эпоху это использовали для тайного выражения чувств, в тех случаях, когда о них нельзя было говорить открыто! — Может быть, тебе футболки такие сделать? С принтом. Ты же недавно голову ломал, что бы этакого придумать. — Тох, я тебя обожаю! — в голове Попова тут же вспыхнула идея, что с каждой секундой разгоралась пламенем. — А что означают эти цветки-то? — Ну, например, ирис…

***

      Арсений смотрит на букет в кислотно-зеленой упаковке уже как минимум два часа, а по ощущениям все десять, вспоминая ситуацию двухлетней давности и недавнюю историю в социальной сети Шастуна.       На кухне холодно, но алкоголь неплохо согревал тело. Темно, холодно и тоскливо. Особенно, без него.       Его личное солнце теперь светит не ему. И даже теплый майский вечер не помогает справиться со злостью и горячими слезами.       Антон наспех собрал свои вещи несколько часов назад, забрав с собой последние остатки надежды, любви и уюта в доме.       Попов сжимает запястье, оставляя маленькие вмятины на коже. Но это не помогает. Вырывается первый всхлип, а две мелкие слезинки оставляют после себя прохладу на щеках. На стеклянный стол падают две капельки с глухим звуком.       «Чем я это заслужил? За что?» — крутится в голове фраза, что не покидает его с самого детства. «За что?» — вечный вопрос, на который никто не даёт ответа и по сей день, ни маленькому голубоглазому мальчишке, ни взрослому Арсению Сергеевичу. Заслужил? Разве?       Он прекрасно помнит все те разы, когда Антон рыдал у него на плече, размазывая слезы по чистой футболке. Помнит, как тот хотел успокоиться, но не мог и заводил пластинку по новой. Помнит и то, что Шастун ненавидел общественные порядки, их мнение, из-за которого страдал сам, утопая в печали.       Но почему в этот единственный раз, когда, словно стекло разбит Попов, ему не помогает никто? Разве не ему клялись вечно любить, целовать по утрам, беречь и поддерживать в ответ?       По кухне проносится протяжный всхлип и тихий стук удара по столу.       Ушел, бросил, порвал и тут же сбежал к Иришке. К своей ненавистной, но такой красивой и соблазнительной Кузнецовой, что верной девочкой ждала возвращение своего парня, который никак не мог определиться с ориентацией. И ведь недавно Шастун клялся, что всей душой ненавидит подстраиваться под чужие стандарты. А что в итоге? Вновь привязал себя прочной цепью к общественному мнению, поставил личные чувства ниже чужого одобрения. Зато сохранил множество проектов, контрактов и милую Иру, хотя признавался, что ненавидит её ласковые поцелуи.       Ни одного сообщения, ни одного звоночка. Он даже не просит встречи, лишь простые буквы в телефоне, а не букетик брошенный на стол перед уходом. — Чертов символизм, — Попов схватил букет, вновь оглядывая цветы.       За эти два года он прекрасно выучил, что означают те или иные бутоны, и уже мог спокойно рассказать без книжки о них.       Герань — тупость, жёлтые гвоздики –разочарование, оранжевые лилии — ненависть, а таволга — бесполезность.       Арсений распахнул окно. Замахнувшись, выкинул их, не заботясь о идущих внизу прохожих, и уселся на прохладный пол, размазывая по щекам слёзы.