Шиповник

Спрашивать кого-то из девушек было бы глупо – даже а-Сян. Вэнь Кэсин был не из тех, кто не посмеет о таком заикнуться, но в этот раз самому разобраться было делом принципа, да и советоваться с кем-то насчёт того, как ему вести себя с а-Сюем, явно не вязалось с образом уверенного в себе и своих намерениях ловеласа. Как потомок лекарей он многое знал о целебных свойствах растений, но не задумывался о тайных значениях. Что-то из самого простого – погребальные цветы, а также символы страсти и женской красоты – было ему известно, но требовалось нечто другое, менее избитое и отражающее суть подарка. С чего вообще Вэнь Кэсин решил, что Чжоу Цзы­шу заговорит с ним на языке цветов, если тот и на человеческом языке не всегда хотел говорить? С чего-то решил – и был уверен в своей правоте. Только подходящие цветы в голову не шли. Изящная красота гибискуса? Слишком зацикленно на внешности – не то, что стоит выбирать для родственной души. Пышная гортензия? Как-то Вэнь Кэсин слышал от служанок тётушки Ло, что это знак безразличия, даже бессердечности. Совсем мимо. Этому неприступному упрямцу пошёл бы самый простецкий фенхель. Его-то а-Сюй сам бы и подарил Кэсину, если бы перед ним встала подобная дилемма. Но ему бы подобное и в голову не пришло. А жаль. Вэнь Кэсин посмотрел бы, как выглядит цветок "Болтай поменьше". Амариллисы некоторые девушки дарили мужчинам, призывая их быть смелее и намекая на нечто большее, чем дружба. Это было уже ближе к поставленной задаче, но а-Сюй с цветком амариллиса в руках или волосах в воображении выглядел странно. Так Вэнь Кэсин перебирал в памяти все знакомые растения, пытаясь сопоставить их с образом Чжоу Цзы­шу, пока не добрел до развилки, рядом с которой розовел раскидистый куст шиповника. – Мне уже даже плевать, что это значит, – пробурчал Кэсин и мечтательно улыбнулся. – Это же не случайная встреча? А-Сюй был тем ещё шиповником: вид простой, но изящный, характер неприступный и колкий, зато он готов был прийти на помощь, как и шиповник, плоды которого зимой спасали птиц от голода. Вэнь Кэсин ещё не успел сформулировать намерение, как рука уже сжимала сорванный цветок с лепестками цвета самой нежной зари. Как и ожидалось, Чжоу Цзышу отнёсся к подарку скептически. – Что это? – он перехватил запястье Кэсина, когда тот попытался украсить шиповником его причёску. Вэнь Кэсин покорно замер, изображая полнейшую невинность, и тихонько рассмеялся. – Всего лишь цветок, а-Сюй. К чему такая подозрительность? Цзышу глубоко вздохнул и все же позволил Вэнь Кэсину завершить начатое. Вид у него при этом был слегка растерянный и как будто понимающий. – От тебя можно было ждать чего-то более вызывающего, лао Вэнь. Но долго я так ходить не собираюсь. Он провел ладонью по волосам, привыкая к этому изменению в своём облике, и едва коснулся пальцев Кэсина, которые тот не успел – да и не спешил – отвести. – Как скажешь, а-Сюй! – Не будь слишком-то уверен в себе, – фыркнул Чжоу Цзышу. – Но спасибо за попытку. Вэнь Кэсин несколько раз не понимающие моргнул и уставился на своего угрюмого спутника. Тот словно тяжело размышлял о чем-то, и в мысли Кэсина прокралось сомнение... – В Тяньчуане знают язык цветов? – Нам приходилось работать с разными шифрами, – Цзышу серьёзно кивнул. В этот момент Кэсин почувствовал себя почти счастливым: а-Сюй пошёл на такой диалог! Только вот проблема появилась оттуда, откуда не ждали: сам Вэнь Кэсин мог вспомнить с десяток лекарственных свойств шиповника, а шифр так и остался для него загадкой. – Что ты! Мне просто показалось, что ты такой же скромный, прекрасный и неоправданно колючий! – Поэтому ты дал такое обещание? – Чжоу Цзышу выразительно поднял бровь, загадочно улыбаясь. Вэнь Кэсина едва не охватила паника. Это чего же такого он пообещал? Неужели все-таки заткнуться? Иначе с чего бы а-Сюю так радоваться. – Но не обещай того, чего не можешь выполнить, – Цзышу снова помрачнел и ушёл в свои мысли. Их ладони, до сих пор соприкасавшиеся рядом с цветком, опустились, и Вэнь Кэсин вцепился в пальцы своего самого родного человека, словно тот уже собирался прогнать его. Вопреки хаотичным движениям рук, губы изогнулись в вызывающей улыбке. – А-Сюй, с чего ты взял, что я обещаю невозможное? – Ты слишком мало знаешь обо мне. Почему так уверен, что... сделаешь меня счастливым? Он замялся, и Вэнь Кэсин понял, что это не весь ответ – или вовсе неверный ответ. Но такой был ему даже по душе. – Разве ты уже не счастлив, что я рядом? – рассмеялся он и легонько ткнул а-Сюя в бок. – Ты же принял подарок. Но Вэнь Кэсин не был бы Вэнь Кэсином, если бы не проверил правдивость слов Цзышу и не узнал, что на самом деле заставило его так растревожиться, но все же проходить полдня с цветком в волосах. Через несколько дней он сжимал в руках записку, выведенную аккуратным почерком Лю Цяньцяо: "Я залечу твои раны".