Должник Харона

Я замолчала. Мне было сложно описать всё, что я видела, даже озвучить это. Тем более, первое негласное правило провидцев гласит, что нельзя рассказывать человеку о деталях его смерти. Как один из вариантов дальнейшего развития: человек сойдет с ума, ожидая смерть, либо она случится раньше. Я не могла рискнуть и доверить эту тайну никому. Поэтому выбрала простую тактику — обет молчания. С того дня я перестала выходить из комнаты, еду приносил Кикимер или отец, иногда Сириус. Обычно я проводила всё время в постели, лежа лицом к окну, плотно накрывшись одеялом. Наблюдая за небом, предсказывала погоду, только лишь бы не видеть то ужасающее видение, которое преследовало в кошмарах. Каждую ночь, я видела сцену, от которой сковывало тело, кровь стыла в жилах. Просыпалась в холодном поту, еле сдерживалась, чтобы не кричать. Снова засыпая посреди ночи, я видела чудаковатые сны, которые казались обычными, по сравнению с тем. Долго лежа в одной позе, тело начинало болеть. Я потягивалась и незначительно меняла позу, продолжая лежать спиной к двери. Не хотелось видеть ЕГО лицо, если вдруг решит навестить меня. В начале, он сделал это, пришел вечером, говорил что-то, я заставила себя не слушать и закрыть глаза. Было так неприятно. Я долго обдумывала, что могло быть причиной всему этому. Нашла лишь одно объяснение — наше сближение. Видение появилось, когда мы стали ближе во всех смыслах, значит, я повлияла на это. Если для его спасения мне придётся прекратить с ним общение, то так тому и быть. Я приняла решение и не собиралась больше обдумывать. Если видения прекратятся, то решение было правильным, всё просто. Но одна мысль об этом заставляла слезы пролиться, а легкие гореть так, словно внутрь заливают раскаленное добела железо. Сердце щемило, разваливалось и замирало с неистовой болью. За всё есть своя плата.

***

Лежа в ванной в последний день каникул, я смотрела на зеленоватый потолок, когда вода уже оставила керамическое покрытие. От холода свело ногу, но я продолжала смотреть и обдумывать. В дверь постучали, тихим голосом спросила: «Что?» — и сама удивилась своему голосу. — Это я, — сказал папа. — Ты уже давно там, за тебя беспокоятся соседи снизу, вода стекла ещё полчаса назад. — Всё в порядке, — соврала я. — Я жду тебя тут, пожалуйста, побыстрее. Включив воду, я встала под горячие струи воды, попыталась абстрагироваться для разговора с отцом. Выходя из ванной в халате, с полотенцем на голове, я стала осматривать комнату, пришел ли он один. Папа стоял у окна и смотрел на площадку перед домом, услышав меня, обернулся и сел на стул. Я подошла к краю кровати, ближайшему к стулу, и села на него. — Тут пришел Снегг, хочет поговорить с тобой и Гарри. Можешь сейчас спуститься? — папа говорил тихо, словно боялся, что кто-то подслушивает. — Хорошо. Секунду, — я сняла полотенце и собрала волосы в пучок. Мы спустились вниз, в столовой уже сидел профессор и Сириус. Выглядели они оба напряженно. Сириус готовился наброситься на Снегга, только дайте повод. Воздух был наэлектризован взаимной неприязнью. — О, Горгонея, ты вышла! — радостно произнес Сириус. Он встал, чтобы обнять меня, я заметила, как Северус сжал палочку под мантией. — Добрый день, профессор Снегг, — поздоровалась я. Пройдя мимо места Сириуса, я села на противоположный край от зельевара. — Добрый, мисс Блэк, — с его привычной интонацией произнес мужчина. — Хочу отметить, — теперь он смотрел на моего отца, сидевшего рядом со мной на соседнем стуле. — Регулус. Ваша дочь лучшая ученица факультета Слизерин. У неё высокие баллы по всем занятиям и особенный дар в Зельеварении и Защите от темных искусств. — Приятно слышать такие слова, — с долей жеманности произнес папа. В двери появился Гарри, все обратили на него внимание. Он был удивлен присутствию Снегга, не меньше меня. — Сядьте, Поттер. — Знаешь, Снегг — громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок. — Я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли. — Дорогой брат, давай не будем мешать человеку, делать его работу, — проговорил высокопарно отец, предостерегая старшего брата. Бледное лицо Снегга потемнело. Гарри сел рядом с Сириусом, глядя на профессора через стол. Теперь мы сидели рядом, он немного улыбнулся, пытаясь показать, что рад видеть. — Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз. Но раз так желают представители, — профессор развел руками. — В основном эта информация касается Поттера, но и тебе Горгонея тоже стоит принять во внимание, — назвав меня по имени, он выделил, что я его любимая ученица, я достойна, быть не просто Блэк. — Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Снегг начал говорить все тише и ядовитее. В его глазах читалось желание усмирить Сириуса, но из-за присутствия Регулуса, он не мог, из уважения. — Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию. Вам же, Горгонея, предлагается тоже, но на ваше усмотрение, конечно. — Что изучать? — не понял Гарри. — Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный. — Почему я должен изучать окклю…как её? — выпалил парень. — Потому что так считает нужным директор, — хладнокровно ответил Снегг. — Вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно? — Да. Кто будет меня учить? — Я. По лицу Гарри было видно, что он не рад такому раскладу. Я знала, что Снегг недолюбливает его, даже валит иногда, и Гарри не отличался особой привязанностью к этому профессору. — Почему Дамблдор не может его учить? — воинственно вмешался Сириус, пока Регулус сидел и смотрел внимательно на брата. — Почему ты? — Потому, видимо, что привилегия директора поручать наименее приятные дела другим, — вкрадчивым голосом ответил Снегг. — Уверяю тебя, я не напрашивался. Что насчет вас, мисс Блэк? — Она прекрасно владеет, как легилименцией, так и окклюменцией, — пояснил папа. — Но, она может прийти на одно занятие, чтобы Вы, профессор, проверили её навыки и необходимость к тренировкам. Я вздохнула, вспоминая бабушку, которой нравилось вместо готовки печенья для меня, практиковать защиту ума и проникновение. Это были самые сложные занятия, которые когда-либо были на моей памяти. — Хорошо, — он встал. — Жду вас в понедельник, в 6 вечера. В моем кабинете. Если спросят — вы изучаете лекарственные зелья. Всякий, кто видел Вас на моих занятиях, Поттер, не усомнится, что Вам это необходимо. Профессор двинулся к двери, черный дорожный плащ вздулся за его спиной. — Постой, — сказал Сириус и выпрямился на стуле. — Я спешу, Блэк. В отличие от тебя, у меня нет бездны свободного времени. — Тогда к делу, — сказал, поднимаясь, Сириус. Северус сжал в кармане кулак, точно с палочкой. — Если услышу, что эти твои уроки окклюменции ты используешь для того, чтобы притеснять Гарри, будешь иметь дело со мной. — Как трогательно, — бросил Снегг. — Но ты, полагаю, заметил, что Гарри пошел в отца? — Заметил, — с гордостью сказал Сириус. — Тогда ты догадываешься, насколько он высокомерен. Критика отскакивает от него, как горох. Сириус оттолкнул стул в сторону и двинулся вокруг стола к Снеггу, на ходу вытащив волшебную палочку. Регулус побежал к брату, попутно вытаскивая свою, попытался встать между ними, лицом к обоим. Снегг выхватил палочку. Трое стояли наготове. Яростный Сириус, расчетливый и хладнокровный Снегг и дружелюбный Регулус. — Сириус! — громко сказал Гарри, но крестный его словно не слышал. — Я предупредил, Нюниус! — сказал он, сунувшись к профессору. — Ради всего святого, Сириус! — вскрикнул папа, повернувшись к брату и удерживая его руками. — Успокойся! — Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. Я тебя лучше знаю! — плевался Сириус. — Так почему ты ему не скажешь? — прошептал Снегг. — Или боишься, что он не воспримет всерьез совет человека, который полгода прячется в материнском доме? — Скажи мне, как поживает нынче Люциус Малфой? — при упоминании семьи Драко, все сжалось. Сириус не любил наше с папой нейтральное отношение к этой семье. — Прошу! — вмешалась я. — Не лезь в это! — Поди, доволен, что его верный песик работает в Хогвартсе? — не остановился Сириус. — Бога ради, Сириус, — взмолился отец, который всё так и держал брата. — Кстати, о песиках, — нежно сказал Снегг. — Ты знаешь, что Люциус Малфой узнал тебя, когда ты в последний раз рискнул прошвырнуться? Ловко придумано, Блэк, показаться на закрытой платформе. Железное оправдание, чтобы больше не высовывать нос из норы. Сириус поднял волшебную палочку. — Нет! — закричал Гарри и, опершись рукой на стол, перелетел через него, чтобы встать между ними в помощь Регулусу. — Не надо, Сириус! Я подбежала с другой стороны, оказавшись перед Северусом, оттолкнув его чуть назад, встала перед ним. — Ты назвал меня трусом! — взревел Сириус и свободной рукой попытался оттолкнуть брата, затем крестника. Им удалось устоять. — О, кажется, так, — сказал Снегг. — Регулус… Гарри…не лезьте…под ноги! — рычал Сириус, отталкивая Гарри в сторону, и пытаясь выбраться из рук брата, который держал сзади. Дверь кухни открылась, и вошла вся семья Уизли вместе с Гермионой, совершенно счастливые. Посреди группы гордо шагал сам мистер Уизли в макинтоше, надетом поверх полосатой пижамы. — Исцелен! — объявил он, адресуясь ко всей столовой в целом. — Абсолютно здоров! Я замерла, не знала, как дышать. Взгляд бегал от отца с Сириусом, до Северуса, к мистеру Уизли и Гермионе. Всё ещё не могла смотреть на Фреда. Мистер Уизли и остальные замерли у двери, глядя на разыгравшуюся сцену, которая тоже прервалась в самом разгаре. Сириус, схваченный Регулусом сзади, стоял, направив палочку в лицо Снегга. Гарри, стоявший с раскинутыми руками между крестным и мной, которая стояла, выставив руки вперед, готовясь удержать дядю и если нужно самого парня. И Снегг, который держал палочку наготове. Мы все смотрели на дверь и вошедших. — Разорви меня горгулья, — сказал мистер Уизли, перестав улыбаться. — Что здесь происходит? Сириус и Снегг опустили палочки. Лица обоих выражали крайнее презрение, но неожиданный приход многочисленных свидетелей как будто привел их в чувство. Снегг убрал палочку в карман и, ни слова не сказав семейству, направился к выходу. В дверях он оглянулся. — Понедельник, 6 вечера. Он ушел. Сириус смотрел ему вслед, опустив палочку. Регулус только что отпустил его, после чего подошел ко мне и по-отцовски обнял за плечи. — Что тут происходит? — снова спросил мистер Уизли. — Ничего, Артур, — Сириус тяжело дышал, словно после долго бега. — Просто дружеская беседа троих старых однокашников, — с заметным усилием он улыбнулся. — Значит, ты вылечился? Это прекрасная новость. Прекрасная новость. — Чудесная, — подхватил отец. — Я так полагаю, мне стоит сказать, спасибо, моей спасительнице, — мистер Уизли приблизился ко мне и взял мои руки в его. — Если бы не ты, сложно сказать, что было бы. — Не за что, — тихо проговорила я. Его глаза сияли добротой. Мне хотелось уйти, скрыться, опять заползти в свою норку. Хорошо, когда все решили спуститься на кухню, мне удалось выскользнуть на лестницу. Я поднималась по лестнице, когда мою руку схватили и резко дернули, заставив развернуться на 180 градусов. Это был Фред, стоящий на одну ступень ниже. Мельком разобрав его лицо, я перевела взгляд на стену за ним. — Ты не выходила почти все каникулы. Всё хорошо? — в его голосе читалась тревога. — Прекрасно, — холодно ответила я. Его это не устроило, он попытался прижаться ко мне, но оттолкнув его, я пошла дальше. — Не лезь ко мне! — он снова попытался схватить меня за руку. Скрывшись за дверью комнаты, я села на пол и закрыла лицо руками. Парень ещё несколько секунд стоял в растерянности на лестнице. Мне хотелось вернуться и всё объяснить, но я не могла. Когда раздался стук, я воспряла духом, если это будет он, я честно поговорю с ним. Но за дверью был Гарри. Ему хотелось узнать о том, что же такое окклюменция, раз не удалось получить четкого ответа от профессора. До самого ужина мы проговорили с ним на эту тему, я даже рассказала несколько историй из жизни. Он был удивлен тому, что меня с детства готовили к такому, а для меня это было обычным явлением.

***

Завтра мы должны были вернуться в Хогвартс. Я отказалась ехать на автобусе «Ночной рыцарь», как все. Лишний раз встреча с близнецами мне не нужна и ко всему, Хогвартс-Экспресс никто не отменял. Пропустив ужин, мой желудок с утра скручивался в трубочку, неприятно урча. Мы с отцом встали раньше всех и ели вместе. Он попросил собраться, чтобы мы не опоздали. Когда мы уходили, все только собирались на завтрак, так что неприятных встреч удалось избежать. Сириус сидел в бабушкином кресле, поникший. Я попрощалась с ним с тяжелым сердцем, вчерашняя сцена на кухне стояла перед глазами. На улицах, заваленных снегом, мы передвигались медленно, таща чемодан за собой в сторону станции метро. Это было интересное место, как и поезда. Медленнее, чем обычное магическое перемещение, но такое атмосферное. Маглы проводят всю свою жизнь в дороге, и многим это нравится, пришла к выводу я, наблюдая за парнем в наушниках, который улыбался при смене станции. — Чего кислая? — спросил папа, пытаясь поддержать. — Да, так. Сириус. — Не волнуйся, я прослежу за ним. А ты повеселись. Скоро встретишься с Драко, как жаль, что не добрались до них в этом году… Ну, ничего. Ничего, — словно он успокаивал сам себя. — Хорошо занимайся, готовься к экзаменам. А об окклюменции не переживай, я думаю, тебе не придется долго ходить. Бабушка много сделала для твоей защиты. — Ты не боишься, что ОН вспомнит о тебе? — папа нервно потер левую руку, на которой по сей день осталась метка. — Нет, что ты, наоборот, буду рад увидеться. Был молодым, глупым, гордостью родителей, — нервный смешок проскочил. — Зато много узнал, чем помог Ордену. А ты, не вешай нос, всё будет хорошо. Главное не свяжись с Пожирателями, ладно. Такие как ты, ему очень нужны. — Знаю. Тучи уже сгущаются. У меня плохое предчувствие, словно последний раз видела Сириуса и дом. — Не переживай зря. А вот и наша станция, пойдем. Мы выскочили из поезда, который с грохотом поехал дальше. На пути на вокзал, я успела встретить пару человек из школы, узнать их было несложно, шарфы Когтеврана и Гриффиндора выдавали. Сегодня было пусто на платформе, словно все остались в замке на каникулы. Осмотревшись, я не увидела знакомых лиц. — Береги себя, — на последок сказал папа, крепко обнял и остался на платформе, пока я залезала в поезд. Я до самого отправления стояла у окна, проверяя, не утащат ли папу. Он стоял, как солдат, прямо. Серые глаза внимательно смотрели на меня, излучая добро. Поезд тронулся, перрон остался на месте, пока за окном сменялся пейзаж. Отлипнув, я пошла искать купе. Мне повезло, что в первое, которое я заглянула, было купе Малфоя. Он сидел один, смотрел в окно и не сразу заметил меня. — Драко! — воскликнула я, бросив на проходе чемодан, побежала к нему и крепко обняла. Вот оно, моё спасение. Опешивший Драко не сразу понял что произошло. Его рука неловко легла на спину. Отсев от него на другое сиденье напротив, я с улыбкой изучала измученное лицо блондина. Глаза подобрели, когда поняли, что это была я. — Привет, Горгонея. Давно не виделись, — с натянутой улыбкой сказал парень. — Давно, — подтвердила я. Опомнившись, я затащила в купе чемодан и села на свое место. Мы долго молчали, пока снежные поля и леса сменяли друг друга. — Как каникулы? — мой голос казался неестественно доброжелательным. — Не плохо. Спасибо за подарок, очень красивые запонки. Как у тебя? — Ну, тоже хорошо. Мне очень понравилось ожерелье, что ты подарил. Я надела его на ужин, сейчас, — я стала рыться в карманах, где лежала фотография с Фредом. Я смотрела на неё каждый вечер, убеждая себя, что делаю правильно. — Мило, — фыркнул Драко, крутя в руках кусочек бумаги. — Уже породнилась с убогими? — Драко, — предостерегающе произнесла я. — Прости, забыл. Вы ничего так, смотритесь вместе. — Если бы. Если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь никому не говорить? — я наклонилась ближе, боясь, что нас подслушают. — Могила, — ответил блондин и наклонился ко мне. Наши взгляды встретились. — Я видела видение, как убили Фреда. Знаешь, ему сказать не могу. Но нужно что-то сделать, — затем я рассказала план, который обдумывала все каникулы. — Я хочу попросить тебя быть рядом со мной всегда, чтобы у него не было возможности даже поговорить со мной. — Зачем тебе его вообще спасать? — скептически спросил Малфой. — Нужно! Ты поможешь или нет? — Конечно. К замку мы добрались к вечеру. На ужине все обсуждали каникулы, а мы с Драко смотрели на всех свысока, словно знали что-то другим непосильное. Наши движения приобрели манерность, которой мы славились. Не раз я поймала на себе взгляд Фреда, но не отвечала на него, продолжая разговаривать с братом, гиперболизировано жеманно.

***

Утро понедельника было мрачным. Я еле проснулась после очередного кошмара. Надев школьную форму и туфли, я спустилась вниз, где меня ждал Драко. Вместе мы вышли из гостиной Слизерина и отправились на завтрак. За столом рядом с нами села Пэнси, напротив нее, справа от меня, сидел Блейз. Где-то рядом были Крэбб и Гойл, обсуждающие квиддич. В руках у Паркинсон был свежий «Пророк», где на первой странице она оживленно что-то читала. Я успела заметить, что компания Гарри тоже увлечена этим. Многие преподаватели мрачно беседовали и это не на шутку пугало. Даже Амбридж не выискивала своими жабьими глазами жертв плохого поведения. Уставившись в одну точку, она с таким усердием поглощала овсянку, что напоминала машину. — Ей, Блэк, — ехидно бросила Паркинсон. — Смотри, тебя на первой полосе напечатали. Я взяла газету в руки, предварительно переглянувшись с взволнованным Драко. «Из Азкабана сбежали 10 Пожирателей смерти», — гласил заголовок. Я просмотрела страницу и узнала одну волшебницу с густыми волосами, впалыми щеками и глазами. Беллатриса Лестрейндж — двоюродная тетя, которая славилась самой жестокой волшебницей. Она фанатичка, её руками был приглашен мой папа на собрание Тёмного Лорда. — Она совсем на неё не похожа, — заступился Драко. Его тон был холодный и озлобленный. — Да, что ты. Погляди, одно лицо, — резко выхватив у меня газету, Пэнси поднесла её на уровне моего лица. — Копия, — её поросячий смех раздался на весь зал. Даже преподаватели обратили внимание. — Заканчивай, Паркинсон. — Уверенна, твой дядя это придумал. Раз ему удалось, значит и другим можно, — было не ясно, чего она добивалась этими словами. — Это не он, — грозно сказала я. — Ещё слово, и ты пожалеешь. — А что ты мне сделаешь? Круциатус применишь? — выплюнув эти слова, она победно улыбнулась. Я встала во весь рост и, схватив бокал Забини с тыквенным соком, вылила прямо на голову Паркинсон. Её волосы слиплись в пакли, а глаза глупо хлопали в попытке очиститься. — Моя новая кофта, — завизжала она. — Ещё раз повторяю, не трогай мою семью. Никого из них, даже Беллатрису Лестрейндж в моем присутствии, — я перелезла через лавочку и, вздернув нос, направилась к выходу. Повисла тишина, только стук моих каблуков расходился по залу. Паркинсон всё ещё пыталась избавиться от сока, пока над ней смеялись сестры Гринграсс и несколько студентов из Гриффиндора. Малфой направился за мной, в солидарность, а может из-за уговора. — Кхм-кхм, мисс Блэк, — неприятный высокий голосок раздался за моей спиной. Повернувшись к профессору с натянутой улыбкой, я ждала нового наказания. — Доброе утро, профессор Амбридж, — наигранно дружелюбно сказала я. Лицо профессора было искажено гримасой, которая у людей называется улыбка. — Я вижу неподобающее поведение. Вы… — Дайте угадаю, хм, наказаны? — Вам нужно учиться манерам, юная леди! Вы наказаны с сегодняшнего дня! — Хорошо, запишу в список дел, всего хорошего, — я мечтала убраться оттуда. Как назло у самого выхода я встретилась взглядом с Фредом, который улыбался, но, заметив меня, резко перестал. — Вот вам и доброе утро, — проворчала я, когда мы оказались далеко от Большого зала. — Не слушай эту Паркинсон, ей лишь бы сказать, — Малфой злился не меньше меня. — За что нам такая родня? — Да ладно. Было бы весело, если бы мы собирались на семейные вечера. Занятия не шли быстрее от мыслей об окклюменции и наказании у Амбридж. Что же на этот раз она выберет? Предыдущие слова оставили ровную борозду шрама, которая была целым предложением когда-то. Во время перерыва на обед, Фред попытался поговорить со мной, но Драко, словно рожденный для этого, послал его так быстро, след парня растаял за секунду. Я поблагодарила брата, который горделиво подставил щеку для поцелуя. Больше всего я скучала по такому Драко. На прорицаниях мы снова столкнулись с Амбридж. Пошел слух, что скоро уволят одного из учителей. На чаше весов стоял Хагрид и Трелони. Они оба казались мне хорошими, беспечными преподавателями, на чьих занятиях можно отдохнуть. Я бы не стала ставить ни на одного из них. — Мечтаю чтобы этого неотесанного идиота наконец уволили, — проговорил тихо Малфой, во время занятия. Я лишь кивнула, но ничего не сказала. Если на прорицании мы ничем не занимались, то на ЗОТИ нас заставили делать громоздкое задание, которое должно пойти на дом. Я проклинала день поступления в школу, это было невыносимо. А ещё после занятия Драко скрылся куда-то, ищи его теперь. Я быстро передвигалась по коридорам, лишь бы не наткнуться на кого-нибудь. Но, то о чем больше всего переживаешь, чаще всего происходит, так? — Горгонея, подожди! — знакомый голос звучал издалека. Я даже не стала останавливаться, но шаги приближались. — Ну, стой! — Я занята, спешу, — холодно пояснила я. Фред перегородил мне дорогу, не давая пройти дальше. Его рубашка выправилась ещё больше от бега, а галстук вообще съехал. — Давай поговорим. — Нет времени. — Что произошло? Ты объясни, и я отстану, — его взгляд бегал по лицу. — Раз так, то дело не в тебе. Дело во… — Дело в тебе, так? — он обозлился. — Знаешь, когда так говорят, значит, дело точно не в этом. — Больше я не могу тебе ничего рассказать. Ты просил причину… — Я просил нормальную причину! Если я сделал, что-то не так, то так и скажи! Но не нужно бегать от меня, — чуть мягче добавил гриффиндорец. — Ты мне не нравишься, понятно? Так лучше? — это была ложь. — Чего? — он замер. На лбу появились морщины, означающие мыслительный процесс. — Раз так, то скатертью дорожка! — агрессивно сказал Уизли, оживая. — Я не собираюсь держать тебя, раз это тебе так не нравится! Но в следующий раз лучше наберись смелости и скажи правду в лицо. Парень свернул за угол и быстро удалялся от места нашей встречи, сокрушаясь вполголоса. Чертов Драко, зачем оставил меня. Я скатилась по каменной стене и, усевшись на пол, зарыдала. Давно не чувствовала такой сильной боли в сердце. У меня словно украли воздух, вздоха было мало. В глазах всё приобрело черный и серый цвет, даже солнце перестало светить. — Ты чего тут сидишь? — над головой раздался голос Полумны. — Ты плачешь. — Ни-че-го, — процедила сквозь слезы. — Всё хорошо. Полумна протянула руку и помогла встать. — Слезы очищают разум, так говорят, — она продолжила свой странный монолог. — Что здесь происходит? — резкий голос Малфоя раздался из-за спины Луны. Он оттолкнул девушку и подошел ближе. — Драко, познакомься, это Полумна Лавгуд, — его взгляд прошелся по ней оценивающе сверху вниз, и поднялся обратно. — Ага, — он кивнул. — Что случилось? — теперь парень внимательно изучал моё лицо. — Я пойду, — тихо сказала Полумна и вернулась к пути, который совершала до этого. — Я, кажется, сама справилась… — медленно проговорила я.