Валентиновская путаница

Цукаса Тенма считал себя вполне открытым человеком. В конце концов, все знали о нём всё необходимое: он актёр сцены, будущая звезда, ценит улыбки зрителей и свою младшую сестрёнку. То, что он, помимо всего этого, был ещё и ведьмой, другим знать было необязательно. (Возможно, вернее было бы его назвать ведьмаком или колдуном — но затухающие семейные искусства не отличались строго обозначенной терминологией. Это ему пришлось уяснить ещё очень, очень давно в попытках соотносить названия ингредиентов и волшебных приёмов из различных книг) Это не было столь важно — да, магия могла подсобить в домашнем хозяйстве и готовке (разумеется, он мог справиться и без неё! но с ловким взмахом тут и парой слов там результат выходил, как на картинке, а любую оплошность было легко исправить). Да, волшебство, конечно, как его не сдерживай, просачивается наружу во всяких мелочах, хотя сторонний человек этого и не заметит. Но когда дело касалось остального, особенно сцены, Цукаса с гордостью мог сказать, что всего добился своими силами. Цукаса всегда со вниманием относился к подаркам другим людям. Тот же Белый день — в шоколад Цукаса старался вложить как можно больше любви, и со скромными навыками зельеварения это можно было из фигурального выражения превратить в буквальное. Во всяком случае, Саки и её подруги всегда отмечали тёплое, мягкое чувство, которое дарили его сладости. Как раз сегодня он успешно захватил бутылку с основой у Шизуку — она готовилась к Дню святого Валентина, так что лишние у неё были, — чтобы перед праздником он мог добавить туда прочие ингредиенты. Но пока бутылка лежала у Цукасы в сумке. И сейчас из неё лихо отхлебнул Руи. Он нахмурился, пробормотав: "сладкая..." — и после этого, прежде чем Цукаса успел что-либо возразить, сделал глоток уже из бутылки с обычной водой, которую Цукаса предусмотрительно носил на каждую репетицию. Бутылки, из которой Цукаса ранее пил. Проблема тут была не в чистоплотности Цукасы — хотя он, разумеется, был почистоплотнее многих — и не в том, что Руи брал вещи без спроса: к этому Цукаса уже вроде как привык. Проблема заключалась в том, что вместе основа для зелий с эффектом "любви" и частица другого человека давали весьма...определённый результат. В том, что сейчас Руи стал жертвой неосторожности Цукасы, была какая-то тошнотворная ирония, но Цукаса не мог себе позволить задумываться об этом надолго. Вместо этого он подбежал к нему и принялся высматривать любые признаки того, что что-то не так, обойдя его кругом с полдесятка раз. Прежде чем Цукаса мог бы начать засыпать его обеспокоенными вопросами, Руи, недоумённо наклонив голову, спросил: — Цукаса-кун? Что-то не так? Я бы спросил, отпил ли я что опасное, но, — тут он знающе усмехнулся, — исходя из вкуса, я что-то сомневаюсь. Цукаса замешкался. — А откуда тебе знать, какие на вкус опасные вещи? — Тебе никогда не хотелось узнать, какое на вкус средство для мытья посуды? — Руи выглядел почти удивлённым. — Нет?! — Сколько я тебе раз объясняла, Руи, — вздохнула Нене, — нет, обычно люди старше пяти лет не особо задаются этим вопросом. — Но Нене-чан, я тоже пробовала всякие такие штуки в детстве! Ты знала, что некоторые виды мыла ещё и по вкусу разные? — глаза Эму загорелись энтузиазмом, а Руи наклонился к ней с неподдельным интересом. Цукаса, впрочем, вынужден был их прервать — прокашлявшись в кулак, он уже приготовился говорить, но его опередил Руи: — На самом деле, в повседневном обиходе попросту нет вещей, которые бы имели подобный лимонадный вкус, и при этом были бы опасными — Цукаса-кун же не стал бы таскать с собой напиток, куда бы намеренно подмешал яд или вроде того, — так что это было довольно очевидно. Это был один из немногих случаев, когда Цукаса был благодарен, что его перебили: сам он не придумал, что бы сказал. Он переглянулся с Нене, которая только хмыкнула. — Сейчас-то мы можем снова репетировать? Пожалуй, пока что ничего из ряда вон выходящего и не было...ну, Цукаса мог продолжать смотреть в оба и во время репетиции. — Нене права! Возвращаемся к работе! Цукасе было не впервой с опаской коситься на Руи, ожидая, что он выкинет что-нибудь эдакое. Руи вёл себя обычно (для него, то есть — начни Руи вести себя как рядовой гражданин, Цукаса первый бы забил тревогу), хоть паранойю Цукасы это нисколько не умаляло. В этом-то и была проблема — постоянно задаваться вопросом, что было очередным вторником Руи, а где Цукасе следовало насторожиться. Поэтому настороженность у него и не проходила. Руи, судя по его широкой улыбке, повышенная боязливость Цукасы веселила — но порой было сложнее сказать, что из того, что он делает, не веселило их режиссёра. Нене пару раз вопросительно стрельнула в строну Цукасы хмуро-обеспокоенным взглядом, на что тот ответил неопределённым жестом, который Нене могла понять и как "да что-то день такой" и "не особо выспался". Но, в общем и целом, всё проходило довольно неплохо. Обычно подобного плана зелья действовали мгновенно или с малой задержкой, так что Цукаса мог только надеяться на то, что видимая устойчивость Руи полностью сведёт эффект на нет, но этим надеждам не было суждено стать реальностью. С реальностью ему пришлось столкнуться в лице Руи, который, вновь возникнув из ниоткуда рядом с Цукасой, присел рядом с ним на сцену и пододвинулся к нему. И ещё, пока они не сидели почти вплотную. Цукаса обернулся и чуть не протаранил нос Руи, который явно, явно наклонился ближе, чем ему бы стоило. Его глаза, кажущиеся чуть затуманенными, лихорадочно блестели, а на щеках розовел румянец — Цукасе некстати вспомнилось, как Руи с похожим звал его к себе домой. В шутку, кажется. Вот только сейчас он шутливым не выглядел. — Ты определённо сияешь сегодня больше обычного, Цукаса-кун. Прежде, чем Цукасе удалось бы найтись с ответом — похвалу, конечно, он любил, но... — обеими руками обхватив его за талию, Руи зарыл лицо в плечо Цукасы. — Р-Руи! — его голос подскочил на добрую октаву. — ...прямо-таки блистаешь. — слова Руи были приглушены воротником Цукасы. Это...симптомы определённо были налицо. Цукаса остро осознал необходимость действовать, и попытался было вскочить на ноги, но с балластом в виде Руи это не представлялось возможным. Эму и Нене, обернувшиеся на вопль Цукасы, наблюдали за этим с совершенно по-разному удивлёнными лицами. Если Эму, казалось, была готова подбадривать его, как болельщица на спортивном состязании, то в глазах Нене читалось желание уйти куда подальше, желательно, домой. Когда Цукасе наконец удалось сползти со сцены, всё ещё таща на себе Руи, он объявил о том, что тот чувствует себя не очень, и репетицию стоит завершить. Вид самого пациента с его сомнительной попыткой объятий, легко убедил девочек. Нервничать Цукасу заставило предложение Нене проводить Руи домой, как соседа — слишком логичное предложение, чтобы Цукаса, который явно не имел доступа к компонентам для антидота в его гараже, мог его опровернуть, но это и не понадобилось: Руи крайне пламенно настоял на том, чтобы зайти к Цукасе-куну. После этого уже Эму пришлось отговаривать от того, чтобы заскочить за компанию в дом Тенма — который, при всех своих достоинствах, вовсе не являлся выставкой для всех желающих! К счастью, Нене, которой, судя по плохо скрываемому отторжению на лице, ещё меньше прежнего хотелось здесь находиться, уходя, пригласила с собой и Эму. Распрощавшись с девочками и их подозревающими и сочувствующими взглядами, Цукаса поспешил домой, чему, правда, несколько мешал всё продолжавщий на нём виснуть Руи. — Руи, может, слезешь с меня? — Но Цукаса-кун такой тёплый и мягкий... — Руи разве только не урчал. Цукаса вздохнул. Хоть эффект и задержался, он всё ещё проявился во всей силе, ха? — На нас люди буду- уже косятся! — поправился Цукаса, осматриваясь вокруг. Руи проигноривал его, глупо хихикнув что-то, походящее на смазанное "ну и ладно~". Цукасе не оставалось ничего, кроме как силком его спихнуть. Прежде чем тот успел опомниться, Цукаса схватил его за запястье и потащил за собой. Годы тренировок для становления звездой явно вырабатывали больше ловкости и физической силы, чем те же года тренировок в режиссёрском искусстве. Руи, к удивлению Цукасы, не попытался вырваться или застыть на месте, а послушно пошёл рядом с ним, обойдясь лишь тем, что чуть вывернул кисть так, что...а. Цукаса посмотрел на их теперь переплетённые пальцы и поднял взгляд на счастливо улыбающегося Руи. Ну, если этого будет достаточно, чтобы спокойно довести его до дома, то Цукаса не против. Да и неприятным это ощущение не было. Руки Руи были холодными, верно (каким-то образом это было и ожидаемо), но для Цукасы, ладони которого, напротив, порой разогревались так, что их почти жгло, так даже лучше. Держал руку Цукасы Руи тоже аккуратнее, чем можно было ожидать от опоенного любовным зельем человека — крепко и надёжно, но без лишней силы, — Цукаса легко бы высвободил руку, если бы захотел.

***

Цукаса легко высвободил бы руку, если захотел — не знай Руи этого и так, то, как быстро тот освободился от пут Руи, его в этом навсегда бы убедило, — но всё же не стал, и понимание этого только сильнее поднимало настроение. Цукаса всегда отличался особым...сиянием. Разумеется, это и было закономерно для кого-то, кто громогласно провозглашал себя будущей звездой, и при этом ему верилось — потому что талант Цукасы бросался в глаза не меньше, чем он сам. А он бросался: Цукаса продвигался по жизни так, словно на него постоянно был наставлен софит, делающий его фокусом любой сцены, на которой он появлялся. Слышно и видно Цукасу всегда было издалека, а, заметив, потерять его присутствие было невозможно. Хотя, кроме части этого внутреннего таланта — Руи мог, не кривя душой, сказать, что прирождённых актёров ему было видно сразу, — был и...некий поверхностный блеск, флёр, если это можно было так описать. Свет всегда падал на Цукасу под идеальным для сцены углом даже если минуту назад мигал; звуки зала всегда становились приглушены во время его реплик, которые резонировали по любому помещению, в котором они выступали: акустика тоже была идеальна всегда. На костюме мало того, что не было ни пылинки и ни единой складки не в том месте, так ещё и Руи постоянно чудилось, что узор неба норовит ожить, и звёзды двигаются, пока он не смотрит. Но в некоторые моменты: когда Цукаса говорил о своей сестре, когда он ласково трепал по голове Эму, сквозь слёзы гордости поддерживал Нене, из него исходил другой, тёплый свет. И, хоть этот свет и не имел отношения к выступлениям, и потому не касался Руи как режиссёра, как другу, ему всё равно эгоистично хотелось увидеть больше и этой стороны Цукасы, заглянуть за кулисы после того, как погасли огни на сцене. После небольшого перерыва на репетиции Цукаса вёл себя чуть чуднее обычного, постоянно с опаской оглядываясь на Руи, и хотя для него, как ведущего актёра, это было естественно — ведь в свою очередь Руи, как режиссёр, должен был предоставить оценку и его, и Нене с Эму игры — всё же не в такой степени. Возможно, это было связано с тем, что он по ошибке отпил того лимонада (подарок для сестры?), но едва ли Цукаса бы стал молчать, если бы действительно из-за этого обиделся. Ну а тем временем Руи развлекался тем, что держался к Цукасе чуть ближе обычного: недостаточно, чтобы разница была очевидна, но достаточно, чтобы подогреть его нервы. Это было несложно, учитывая то, что у него была уйма практики в том, как подкрасться к Цукасе незамеченным — даже если, кажется, Цукаса, сам того не осознавая, научился легче его обнаруживать. Руи раззадоривало и то, что сегодня Цукаса сиял сильнее обычного: настолько, что это ощущалось слепящим, но всё равно хотелось ближе держаться к этому теплу. Ближе, ближе, и ещё ближе, и в конце концов Руи оказался перед его лицом, а потом и на его плече, а потом уже Цукаса на своих двоих тащил их из парка — а Руи и не думал сопротивляться, чувствуя себя котом, разлёгшимся на тёплой батарее зимой. Он решительно не мог понять, почему не обнимал Цукасу раньше, и, пока его мысли были заняты этим вопросом, Цукаса по той или иной причине решил, что он заболел. Руи бы запротестовал этой очевидно абсурдной идее — как будто режиссёру недозволено погреться в сиянии звезды, — но, если Цукаса счёл это поводом привести его к себе домой, грех было не воспользоваться случаем, верно? Точно так же, как он воспользовался случаем, когда скинувший его Цукаса схватил его за руку, и теперь Руи мог с улыбкой смотреть на их переплетённые пальцы. Ладони Цукасы часто были достаточно горячими, чтобы Руи мог это ощущать даже через свои перчатки, и он определённо мог оценить это сейчас, в феврале. Он поднял взгляд на лицо Цукасы и обнаружил, что тот продолжает смотреть настороженно, но вместо былого тревожного ожидания на нём было знакомое выражение хмурого смирения, как когда он неохотно с чем-то соглашался. Как бы ни был прекрасен этот момент умиротворения, говорливый Цукаса нравился Руи больше Цукасы молчаливого, а любопытство Руи считал своим достоинством, а не недостатком, и потому он, наклонив голову, спросил: — Что-то не так, Цукаса-кун? Косишься на меня весь день, и, хотя, не пойми меня неправильно, я совершенно не против пойти к тебе, мне всё же интересно, что именно тебя на это побудило? — Ха, конечно, ты же своей странности поведения сейчас не заметишь... — Цукаса хмыкнул и покачал головой. — О, разве тебе не стоило бы больше волноваться, начни я вести себя нормально? Цукаса немного усмехнулся: — Это верно, но есть обычная для тебя странность, а есть, — Цукаса многозначительно потряс их сцепленными ладонями и обвёл свободной рукой общий силуэт Руи, — вот это вот! — Хочешь сказать, обычная странность тебя уже не впечатляет? Какая жалость... Хотя, пожалуй, для Цукасы-куна можно сказать то же самое: я бы забеспокоился, начни ты вести себя совершенно заурядно, но и некоторые странности от тебя бы тоже тревожили... — А это что должно значить?! — иногда одни и те же трюки работали на Цукасе всё так же хорошо. — Но, возвращаясь к теме, — Руи с ухмылкой наклонился ближе к сердитому Цукасе. Наверное, если Руи не надоедало снова и снова использовать старые приёмчики, чтобы взглянуть на эту реакцию, то он не так уж и отличался от Цукасы, что так легко на них отвечал, — я и правда стою за тем, что сказал ранее. Разве так удивительно для режиссёра хотеть подобраться ближе к свету звезды, сияющей так ярко? Цукаса поднял на него совершенно нечитаемый взгляд. — Ха-ха! Это, конечно, достойные будущей звезды комплименты, — его щёки покраснели, самую малость. Руи хотелось рассмотреть получше... — но всему своё время, место, чувство меры, в конце-концов! И я, гм, знаю причину, почему-эй, Руи, на дорогу смотри! К сожалению, совет Цукасы самую малость запоздал — или запоздала скорость реакции Руи, — его ноги потеряли опору после столкновения с неудачно расположенным на дороге булыжником. В последний момент перед тем, как он бы свалился на асфальт — удачно, пожалуй, что в этот раз они репетировали в обычной одежде, а то Руи бы рисковал испортить костюм,— его за руку потянуло вверх, и вскоре он уже снова надёжно стоял на ногах. Лицом к лицу с разочарованно смотрящим на него Цукасой. — Как неловко с моей стороны, Цукаса-кун! Фу-фу, спасибо, что спас меня от столь неудачного падения! — Не пришлось бы, смотри ты по сторонам, Руи! Вместо того, чтобы меня взглядом сверлить! — Ну, что я могу поделать, если твои выражения лица — и правда захватывающее зрелище, Цукаса-кун? — Руи не мог не улыбнуться. — Прогрессирует, значит... — вид Цукасы стал ещё мрачнее. —Так что именно прогрессирует? И что это за причина, которую ты знаешь? Тут Цукаса почти воровато огляделся по сторонам — необычное зрелище от человека, который готов на каждый угол кричать о своём присутствии, — потом снова посмотрел на Руи, который мог только недоумевающе хлопать глазами, и вновь решительно зашагал вперёд, таща его за собой. — Лучше объясню всё дома. Мне ещё следить надо, чтобы ты в столб не врезался в таком настрое! — Ну, если Цукаса-кун меня проводит... — А я что делаю?! И вообще, идти недолго осталось! Цукаса, разумеется, не соврал — через несколько минут несерьёзных перебранок (во время которых Руи пытался то подойти к Цукасе поближе, то заставить его лицо приобрести интересный оттенок розового, пока Цукаса проявлял чудеса эквилибристики, уклоняясь от Руи несмотря на соединённые руки, и настойчиво напоминал о правилах дорожной безопасности), они стояли перед дверью в дом Тенма.

***

Чтобы достать ключи, Цукаса отпустил Руи — что тот воспринял как приглашение снова разлечься на нём, ну разумеется — и, немного повозившись с ними, распахнул дверь. Брелоки, которыми задаривала всех участников Wonderlands x Showtime Эму, были, конечно, миленькими, но когда их становилось много, доставать из их связки нужный ключ становилось той ещё морокой. Возможно, Цукасе стоило пришить к своей сумке что-то, к чему подарки Эму можно было приспособить. Прежде чем Цукаса успел распахнуть рот, чтобы объявить о своём прибытии в привычной для актёра громогласности, перед ним появилась Саки. — О, ты сегодня раньше обычного, братик! И...Руи..сан? — её обычный греющий сердце старшего брата весёлый вид сменился взглядом недоумения, когда она заметила голову Руи у Цукасы на плече. Тот тоже застыл от неожиданности. — Ах, да, извиняюсь за вторже- — Инцидент с настоем гвоздики. — сказал Цукаса в качестве объяснения. Саки на пару секунд нахмурилась, но скоро её лицо просветлело в понимании. — Э? Так Руи-сан под действием любовного зелья сейчас?! — А по нему не заметно?! — Любовного зелья? — заинтересованно поднял голову Руи. — Значит, об этом ты говорил, Цукаса-кун? — Ты ему не сказал? — Я как раз собирался! — Братик! — Любовь, значит? — протянул Руи задумчиво, не особо обращая на них внимание. — Так вот что это за чувство... Цукаса и Саки разом застыли и в неверии перевели взгляды на него. — Так, погоди, то есть ты сначала полез обниматься, потом всю дорогу держался за руки, а потом снова полез обниматься, всё это время рассыпался в комплиментах — а дошло только сейчас?! — ...всю дорогу за руки? — Да, Цукаса-кун, если подумать, странно, как я не понял этого раньше... — Это точно! Обычно у жертв зелий мысли возникают- — ...на несколько месяцев, определённо. — Э? Руи внезапно отпустил Цукасу и встал перед ним. Посерьёзнев, он мягко взял его руки в свои. — Цукаса-кун, я- — Я...зря это сказала, да? — Саки неловко шаркнула ногой. — Разумеется, нет, Саки! — поспешил заверить её Цукаса, не желавший видеть виноватое выражение на лице любимой сестры. — Мне бы и так пришлось ему объяснять! Да и в любом случае действие...прогрессировало бы. — Я могу как-то помочь с этим? Не с самим противоядием, конечно, — Саки продолжала смотреть в пол, — но, может, ещё с чем? — Не стоит беспокоиться! Я справлюсь со всем сам! Тем более, хоть Цукаса и сомневался, что в мире существует много вещей, от которых Руи бы смутился (или что такие вещи существуют в принципе), меньшее, что он мог сделать после того, как его оплошность стала причиной этой несуразицы — хотя бы убедиться, что не так много людей стали ей свидетелями. К этому же выводу, видимо, пришла и Саки, которая сначала окинула Цукасу, а потом и Руи, долгим взглядом. — Любишь же ты всё на себя взвалить! — она вздохнула и покачала головой, но подняла её уже с улыбкой. — Ну, удачи тебе, братик! Но всё же если что — зови! Тебя-то я точно услышу! Хихикнув в кулак, Саки развернулась и скрылась за дверью. Цукаса обернулся к Руи, который выглядел почти...обиженным. Ах да, верно, он же что-то собирался говорить...Хотя, учитывая характер ситуции, Цукаса мог даже предположить, что — странно было в кои-то веки уметь легко предсказать, что происходило в голове у Руи. — Руи. Тот поднял голову с уже более довольным выражением. Обречённо выдохнув, Цукаса сказал: — Пошли на кухню. Там и поговорим.

***

Цукаса жестом пригласил Руи сесть на стул за кухонной стойкой, а сам прошёл к шкафчикам, где, помимо круп, специй и трав располагались и всевозможные ингредиенты для зелий. Распахнув дверцы, он стал задумчиво просматривать надписи на склянках, думая, что же может пригодиться для антидота. Идти по "подобное лечится подобным" пути и использовать похожую формулу, а потом что-то в ней поменять? Или, наоборот, для любовных зелий нужно брать противоположные ингредиенты? Гх, в чарах Цукаса разбирался куда лучше, чем в зельях — иначе бы он и сложную в приготовлении основу делал с нуля, а не одалживал у Шизуку, — и сейчас он судорожно пытался вспомнить многочисленные схемы алхимических кругов-звёзд-треугольников, что были в их семейных книгах. Может, сходить за ними? Из-за потрёпанности и статуса реликвий их старались не беспокоить слишком часто, но, пожалуй, такой случай заслуживал исключения? — У вас и книги есть? Так ты и правда не шутишь, Цукаса-кун... — протянул Руи сзади. Обернувшись, Цукаса обнаружил, что Руи разлёгся на стойке, используя сложенные впереди себя руки как подушку для головы. За Цукасой он наблюдал с пристальным любопытством, но непривычно мягкая улыбка и лёгкий румянец так и не оставили его лица. — А...я вслух говорил, да? — Скорее, быстро бормотал себе под нос? Это было мило, — Руи хихикнул, но тут же нахмурился. — Но, Цукаса-кун, я правда не думаю, что я под воздействием любовного зелья. Это было ожидаемо. — Никто так не думает, когда опоен любовным зельем, в этом и смысл?! — Ты никогда не рассказывал, что увлекаешься оккультизмом, — Руи выпрямился, задумчиво подняв руку к подбородку. — Хотя, судя по разговору с Саки-сан и по этому шкафчику, это нечто семейное, верно? — Да...можно и так сказать. О таких вещах обычно не говорят посторонним. — О, посторонним, значит? Именно поэтому ты никому из нас не рассказывал? — это ощущалось как обвинение. Может, как лидеру Wonderlands x Showtime ему и не стоило это скрывать, но... — Ну, людям вне семьи, то есть!.. — поспешил поправиться Цукаса. — А так, к шоу же это не имеет отношения, верно? Будущей звезде вроде меня нет необходимости наколдовывать себе путь к успеху! И, разумеется, с вами я бы ничего- — Это...совсем не то, что я имел в виду, Цукаса-кун, — судя по тому, как удивлённо Руи моргнул, так оно и было. — Твой талант очевиден для любого, как и твоя честность. Я хотел сказать, что это всё несколько внезапно? Как я вообще могу знать, что то, о чём ты говоришь, вообще реально? Конечно, после Секая, возможно, такие вещи и не должны удивлять, хотя в таком случае ещё более странно, что ты об этом молчал, да и то, как настороженно ты порой к Секаю относишься... Цукаса не хотел вдаваться в тонкости того, что, по его мнению, между заклинанием, позволяющим легче починить одежду, и целым мини-миром с Хацуне Мику, Кайто и прочими виртуальными певцами в гигантском волшебном парке развлечений внутри телефона есть здоровая разница. Вместо этого Цукаса решил провести небольшую демонстрацию. Кашлянув и театрально раздвинув руки в стороны, он с большей показательной размашистостью жестов, чем было необходимо для чар, сотворил перед Руи на стойке небольшую иллюзию: пегаса, состоявшего из множества переливающихся звёзд. Их свет чётко отражался в широко распахнутых глазах Руи, который медленно потянулся рукой к его мордочке. Палец прошёл насквозь, и пегас обиженно фыркнул, встав на дыбы. Руи сменил тактику и попытался погладить, и, хотя его рука всё ещё чуть не проходила сквозь гриву, пегас шустро сменил гнев на милость, одарив Руи последним надменным взглядом. Тот хихикнул, и продолжая гладить коня, перевёл взгляд на Цукасу, который и не пытался сдержать самодовольной улыбки. — Убедительно? — Весьма. Хоть Цукаса-кун и не казался мне кем-то, кто будет скрывать что-то столь потрясающее в себе. Потрясающее, ха? Цукаса смотрел на Руи, с восхищением наблюдающим за, на самом деле, на скорую руку соображённой иллюзией, и понимал, что тот искренен. Да и сам Цукаса соврал бы, скажи, что не гордится тем, что может сотворить: с детства он совершенствовался создавать как можно более яркие картины, чтобы показывать их в своих выступлениях для Саки, сияние глаз которых для Цукасы ощущалось ярче любых звёзд, которые он мог наколдовать. С этим же блеском в глазах она говорила о том, как потом, когда она вернётся домой, она тоже будет учиться волшебству с родителями и братом, и они вместе будут изобретать всё новые и новые образы и сюжеты. Цукаса, в свою очередь, даже не сомневался, что так и будет. То, что Саки никогда не сможет заниматься магией, вскрылось много позже. Кажется, это было связано с тем, что в её слабом теле попросту не могло сформироваться нормальное волшебное ядро, а долгое и тяжёлое лечение — в основном всё же неволшебное, потому что родители очень быстро поняли, что их навыков магической медицины ни за что не хватит, а достойных волшебных лекарей найти было тяжело — подкосило шансы окончательно. Магия и технологии вечно вступали в конфликт — именно так об этом узнал Цукаса. Саки узнала об этом чуть позже, и, хоть она с улыбкой сказала, что будет рада даже просто поддержать брата и наблюдать за его начинаниями со стороны, от Цукасы не укрылось то, что её улыбка тогда была кривовата, а глаза блестели сильнее обычного. С тех пор Цукаса старался не бравировать магией сверх меры в своих выступлениях для Саки. Кроме того, тогда же к ней в качестве зрителей начал присоединяться Тойя — а вторым уроком, что строго наказали Цукасе родители было то, что говорить о волшебстве лишним людям не стоит, — и, когда Саки спрашивала, он объснял отсутствие искусных иллюзий именно этим. Цукаса всё ещё продолжал использовать волшебство в обиходе, и продолжал совершенствовать свои чары как хобби, среди прочего, полезное для визуализации сцен из пьес, которые он учил. Он старался представлять магию всего лишь как удобный инструмент, чтобы Саки меньше тосковала по её отсутствию — но всегда был готов убрать пятно с её одежды, сделать так, чтобы её бенто не остывало до самого обеда, а сладости на праздники действительно были волшебными. Впрочем, то же самое для неё всегда были готовы сделать и родители. Иногда Саки говорила, что скучает по выступлениям с сотканными из звёзд декорациями, но, правда, его сестрёнка была слишком добра. Руи, смотрящий сейчас на пегаса с тем же восхищением, вызывал ностальгию, но вместе с тем выглядел совершенно иначе от того, как Цукаса помнил Саки в те минуты. Только Руи, в отличие от неё, прямо сейчас был жертвой магии, на которую сейчас смотрел. По неосторожности Цукасы, лидера, на которого он должен был всегда быть готов положиться! Цукаса поморщился. — Цукаса-кун? — Руи вопросительно наклонил голову и прищурился: кажется, всматривался в его выражение лица. — Ха-ха, рад, что ты можешь оценить мои навыки по достоинству, Руи! — Цукаса быстро сообразил улыбку. — Но, знаешь, ты сейчас под её действием, так что вряд ли у тебя останутся радужные воспоминания о волшебстве после такого опыта. — Да, зелье, которое ты так и не объяснил. Носить с собой любовные зелья звучит не особо в твоём духе, — даже так Руи оставался до раздражения дотошным. — Я и не носил? Ну, как бы объяснить-то... Просто этот настой в принципе сам по себе используется во многих зельях, где есть функция "любви", любой, на самом деле. Я вообще с его помощью на Белый день сладости делать собирался! — Приготовить сладости с любовью? — Руи усмехнулся. — Ага, именно! Сам по себе настой ничего не делает — туда надо добавлять действующий ингредиент, а ты как раз после этого хлебнул из бутылки, из которой я до этого пил... — И твоя ДНК выполнила эту роль? — Верно... И ведь успей я хоть крикнуть тебе подождать, обошлось бы! — А какой-нибудь случайный лист мне в лицо упасть и стать активным компонентом не мог? Или слюна, распространяющаяся в процессе разговора? — Цукаса бы подумал, что Руи издевается, но тот смотрел на него с совершенно серьёзным видом. Научный интерес, точно... — Нет, сразу должно быть, их же прямо в зелье обычно и добавляют... — Ага, значит, существуют классы зелий со схожими эффектами, которые можно приготовить на основе общих игредиентов, и различие в их эффектах обсуславливается различием в используемых активных элементах, которые, тем не менее, могут быть использованы не в составе, а непосредственно после приёма... — Руи задумчиво прищурился. — В таком случае, можно через использование различных вариаций рецептуры добиваться бесконечного количества возможных вариантов зелья с мелкими и не только корректировками действия, и, более того, модифицировать эффект уже готовых, принимая их с различными добавками? —Ты хочешь до вечера меня расспрашивать?! Но, в общем-то, примерно так и есть, думаю! Зелья — не самая сильная моя сторона, впрочем, основу вообще даже не я варил. — Хм-м... — Руи выглядел так же, как выглядел он, когда что-то планировал для шоу. Самую малость напрягающе. — Не знаю, что ты там себе начал выдумывать, но не выйдет — ты-то не умеешь их варить совсем, забыл? Руи опомнился и перевёл взгляд обратно на Цукасу: — Даже так я уверен в искренности своих чувств к Цукасе-куну. — Было б страннее, если бы ты не был! Смысл-то в том, чтобы ты сам в это верил! — Но я думаю, что ещё до принятия зелья был влюблён? — Ага, ага, так оно часто и работает, — вариаций таких зелий было бесконечное множество. Цукасе стоило радоваться, что у него не было поводов носить с собой что-то, что вызвало бы у Руи более...пылкие симптомы, например. — Давай я просто подумаю, как приготовить антидот, а ты его выпьешь! — И если мои чувства останутся? — То останутся? — Цукаса искренне сомневался в вероятности этого сценария, но если Руи так станет легче? Цукаса в очередной раз обвёл взглядом полки, и со вздохом признался самому себе, что понятия не имеет, что именно делать. Верно, он же может позвонить Шизуку! Уж она, в отличие от него, в этом разбирается, значит, и помочь может! В приподнятом настроении духа Цукаса вытащил телефон. — Цукаса-кун?— раздался голос Шизуку из трубки, как всегда, подъедаемый помехами, но, пожалуй, немного меньше, чем обычно. — Он самый! — хоть Шизуку и не могла этого видеть, Цукаса по привычке приосанился. — Не хочу тебя беспокоить, но...ты же не занята сейчас? — Хм...нет, не думаю... А что-то случилось, Цукаса-кун? Цукаса оглянулся на Руи и вздохнул: — Да нужна помощь кое с чем. — Конечно, я всегда рада помочь тебе! — Цукаса мог наверняка сказать, что Шизуку сейчас лучезарно улыбнулась, потому что динамик громко затрещал. — В конце-концов, мне ты же помогаешь! Так и было. Шизуку была талантлива во многих сферах магии — и в зельеварении, и в чарах, и в сложных заклятиях. Специализировалась она именно на последних, и Цукаса мог сказать, что обходил её в чарах, а вот в зельях и проклятьях... Но магия Шизуку была куда более дикой и непослушной, чем магия Цукасы — что, впрочем, давало ей преимущество в стихийной магии и любой импульсивной магии, — и техника вокруг неё не выдерживала такого наплыва. Цукаса при этом мог похвастаться тонким контролем, которому старался обучить и Шизуку в меру своих сил. — Девочки говорят, что я стала намного лучше обращаться с техникой! — продолжила Шизуку. Цукаса был склонен согласиться: в конце-концов, небольшие помехи, которые уже — отметил он с гордостью — ослабли, ничего не стоили, если сравнивать их с ломающимся от одного прикосновения экраном. — И я тоже вижу твой прогресс, Шизуку! Всё же в твоём случае воздействовать на предметы так, чтобы они работали как ты того от них ожидаешь, оказалось эффективнее, чем пытаться сдерживать магию! — даже если одна из подруг была удивлена тому, как Шизуку ухитрилась устроить видеозвонок через текстовый чат, потому что не знала, что этой функции там быть не должно было. Но метод запирания и сдерживания с Шизуку попросту не работал, хоть для Цукасы и был привычней. — Ещё раз спасибо! Но всё же, с чем тебе нужна помощь? — Помнишь гвоздичную основу, что я взял у тебя вчера? — Да, конечно...С ней что-то не так? Я старалась подбирать самые подходящие лепестки, но...а, неужели тот один цветок всё же был жёлтым? — Цукаса решил не уточнять, что именно не так с жёлтой гвоздикой. — Нет-нет, ничего такого! Просто, кхм. Один мой товарищ выпил её. А потом отпил из бутылки, из которой пил я. Пара секунд напряжённого молчания, прежде чем Шизуку ответила. — Ах, это и правда никуда не годится...Тебе надо дать ему противоядие! — Да я вот собираюсь, только не знаю, как его варить. — Хм... Шизуку объяснила, что данное зелье должно было работать по принципу многократного увеличения имеющихся чувств привязанности, и из-за своей простоты не имело дополнительных эффектов, поэтому для противоядия подходила простая бодрящая настойка, чтобы прочистить голову, в комбинации с чем-то, что пострадавший не выносит — как противовес чувству любви. К счастью, Цукаса знал как раз то, что подойдёт. К сожалению, Цукасе было не впервой пытаться заставить Руи съесть овощи, и все его старания заканчивались тем, что каждый раз Руи каким-то образом вместо этого удавалось скормить ему всю свою порцию зелени, а Цукаса почти что даже смирился со своей долей регулярного (и единственного) участника пищевого бартера с Руи. Вот так засада. Как скормить Руи что-то, содержащее здоровую порцию овощей? Разумеется, он мог просто не говорить — но ожидать, что Руи сначала просто не заметит, как он достаёт овощи, затем пропустит, как их режет, дальше не обратит внимание на то, как Цукаса их добавляет в раствор, а после этого проигнорирует их запах у готового зелья, и в итоге каким-то образом не выплюнет нечто с ненавистным вкусом, было бы довольно наивно. Цукаса нахмурился. Значит, Руи надо было отвлечь. И в нынешних условиях ничто не могло отвлечь его лучше...чем сам Цукаса. — Шизуку, а это зелье можно как-то...подсластить, или добавить во что-то сладкое? — К сожалению, нет, в этом ведь и смысл... С другой стороны, если ты настолько не уверен, что ему это захочется пить, то ты на верном пути! — позитивный настрой Шизуку самую малость взбодрил Цукасу. — Ха-ха, пожалуй, ты права, Шизуку!

***

Пегас, сотворённый Цукасой, и правда был потрясающим, не мог не отметить про себя в очередной раз Руи. Несмотря на свою нематериальную природу, он выглядел совершенно естественной частью окружения. Тени он не отбрасывал, что и имело смысл, раз он светился, но он отбрасывал свет на другие предметы точно так же, как если бы был настоящим — это хорошо было заметно по отражениям на стаканах и начищенной до блеска столешнице под ними. Руи не сдержался и просунул ладонь сквозь пегаса ещё разок — за что тот её обиженно боднул, — наблюдая за тем, как исчезают за звёздами пальцы. Интереса ради Руи достал телефон — виртуальных певцов и игрушек в Секае же можно было запечатлить на камеру, — но на получившемся снимке не было ни иллюзии, ни каких-либо её следов. Тогда, возможно, это волшебство манипулирует его восприятием? Проверить это было сложнее: несколько раз Руи пытался внушить себе, что пегаса нет, или что пегас находится в каком-то конкретном месте, с закрытыми глазами считая до десяти, но, стоило ему их открыть, как блестящие грива или хвост появлялись совсем не там, где он их ожидал. Сверля взглядом столешницу, Руи с несколько минут прикидывал варианты, что ещё он мог бы сделать, не особо обращая внимание на виражи, что описывал в воздухе пегас., пока тот не решил протаранить его прямо в лицо. Захлопав глазами от неожиданности, Руи чуть откинулся назад, а пегас порхал перед ним с выражением столь полным праведного гнева, насколько вообще была способна его мордочка. Хотя экспрессивность крылатого коня и правда была весьма высока: помогало этому, вероятнее всего, то, что он скорее походил на одну из плюшевых игрушек в Секае, чем на реальных представителей лошадиных. Вновь завладев вниманием Руи, пегас повторил свой танец в воздухе с самого начала — петли, дуги и сальто, оставляющие за собой тонкий след из звезд — и приземлился на столешницу с поклоном. Руи с улыбкой погладил, как мог, иллюзию по гриве — эта любовь к вниманию...всё, что создавал Цукаса, и правда содержало в себе его часть, не так ли? Пегас довольно фыркнул и поклонился ещё несколько раз, после чего сложил крылья и лёг, свернувшись калачиком. Как бы ни было интересно наблюдать за иллюзией, Руи был слегка разочарован тем, что сам Цукаса был занят разговором по телефону. Со вздохом подняв взгляд, Руи ожидал увидеть, как тот продолжает с серьёзным видом записывать то, что ему диктует его собеседница на листок, как то было в прошлые три или пять раз, однако вместо этого Руи встретили столь же серьёзные глаза Цукасы, но уже направленные на него. — О чём задумался, Цукаса-кун? — спросил Руи беззаботным тоном. — Хмм. Да так, есть одна проблема с составом... — прежде чем Руи успел бы предложить, что, может, и нет нужды в этом антидоте, Цукаса помотал головой и продолжил, — Впрочем, неважно. Это произошло по моей вине, и, как лидер труппы, я обязан взять на себя ответственность! — Фу-фу, Цукаса-кун надёжный, как и всегда, — Цукаса еле заметно просветлел с его слов, и это было отрадно видеть. — Но не стоит винить себя сейчас, разве не я перепутал бутылки? — А я должен был больше следить за своими вещами! Предупредить, что её брать нельзя, да хоть наклейку прилепить! — А я бы всё равно хотел, чтобы ты себя не корил. Во всяком случае, я на тебя не сержусь — так что и ты дай себе поблажку? — Это ты сейчас не сердишься, Руи... — несмотря на хмурые слова, Цукаса всё ещё выглядел так, будто ему стало немного легче, словно к нему вернулся обычный боевой настрой. Руи от этого тоже стало теплее на душе. Приятно знать, что и он может хоть как-то помочь Цукасе, который так много сделал для него. Но, наклейку, хе? Образ ярко-жёлтой клейкой бумажки с написанной размашистым, но в своей манере аккуратным и твёрдым почерком Цукасы "НЕ ПИТЬ!" заставил Руи прыснуть. Это была...весьма очаровательная картина. Руи стало интересно, клеит ли тот такие же пометки себе на поля тетрадей? Может, у него в комнате на стене висит доска с многочисленными листочками задач на день, неделю, месяц? С тем, как ответственно подходил ко всему Цукаса, Руи бы не удивился, имей тот ещё и стопку ежедневников где-нибудь на прикроватной тумбочке. Хотя, он скорее из того типа людей, которые всегда убирают всё на нужную полку, в нужный ящик, ничего не оставляя валяться, где попало...его комната наверняка выглядела опрятно и чисто, а в сравнении с гаражом и Руи и вовсе смотрелась бы как помещение со страниц рекламного буклета какой-нибудь клининг-фирмы. Точно, сейчас можно её увидеть собственными глазами! — Цукаса-кун, твоя комната наверху, верно? — Хм? — Цукаса, подошедший к холодильнику, обернулся на Руи. — Что за внезапная смена темы...но, вообще, да. — За той дверью? — Нет, там комната Саки. Моя — вон там! — Цукаса протянул руку в противоположную комнате своей сестры сторону, и, проследив за его взглядом, Руи увидел...лофт? За невысокой перегородкой стояло пухлое красное кресло, к ней был придвинут изящный столик со свечой на нём, у боковой стены стояло несколько шкафов, и, хотя Руи не мог этого увидеть снизу, видимо, где-то там стояла и кровать, а, может, и какая другая мебель. Хотя даже отсюда комната — можно ли её вообще было так назвать? — выглядела пустовато для кого-то вроде Цукасы. — Прямо так, без стены...значит? — Руи не смог скрыть удивления. Цукаса пожал плечами. — Я не так много времени там провожу — кроме отрабатывания своего актёрского мастерства и отхода ко сну, разумеется! А так я часто сижу с Саки или родителями в гостиной, на кухне ещё. Время, проведённое с моей дражайшей сестрой, крайне важно для меня! — Наверное, похоже на Цукасу-куна... Сам Руи мог не выходить из своей обители днями: даже занятия в школе не всегда были веской причиной оторваться от дела, что уж говорить о каникулах. Его родители, так же склонные уходить в работу с головой, прекрасно его понимали, и поэтому только иногда его прерывала мама с горячим обедом или папа с чашкой кофе и упаковкой рамуне. Хотя в последнее время Руи пришлось подвыровнять свой распорядок дня: он не мог себе позволить пропустить репетиции и выступления с другими участниками Wonderlands x Showtime, в то время как возможность в очередной раз пересечься с ними в стенах школы побуждала его ходить в неё чуть чаще, чем "когда нет дел получше". Даже если нотации Цукасы по поводу прогулов всегда были забавны. Руи снова взглянул наверх. — Нет, сейчас мы туда подниматься не будем. Руи в расстроенных чувствах разлёгся на столешнице и поднял на Цукасу самый жалобный взгляд, который мог сообразить. Цукаса тем временем успел достать несколько разноцветных колбочек из шкафа и что-то из холодильника, что, впрочем, крайне быстро положил на полку, которую не было видно с позиции Руи. Хм. — Не будем? Но мне интересно, какая комната у Цукасы-куна... — А мне всё ещё нужно антидот варить! — Я могу и сам сходить посмотреть? — Нет уж, сейчас я точно должен тебя не отпускать из поля зрения! — Фу-фу, Цукаса-кун не хочет сводить с меня глаз? — не сдержавшись, ухмыльнулся Руи. — Э, да? Цукаса непонимающе повернул голову, но вскоре вернулся к делу: достал из нижнего шкафчика небольшого размера котелок и поставил его на плиту. — О, это просто замечательно, Цукаса-кун, в конце-концов, мне не хочется переставать смотреть на тебя тоже. Цукаса на секунду застыл, и даже со спины было видно, как вспыхнули его уши. Руи поднялся и подошёл к нему. Наклонившись, он довольно прищурился — и правда покраснел. Руи не думал, что мог улыбнуться шире, но кто, если не Цукаса, преодолевал всё новые и новые горизонты? Руи хихикнул, что заставило Цукасу оторваться от зелья и смерить его строгим взглядом. — Руи, под руку-то такие вещи не говори! — Какие такие вещи? — встретившись со всё ещё не впечатлённым взглядом Цукасы, Руи вздохнул. — Ладно, ладно, нехорошо было бы заставить нашу звезду обжечься... — Ага, а ещё я мог добавить туда чего лишнего, или... эй, можешь не стоять прямо надо мной? — О, но разве так не будет удобнее не выпускать меня из поля зрения? — Не это я имел в виду! — Цукаса пихнул Руи локтём в бок. Несильно, но Руи всё равно театрально согнулся от воображаемой боли. Одной рукой он потёр место невидимого ушиба, второй смахивая не менее невидимые слёзы. — Жестоко, Цукаса-кун! В комнату зайти нельзя, поближе с тобой быть нельзя... — Руи понуро вернулся на место, где сидел до этого. Цукаса глубоко вздохнул и покачал головой, прежде чем повернуться к котелку и, прищурившись, налить туда воды. Руи присмотрелся — это не было очевидно сразу, но внутри котелка блестели позолоченные отметки с цифрами. Надо же, даже колдуны и ведьмы осознавали удобство мерных стаканов. — Знаешь, если тебе так хочется, Руи, можешь потом прийти перед Белым днём? Саки же приглашала подруг в прошлый раз. Я буду готовить шоколад для Саки и девочек из труппы, можешь тоже поучаствовать! — Правда? — Белый день, значит? О, это звучало как отличная возможность... — Тебе же тоже надо будет делать шоколад? Для Нене, например! — Для Эму-кун ещё... — Ха-ха-ха! Что ж, Руи, в таком случае тебе повезло иметь в друзьях кого-то вроде меня! Поверь мне, наш выбор ингредиентов тебя не разочарует! С улыбкой смотря на горделиво выпятившего грудь Цукасу, Руи отметил, что их разговор не мешал тому доставать разделочную доску и располагать на ней ингредиенты. Вероятно, для него не было непривычно разговаривать во время готовки или иных домашних дел. — Тогда я могу принести устройства, что могут помочь в готовке шоколада? Или в презентации — фонтан, например? — Хм, хм, звучит неплохо! Не уверен, не выветрятся ли эффекты магии от этого, правда...— оглянувшись на нахмурившегося Руи, Цукаса объяснил: — Магия часто конфликтует с техникой. Разумеется, кто-то вроде меня способен научиться контролировать это достаточно, чтобы это не мешало выступлениям и обычной жизни! — Но зелья неспособны контролировать сами себя, понятно... Скажи, Цукаса-кун, а считается ли основа для зелья сама по себе волшебной? Или ингредиенты по отдельности? Цукаса призадумался. — Не...думаю? Для приготовления основы всё ещё нужна магия, но сама по себе она...нет, наверное, нет! — В таком случае, если это тебя устроит, я могу доработать механизм таким образом, чтобы изначально находящиеся в разных отсеках ингредиенты и основа смешались непосредственно в момент выхода шоколада из машины? Это, конечно, неидеальное решение, и оптимальнее всего сработает в случае шоколада в жидкой форме, хотя и это можно обойти, если- — О-оо! Это и правда может сработать! Как и ожидалось от нашего режиссёра! — просиял Цукаса. — Фу-фу, с нетерпением жду возможности применить это на практике, — в голове Руи уже возникли общие очертания нескольких чертежей. — И поработать с Цукасой-куном, разумеется. — Да, и тогда уже я обеспечу тебе достойное представление обители Тенма! Из-за сегодняшних обстоятельств я был...боюсь, не слишком гостеприимным хозяином. — О, но ты же подставил мне...дружеское плечо? — Если то, как ты на меня навалился, можно так назвать... В любом случае, надеюсь, что удастся оставить это позади и начать представление с чистого листа! — О, нет, я навсегда сохраню эти воспоминания в своём сердце, Цукаса-кун. — Руи подпёр лицо ладонями, и с широкой улыбкой посмотрел прямо на Цукасу. — Даже если я всё ещё буду рад личному туру от тебя. Цукаса, отсчитав в кипящую воду несколько капель жидкости из маленького флакончика, удовлетворённо кивнул, но тут же посерьёзнел. — Я о том, что не буду напоминать тебе о всей этой ситуации до конца дней твоих. Хотя, ну, если тебе не особо захочется что-то общее иметь с Днём святого Валентина и Белым днём так скоро, понять можно будет! Цукаса наверняка считал свои слова великодушными — даже не так, наверняка считал это само собой разумеющейся порядочностью, — но Руи всё равно нахмурился. То, как легко Цукаса отметал его чувства как минутное неудобство, как небольшой неловкий случай в деловой компании, после которого коллеги с улыбкой жмут друг другу руки и договариваются больше об этом никогда не вспоминать, задевало. Хотя бы потому, что Руи хотелось бы думать, что он находится для Цукасы выше уровня простого товарища по работе. — У-уу, Цукаса-кун всё ещё не верит в искренность моих чувств и хочет опоить меня зельем, которое их уничтожит... — Не многовато крокодильих слёз на один день-то? — пробурчал Цукаса недовольно, прежде чем обеспокоенно посмотреть на Руи. — Или, нет, только не говори, что эффект достаточно мощный, что ты это всерьёз?! Ну, для того, чтобы хорошо отыграть роль, часто нужно вложить толику своих реальных чувств...кому, как не Цукасе, это знать? Но Руи промолчал, оставив поиск ответа на откуп его фантазии. Судя по всё ещё обеспокоенному лицу Цукасы, это было верным решением. Он прокашлялся в кулак. — Как я и говорил, на настоящие чувства антидот не влияет! На самом деле, и некоторые виды любовных зелий не имеют эффект на тех, кто уже влюблён...не эта, впрочем. — Но я правда люблю тебя, Цукаса-кун. Неужели так сложно в это поверить? Цукаса только покачал головой. — Когда так резко меняешь свой курс прямо после того, как выпил зелье — да, очевидно?! — А что бы ты подумал, если бы я так себя вёл, не выпив перед этим что-то, что могло, — Руи выделил это слово, — быть зельем? — Всё ещё, что это резковато! Что тебя какая ведьма классом помладше решила охмурить, но достала только зелье влюблённости с первого взгляда, и я тебе на глаза попался, или что каким-то образом добавила туда что-то, со мной связанное? Или что это ты так разыграть меня решил! — Цукаса принялся орудовать увесистого вида ножом, и каждое слово отдавалось стуком металла о деревянную разделочную доску. Громкий голос заставил задремавшего пегаса поднять голову. Рассеянно моргая, он смотрел то на Цукасу, то на Руи. — А вот это жестоко было, — добавил Руи искренне. — Я бы не стал так играться с твоими чувствами. — Жестоко — это когда ты на меня жуков высыпаешь! — Игрушечных и это один раз было, Цукаса-кун! Тогда то, что ты заставляешь меня овощи есть — не меньшая жестокость... — Хмпф! Это ради твоего же блага! Нашему режиссёру нужна сбалансированная диета! — А что, как ни преодоление собственных страхов и ограничений, поможет тебе на пути становления звездой? Хоть эти ремарки и были обвинительны, Руи не мог не улыбаться. Эти небольшие перебранки с Цукасой всегда его веселили: то, насколько серьёзно Цукаса к ним подходил, и с каким пылом отвечал. О, Руи от этого никогда не уставал. Но Цукаса, кажется, не мог найтись с ответом, нахмурившись с очаровательно серьёзным выражением лица. — Так тебя овощами чёрта с два накормишь! Я не думаю, что мне хоть раз удавалось...В то время как случаи с насекомыми хотя бы имели место быть! И разве "собственные страхи и ограничения" не относятся тогда и к тебе тоже? С тем, как тебе вечно приходится у меня еду выменивать. То, что овощи он брал, чтобы поменяться, совершенно нарочно, Руи решил оставить своим маленьким секретом. — О, но еда Цукасы-куна такая вкусная? — Особенно та её часть, что ты берёшь без спроса, верно... Видимо, убедившись для себя, что Руи не пребывает в глубинах отчаяния, Цукаса продолжил уже молча нарезать что-то — Руи не было видно из-за того, что Цукаса стоял к нему спиной. То, насколько быстрыми и точными выглядели его движения, всё равно впечатляло — это и вправду было в его духе подходить ко всему с такой же ответственностью. Это было видно и в том, как аккуратно была рассортирована еда в его бенто — Руи вскоре мог с закрытыми глазами сказать, где лежало именно то, что хотел оттуда у Цукасы стянуть, — и в его строгих советах, и в неизменной пунктуальности, когда дело касалось репетиций. Пунктуальности, которая стала нарушаться только в последнее время, когда Цукаса пытался на себя взвалить, помимо учёбы и постановок ещё и тренировки в воркшопах и подработки в выступлениях с другими труппами на стороне. По этим же причинам их лидер меньше проводил времени с Wonderlands x Showtime, и, что ж...Руи не хотелось задумываться об этом сейчас. В конце-концов, сейчас-то Цукаса в его полном распоряжении, верно? Точнее, его, и состава, что он варил. Руи, вытянув шею, пытался заглянуть Цукасе за спину, чтобы увидеть, что же тот нарезал. — Так, а вот сейчас наступает ответственная часть, так что мне нужно сосредоточиться, Руи! Разумеется, звезда вроде меня неспособна совершить фатальных ошибок в приготовлении столь простого зелья, но осторожность не помешает никогда! — сказал Цукаса с назидательно поднятым указательным пальцем. После этих слов он принялся высыпать мелкие кусочки чего-то, что Руи так и не удалось разглядеть, в котелок, попутно сверяясь с листком, который держал в руках всё это время, периодически хмыкая и бормоча что-то себе под нос. Руи продолжал наблюдать за ним с интересом, попутно поглаживая иллюзию пегаса, что порывался к Цукасе подлететь. Через несколько надолго растянувшихся минут Цукаса, наконец, снял зелье с огня и налил в маленькую колбу. — Держи. — и протянул Руи. Руи, скептически прищурившись, осмотрел жидкость неприятного серовато-зелёного оттенка — как какой-то витаминовый свежевыжатый сок, и текстура выглядела такой же, даже через стекло — и вздохнул. — И всё же обидно, что Цукаса-кун настолько не воспринимает мои чувства всерьёз...несмотря на всё, на что я ради него готов... — недовольно пробурчал он, забирая зелье из рук Цукасы. Кажется, тот не заметил, что Руи подержался за его пальцы чуть дольше, чем было необходимо. — Например? — спросил Цукаса не сколько с недоверием, сколько с долей интереса. — Ну, хотя бы вот это противное зелье сейчас выпить придётся. Эх, ради Цукасы-куна я, может быть, и парочку овощей бы смог заставить себя съесть... Цукаса уставился на него, в сомнении приподняв брови. — Только разок, в исключительных условиях разумеется. Когда точно нет другого выхода, — добавил Руи уже менее уверенно.— Вещи, что любовь заставляет нас говорить...Надеюсь, наш лидер не будет злоупотреблять этой привилегией? — Ха-ха-ха! — Цукаса странно улыбнулся. — ну, если уж ты так говоришь, Руи...то и это, думаю, переживёшь. Руи приподнял колбу, отбивая невидимый тост. — И это, Руи...пей до дна, ладно? Уверенности эти слова не добавляли. Так себя Цукаса чувствовал, когда Руи не раскрывал суть своих очередных опытов? Ну, что ж, лучше последовать этому совету. Руи залпом осушил флакон. И тут же закашлялся, ощутив самый противный вкус, что мог вспомнить за последние года жизни, с настолько же отвратительной густовато-развалистой текстурой, — но, с тем, как послевкусие распространялось по его рту, и Руи с ужасом начал распознавать смутно знакомые и тщательно избегаемые в его диете нотки, он понял, что куда неприятней был горький, горький вкус предательства.

***

Цукаса смотрел на кашляющего Руи с долей сочувствия, и, когда тот одарил его острым взглядом из-под нахмуренных бровей, уже держал наготове стакан с водой, который тут же и был схвачен. Пока Руи в рекордные сроки осушал стакан, Цукаса прошёл с кухни к дивану в гостиной неподалёку, и сел на него, устало откинушись на спинку. Это действо было утомительней, чем он думал, и от того, чтобы попросту рухнуть на диван, зарывшись лицом в подушки, его остановливало лишь то, что так делать будущей звезде не пристало, особенно на глазах публики. Руи, вытерев рот тыльной стороной ладони, проводил его всё тем же взглядом, прежде чем заговорить. — Не будешь ли так любезен, Цукаса-кун, — начал он со своей лучшей леденящей душу улыбкой, — подсказать, какие ингредиенты использовал? — М-ммм, тут использовалась основа бодрящего зелья на перце, хоть её вкус, наверное, заглушился, ещё немного прочищающих сознание трав... — Цукаса-кун. — Да там много чего: в основном огурцы, помидоры тоже, морковь и сладкий перец по мелочи...баклажаны и брокколи, петрушки и укропа с сельдереем тоже добавил. Не был уверен, какие будут эффективнее! — Эффективнее? — интерес, похоже, превалировал над обидой в глазах Руи. — Туда надо было добавить что-то, что ты терпеть не можешь. — Тогда могу сказать, что это точно было эффективно. Не думал, что когда-либо это скажу о чём-то, что приготовил ты, но это было совершенно отвратительно. — Цукаса, в общем-то, в свою очередь надеялся, что ему это от Руи услышать больше и не придётся. Даже если эффект был намеренный, всё равно задевало! Но если так, то...зелье должно было сработать, верно? Цукаса задумчиво взглянул на Руи, который сейчас смотрел на него уже и без следа обиды в глазах, что, хоть и было быстро, не настолько беспокоило само по себе. Но румянец так и остался на его щеках, а глаза всё так же слегка затуманены, даже если взгляду вернулась часть привычной остроты. Цукаса открыл рот, чтобы спросить о своих опасениях, но Руи расплылся в ослепительной улыбке. — О, моё лицо настолько интересно, Цукаса-кун? Или ты что-то на нём высматриваешь? — его улыбка приобрела знакомый хитрый изгиб. Безмятежной походкой он приблизился к Цукасе, и, не обременённый его постоянным беспокойством о соответствующем образе, полупрыжком пристроился на диване рядом. Подобрав под себя колени, он прислонился боком к Цукасе, положив голову тому на плечо. — Так и не извинился за то, что опоил меня этой гадостью...Но я готов тебя простить, если позволишь мне побыть с тобой вот так? Что ж, это ответило на вопрос Цукасы ещё до того, как он его задал. Даже в теоретической — чисто теоретической — ситуации, что Руи, пожизненно обручённый со сценой и постановками на ней, испытывал чувства к Цукасе, проясняющий сознание эффект зелья был бы заметен. Цукаса перевёл взгляд на пустой флакон с зельем. Пожалуй, стоило ожидать, что, если Руи показал устойчивость к самому зелью, то и антидот сработает не сразу? Заметив направление взгляда Цукасы, Руи нахмурился. — Нет, снова пить это я не буду. Разве одной дозы недостаточно? Цукаса повернулся взглянуть на Руи — что было затруднительно сделать так, чтобы не врезаться ему в лоб подбородком — вполне довольного своим нынешним положением, и, покачав головой, положил её поверх головы Руи. — Ну, только сам потом на меня не злись! Сейчас Цукасе хотелось просто расслабиться, и Руи под боком не слишком этому мешал, так что он не стал тратить силы на спор. Пожалуй, присутствие Руи даже успокаивало. Цукасе всё же было приятнее быть в чьей-то компании: с семьёй он привык разделять почти все моменты своей жизни — от будничных дел по хозяйству до рассказов о новых экстравагантных выступлениях, от времён беспокойства, до времён душевного подъёма, а с товарищами делил сцену и всё, с ней связанное. Одиночество, исключая сон или одиночные репетиции, навевало неприятные воспоминания, а это ему не нужно! Вспомнив, что надо бы поблагодарить Шизуку за помощь в лишний раз, Цукаса достал телефон, только чтобы увидеть уведомления от Нене. Он открыл диалог. "вы как там" "с тем как ты подорвался даже мне не по себе стало" "да и эму тоже" "попросила передать привет" "просто напиши если что" "надо мне родителям руи что-то передавать или нет" Цукаса с умилением взглянул на обеспокоенные сообщения Нене, чувствуя, как слёзы гордости готовы выступить у него на глазах. Пока он набирал: "Тронут твоим беспокойством за друга, Нене! Но не стоит волноваться: скоро должен полностью оправиться, и спокойно вернётся!", остановившись лишь на то, чтобы примерно прикинуть, сколько времени иммунитет Руи сдерживал любовное зелье, тот с усмешкой взглянул на лицо Цукасы. — О, что так растрогало нашего лидера? — с этими словами он бесцеремонно перевёл взгляд на телефон Цукасы. — А, Нене...верно, мне тогда тоже, пожалуй, стоит убедить её и Эму-кун в своём благополучии Пока Руи куда шустрее Цукасы отправлял сообщения — ему явно приходилось печатать больше, переписывая код для своих роботов, — Цукаса набрал ответ и для Эму, которая отправила ему единственное "ЦУКАСА-КУН ПЕРЕДАЙ РУИ-КУНУ, ЧТО МЫ ЗА НЕГО ВОЛНУЕМСЯ!!!ПУСКАЙ ПОПРАВЛЯЕТСЯ СКОРЕЙ!!!!(((((((((((((((", хоть он и не мог понять, зачем ей тогда надо было передавать привет через Нене, и уж тем более — зачем просить его передать слова беспокойства Руи, если могла написать сама, да и наверняка написала. Покосившись на него, нечаянно Цукаса выхватил взглядом "я уже давно в порядке, просто Цукаса-кун не успокоится, пока-", прежде чем сообразил, что заглядывать в телефон не пристало обходительному актёру вроде него и поспешно отвернулся. Руи только рассмеялся. — Да не волнуйся, Цукаса-кун, я ведь первый прочитал у тебя сообщения, — это, конечно, смысл имело... Убрав телефон, Руи продолжил гладить прикорнувшего у него на коленях пегаса, который слегка потерял в яркости. — А, скоро пропадёт, — ну, Цукаса и не вкладывал в эту иллюзию слишком много магии. — Создавать такое, наверное, сложно? — Для меня? Не слишком. Любил с детства делать иллюзии для выступлений с Саки! Тяжелее всего их точно контролировать: поначалу вечно не слушались и норовили улететь по своим делам, а не участвовать в постановке, так что использовать плюшевые игрушки было проще...а когда Тойя стал смотреть, так уж точно! Хотя даже звёзды или колёса обозрения, декорации, часто уплывали куда-то не туда... — хоть Цукаса и жаловался, воспоминания о нескольких робких иллюзиях, что прятались за занавески вместо того, чтобы танцевать вокруг Цукасы, и парочке озорных, что вечно лезли ему в лицо, из-за чего он свалился со стула и чуть не разбил себе нос, нарисовали ностальгичную улыбку на его лице. — Вот как? — Руи выглядел удивлённым. — Мне казалось, что, напротив, давать им самостоятельные личности будет сложнее всего? — Вроде как обычно оно так и есть, но у меня как-то само получалось, — Цукаса пожал плечами. — Ну, Саки тогда говорила, что так даже веселее, так что стоит того! — раз их проделки заставляли её улыбаться. — Хм, и в Секае у тебя тоже полно разумных игрушек... Фу-фу, это действительно как Кайто и сказал — потому что Цукаса-кун потрясающий, — Руи с улыбкой потрепал пегаса по голове. — Как-то жаль, что он пропадёт, впрочем... — Могу потом снова создать. Этого пегаса я с детства вызывал! — А-а, так ты можешь снова и снова призывать одни и те же образы, значит... Вскоре пегас рассыпался в пучок звёзд, а Цукаса с Руи продолжили сидеть в тишине. Когда Руи попытался Цукасу ещё и приобнять, тот легко пихнул его локтём в бок. — Цукаса-кун, разве мысль о том, чтобы быть со мной, настолько отталкивает? — несмотря на слова, голос Руи был лёгким. Первым инстинктом Цукасы было в традиционной роли здравого человека отрегировать на его слова с возмущением (которого он заслуживал), но не нашёлся с ответом. Сказать "да", было бы мало того, что откровенно жестоко, так ещё и неправдой, верно? Предательская, таившаяся где-то в тенях подсознания для коварной диверсионной атаки, часть Цукасы заставила его серьёзно рассмотреть вопрос. Было ли бы это так плохо? Быть с Руи? Обсуждать всевозможные темы, связанные с театром, а потом и те, что к театру отношения не имели, думая о том, как бы их можно было в постановки вплести. Держаться за руки по пути на выступления. Сидеть вот так, обниматься, когда Руи разве только не мурлыкал, как кот. С деланной сердитостью отвечать на подколки (а, может, потом попробовать поддеть самому), со вздохом передавать еду из своего бенто в ответ на жалобный взгляд (а, может, и кормить с палочек), и... Цукаса застыл, явственно ощущая, как по шее к щекам поднимается тепло. Руи отстранился и наклонил голову набок со страшно самодовольной кошачьей ухмылкой. Волосы, слегка растрепавшиеся от лежания на плече Цукасы, лезли ему в глаза, но даже сквозь чёлку они казались Цукасе до свечения яркими. С ужасом Цукаса осознал, что многое бы отдал за то, чтобы видеть это лицо Руи настолько близко чаще. А ещё — ему до жути хотелось погладить его по голове, растрепать волосы ещё сильнее... Рука Цукасы неосознанно дёрнулась к Руи, который вопросительно моргнул, прежде чем Цукаса опомнился, и вместо того, что задумывал, этой самой рукой отодвинул лицо напротив подальше. — Эх, а мне казалось, что Цукаса-кун был не прочь со мной руки подержать... — вздохнул Руи с притворной грустью. Эта самая предательская часть Цукасы нашла это милым. Цукаса не рисковал разворачиваться сейчас, но всё ещё держащей Руи рукой ощутил, что тот тоже застыл. А ему-то что? Руи-то сейчас не проходил через невольное открытие ящика Пандоры в своей голове в прямом эфире! Если уж на то пошло, он этот ящик и распахнул! — Цукаса...кун? Оглянувшись наконец на Руи, Цукаса обнаружил, что тот слегка растерянно моргал, нахмурившись. Одну руку он поднёс к голове, второй опираясь на диван. А. Так вот теперь он соизволил прийти в себя! Цукаса помотал головой и пожурил себя: всё-таки ни иммунитет, ни вылезшие в худший возможный момент чувства Цукасы, ни вся эта ситуация не были виной Руи. Но очнись он всего лишь парой минут раньше, не успев назадавать вопросов! Или осознай Цукаса свои чувства до... — но, как напомнил он себе в очередной раз, не было смысла задумываться о прошедшем, когда надо решать проблемы настоящего, встречать их с боевой улыбкой на лице. Что Цукаса и собирался сделать. Проблемы, точнее, проблема настоящего сейчас отличалась нехарактерно красными щеками — выглядело иначе, чем тонкий румянец до этого — и отведённым куда-то между полом и ближайшей сбоку стеной взглядом. Смущение — не то выражение, что часто увидишь на лице Руи. Хорошо, это мило, теперь, после того, как это себе признал и мысленно кивнул, Цукаса был готов двигаться дальше. И первым шагом было аккуратное, но быстрое отодвигание от себя Руи — в основном для собственного душевного спокойствия. Это заставило того самую малость прийти в себя. — А, полагаю, я должен принести свои извинения? — Руи кривовато улыбнулся. Цукаса вздохнул. — Говорил же — ответственность на мне! Всё в порядке, — тут Цукаса тоже опомнился и резко привскочил с дивана. — Так, как себя чувствуешь? В глазах не мерцает? В ушах не шумит? Никаких странных ощущений? Спутанность мыслей? Он схватил Руи за плечи и заглянул в лицо ещё раз, чтобы убедиться, что ему стало лучше — тот самую малость ошалело моргнул, но тут же расслабленно улыбнулся: — Фуфу, Цукаса-кун волнуется, как и всегда. Но, нет, ничего такого? — Руи задумчиво опустил глаза. — Есть какие-то долгосрочные побочные эффекты, которые мне стоит иметь в виду? Или...некое остаточное действие? Цукаса подозрительно прищурился: — Так что-то тебя всё-таки беспокоит? — Это резонный вопрос, разве не так? — Руи встретил его взгляд с совершенно нейтральным выражением. — Так, конечно...но лучше бы тебе ничего не скрывать! — Цукаса попытался вложить максимум строгости в свои слова, и прищурился ещё сильней. — Но, кроме непереносимости каких-то частей состава, ничего такого быть не должно, поэтому и спрашиваю сейчас. — О, у меня есть ужасная непереносимость... — Руи! — Но правда же, — Руи внезапно поморщился. — И, Цукаса-кун? — М? — Понимаю, что ты беспокоишься, но всё же: можешь ослабить хватку? Так меня с синяками оставишь. В самом деле, расспрашивая, Цукаса незаметно для себя стал сжимать плечи Руи куда сильнее необходимого. Лишний раз критически осмотрев того с головы до пят на предмет любых ненормальностей, Цукаса не обнаружил ничего выбивающегося из ряда вон, и остранился — Руи выглядел как Руи, ни больше, ни меньше. Конечно, всё равно бы хотелось проверить лишний раз или два, но что ещё он мог сделать? Цукаса нахмурился, пока Руи продолжал вопросительно смотреть. Ну, стоило убедиться... — Не...чувствуешь себя влюблённым в меня до сих пор? Руи неверяще уставился на него широко распахнутыми глазами и с тихим смешком ответил: — Ну и чувство такта у тебя, Цукаса-кун, — кто бы говорил! — Верно, влюблён чудовищно и совершенно безнадёжно, — добавил он бесцветным, пресным тоном. Покачав головой, он встал с дивана, заставив Цукасу резко отступить в сторону, и сделал пару быстрых шагов в сторону двери. — Р-Руи! Я же серьёзно спрашиваю! — Хм...серьёзно, значит? Остановившись, Руи повернулся обратно к Цукасе и хладнокровно пожал плечами: —Не ощущаю свои чувства к тебе иными, чем они были, скажем, вчера вечером или сегодня с самого утра. Теперь я могу пойти? Возможно, Цукасе стоило сначала предложить ему посидеть подождать ещё немного у него, на всякий случай, а потом уже задавать вопросы? Но, если сейчас Руи хотелось побыстрее с этим покончить... Со вздохом Цукаса похлопал его по спине. — Провожать тебя, так понимаю, не надо? Осанка Руи немного расслабилась. — Не надо, всё в порядке. Но, спасибо, и за остальное тоже, — он безапелляционно продолжил прежде чем Цукаса успел бы прервать. — Только не надо спорить, Цукаса-кун, я на тебя не сержусь. Глядя на всё ещё остранённое лицо Руи, Цукаса не мог согласиться, но спорить действительно не стал, только проводил переобувающегося Руи взглядом. Уже стоя в дверях, тот помахал Цукасе с той же безмятежной улыбкой, с какой подбегал к Цукасе на обеденном перерыве с едой из буфета под мышкой. — Увидимся завтра! С нетерпением жду возможности обсудить новый сценарий! Что ж, Цукаса тоже позволил привычной горделивой усмешке занять место на лице. — Ага, до завтра, Руи! Махнув рукой вслед закрывшему за собой дверь Руи, Цукаса отметил, что в его улыбке всё же была доля натянутой остроты. Ну, это могло пройти и лучше. С этой мыслью он запер дверь.

***

Следующие несколько дней прошли для Руи в постоянной занятости. Когда он был в школе, то вырисовывал новые чертежи, не обращая внимания, делал это в школьной тетради или в одном из личных блокнотов, на уроках, и приходил к Цукасе с двойной порцией свежих идей для постановок на переменах. Когда возвращался домой, то, едва проглотив обед, с головой нырял в ремонт старых и создание новых машин и механизмов, не оставляя себе времени на передышку. К сожалению, достижению его цели это не помогало. Одним из минусов гениальности было то, что сколько бы Руи не пытался забить свою голову до отказа, в ней всё равно хватало места на мысли, которых он пытался избежать. Разумеется, речь шла о Тенма Цукасе, который вошёл в мысли Руи с тем же размахом, с каким делал всё, и в столь же характерной манере перетаскивал на себя всё внимание. Руи смирился с тем что физически не мог — и совершенно не хотел — избегать Цукасу на Чудо-Сцене или в школе, но даже на уроках и дома о нём напоминало всё: от непосредственно с ним связанных сценариев или сообщений от него на телефоне до карты созвездий в учебнике или желтовато-оранжевого кирпича на дороге. Хуже того было то, что Руи понимал — теперь, — что это не было чем-то новым, и к Цукасе его мысли были склонны возвращаться при любом удобном случае уже долгое, долгое время. Хотя, пожалуй, даже заметь он это раньше, его бы не стало это волновать слишком сильно — в конце-концов, это давало новые и новые идеи того, что с их актёром главной роли можно было сделать на сцене в следующий раз. И даже так Руи снова не осознал собственных чувств до тех пор, пока не был вынужден столкнуться с ними лицом к лицу. Иногда с усмешкой он спрашивал сам себя, а понял ли бы он свои чувства, даже находясь под действием совершенно реального — и разве не было открытие существования подобных вещей потрясающей вещью? — любовного зелья, если бы ему не сказали этого прямым текстом Саки, а потом и Цукаса. Было бы легко списать это всё на остаточное действие любовного зелья — но мог ли Руи позволить себе как режиссёру выбирать лёгкий путь? Даже если после прекращения действия зелья присутствие Цукасы потеряло своё карикатурно-ослепительное свечение — оставив сияние привычное, — а в голову вернулись сдерживающие механизмы (и, о, он мог почти услышать сомневающееся "сдерживающие механизмы? У тебя-то?!" голосом Цукасы), и исчез до того незаметный туман в мыслях, все те элементы восприятия Цукасы, которые подходили под понятие "романтических чувств" остались, потому что укоренились в его голове задолго до этого. Но что он мог делать с этим, кроме как стараться аккуратно задвинуть это осознание и эти чувства на дальнюю полку в сознании? Цукаса очевидно пытался в меру своих сил не ворошить весь этот случай — как Руи и думал, тот подошёл к этому с аккуратным профессионализмом, но всё равно в паузы вместо слов, которых Цукаса избегал, мозг Руи услужливо подставлял всё то, что оставалось в подстрочнике. Пустое место, расстояние, что выросло между ними после этого случая, однако, заполняться ничем не хотелось, только увеличиваясь с каждой улыбкой, сменяющейся виноватым взглядом Цукасы, и с каждым разом, как он, по привычке сев к Руи почти вплотную, вскоре отодвигался на джентльменское расстояние. Таким образом, хоть Руи и проводил с Цукасой столько же времени, сколько и обычно, он ухитрился начать по нему скучать. Или, вероятно, скучать по тому чувству беззаботной лёгкости и чистой свободы, которое Цукаса всегда ему дарил. И в настоящий момент ноги Руи, ведомые ходом его мыслей, незаметно для него самого привели его в один из обвешанных Валентиновской символикой углов торгового центра. Ну, пошёл по магазинам Руи, чтобы купить реквизит для шоу, но денег с собой он взял с запасом, а посмотреть что-то и здесь лишним не будет. Всё таки Wonderlands x Showtime понадобится что-то с тематикой Дня святого Валентина тоже, а ингредиенты для сладостей вполне могут пригодиться на Белый день. Цукаса, конечно, хвастался разнообразием у себя, но даже если Руи пойдёт, принести что-то своё, помимо механизмов, не помешает. Взяв грейпфрутовый джем для Нене, Руи задумался, что больше понравится Эму, когда увидел рядом с собой знакомые хвостики. — Саки-кун? Для неё, пожалуй, имело больше смысла покупать что-то здесь сейчас. Она задумчиво наклонилась перед полкой с различными видами топпингов, но голос Руи отвлёк её. — Руи-сан? Закупаешься...к Дню святого Валентина? — добавила она неуверенно. — Ну, вот эти конфетти могут пригодиться для него, но сладости скорее использую только к Белому дню. Я не отвлёк? — А, да нет! Я просто не уверена, что именно взять брату... — Спросить не выйдет, как я понимаю? Саки раздражённо выдохнула. — Если бы! Ответит только "для меня будет лучшим деликатесом всё, что приготовит моя дорогая сестра!" — ей неплохо удалось повторить его характерную интонацию. — и всё! Приятно, конечно, что он всему так рад, но мне хочется сделать что-то новенькое в этот раз, и... — Цукаса-кун и правда совсем не привередлив в еде... — даже перцы, что не любил, смиренно ел, стараясь использовать это как назидательный пример для Руи. — Точнее, постоянно говорит, что к питанию надо серьёзно относиться. — Он такой! Вообще он любит выбирать что-то, что выглядит более "зрелым", или более "крутым", но я хочу сделать шоколад с начинкой, и тут не разберёшься, что круче, а что нет! — Фу-фу, то есть Цукасу-куну можно вручить шоколад с вареньем из, скажем, "Fragaria moschata"? — не уточняя, что это Клубника садовая, разумеется. Хотя, пожалуй, по вкусу будет очевидно в любом случае? Но спорить с Цукасой, убеждая его, что это действительно Fragaria moschata, пока тот возмущённо отвечает, что это — клубника, могло бы быть весело... — Эм, может быть?.. — Саки неловко улыбнулась. — А, но вообще, разве тебе нужно закупаться ингредиентами, если перед Белым днём можешь воспользоваться нашими, готовя с братиком? Он говорил, что вы точное время и день не планировали, но на всякий случай предупредил меня и родителей? Надо же, хоть они и ни разу не обговаривали это с тех пор, Цукаса всё равно озаботился тем, чтобы подготовиться заранее. — На самом деле, я не до конца уверен, смогу ли, — верней было бы сказать "стоит ли". — Правда? Жалко, наверняка он был бы рад...братик не так часто приглашает кого-то, да и я помню, как весело было готовить шоколад с девочками! — Саки и правда погрустнела. — Саки-кун, учитывая обстоятельства моего последнего визита... Саки нахмурилась. — Ага, братик вечно винит себя за такое...а тут ещё и с волшебством связано, он и так из-за него переживает вечно... — она вздохнула и помотала головой. — Он всё говорит: "вот видишь, и такие последствия бывают, Саки!", будто я сама этого не знаю! — Переживает? — Руи помнил, что Цукаса странно реагировал на комплименты, связанные с его магией, но списал это на общий дискомфорт. — Мне показалось, что у него получаются замечательные вещи? — Правда же?! — Саки мигом вздбодрилась. — Мне всегда нравилось, как эти штуки кружили вокруг него, и какие они были яркие и живые! — Да, то, что тот пегас обладал собственной личностью, было действительно удивительно. Жаль, что нельзя было больше за этим понаблюдать... — О, брат показал тебе пегасика? Он не говорил, кого именно использовал для доказательства, — значит, Цукаса эту часть произошедшего обсуждал с сестрой. — Пегас мне всегда нравился — забавный такой! Хотя мне ещё нравились зайчики... — Фу-фу, характер пегаса напомнил мне самого Цукасу-куна. Кроме того, степень проработки в плане того как иллюзия вписывалась в окружение тоже ставит много интересных вопросов, хотя мои возможности для экспериментирования были несколько ограничены... — Руи ощутил, как его рот сам по себе растягивается в ухмылке. — Ха-ха, то, что он немного похож на братика, это верно... — Саки смотрела на Руи настороженно. — Но здорово, что тебе тоже нравится его волшебство! Может, хотя бы вместе с тобой удастся убедить его чаще его показывать? Заметив вопросительный взгляд Руи, она неловко отвела глаза: — А, да...это из-за того, что я колдовать не могу, наверное? То есть, конечно, мне было грустно, когда я узнала, но всё же! Так он скорее...будто отнимает то волшебство, что я могла хотя бы видеть! А когда пытаюсь поговорить, либо переводит тему, либо отшучивается! — голос Саки стал подниматься, но, переведя взгляд на Руи, она резко опомнилась. — О, извини, Руи-сан! Мне не стоило так злиться здесь... — Ничего, Саки-кун, — ответил Руи, прокручивая в голове эту информацию. — Пожалуй...я тоже немного зол, что Цукаса-кун скрывал что-то настолько замечательное. Да и когда я старался его убедить, что не сержусь, он тоже не захотел мне верить, — сейчас, скорее, прямо как и описывала Саки, Цукаса усиленно уклонялся и напрямую прерывал любые разговоры. Саки рассмеялась. — Да, пожалуй, просто непривычно говорить с кем-то об этом так, поэтому я и увлеклась. Но, правда! Тогда тебе тем более стоит прийти. Чтобы точно передать свои чувства! Руи на мгновение застыл, пока слова Саки эхом звенели в его голове, прежде чем напомнил себе, что она ничего такого не имела в виду, и отвернулся к стеллажу — на всякий случай. Чувства свои передать, значит... — Возможно...но, полагаю, мне не стоит больше тебя задерживать, так что нам стоит выбрать, что взять, поскорей, — Руи решил перевести тему, и вернулся к рассматриванию разнообразных начинок. — На самом деле, мне тоже интересно, что бы тут понравилось Цукасе-куну... Наверное, тёмный шоколад он любит больше? — Хм? Ты хочешь подарить ему шоколад на День святого Валентина?.. — о, верно. Это определённо звучало так, будто бы Руи думал о том, что он бы мог взять для Цукасы с полок, посвящённых этому празднику. А ещё, кажется, так оно и было. Надо же. — О-оо, теперь я поняла! Руи рискнул обернуться к Саки. Судя по тому, как её просто самодовольная улыбка превратилась в ухмылку, в очередной раз напомнившую Руи о том, что Саки и Цукаса — родные брат и сестра, его собственное выражение лица предало его мысли в этот раз. Она хихикнула. — В таком случае тебе просто стоит взять что-то, что напомнит братику о тебе! Что-то однозначно "твоё", понимаешь? — у Руи было смутное ощущение, что этот совет Саки где-то вычитала, но она всё равно звучала достаточно уверенно. — Тогда ему точно понравится! — Саки-кун, разве этот совет не применим и к тебе, в таком случае? Вероятно, даже в большей степени. — Это-то так, но, мне приходилось следить за диетой из-за здоровья, так что...сейчас я стараюсь пробовать новые штуки, что не приходилось раньше, но в основном это всякие закуски, что не совсем...А! — Саки протянула руку к чему-то, захватившему её внимание. — Крекеры и в шоколад добавляют? Видимо, воспрянув духом, с крекерами в руке Саки стала усиленно выискивать что-то на полках, будто получила некое озарение. Сначала она взяла персиковое варенье — пожалуй, подходит к фамильным волосам Тенма, — а потом с победным "ага!" достала топпинг с блестящими звёздами и созвездиями. — Такой и братику понравится, и Иччан с девочками тоже! Что-о ж, теперь я и правда готова! Саки пружинистой походкой направилась к кассе, но на полпути обернулась и с улыбкой помахала Руи. — А тебе удачи, Руи-сан! Обязательно приходи! Он проводил её взглядом. Кажется, он слышал что-то про "весну юности"?.. Руи и не задумывался о том, чтобы признаться в своих чувствах Цукасе, но такое ободрение от его сестры странным образом заставляло начать действительно рассматривать эту идею. Едва ли она бы стала его поддерживать, зная, что это безнадёжно...но едва ли Цукаса говорил с ней о Руи так много, чтобы она могла составить объективное мнение. Руи вдохнул: много ли в этом было толку, если так он мог только на самом деле потерять их дружбу? Не лучше ли было наслаждаться тем, что он уже имел? Хотя, в этом он никогда не был особенно хорош. Кроме того, выросшее расстояние между ними сейчас продолжало беспокоить Руи до такой степени, что это скоро может начать влиять и на его режиссёрскую деятельность, и на командную работу с Цукасой...а может ли он это допустить? Их последняя крупная ссора была вызвана как раз тем, что Руи позволил своим опасениям негативно сказываться на идеях, и едва ли Цукаса, как и Руи, ставящий постановки превыше всего, примет это легче на этот раз. Вдобавок, тогда Кайто тоже сказал ему "передать свои чувства Цукасе-куну", хах? Взгляд Руи упал на упаковку со взрывной карамелью, и вопреки всему, он ухмыльнулся. Что-то, что может напомнить Цукасе о нём, значит?

***

— И долго вы будете ломать комедию? — мрачный вопрос Нене заставил Цукасу обернуться к ней в недоумении, но та даже не подняла взгляда с телефона. Руи подкручивал на сцене ослабившиеся винты у машины, что чуть не свалилась на Цукасу до этого. К счастью, оказалось, что их режиссёр в самом деле встроил туда уйму защитных механизмов на такой случай, но от одних звуков шипения раздувающейся подушки безопасности, дребезжания выдвигающихся ножек и свиста чёрт-знает-чего-ещё, что должно было защитить актёров вокруг, Цукасу чуть не хватил приступ прямо на месте. Эму, тем временем, кружилась вокруг работающего Руи с неподдельным интересом: кажется, Цукасе придётся присмотреть за тем, чтобы она не попыталась открутить пару болтов от несущих конструкций чего потяжелее, чтобы снова насладиться зрелищем — изощрённых защитных механизмов или кричащего во весь голос Цукасы, сам он сказать не мог. Так что на задних рядах зрительских мест сидели только он и Нене, дожидаясь, как Руи закончит. Смерив товарищей на сцене последним настороженным взглядом, Цукаса всё же решил ответить. — Ты о чём? — Серьёзно? — Цукаса был бы уверен, что Нене закатила бы глаза, если бы для этого ей не пришлось ставить игру на паузу. — Вы с Руи уже сколько, неделю? ведёте себя странно, прямо с того случая, как ты его к себе потащил. И вы так и не сказали нормально, что это вообще было. Нене не шептала, но говорила достаточно тихо, чтобы ни Руи, ни даже Эму не могли расслышать на таком расстоянии. Цукаса хмуро уставился на землю. Пожалуй, его попытки замять ситуацию всё ещё не были достаточно хороши, если они вызывали беспокойство у членов труппы. Как лидер, Тенма Цукаса попросту не мог позволить, чтобы его ошибки и тревоги омрачали настроение других участников, поэтому он старался попросту не задевать, очевидно, неприятный для Руи вопрос, держаться на расстоянии. Особенно теперь, когда осознал, какие чувства к нему испытывает: кто знает, как бы чувствовал себя Руи, поддайся Цукаса соблазну потрепать того по голове или сделать что-нибудь столь же смущающее! Вдобавок, слабел и его магический контроль... — То есть, ты от него разве только не шарахаешься, и если я это заметила, то Руи — тем более, — не дождавшись ответа от Цукасы, Нене продолжила. — А если заметил, то начал думать, а если начал, то уже не остановится, и кто его знает, что он там надумает, вот тебе хочется с этим справляться? Очевидно, либо закончив уровень, либо устав от игры, Нене отложила телефон в сторону и подпёрла освободившейся рукой подбородок. Взглядом с Цукасой она так и не встретилась — она смотрела на сцену. — Впрочем, он уже выглядит тоскливо, особенно каждый раз, когда ты отодвигаешься от него на добрые полметра. — Э? — Серьёзно, он что, заразный после той дряни, что хлебнул, или ещё что? — Нене раздражённо, не поворачивая головы, посмотрела на Цукасу. — Просто...из-за плохого самочувствия он не до конца контролировал свои действия, и я стараюсь ему об этом не напоминать! — строго говоря, это было самое близкое к правде, что он мог сказать. Нене резко развернулась к нему с нечитаемым выражением лица. — Цукаса, клянусь, если окажется, что ты зачем-то спокойно таскаешь в школьной сумке крепкий алкоголь... — Да нет же! Я никакой алкоголь не таскаю, крепкий или нет! Подозрения Нене, видимо, это не рассеяло: её глаза широко распахнулись, и она всем телом отшатнулась от Цукасы: — Только не говори мне... — Что бы ты ни собиралась сказать, нет! У него просто...температура какое-то время была! — Температура. — Ну, знаешь, как иногда от жара люди всякий бред несут? Нене задумалась над словами Цукасы. — Пожалуй, с Руи такое бывало, — Цукаса еле сдержал вздох облегчения: если кто-то и мог разоблачить такое оправдание, то это была подруга детства Руи. — И проходило у него порой на удивление быстро... — и снова Цукасе повезло. Нене вздохнула, и вместе с ней выдохнул и Цукаса. — Но делать-то ты что-то будешь? — Как я и говорил... — Да ладно, серьёзно? Ты думаешь, что ты как-то этим помогаешь ситуации? Сам-то Руи как-то тебя пытался избегать? Цукаса открыл рот, только чтобы тут же его закрыть. Руи продолжал объявляться в его классе на переменах, продолжал возникать за спиной на сцене и продолжал присылать новые идеи для обсуждения. Не меньше прежнего, а, может, и больше, понял Цукаса внезапно. — Держал дистанцию? — нет. — Неловко отодвигался? — снова мимо. — Так с чего это делаешь ты? Когда-то успевшая встать Нене сейчас стояла прямо перед ним, и Цукасе пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Она выглядела сердитой, верно, нахмурившаяся и говорящая резко, пусть всё ещё и негромко, с тем, как её руки были скрещены на груди. Но когда Цукаса смотрел ей в глаза, он видел только тихий огонь беспокойства за друзей. Эх, он действительно заставил их всех поволноваться? — В самом деле, почему? — внезапно Цукаса ощутил себя ужасно глупо и тихо расссмеялся. В самом деле, ему, Цукасе, ходить на цыпочках вокруг Руи? Вокруг Руи, безумными идеями которого он был покорён, и на которого был зол, когда тот пытался их сдерживать? Ему, Цукасе, будущему звезде, который все жизненные трудности встречал лицом к лицу, и всегда двигался вперёд? Лидер, на которого все должны полагаться, уклоняется от собственных чувств? Что ж, их режиссёр не только на сцене мог раскрывать необычные стороны Цукасы. Закрыв глаза, он с усмешкой покачал головой. Подняв веки, Цукаса снова встретил взгляд Нене, но на этот раз с широкой улыбкой, решительно сдвинув брови. — Что я буду делать? Я, как лидер и главный актёр Wonderlands x Showtime, и как будущая звезда, планирую разобраться с этим наилучшим образом! — и громогласно расхохотался. Нене, хоть и дёрнулась от внезапного шума, даже не стала говорить ему заткнуться. — Уж лучше бы... — несмотря на всё ещё нахмуренные брови, уголки её губ слегка приподнялись. Улыбка друга — какое отрадное зрелище! — Верно, верно! Спасибо, Нене! Поднявшись с места, Цукаса широким шагом направился к сцене, откуда на него с Нене уже поглядывали Эму с Руи, без сомнения услышавшие его смех ранее. Подойдя к ним, Цукаса крепко похлопал Руи по плечу. — Отличная работа, Руи! А теперь, возвращаемся к репетиции! Мельком взглянув на него, Цукаса увидел, что тот тоже немного улыбнулся, и его движения были чуть бодрее прежнего, пока он доставал сценарий. — Фу-фу. Что ж, Цукаса-кун, ты готов к выполнению вот этого трюка, что мы обсуждали ранее? — и на месте той прежней улыбки возникла извечная кошачья усмешка. Но даже это была улыбка, ради которой Цукаса на многое готов был пойти. Цукаса точно знал, как он собирался встретить эту трудность на своём жизненном пути. И он точно знал, какой рецепт для этого ему пригодится.

***

Руи стоял на крыше и выжидающе смотрел на дверь. Этим утром, до начала уроков, Цукаса сказал встретиться здесь — для чего зашёл прямиком в класс Руи ещё до того, как посетил собственный, судя по тому, как сумка с учебниками всё ещё висела на его плече вместо того, чтобы лежать там. Прошествовав прямиком к парте Руи он, с хлопком оперевшись обеими руками на столешницу, сказал ему быть на крыше в обеденный перерыв. По ходу дела Цукаса уточнил, что это — важный вопрос, серьёзность которого пуще подчеркнул несколькими театральными жестами, громко расхохотался, ещё раз наказал обязательно прийти, и — с широкой улыбкой — был таков. Признаться, Руи был несколько заинтригован, какого именно важного рода дело у Цукасы может быть к нему четырнадцатого февраля...и не он один, судя по шёпоту одноклассников вокруг. Конечно, вариантов была уйма — Цукаса может сказать, что стал участвовать в очередном воркшопе, в котором будет чудовищно занят, или что нашёл подработку, как-то с этим праздником связанную, а может просто поделиться идеей для нового шоу. Могло статься, что ему надо было срочно выручить кого-то из приятелей, как когда-то Тойе пришлось подменять его. Хотя о воркшопах и подработках Цукаса обычно объявлял перед репетициями со всеми участниками их труппы, а идеями спокойно делился при ближайшем удобном случае столкновения с Руи, который обычно сам его и находил. Если уж на то пошло, быть тем, к кому бесцеремонно вваливаются в класс, вместо того, чтобы объявляться в классе Цукасы самому, было слегка непривычно — но приятно. И любопытство Руи это разжигало только сильней. Так что едва услышав звонок, он стрелой вылетел из класса, не особо волнуясь, закончил ли учитель объяснять домашнее задание или даже тему занятия — которую сам Руи решительно не помнил, просидев весь урок как на иголках. Он задержался только затем, чтобы схватить с собой небольшой пёстрый пакет. Уже на крыше Руи поставил его на кирпичную часть ограды, к которой прислонился: так пакета не было видно за спиной. Наконец, с громким шумом дверь распахнулась. Выбежавший из проёма Цукаса едва не врезался в Руи на одной силе инерции, но вовремя развернулся, чтобы закрыть за собой дверь — действительно торопился. Он, конечно, едва ли столь же небрежно покинул класс как Руи, но заставлять кого-то долго ждать их лидер не любил. — Руи! Ты уже здесь, значит. — Верно. Не стоило так бежать: может, и не слишком холодно, но с таким ветром всё равно простыть недолго, Цукаса-кун. — А самому-то, если раньше пришёл, не пришлось того пуще спешить? — Ничего такого, нас просто отпустили пораньше, — с улыбкой соврал Руи. — Я сам только пришёл. — Правда, что ли... — Цукаса не выглядел убеждённым. Волосы Цукасы развевались во все стороны, но, кажется, его это не слишком волновало. Руи немного засмотрелся тем, как по прядям скачут солнечные блики, но вскоре его внимание привлекла качающаяся на ветру ярко-красная лента, что выглядывала из-за спины Цукасы. Заметив направление взгляда Руи, тот прокашлялся, и с видом заправского фокусника представил свёрток: тоже красный, но чуть темнее, с золотистым узором. Неосознанно Руи широко распахнул глаза. Неужели... — Итак! — лицо Цукасы озарила широкая улыбка. — В этот знаменательный день, именующийся Днём всех влюблённых, позволь мне вручить тебе этот дар — шоколад, сделанный лично мной! Этим я, Тенма Цукаса, хочу провозгласить свои чувства к тебе, Камиширо Руи! С одной рукой, протягивающей коробку Руи, и второй, эффектно отставленной в сторону, с его горделивой осанкой и звёздной улыбкой, Цукаса смотрелся столь же уверенно, как и всегда, словно и сейчас он был актёром на сцене против единственной фигуры Руи в зрительском зале. Но лёгкий румянец на щеках и голос, звучавший чуть мягче обычного, выдавали, что даже так Цукаса хоть самую, самую малость, но нервничал, и от того смотрел прямиком в глаза Руи только решительней. Удивительным образом это волнение передалось и Руи: ведь оно только подчёркивало серьёзность намерений Цукасы. Двумя руками Руи взял свёрток. Цукаса жестом призвал его открыть и, не доверяя своим пальцам, Руи медленно начал снимать упаковку. Обычно он не мог сказать, что особенно волновался о сохранности обёртки, и, если так было быстрее, не особо церемонясь, спокойно её разрывал. Сейчас он не мог себе этого позволить и продвигался аккуратно, шаг за шагом. Сначала распустил бант. Потом стал разворачивать бумагу: её шелест отдавался в его ушах так громко, что чудилось, будто эхо должна была слышать вся школа. С каждой секундой всё сильнее Руи казалось, что он мог чувствовать возрастающее напряжение Цукасы — но, скорее, напряжение было его собственным. Когда Руи наконец удалось избавиться от аккуратной упаковки, его глазам предстали несколько ровных рядов шоколадок разнообразной формы — формы различных роботов Руи. Он узнал дрон, которого пустил следить по школе за Цукасой ещё до их официального знакомства, кошку и цыплёнка, с которыми выступал в парке, головы роботов-зомби и льва... Мастерство Цукасы было очевидно ещё по скульптуре самого себя, что он соорудил в прошлый раз, но Руи всё равно не мог вымолвить ни слова: и из-за того, что Цукаса действительно вложил в это столько времени и сил, и из-за того, что он в самом деле так хорошо помнил дронов, заменявших Руи друзей, и из-за того, наконец, что сделал он это для Руи, отчего голова и вовсе шла кругом. На День святого Валентина. Сообразив, что ему всё-таки стоит хоть что-то сказать в ответ, Руи силой оторвал взгляд от шоколада и поднял глаза. Цукаса и в самом деле, видимо, нервничал, судя по тому, как бегали его глаза под суженными бровями, так что Руи позволил распирающим его изнутри эмоциям проявиться на лице. — Цукаса-кун, я- Тот, словно того и дожидаясь, прервал Руи. — Помнишь, что я говорил о том, как в шоколад можно добавлять передающие чувства компоненты? — с этими словами Цукаса задорно улыбнулся и кивнул на коробку снова. — Так вот, Руи, окажешь мне честь — попробуешь? И, что ж, как он мог отказаться? Немного поколебавшись, что же выбрать, он наконец, закинул в рот шоколадного дрона, реальная версия которого когда-то кружила над Цукасой. По вкусу шоколад был...где-то посередине между зрелой горчинкой тёмного шоколада и приятной сладостью молочного — кажется, Цукаса использовал и тот, и другой — и легко таял во рту, оставляя после себя мелко дроблённые орехи и привкус начинки, который Руи не мог точно определить, но ощущался...цветочным? — Руи! Ты — один из товарищей, кто стоял рядом со мной на сцене и помогал двигаться вперёд, и за это я тебе безмерно благодарен. Возможно, мне хотелось бы осознать свои чувства раньше, однако... — щёки Цукасы порозовели, но продолжил он столь же твёрдым тоном, — я осознаю их сейчас, и не имею права бежать от них или скрывать их от тебя! Ни как твой товарищ по сцене, ни как твой друг, ни как актёр! Стоило Руи, начав прожёвывать, задуматься, когда он должен был почувствовать эффект, о котором говорил Цукаса, как его ноги подкосились из-за силы чувств, ударивших его под дых. — Безусловно, тебе необязательно принимать мои чувства, но я хочу выразить их самым честным способом, и потому- Руи?! Это ощущалось так, словно его сердце прошило насквозь, выбило в нокаут, и одновременно с тем мягко, мягко обняли. Одновременно зашвырнули прямиком на орбиту и заземлили. Крепко сжали и отправили в свободное плавание. Это было...тёплое, но не обжигающее, приятное и при том головокружительное ощущение — в самом прямом смысле: проморгавшись, Руи обнаружил, что смотрит снизу вверх на двоящуюся фигуру Цукасы. Так, значит, он всё-таки упал? — А, чёрт, Руи! — Цукаса присел на корточки с ним рядом. — Я думал, что для романтических чувств потребуется дозировка повыше, а тебя ж ещё и зелья плохо берут, так что я тем более решил побольше добавить...Переборщил, да? Руи глупо хихикнул. — Выложился все двенадцать тысяч процентов, — качнув головой, он с улыбкой повернулся к Цукасе. — Фу-фу, как и ожидалось от Цукасы-куна. Тот не расслабляться не спешил, но когда Руи спокойно привстал и смог спокойно сфокусировать взгляд на нём, с облегчением выдохнул и улыбнулся в ответ. — Быстро же тебя подотпустило...хотя, да, так и должно быть! Вообще, обычно я только один из цветков в каждой конкретной шоколадке использую, но тут решил смешать, так что это тоже... — А что за цветы-то? — М-м, два тех, что со мной должны ассоциироваться! В соотвествии с датой рождения. То есть, фуксия и персидский...виолет? "Робкая любовь" и "я люблю тебя", значит: Руи усмехнулся: робким он ни самого Цукасу, ни его чувства даже не подумал бы назвать, вот так ирония. — Цукаса-кун, они оба обладают чётким...романтическим смыслом. — А, тогда это тоже могло повлиять, значит! Я думал добавить жёлтые тюльпаны, которые тоже с моим Днём рождения связаны, но после тех слов Шизуку о жёлтых гвоздиках, я был как-то не очень уверен. — Хм, ну-у, у них есть значение славы... — О, прямо для меня! Ха, может, стоило тогда- — ...а ещё безнадёжной любви, — добавил Руи весело. — Что, серьёзно?! Цукаса внезапно посмотрел куда-то за Руи. — А! Руи, а это?.. Развернувшись, Руи увидел, что в падении сбил пакет, который теперь лежал на земле рядом с ним. Ну, что ж, сейчас уже не было смысла его прятать. — А это, — сказал Руи, протянув пакет Цукасе. — Мой тебе ответ. Глаза Цукасы просияли. Буквально — Руи мог поклясться, что на секунду увидел вокруг него ореол из звёзд тоже?.. — Руи! Тот тихо рассмеялся. — Верно, Цукаса-кун, ты мне тоже очень, очень нравишься. И если Цукаса каждый раз будет улыбаться вот так, то Руи не против говорить ему это сотню раз каждый день. С этой мыслью он вновь сел и пригласительно похлопал ладонью рядом с собой. — Ну же, я же попробовал ту, что приготовил ты? Будет только справедливо, если ты тоже съешь одну, что сделал я, — в конце-концов, ему хотелось увидеть реакцию Цукасы вживую. — Я старался...добавить что-то, что напомнит тебе обо мне тоже. Цукаса не заставил долго себя ждать — да и Руи просто выбрал красивую красную с синим картонную коробку, и положил её в цветастый подарочный пакет, так что с распаковкой Цукасе пришлось легче — и распахнул подарок. Руи использовал те формочки, что нашлись дома — родители были рады ему помочь и с поисками, и с готовкой, — с помощью которых, разумеется, в первую очередь он сделал шоколад в виде звёзд разной формы, после — несколько в форме месяца, который напомнил ему об осколке чувств, на который он наткнулся в Секае, и, наконец, сколько-то просто круглых, потому что звёзды (как и луна) всё же такой формы в реальности, не так ли? Кроме двойных звёзд, разумеется, но... Цукаса предсказуемо схватил шоколадку в форме пятиконечной звезды. — О-оо, вкусно, Руи! — Руи использовал тёмный шоколад, добавив туда немного имбирной начинки и взрывной карамели. Которую Цукаса должен был... — А-а, теперь я понял, что ты имел в виду! Ха, действительно подарок Руи! Это...взрывная карамель, да? Давно не ел такого. И, разумеется, звёзды, соответствующие мне, будущей звезде! — Фу-фу, твой шоколад был чудесным тоже, — с улыбкой ответил Руи. — Тронут, что так хорошо помнишь моих роботов. — Разумеется, я вложил все свои силы в создание шоколада, достойному человека, что мне нравится! Хотя перекачивать его волшебством, было не лучшей идеей... — Цукаса резко нахмурился. — Я из-за этого ещё и свою речь так и не закончил! — О, но я уловил намерения Цукасы-куна и так? Хотя, если ты так хочешь, можешь мне валентинку написать? Предложил он это наполовину в шутку, но Цукаса в самом деле серьёзно кивнул. Руи продолжил: — Кроме того, получить такое...прямое признание я был вовсе не против. Цукаса хмыкнул, и со вздохом откинулся назад, прислонившись к ограде. — А, ну, ты-то конечно! Дальше они сидели в уютном молчании, которое Руи не особо хотелось прерывать ни распросами о волшебстве, ни разговорами о чём-то более обыденном. Пока он может радоваться тому, что они снова сидят плечом к плечу, и что между ними нет этой искусственной стены, что возникла из-за одной несчастной случайности. С другой стороны, подумал Руи, тихо хихикнув, без этого, кто знает, сколько бы они не осознавали свои чувства. Да и споры и недопонимания будут возникать между ними в любом случае. Но пока... Руи снова посмотрел на Цукасу, что выглядел не менее задумчивым, и улыбнулся. Может, Руи чувствовал себя на подъёме из-за свалившегося с плеч груза, может, из-за взаимного признания, может, даже, от остаточных эффектов магии шоколада, что вручил ему Цукаса — скорее всего, всё вместе, и именно благодаря этому он ощутил внезапный прилив смелости. Это будет не первый и не последний раз, когда Цукаса вдохновляет его безумные идеи. — Хм, Руи? — Цукаса обернулся. — Думаешь, уже скоро перерыв закончится? — О? Пожалуй, так. Но перед этим... Переместив одну руку в пространство за Цукасой и используя её как опору, Руи наклонился к нему, ощущая, как собственная улыбка становится всё шире и шире. — Знаешь, Цукаса-кун, у тебя была...уникальная возможность действием передать силу своих чувств. Так что, если ты не против, — он приблизился почти вплотную, настолько, что его взгляд отказывался фокусироваться на широко распахнувшихся глазах перед ним, — позволишь мне оказать ответную услугу?

***

Раз и Цукаса, и Руи оба вручили друг другу шоколад на День святого Валентина, было решено, что и на Белый день они оба сделают подарки друг другу — вместе, дома у Цукасы, как он и предлагал. Убеждения Цукасы о том, что у него есть всё необходимое, не помешали Руи притащить, помимо обещанной машины, несколько ингредиентов, но некоторых из них дома действительно не было, так что жаловаться было не на что. Как Цукаса ни старался держать процесс организованным, всё пошло самую малость не по плану ещё с момента, когда оказалось, что внушительного вида аппарат, о половине функций которого Цукаса боялся спрашивать, не очень-то на кухню и влезал, а окончательно перейти в импровизацию его побудил внезапный выстрел шоколадной пулей в лицо. Руи, конечно, было весело, а вот Цукасе...Цукасе, пожалуй, всё же было весело тоже. Хоть Руи знать это и было необязательно, он всё равно прекрасно всё понял — судя по знающей ухмылке на его лице. Сейчас, однако, с подачи Цукасы они устроили перерыв. Усевшись на стул, он окинул оценивающим взглядом кухню. У Руи хватило совести не проворачивать ничего, что было бы тяжело убирать, но готовка всегда оставляла за собой следы. Хотя у умеренности (если её можно было так назвать) Руи могли быть и другие причины — Цукаса помнил, как тот неожиданно посерел, когда они впервые стали обсуждать приглашение в дом Тенма — как выяснилось, из-за перспективы "встречи с родителями", — так что Цукаса пришлось напомнить, что он пытается уточнить день специально, чтобы дома никто не мешал. Впрочем, он мог понять опасения Руи — Цукаса сам бы счёл такую встречу ответственной задачей. Тот тогда только рассмеялся, и неопределённо ответил, что его родители примут Цукасу с распростёртыми объятьями. Интересно, что они за люди?.. Тем временем Руи сел напротив, подперев голову руками. — Не против ответить на пару вопросов? И почему же Цукаса не доверял этому числу. — М? Очевидно, этого и ожидая, Руи продолжил со своей режиссёрско-исследовательской улыбкой. — Знаешь, в школе и на улице экспериментов с волшебством стоит избегать по очевидным причинам, а Секай — место необычное само по себе и может оказывать непредсказуемые эффекты — хоть позже обязательно стоит исследовать и их, — но здесь-то это не будет проблемой, верно? Мне интересен основной принцип работы: в прошлый раз мне не удалось запечатлить твою иллюзию на камеру, — в доказательство Руи продемонстрировал снимок, — значит, эта магия как-то влияет на восприятие, а не на физический мир? Однако попытки изменить то, что я ожидаю увидеть, на её вид не влияли: более того, даже те вещи, о которых я бы не подумал сразу, реалистично влияли на окружение. Кроме того, означает ли это, что ты можешь влиять и на другие аспекты восприятия? Ты передаёшь чёткий и однозначный образ, собранный у тебя в голове, всем, или волшебство конструирует иллюзию на основе некой общей модели в сознании каждого независимо...могут ли они отличаться за счёт этого? Можешь ли ты генерировать иллюзии на основе незнакомой тебе информации в голове других людей, тем самым читая их- Пару вопросов, значит. — Руи. — Да, Цукаса-кун? — кажется, Руи понял, что на столько вопросов ответить сходу кому угодно было бы тяжеловато. — Иллюзии, конечно, бывают разные, и работают они по-разному, — некоторые и правда использовались...для нелицеприятных целей, как и любой раздел волшебства не в тех руках, — но вытянуть информацию без ментальной магии не удастся, а таким я не увлекаюсь. Кроме того, того пегаса я всё же довольно быстро сообразил, так что особо стойким он не был...и, вообще, ты кое о чём забываешь. — ...о чём же? Цукаса ткнул пальцем в телефон Руи. — Камера же тоже техника. Тот застыл с кривоватой улыбкой. — А, ну, разумеется... — он неловко рассмеялся. — Хотя, если неплохо постараться и достаточно сил вложить, то можно сделать так, чтобы и фотоаппарат прошибло! Ха-ха-ха, разумеется, кому-то вроде меня это по силам! — на полках, где могут увидеть гости, не выставишь, но в нескольких альбомах были такие снимки. — Вот как? — Руи заинтересованно приподнял бровь. Видимо, Цукасе стоит как-нибудь эти альбомы вытащить и ему показать. — Но, знаешь, если у тебя так много вопросов, обратиться к Шизуку было бы лучше? В иллюзиях, конечно, я смыслю больше, да и в контроле магии тоже, — даже если чтобы не сиять (в самом буквальном значении) почище настоящей звезды на свиданиях с Руи, пришлось потренироваться, — но в остальном она разбирается лучше, чем кто угодно, кого я знаю! — О, но мне в первую очередь хочется узнать именно то, что связано с Цукасой-куном? Тон Руи мог быть игривым, но Цукаса уже мог наверняка сказать, что говорил он честно: Руи и до этого интересовался Секаем и любил попровоцировать Цукасу, казалось, только чтобы понаблюдать за его реакцией. С тех пор, как они стали встречаться, Руи стал использовать это как привилегию проявлять свою исследовательскую жилку более открыто. Он чаще и расспрашивал Цукасу о всяких мелочах, и пытался подобраться к чему-то более серьёзному, а с игрушками Секая стал общаться ещё чаще прежнего, иногда кивая и им, и самому себе, видимо, с каким-то выводом, в который он не спешил Цукасу посвящать. А Цукаса...позволял Руи это делать. В итоге он узнавал о Руи каждый день что-то новое тоже: вещи нужные и ненужные, что-то, что могли знать и случайные одноклассники Руи, и что-то, о чём не знал никто, кроме него — он ценил это в любом случае. И даже самые небольшие детали продвигали их командную работу вперёд, и Цукаса был уверен, что Руи это помогало расти как режиссёру не меньше, чем Цукасе — как актёру. — Хм, когда мама чего-то не могла вспомнить или объяснить, папа обычно смотрел в наших книгах, хоть сейчас мы их обычно и не достаём. Я мог бы что-то оттуда вычитать, конечно... — Твой отец не был колдуном? — перебил его Руи. — Я думал, что это генетическое? — Ну, мама стала его учить, когда они поженились. Так-то задатки есть у многих, а вот знания о том, как их развить, передаются в роду обычно. Идею в глазах Руи Цукаса мог прочитать почти побуквенно. — О, Цукаса-кун, тогда и ты мог бы научить меня? Зельеварение звучит...интригующе, — добавил он задумчиво. Алхимик, значит? Цукаса хмыкнул. Хотя он не сомневался, что слова Цукасы о том, что этот раздел магии меньше прочих влияет на пассивный фон волшебника, который мог конфликтовать с техникой, тоже на предпочтение Руи повлияли. — Я же говорил тебе, что это семейное? — с усмешкой Цукаса продолжил. — Не рановато такие предложения делать, а, Руи?