i dare you to love me / Хочу, чтобы ты меня любила

Она купила достаточное количество лилий, плюмерий и фиалок, чтобы заполнить весь кабинет Кары, и ещë немного. Часть даже не поместилась и стояла в нескольких футах от двери. В соотношении лилий с фиалками и плюмериями была существенная разница, но именно этого Лена и хотела. В юности Лена была очарована цветами не только из-за их красоты или аромата, но и из-за их значения. Она запоминала значение и историю каждого цветка, которую только могла раздобыть. Фиалки, плюмерии и тигровые лилии всегда были еë любимыми цветами. Фиалки, потому что они были значимы для таких людей, как она сама. Лена чувствовала связь с ними. Ей приходилось скрывать от своей матери так много своих чувств, но никогда — любовь к цветку. Плюмерии использовались влюблëнными для выражения своих чувств, кроме того, нежное вращение и трепетание лепестков всегда привлекали внимание Лены. Букет из них она всегда держала в своëм кабинете. И всë же, место в еë сердце всегда будут занимать тигровые лилии. Их значение отражало многое из самой сущности личности Лены. Фраза «Я хочу, чтобы ты меня любила» постоянно звучала в еë голове. Казалось правильным заполнить кабинет Кары Дэнверс, человека, который был смелым и рисковым, как никто другой, символами фраз, говорящих о любви, признаться в которой Лена слишком боялась, и в довершение — одинокой красной розой, спрятанной среди остальной цветочной массы. Это было рискованно, но, оформляя заказ на доставку цветов, Лена ничего не могла с собой поделать. Доля риска будет составлять всего лишь одну тысячную. Вероятность того, что Кара обнаружит эту розу, была настолько мизерной, что Лене не стоило об этом беспокоиться. И всë же она переживала. Она волновалась, когда заказывала цветы, не находила себе места во время доставки. Лена нервничала все те минуты и ​​часы, которые тянулись до момента, пока Кара не пришла еë навестить. Теперь, когда от Лены уже ничего не зависело, она задавалась вопросом, знает ли Кара. Нашла ли она тот цветок. Они некоторое время обсуждали статью, Кара смеялась над комплиментами Лены, отвергая их, как и каждое своë очень похвальное достижение, и Лютор была уверена, что цветы останутся без упоминания. Эта мысль тяжëлым грузом давила ей на грудь. Она не хотела спрашивать. Она не хотела видеть, как Кара запинается на своих словах, а затем спотыкается, торопясь удалиться из еë кабинета. Только когда в их разговоре наступило затишье, Кара, помявшись, нервно заправила прядь волос за ухо и наконец заговорила о цветах. От того, как Кара покраснела, не в силах долго на неë смотреть, у Лены в животе запорхали бабочки. Это было одним из лучших взаимодействий в её жизни. — Мой кабинет просто ломится от цветов. — Правда? — Лена медленно улыбнулась, чтобы смягчить свой притворно вопросительный взгляд. — Не надо было этого делать. — Нет… Надо. И действительно, надо было. Лена не могла написать Каре просто какое-нибудь спасибо: она пыталась, но ни одно из слов не казалось таким значимым или важным, какими она их чувствовала. Цветы сработали там, где еë слова потерпели бы неудачу. Сначала показалось, что это слишком. Экстравагантность данного поступка ощущалась как перешагивание через границы. Во всëм мире никогда не было бы достаточно цветов для Кары Дэнверс. И Лена была уверена, что если бы была такая возможность, она отдала бы все существующие цветы. Утрата кислорода не стала бы проблемой, если она смогла бы видеть улыбку Кары — улыбку, похожую на чëртово солнце. Но волноваться об этом постфактум было новым уровнем беспокойства. При понимании того, что все цветы не могли просто взять и исчезнуть, и что та единственная роза, как кот Шредингера, по-прежнему пребывает в вероятности быть обнаруженной, чувства Лены были наполовину раскрыты, наполовину нет. Ответ Лена получила спустя неделю после их первого разговора. Кара просто вошла в еë кабинет: еë не сопровождала Джесс, Кара была одна. Секретарша просто позволила ей войти. Лена постаралась не придавать этому значения. Она улыбнулась, как всегда, когда видела Кару, и отодвинулась от стола, чтобы встать. — Кара! — Привет, Лена, — ответила Кара, выглядя застенчивой. Лена заключила еë в объятия, стараясь не наслаждаться ощущением того, что их тела слишком плотно прижались друг к другу. — Как там поживают цветы? — не сумев сдержаться, спросила она, когда они отстранились друг от друга. Кара засмеялась и покраснела. — Отлично! Прекрасны, как всегда… Я попыталась потихоньку их разобрать, но… — Кара пожала плечами, и Лена не смогла удержаться от улыбки. Она надеялась, что все они ей о чëм-нибудь напоминают. — И знаешь… Окружение всех этих цветов, должно быть, вызвало у меня некоторые мысли, потому что я кое-что вспомнила. — О? — Лена попыталась не обращать внимания на то, как быстро забилось в груди сердце. — Когда я училась в старшей школе, мы ездили на экскурсию в цветочный сад. Там был экскурсовод и всë прочее! Лена улыбнулась, представив маленькую Кару, бродящую среди рядов цветов. — Сначала я просто подумала, что это круто, потому что всë вокруг было таким красивым и так приятно пахло, но потом гид начал рассказывать нам истории о значении цветов. Большинство из них я не помню. Но одна мне врезалась в память. — И это? — Фиалка… фиалки имели большое значение для определëнных людей. Лена сглотнула. — Сначала я подумала, что это не обязательно должно что-то значить… Но затем, в эти выходные у меня был вечер кино с Алекс, и она привела Мэгги, так как хочет, чтобы мы сдружились, и я позволила Мэгги выбрать фильм. У Лены появилось понимание, к чему всë идëт. — И она принесла «Представь нас вместе». Я никогда не слышала о нëм раньше, но… из него я кое-что узнала. — Кара становилась всë ближе и ближе к ней. — Ты знала, что лилия означает «Я хочу, чтобы ты любила меня»? Лене хотелось крикнуть, что да, да, она всегда знала и это не было простым совпадением. — А у тебя в кабинете всегда стоят плюмерии, — Кара указала на вазу на столе Лены, — мне пришлось позвонить Джесс, чтобы уточнить это. — Так вот, на данном этапе, — продолжила Кара, — я думала, что слишком много в это вкладываю. Что, возможно, ничто из этого не было преднамеренным… Но потом я убирала часть завявших цветов… И в этом миксе оказалась одна красная роза. Тогда я поняла, что это не может быть случайностью: ты слишком собранна, чтобы допустить такую ошибку… Поэтому я погуглила, и это означало именно то, что все думают, что это значит. Наступила длинная пауза, позволяющая Лене осмыслить всë сказанное. Она была готова расплакаться. — Вы настоящий детектив, мисс Дэнверс, — выдохнула Лена, чувствуя, как по всему телу распространяется смущение, еë чувства были слишком обнажены. Тайное стало явным. — Я понимаю, почему из тебя получился такой хороший репортëр. — Как будто она уже не заучила наизусть каждую статью, которую когда-либо публиковала Кара. На мгновение Лена начала ненавидеть себя за глупо романтический широкий жест. Затем краем глаза она увидела, как Кара достала что-то из кармана. Увядающий цветок. Розу. Ту самую розу. Она протянула еë, выглядя счастливой, довольной и с нежностью глядя на Лену. — Я тоже тебя люблю.