Ты невыносима!

***

Вай

      Я несусь по закоулкам и крышам, что есть сил. Итак, что я имею в сухом остатке. Если исключить весь прочий пиздец, который меня окружает и оставить только самое основное — самый уважаемый и добрый человек Зауна оказался насильником, убийцей и черным злом, который похитил мою подругу Карамельку. Женщина, к которой я неравнодушна, врала мне напропалую и смеялась над моими чувствами все это время. Не говоря уже о том, что она без спроса просто взяла и стащила единственную дорогую для меня вещь, которая была только моей. — Вай, какие люди! — Я налетаю на тех же самых чучел в цилиндрах из банды Смича, которых уже встречала ранее и пиздила не единожды. — Мне кажется, мы с тобой в прошлый раз кое-что не зако…       Говорящий не успевает закончить, потому что мой кулак полетел в его ебало. Двое других отморозков испуганно расходятся в разные стороны, пропуская меня. Может быть Жанну поэтому изображают с закрытыми глазами? Потому что она больше не хочет видеть все, что здесь происходит? Или Жанна просто отвернулась от нас и бросила. С одной стороны, я ее понимаю, но я никогда и ни о чем ее не просила. Даже в тюрьме. Мне ничего не надо, кроме как ускорить меня и уберечь Кейтлин от лап садиста. Пожалуйста помоги моей маленькой врушке, пусть она и очень меня обидела. Я ничего не хотела так сильно и мне редко бывает так страшно… — Ни с места! — Теперь на меня выскакивают два голых мужика в картофельных мешках. Один из них вооружен ножом. Это когда-нибудь закончится? — Пошли на хуй, у меня нет на вас времени и я даже не хочу знать предысторию. — Я пытаюсь растолкать двух идиотов, но они преграждают мне путь. То есть все, о чем я только просила Жанну, это какая-то, блять, шутка? От меня она отвернулась совершенно точно… Знать бы за что… — Простите, я принял вас за бандитку… — Я не удивлена и мне насрать, пропустите. — Вы не подскажете как пройти к Пилтоверскому мосту? Мы были похищены опасным преступником и эвакуируемся по приказу старшего офицера. Но немного заплутали… — …И замерзли, — ноет второй долбоеб, скромно придерживая свой мешок и переминаясь с ноги на ногу. — Вы мусора что ли? — Я останавливаюсь как вкопанная. — Мы — отряд спецназа из миротворческого корпуса.       Я передумала. Я не пойду ни в какую полицию. Я не смогу работать с дегенератами. — Как, блять, отряд спецназа может быть похищен?! Вы в своем уме?! Чему вас, блять, в вашем корпусе учат?! — Я взорвалась и замахала руками, — Старший офицер это Кейтлин Кирамман? — Так точно. — Погодите, вы те идиоты, которых она послала к Урготу? И он вас похитил? — Вы оскорбляете должностное лицо… — Я ему еще и ебало набью сейчас! — Я пошла на осла с ножом с острым желанием засунуть его ему в жопу. — Где Кейтлин? Она в смертельной опасности за ней идет Заунский Душитель! — Это невозможно, Заунский Душитель сейчас находится в церкви Святой Жанны. Это Рональд — сын пастора. Офицер Кирамман отдала приказ к эвакуации и направилась туда спасать доктора Монику. — Кого, блять? — Доктора Монику…       Господи, Кейт… Я закрываю лицо руками. У нас сейчас тысяча вариантов разминуться, но может быть ты не попадешь в лапы к психопату… — Заунский Душитель не Рональд, а его отец, тупицы! И сейчас он идет на склад пиломатериалов номер шестьдесят четыре! Где вы последний раз видели Кейтлин?       Мусора переглянулись. — На складе пиломатериалов номер шестьдесят четыре… — Как вы могли оставить ее одну, олени?!       Рослый олух с ножом опустил глаза и поскрипел зубами. Где же мне тебя искать… Надо начать со склада. Поищу твои следы и вернусь в церковь, там ты будешь в безопасности, а я возьму на себя пастора. Я разворачиваюсь и бегу на склад. — Стойте… — Ветер доносит до меня обрывки его фраз, но я не могу терять время. Путеводная звезда выведет вас отсюда на хуй. Жанна, если ты не хочешь мне помочь, то хотя бы не мешай и не посылай мне каких-то беспомощных мудил…       Склад должен быть за поворотом… К черту этот тупой дневник… Зачем я ушла и оставила тебя одну?.. Я уже проходила через это. Сначала взрывы бабочек на мосту. Погибли почти все, ты выжила чудом и меня не было рядом. Потом чертова безмозглая Джинкс похитила тебя из собственного дома и снова меня не было. Я просто ушла, бросила тебя и все это повторяется снова. Как какое-то проклятье. Со мной плохо, но без меня, получается, еще хуже? Пожалуйста, продержись еще немного, я найду тебя. Я скольжу на дырявой подошве своих ботинок по грязному снегу и вылетаю прямо к главному входу на склад. Что ж, будем разбираться… Я внимательно смотрю на следы на земле. Две пары босых ног, видимо те два чучела, что встретились мне сейчас. А мне нужны следы от сапог. Но их здесь нет. Нигде. Мне нужен другой вход? Я обхожу строение, держа на карандаше присутствие здесь Ургота. Взбираюсь на ящики, чтобы на всякий случай заглянуть в окно и проверить заодно и что внутри склада. Везде пусто, просто бесконечные штабеля с досками. Подойдя к самому концу галереи замечаю внутри кусочек ткани на полу. Прямо рядом со вторым торцевым выходом. Я забираюсь внутрь через окно и осматриваюсь. Чисто. В два прыжка оказавшись у выхода, я поднимаю тряпочку с пола и у меня темнеет в глазах. Это обрывок водолазки. И я могла бы подумать, что это с штурмовой униформы тех двух клоунов, но ткань слишком пропиталась запахом твоих духов… Дверь изнутри заперта на старый ржавый замок. Отсюда не выходили. Значит, ты здесь? Я опасливо оглядываюсь и замечаю следы крови на полу чуть поодаль. И еще немного дальше. Целая кровавая дорожка и чем дальше я прохожу, тем большего размера становятся лужицы. Следы ведут к лестнице в нижнюю часть склада. Замечаю кровавый отпечаток ладони на полу и дальше размазанную в длину лужу. Жертву тащили. Умоляю, пусть это будешь не ты. Жанна, умоляю, я ничего не хотела так сильно, пожалуйста, защити ее… Половица под моим ботинком предательски скрипнула прямо у самой лестницы. Я замерла и посмотрела под ноги. Щели в полу слишком широкие, если внизу кто-то и есть, то он уже явно в курсе, что я здесь. Что ж, переходим у моей любимой тактике — лобовая быдлоатака. Срабатывает безотказно. Всегда. Заглянув вниз, я вижу, кровь на крутых деревянных ступеньках лестницы. В два прыжка я пересекаю лестничный пролет и, моментально, оценив обстановку укрываюсь за… Стоящей… Колодкой? Что это, блять? Кругом цепи, кандалы… Весь пол липкий и я даже не хочу знать, что это. Здесь маньяк издевался над женщинами? — Беги! — Слышу я голос откуда-то из глубины помещения. Это твой голос. Из освещения здесь только редкие лучики, пробивающиеся сквозь щели в полу. Спасибо за годы в тюрьме, за которые я научилась привыкать к темноте за секунды. — Ах ты, сука! — А это взревел кто-то еще. Видимо, пастор.       Я успеваю только рефлекторно пригнуться как раздается выстрел и пуля сносит часть колодки рядом с моей головой. Я слышу еще два выстрела в мою сторону и звуки борьбы. — Беги же! — Закрой рот, мразь! — Пастор орет нечеловеческим голосом.       Я слышу звуки борьбы и бросаюсь на твой голос. Святая… Ты сидишь на какой-то груде ящиков, вся в порванной одежде и крови и из последних сил тянешь на себя руку пастора, в которой он зажал твой пистолет. Очевидно, чтобы снести мне из него голову. — Вай, беги, пожалуйста!       У пастора спущены штаны, у меня падает планка и, кажется, это мой глубокий горловой ор. Я пру на эту тварь, у которой расцарапана вся рожа. Из его всегда так аккуратно уложенной прически выбились пряди седых волос, а во взгляде нет ничего человеческого. Нет больше этих внимательных добрых глаз, только чистое безумие, полопавшиеся красные сосуды и вздувшиеся от ярости вены на багровом лбу. Это лицо девушки видели перед смертью? Я хватаю его за горло и просто отрываю от тебя одной рукой, швырнув в другой конец комнаты. Пистолет вылетел из его руки в другую сторону. Я даже не знаю, кто из нас сейчас большее чудовище… Он над тобой надругался. Он трогал тебя своими мерзкими руками. Я не знаю, что я сейчас с ним сделаю. Подонок вскакивает на ноги, но я тут же укладываю его на пол хуком справа, такой силы, что у него хрустнула челюсть. Он плюнул кровью и зубным крошевом, глядя исподлобья. Ему не страшно, там нет ничего кроме чистой ярости. Напрасно не боишься, мразь. Я опускаю ему на морду свой ботинок, сажусь на его грудь и начинаю превращать его хлебало в фарш, обрушивая кулаки так исступленно, что на время выпадаю из реальности. — Вай, ты убьешь его… — Я даже не знаю сколько времени прошло, но твой голос, даже слабый, как всегда, возвращает из небытия и я не чувствую ничего, кроме опустошения и усталости. — И правильно сделаю… — Он нужен живым, Вай. Отойди от него. Не становись такой же как он. Пожалуйста. Пути назад не будет.       После всего, что он с тобой сделал? Я слезаю с ублюдка, который каким-то чудом издает хрипение и все еще дышит. — Помоги встать…       Я бросаюсь к тебе и осторожно осматриваю. Вся одежда порвана и ты прикрываешь наготу руками, смотря куда-то в сторону. Господи, да на тебе места живого нет. — Кексик, я здесь. Посмотри на меня. — Я едва касаюсь твоих ран на лице и заглядываю в глаза. Зрачки реагируют вяло. — Детка, девочка моя…       Ты пытаешься сфокусироваться на мне. — У него нужно взять анализы на сифилис и прочие ЗППП… — Так давай я просто оторву ему член с яцами, а труп выброшу в реку? Зачем этот урод целиком? — Я лезу в карман за платком и прижимаю ткань к твоей рассеченной брови, стараясь держать лицо и не разреветься. — У меня вроде как был первый раз… — Ты отворачиваешься и утираешь кровь с губ тыльной стороной ладони.       Держать лицо. — Малыш, посмотри на меня. — Я беру твое лицо в свои ладони. — Это вообще не первый раз. Это не имеет к нему никакого отношения. Это метод физического воздействия, который направлен на подавление воли и установления контроля, потому что по-другому больше не встает… — Ого, ты успела прочитать экзаменационные материалы, что я тебе оставила? — Только два абзаца… Но это правда не первый раз, не думай об этом так, — Я прикрываю глаза. Это будет очень тяжело, когда ты отойдешь от шока. Но я буду рядом. Я больше никуда не уйду. — У тебя будет замечательный первый раз, честное слово. Я тебе обещаю. — Обещаешь? — Ты вяло улыбаешься и пытаешься игриво вскинуть брови, но только морщишься от боли. — В смысле… Я… — Да господи боже, будь, что будет. — Обещаю. — Смотри, ты мне обещала. — Ты тянешь ко мне руки и я, наконец, обнимаю твое дрожащее тело. — Черт, здесь так холодно… — Все хорошо, — я быстро стягиваю с себя куртку и заворачиваю тебя в нее, стараясь не смотреть на твою обнаженную грудь в синяках и…маленькую лужицу крови, в которой ты сидишь. — Все хорошо, я с тобой. Где Ургот? Наверху его не было. — Я не знаю… — Ладно, давай просто свалим отсюда… Иди сюда. — Я осторожно беру тебя на руки и ты вяло протестуешь. — Я и сама могу идти. — Конечно можешь. Ты у меня самая сильная и храбрая. Вон всю рожу этой суке расцарапала. — Я прижимаю тебя крепче и ты все-таки цепляешься за мою шею. — Я ее нашла. Карамельку. Ее эвакуировали в Пилтовер в клинику. — Ты молодец. Лора Крафт, да? — Слава кому-нибудь… Но не тебе, Жанна. Пошла ты. — Ты бы мной гордилась. — Я и так тобой горжусь. Только доктор Моника из меня так себе… — Я пытаюсь сообразить, откуда тебя лучше вынести. Глаза постоянно натыкаются на жуткий инвентарь, разбросанный по полу. — Мы только через один вход сможем выйти? — К сожалению… Восточный заперт на амбарный замок, я думала выйти через него, чтобы скорее добраться к церкви. Но тут я встретила пастора. И поняла, что убийца не его сын… — А я пошла к тебе навстречу. И опоздала, блять. — У меня дрогнул голос. Держать лицо. — Если бы ты опоздала, ты нашла бы труп. Я жива, значит миссия успешна. — Ты зашипела от боли, когда я делаю шаг на первую ступеньку лестницы. Потерпи чуть-чуть, детка, нужно быстрее вытащить тебя отсюда. — Ты очень мило пытаешься меня успокоить, но не нужно. — Я стараюсь прислушиваться к звукам. Где-то здесь ноксианец и его противная лживая баба. Пиздец, а я еще извиняться перед ними ходила… — Ты злишься на меня? — Ты прижалась носом к моему виску. — Нет, детка, не злюсь. — Я не крала твой дневник. Он выпал из твоей куртки. А потом я просто не сдержалась… — Забудь, Кексик, все хорошо. Не думай об этом сейчас. — Обещай мне поговорить со мной об этом, а не просто уходить. — Прости меня, Кейт. — Я не выдержала и ткнулась в твою шею. — Ты во всем была права. Ургот подонок и шпион. Надо было идти сюда с тобой, но я же упертая как баран. Этого не случилось бы… — Ш-ш-ш, — Ты гладишь меня по волосам. — Давай просто уйдем отсюда?       Я чувствую, что проклятые слезы все-таки побежали по щекам. Я прикусываю губу практически до крови и восстанавливаю сбившееся дыхание. Поднявшись наверх и оглянувшись по сторонам меня осенило. — Кейт, твой пистолет… — Блять… — Ты запрокинула голову назад. — Возвращаться нельзя, давай быстрее уходить, пока его кто-нибудь не нашел. Не думаю, что пастор поднимется и воспользуется им снова, после того как ты его отделала.       Очень хотелось бы верить… Но всегда есть какое-то «но». Выйдя из-за штабеля к входной двери я наткнулась на Ургота. С пистолетом. — Да ты, блять, издеваешься. Там что была еще одна лестница?! — Я выдохнула от злости. Надо сгрузить Кейтлин и разобраться с этой образиной. — Ну конечно, — Спокойно буркнул Ургот и протянул мне пистолет, держа его за дуло.       Я непонимающе хлопаю глазами и рефлекторно прижимаю Кейт ближе к себе. Все это время урод сидел на нижнем уровне и не влезал в драку? Почему? — Что ты хочешь? — Сразу спросила Кейтлин, очевидно, понимая, что происходит. — Сделку. — Ургот настойчивее ткнул в меня пистолет. — Какую на хуй сделку, я тебя выпотрошу, сука! — Я чувствую, как у меня глаза наливаются кровью. — Она у тебя и правда не очень умная, да? — Ургот посмотрел на Кейтлин и вздохнул. — Вай, он работает на Амбессу. Если я его арестую, его снова выпустят. — Так давай я его просто убью? Прямо сейчас. В чем проблема? — Во-первых, я сам вас убью намного быстрее. А убийство офицера полиции не останется незамеченным. Что будет означать, что я раскрылся. Тем более, я упустил пленников-миротворцев — таких ошибок мне не простят. Во-вторых, ты не рискнешь подружкой. — Хмыкнул амбал, чем разозлил меня еще больше. Потому что я и правда не рискну ввязываться в драку с раненой Кейтлин, которой нужна медицинская помощь. — Амбесса убьет меня сама, узнав, что я раскрылся. — А ты пробовал ходить в Пилтовер не через мост, тупица? Ты раскрылся намного раньше. — Обычно никто не смотрит прямо у себя под носом. Всегда срабатывало. А охрана на мосту очень давно куплена Амбессой. Удивлен, что меня до сих пор не сняли с розыска. Видимо, чтобы не расслаблялся… — Ургот почесал лысину.       Я охуеваю от каждого слова, которое слышу. Нет, все же придется идти в миротворцы, чтобы разогнать всех этих идиотов. — И что, ты хочешь, чтобы я просто ушла и оставила тебя тут и дальше торговать людьми? Ты в своем уме? — Я задохнулась от гнева. — Ты же хочешь избавиться от банд и химбаронов? В Ноксусе у них будет официальная работа… Ничто так не облагораживает как труд.       У меня отвисла челюсть. — Что взамен? — Кейтлин кладет мне руку на плечо и слегка поглаживает. — У тебя нет формального повода арестовывать пастора. Шериф даже в Омут его не закинет. — Продолжает ноксианец. — У дела самый низкий приоритет. Пастора продержат в изоляторе и в итоге выпустят. Все продолжится и дальше. А я мог бы о нем позаботиться. И давать кое-какую информацию об Амбессе. Если вы мне немного поможете с тем, что я буду транслировать ей. — Откуда ты, блять, все это знаешь? — Я читал дело. — Вай. — Я чувствую твою руку, успокаивающе поглаживающую меня по плечу. — Он прав. Шериф выпустит пастора, даже если будет суд и его приговорят. С шизофренией его отправят на принудительное лечение. В лечебницу Освельда. Как с доктором Мундо. — Но она же не работает… — Таков закон. — Ургот пожал плечами. — Кто придумал такой ебанутый закон? — Моя мать. — Кейтлин вздохнула.       Блять… Закон, конечно, может и нормальный. Но работает через жопу. Как и все в этом городе… — Взамен я хочу неприкосновенность для себя и своей жены. — Господи, блять, ты еще и женат на этой пизде… — Я закатила глаза и запрокинула голову. — Это была любовь с первого взгляда, — Ургот внезапно улыбнулся и у меня мурашки побежали по телу, — у нее скверный характер, но она меня любит. — Мне нужно все, что у тебя есть на Амбессу, мне нужны руки в нижнем городе для грязной работы с людьми, до которых я не могу добраться из Пилтовера, мне нужно, чтобы ты был очень осторожен со своим бизнесом. Вай будет контролировать каждый твой шаг и следить за тем, что за люди уезжают отсюда в Ноксус. И ты не приближаешься к женщинам. Вообще. Ни к одной, кроме своей жены. Ты все понял? — Кейтлин спокойно посмотрела ему прямо в глаза. Я же в полном ахуе перевожу взгляд с одной на другого. — Вполне. — Отчеты будешь присылать Вай после каждой вылазки к Амбессе. — Ты забираешь у него свой пистолет. — Прибери здесь. Я хочу, чтобы пастора к завтрашнему дню в этом городе больше не было. — Что-нибудь еще? — У пастора должна быть самая лучшая исправительная работа, которая только существует в Ноксусе. — Уборка общественных туалетов. Так и запишем.       Я молча смотрю на тебя, не зная бояться ли мне или возбудиться. — Вай, давай уйдем отсюда. — Ни с места!       Мы втроем поворачиваем голову на звук. Перед нами стоят те два голых спецназовца в картофельных мешках. У того, что повыше в руках нож. — Святая Жанна… — Ты устало трешь уголки глаз.

***

Кейтлин

      Я с трудом открываю глаза и смотрю в потолок. Получается только одним глазом, потому что второй заплыл. Вай донесла меня до клиники и… Я вырубилась… Осматриваюсь. Большая палата. Видимо, отец подсуетился. Интересно, когда меня выпишут? Я пытаюсь встать, но голова закружилась и я тут же откинулась на подушку. Черт, как же все ноет внизу. Я тяжело вздыхаю, проматывая события как в плохом фильме. Пастор схватил меня за горло сзади. Я даже не знала, что он в здании. Вот и цена за невнимательность и неосторожность. Я тяжело вздыхаю и стараюсь переключиться на что-то другое. Тебя, наверное, выгнали отсюда сразу же, как только меня приняли… Я трясу головой. Он разворачивает меня к себе и бьет несколько раз в лицо. Я падаю и он садится сверху… Моя форма рвется и ткань остается в его руках. Я растираю руками виски. Надо затребовать у Мира отчеты и углубиться в работу. Он тащит меня по полу и сбрасывает с лестницы. Усаживает на какие-то ящики. Мое трико… Вай, почему тебя сейчас нет рядом со мной… Он очень большой и это чертовски больно… — Эй, Кексик. Ты уже встала?       Я вздрагиваю и смотрю в окно. — Вай?       Ты забираешься внутрь и осматриваешься. — Вай, на каком мы этаже? — На четвертом. — Как ты сюда забралась?.. — Я вскидываю брови. Ты не идешь ко мне. Почему? — Пришла пешком по стене. Ну ладно, через крышу залезла. — Наверное я не хочу знать, как ты попала на крышу… — Ты ходишь по палате и снимаешь мою медицинскую карточку с койки. Перелистываешь страницы. — Ну как, понятно что-нибудь? — Ни слова.       Я улыбаюсь. — Что-то аутоиммунное. У тебя волчанка, нужно сделать тебе МРТ. — Ты кривляешься, изображая хромого главного героя популярной некогда новеллы «Доктор Дом». — Сначала я поставлю тебе четыре неверных диагноза, а потом ты чудесно исцелишься от моего внезапного прозрения!       Я рассмеялась и ты улыбаешься в ответ. — Ну иди ко мне пожалуйста, — я протягиваю к тебе руку и ты тут же бросаешься меня обнимать… — Прости, я не знала как ты будешь реагировать на близость… Другого человека… — Ты делаешь это как я люблю… Поддерживаешь голову и поглаживаешь между лопатками. — Это же ты. Как я могу реагировать? — Я кладу щеку на твое плечо. Наконец-то мне спокойно и безопасно. — Это сложная история. По себе знаю.       Я сдерживаю слезы и всхлипываю. — Не держи, поплачь, если хочешь. — Я не буду плакать из жалости к себе. — Слезы все же предательски побежали по щекам. — Тогда поплачь по идиотизму твоих подчиненных в картофельных мешках.       Я хохотнула. И тут же разревелась, уткнувшись в твою шею. Ты обняла меня так крепко, нежно и осторожно одновременно… — Вай, это так больно… — Слезы текут сами собой и душат меня. — Знаю. Все закончилось. Этого больше не повторится, я тебе обещаю. — Ты укачиваешь меня, прячешь, шепчешь так нежно. — Прости меня, прости, детка… — Ты теперь будешь думать, что это из-за тебя и сожрешь себя заживо, да? — Скорее всего, но ты не должна об этом думать. — Если я не буду хоть о чем-то думать, я буду думать о том, что он со мной сделал, а я не хочу об этом думать. Я хочу забыть, просто пусть оно уйдет из моей головы. — Ох, Кейт… — Я пытаюсь сосредоточиться на твоих руках, которые поглаживают меня и качают. — Это не те вещи, от которых можно убежать, ты же знаешь. — Знаю, но можно мне хотя бы сейчас подумать не об этом? — Конечно, детка, прости. — Прекрати все время извиняться. — Я слегка отстраняюсь и утираю слезы. — Мне легче, спасибо. Сколько я уже здесь торчу? — Около двенадцати часов. — Святая Жанна, мне надо на работу… — Я пытаюсь встать, но ты не пускаешь меня. — Кейт.       Я вздыхаю и складываю руки на груди, откинувшись на подушку. — Ты успела что-нибудь натворить за это время? — Я смотрю в твои покрасневшие глаза, под которыми залегли почти черные круги. Затем на руки. Запекшаяся кровь на костяшках пальцев и обмотках. Но ты переоделась. Я узнаю твою безрукавку, в которой ты ходила сразу после тюрьмы. — Дай подумать. Проведала Ронни. Его передадут под опеку родственников. Но это будет не в Зауне. Слухи уже пошли. Зашла к Карамельке. Она с тобой в одном крыле, кстати, наведайся к ней как-нибудь. Пришла в себя, чувствует себя хорошо. Заигрывает со всеми. Что было потом? Потом я зашла на базу к Рейвен. Она уже тоже практически полностью восстановилась. Потом я отстрапонила пару богатых мужиков, ограбила банк. Скар и Экко, передавали тебе привет. — Вай! — Я не могу сдержать улыбку. — Но это было после того, как твой отец меня выгнал. И после того, как тебе наложили несколько швов… Так что мне все равно зачет, я увидела тебя первой после операции. — Все это время ты была со мной? — Ну конечно.       Я потянула тебя за руку и уложила на свой живот, поглаживая твои волосы. — Ургот просил наведаться к нему, но я не знаю, как мне к этому относиться. Умом я понимаю, что ты сделала правильную вещь, предложив ему сделку, но все внутри меня это отторгает. — Я знаю, малыш. Но тут как в шахматах, надо думать наперед. — Я вижу, как тебе тяжело. Через это надо пройти. Нам обеим придется пройти через некоторое дерьмо. — Мне нужно хоть что-то на Амбессу. Годится любая информация, иначе мы не выпрем ее из города и я потеряю работу. — Я не знаю, получится ли у меня быть миротворцем. Все эти подковерные интриги с вербовкой подонков вообще не мое. Я как будто себя ломаю. — И это я тоже знаю. Но я бы тебя отговорила, если бы не знала, что ты справишься.       Ты неуверенно поерзала щекой по моему животу и у меня внизу все сразу отозвалось резкой болью. От возбуждения… — Прости, я давлю? — Ты отстранилась и встревоженно посмотрела на меня. — Нет, не в этом дело, я просто… Швы, понимаешь. — Я неловко потерла шею. — Оу. — Ты покраснела и пересела на край кровати, — понимаю. Я держу руки на виду, если что.       Надо тему перевести что ли… — Мы можем обсудить твой дневник? — Нет. — Ты резко закрылась и сложила руки на груди. — Давай просто забудем об этом. — Ты мне обещала.       А еще ты обещала мне секс. Я все помню. Да, блять, как же мне больно думать об этом… Ну а ты просто сердито скрипишь зубами. — Вай, я знаю, как сильно ты обижаешься на меня… — Не обижаюсь, — буркнула ты и отвернулась.       Я осторожно кладу руку на твое колено. — Посмотри на ситуацию моими глазами. — Я бы никогда так с тобой не поступила. — Ты уверена? — Нет… — Ты опустила плечи и положила свою ладонь поверх моей. — Я поступила плохо, это однозначно, но посмотри к чему это привело? Мы разобрались с домом Арвино, пресекли поставки Мерцания в Пилтовер, я столько дел раскрыла благодаря тебе! Мы поймали серийную отравительницу.       Ты смотришь на меня из-за плеча, но я не вижу твоих глаз из-за твоей жуткой черной челки. — Малыш, — я придвигаюсь ближе, морщась от боли. — Посмотри на меня.       Ты обиженно пыхтишь, но послушно разворачиваешься. Я поглаживаю твою ладонь, стараясь не задевать разбитые костяшки, которыми ты вбивала пастора к центру земли… — Ты ведь этого и хотела? Сделать мир лучше. У тебя получилось. Осталось только переловить кучу оставшихся говнюков.       Ну же, иди ко мне. Обними меня. Я осторожно тянусь к тебе и укладываю твою голову к себе на плечо. — И не вини себя за то, что произошло. — Я запускаю пальцы в твою отросшую гриву, глажу и успокаиваю. — Я выжила только благодаря тебе. — Я ни в чем не уверена, Кейт. Я очень устала. Почему это вообще случилось? Почему Жанна не вмешалась? Она ведь существует! Почему все эти женщины умерли? Из-за ее вонючего пастора, который служил ей столько лет! Почему вообще все так как есть? Заун не заслуживает нормальной жизни? Я в полном раздрае. — Не думаю, что Жанна виновата в абсолютно всех проблемах Зауна, малыш. — Я нежно шепчу тебе на ушко. — В конце концов, если бы она вмешивалась каждый раз, размахивая своим мечом, люди так ничего и не поняли бы. — Кто объяснит детям Рамоны, что они должны понять? Их мать умерла, чтобы пастор что-то о себе осознал? — На этот вопрос, у меня ответа нет, Вай. Я не знаю. Я не верю в божественные замыслы, я верю в причинно-следственные связи. К тому же Жанна не придумывала этому миру законов. Она его не создавала. Я думаю, ей тоже приходится не сладко, играя по этим правилам.       Я чувствую твои руки на своей талии. — Кажется, у меня кризис веры. И вообще всего. — Что бы ни случилось и как бы плохо ни было — я с тобой. — Я придвигаюсь ближе и смотрю на твои губы. — Сейчас как обычно кто-то вломится, да? — Ты улыбаешься мне и осторожно касаешься пальцами моей щеки. — Я же велел тебе здесь не появляться! — В дверном проеме возник отец в больничном халате и с каким-то нелепым букетом цветов. — Классика…

***

Вай

— Объясни, почему все проблемы моей семьи из-за тебя? — Шипит Тобиас мне в лицо, прихватив за грудки. — Отец! — Кричит Кейтлин и толкает его в спину.       А мне нечего сказать в ответ и я просто вишу в его руках. — Моя жена умерла, над моей дочерью надругались. И в каждой этой истории возникаешь ты! — Папа, при чем тут она?! Меня насиловала не она! Вай спасла мне жизнь! — Кейт, все в порядке. Он прав, мне лучше уйти. — Он не прав и ты остаешься. — Кейт с трудом поднимается с койки и пытается встать между нами. — Отец, ты в курсе, что я в полиции работаю и это сопряжено с рисками? — Теперь ты пытаешься меня с дочерью рассорить! — Тобиас отталкивает меня и замахивается кулаком.       Я смотрю ему в глаза, опустив руки и терпеливо жду, когда мне прилетит в лицо. Он тяжело дышит и я чувствую запах спиртного. — Отец, убирайся отсюда. — Кейт, не надо… — Я все равно не смогу драться с твоим отцом.       Тобиас тяжело вздыхает, отпускает меня и выходит в коридор. — Ты почему ему ничего не ответила? — Ты прижимаешь меня к себе и я чувствую как ты дрожишь. — Детка, он твой отец. Он переживает и не знает куда ему деть все эти чувства. Вряд ли он даже понимает как ему с тобой поговорить об этом всем. — Ему далеко за пятьдесят, уже пора понимать, что делать со своими чувствами и как говорить…– Ты вздыхаешь. — Я определю его в рехаб… — Кейт, я не уверена, что могу это как-то комментировать… — Прости. Ты же останешься? — Я приду вечером, обещаю. Хочу наведаться к Севике и Урготу. А ты отдыхай, ладно? — Я целую тебя в лоб и понимаю, что не в состоянии оторваться от тебя. — Только приходи пожалуйста, ладно? — Побудь с Карамелькой. — Первое время оставаться одной довольно страшно и мне кажется, ты еще не до конца поняла, что случилось.

***

— Дай сигарету пожалуйста, — Я сижу на табурете перед барной стойкой и нервно дергаю ногой, глядя на Ургота, медленно шатающегося по танцполу в попытках следить за порядком. Он выдыхает изо рта розоватый пар и бесцельно водит глазами по периметру.       Севика хмыкнула и протянула мне целую пачку. — Смотрю, у тебя сегодня праздник, — я замечаю, что пустующая обычно вип-зона сегодня занята весьма импозантной барышней в маске и шубе почти на голое тело, — это Рената Гласк? — Она. — Севика тяжело вздыхает. — Такой себе праздник. Присматривается, видимо. — Если что, тяни со сделкой до последнего, я думаю, мы успеем снять блокаду. — Как будто у меня будет выбор… — Хозяйка бара закуривает вместе со мной, а мимо меня пробежали две девчонки, улыбаясь друг другу и держась за руки.       На минуту мне стало немного легче. — Но повод для праздника все-таки есть? — Маленькая победа. Я снова могу принимать женщин. И… Это… Спасибо, Вай. — Севика посмотрела в сторону и размяла шею. — Нихуя себе, — я издевательски улыбаюсь во весь рот, — смотри-ка, даже не растаяла и Рунтерра не сошла с орбиты. Запомни этот день, я закажу всем выпивку за свой счет, когда бабла подниму. — Ой, заткнись ради Жанны. Всю работу, небось, Кейтлин сделала… — Кривляется Севика и вдруг резко осекается, — Черт, прости… Как она? — Пока не поняла до конца, что случилось. — Улыбка сползла с моего лица. — Пусть приходит как оправится. В любое время. Девчонки всегда смогут помочь и выслушать, если будет такая потребность. — Спасибо. — Я тоже не растаяла. Севика прикуривает мне и я делаю такую глубокую затяжку, что у меня заныли легкие и закружилась голова. Мимо нас прошел Ургот и направился в подсобку. Севика кивнула мне. Я встаю с табурета и иду за ним.       Толкаю дверь ногой и вижу как ноксианец открывает контейнер со жратвой, который ему, видимо, собирала жена. — Привет. — Бурчит Ургот, и, заметив, как следом вошла Севика с перекошенным от злости лицом, закрывает контейнер и убирает его на полку.       Я хватаю с пола табурет и обрушиваю на голову ноксианцу. — Это тебе за то, что молча стоял и смотрел как издеваются над Кейтлин!       Ургот качнулся, шагнул в сторону Севики и она тут же мощно пинает его ногой в живот. — А это тебе за моих девочек, гнида.       Ургот отшатывается в мою сторону и я встречаю его кулаком в пятак. — А я еще тебя, козлину, выгораживала, — Севика награждает урода хорошим ударом под дых металлическим протезом. — А я извиняться, блять, ходила! — Мы пинаем ноксанца друг к другу, пока не выбиваемся из сил. — Десять женщин, мать твою, ты же их всех знал! — Севика тяжело дышит, вытирает разбитые руки о полотенце и сует его мне. — Они тебе доверяли! Ты должен был их защищать! Ты же судья! — Вообще-то, я был палачом… — Ургот поднял палец вверх, прикрывая отбитую промежность второй рукой.       Хозяйка пнула ногой лежащего на полу амбала в почки. — Кейтлин уверена, что он нужен? Потому что я не знаю, как теперь работать с этой мразью и на рожу его смотреть, — Севика смачно плюнула на лысину Ургота. — Боюсь, что да. К Амбессе больше никак не подобраться. — Я упираю руки в бока, стараясь восстановить дыхание. — Я думаю пристроить его к Бабетте. Там можно побольше слухов насобирать. — С ума сошла? — Он раб и психология у него рабская. Будет делать все, что ему скажут. Поэтому он никак не защитил Кейт. Просто стоял и смотрел как говно. — Я пнула его ногой в лицо. — А поскольку он теперь работает на Кейтлин, он будет делать все, что она ему скажет. И сказала она ему не приближаться к женщинам на расстояние пушечного выстрела. — Леди, если вы закончили… — Не закончили! — Рявкнули мы в один голос и принялись пинать тушу свиньи дальше. — А это тебе за то, что назвал мою женщину прошмандовкой! — Я с разбегу бью чучело по яйцам. Да, Кейтлин мне нажаловалась по пути со склада в клинику. — Ладно, Вай, хватит. Иначе мы его убьем и все пойдет по пизде. — Севика закуривает. — Или ему начнет нравиться. — Так я могу приступить к докладу? — Ургот как ни в чем не бывало садится на задницу и вытирает тряпкой разбитое лицо. — Приступай. — На завтра вип-зона забронирована на имя мужчины-вастая с инициалами Ж.С. . Предполагаю, что это твой Железный Стояк. В последнее время, он зачастил и оставляет довольно крупные суммы денег. Плюс чаевые. Предполагаю, что тебе с ним будет что обсудить. Амбессу так же интересует Джинкс, поэтому я должен выйти на секту и выяснить, можно ли с ними работать. Амбесса хочет переманить их на свою сторону, чтобы помогать в финансировании террористических атак на Пилтовер. Так она малой кровью сместит совет и захватит власть без расхода армии. — Зачем ей это, если армия уже здесь и де факто Питловер в оккупации? — Она боится восстания жителей Зауна. Войну с нами вам не выиграть, но на своей энергии чистой ярости, вы способны нанести непоправимый ущерб ее армии. А если вы объединитесь с пилтоверскими миротворцами, то это может кардинально изменить весь ход войны.       Так милфа бздит нападать! Это же восхитительно! — Но она будет строить козни и дальше, чтобы рассорить нас с Пилтовером. — Вздохнула Севика. — И переманивать людей на свою сторону. — Продолжил Ургот, — Присмотритесь к Ренате Гласк. Она уже взяла ее в оборот, но Гласк пока не заинтересована в том, что ей предлагает Амбесса. — И что она ей предлагает? — Я не знаю. Попробуйте выяснить со своей стороны. — Ургот поднимается с пола и сплевывает кровь. — Я полагаю, я уволен? — Естественно ты уволен! — Взревела Севика. — Жена будет недовольна… — Подумаешь, не обоссыт тебя перед сном пару дней. — Я перевариваю все, что только что узнала. — Да наверное неделю…       Мы с Севикой переглянулись с перекошенными лицами. — Иди устраивайся на работу к Бабетте. И если ты хоть пальцем тронешь кого-то из девочек… — Я женат.       Ургот развернулся и покинул подсобку.

***

Кейтлин

— Поразительно отвратительное пойло, — Я икаю и смотрю мутными глазами на Карамельку, которая каким-то образом протащила ром в палату. — Вам надо платить медицинским работникам больше. Тогда и бухло будет качественнее, — заключила Карамелька заплетающимся языком.       Меня качает и я, кажется, сейчас навернусь с койки. Уже стемнело, а тебя все нет… — Ваш медбрат в меня втрескался и совершенно искренне пытался мне отлизать, но проклятые швы внизу…       Я прыснула и расхохоталась. — Тебе сколько швов наложили, Карамелька? — Да черт его знает, я не считала. Я понятия не имею во что превратилась моя мадмуазель после двух дней практически без перерыва… А тебе? — Два… Но он в меня только вошел… — Алкоголь сильно притупил боль, отвращение и чувство тревоги, но я чувствую поступающую тошноту. — Ну хорошо не кончил. Хоть у него с этим и были проблемы, но потом последствия огребать задолбешься. Знаешь, киса, мы теперь вроде как сестры! — В каком смысле? — Я делаю еще один большой глоток прямо из бутылки. Просто хочу впасть в беспамятство. — Ну есть типа сестры, у которых разные матери и один отец. Или наоборот, одна мать и разные отцы. Есть названные сестры. А мы будем сестры по члену!       Я подавилась ромом и он фонтаном покинул мой рот. — Выпьем за это. Всегда хотела сестру. — Я делаю еще один глоток и протягиваю бутылку Карамельке. — Как тебя, кстати, зовут? По-настоящему? — Кенди. — Тебя можно так называть? — Да без разницы, зови как хочешь, но к Карамельке я больше привыкла. — Привет, девчонки. — В окне палаты моей сестры по члену появляется Вай. — Ого, вот это запах, у вас тут прямо туман стоит. Карамелька, ты опять Кейтлин плохому учишь? — Почему, киса? Только хорошему. Дай поцелую.       Вай наклоняется и подставляет лицо. Карамелька смачно впилась губами в ее щеку. — Например, мы сегодня учили строение клитора. Ну поняла зачем, да? — Так, все, хватит, девочки… — Кейтлин, смотри, она так мило краснеет, — Карамелька схватила меня за руку и расхохоталась. — Кому-то точно пора спать. — Ты протягиваешь мне руку и устало улыбаешься. Я замечаю свежие раны на кулаках. — Говоришь как мой отец… — Я демонстративно закатываю глаза. — Как я поняла, бешеного деда здесь нет.       Я расхохоталась. — Конечно нет. Он бы прикончил всю бутылку одним глотком и у нас с Карамелькой не вышло бы девичника. Кстати, мы теперь сестры по члену! — Восхитительно, Кейт. Ты идти можешь?       Я опираюсь на твою руку и пол тут же уходит из-под ног. — Понятно, иди сюда, — ты осторожно заваливаешь меня на плечо и придерживаешь за талию. — Мам, ну еще пять минут… — Я ною, но с восхищением понимаю, что мне очень выигрышно открылся вид на твою попку.       Карамелька недвусмысленно подмигивает мне. — Идите, девочки. Скоро пересменка, так что ко мне все равно скоро явится мой тайный воздыхатель. — Кенди махнула рукой и откинулась на подушку. — Рада, что тебе уже лучше, Карамелька. Зайду к тебе завтра! — Вай утаскивает меня из палаты, придерживая за ноги. — Удалось что-нибудь узнать? — Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не положить ладони на твою идеальную задницу. — Информации валом, но вряд ли ты ее воспримешь в таком состоянии. — Прости, просто было так невыносимо… — Я прекрасно тебя понимаю, тебе не нужно извиняться. — Ты осторожно опускаешь меня на кровать, — тебя не тошнит? — Нет, меня не тошнит, — Я беру тебя за руку и начинаю разматывать твои почерневшие заскорузлые бинты. — С кем ты подралась? — Это не важно. — Вай… — Эти обмотки какие-то бесконечные, но я зачарованно смотрю как твоя бледная кожа оголяется сантиметр за сантиметром. Наверное, это еще интимнее, чем снимать с тебя одежду. Ты с интересом и смущением наблюдаешь за мной. — Мы обе решаем проблемы как-то неправильно, да?       Перед глазами все плывет и тепло твоих рук так дурманит, алкоголь сглаживает все углы и стеснение. Я беру антисептик осторожно обрабатываю твои раны. — Мы с Севикой немного отделали Ургота… — Господи, Вай… Вы его не убили? — Не сердись. Он не обиделся. Возможно, ему даже понравилось.       Я усмехнулась. — Я не могу злиться на тебя, потому что сама бухая почти в говно, потому что меня изнасиловал священник и я не знаю как мне принять этот факт. — Детка, это сгладится со временем. — Я вызываю у себя отвращение и постоянно хочу вымыться. — Я чувствую, что у меня дрожат руки и от вида окровавленного тампона подкатила тошнота. — Я бегаю в душ каждые полчаса. — Это тоже пройдет.       Я чувствую, что сейчас опять расплачусь и моментально оказываюсь в твоих объятиях. — Зато я перестала бояться душа… — Я прижимаюсь щекой к твоему плечу. — Вай? — М? — Ты останешься на ночь? — Конечно. Я лягу в коридоре. Или здесь полу. — Зачем тебе ложиться на полу? — Я в тюрьме все время спала на полу… — Вай, ты не в тюрьме, а вокруг не заключенные с охраной. — Я переживаю не об этом… — Я знаю, о чем ты переживаешь, — Я откладываю тампоны и антисептик, придвигаюсь ближе и смотрю прямо в твои глаза, получая какое-то невероятное удовольствие от того, как ты заливаешься румянцем. Я переживаю о том же самом. Я хочу придавить тебя к кровати и трахать всю ночь. Я же точно не сказала этого вслух?.. — Кейт, ты слишком пьяна… — Знаю. — Шепнула я, толкнула тебя на подушку и удобно устроилась у тебя между ног, облокотившись спиной на твою грудь. — А ты слишком благородна, чтобы воспользоваться этим. — Что?.. — Что слышала. — я улыбнулась и откинула голову на твое плечо. С удовольствием чувствуя, как твои руки осторожно ложатся под мою грудь.