Ты невыносима!

***

Вай

      Пацан не знает, куда ему бежать, поэтому просто удирает, чтобы сбросить хвост. Мое преимущество в том, что я знаю каждый закоулок Зауна. Он хочет оторваться, поэтому я дам ему ощущение безопасности. Как только парнишка скрывается за очередным поворотом, я взбираюсь по пожарной лестнице на крышу жилого дома. Я в своей среде — в джунглях из стекла и металла. Отталкиваюсь ногой от козырька и перепрыгиваю на крышу другого дома. Смотрю на парнишку сверху вниз. Он замедлился и достал пистолет, постоянно оглядываясь. Кеппл была права, он вооружен. Но это дает ему ложное ощущение защиты. Я перепрыгиваю на другую крышу, разогнав ворон и кошек. Испугавшись крика птиц, пацан заметался, размахивая пистолетом во все стороны. Дождь сильно ограничивает видимость, заливает ему глаза. Он промок насквозь. Опасливо подходит переулку, заглядывает за угол. Он напуган и совершенно не похож на наемного убийцу. Ну что, поехали.       Как только пацан убедился, что слежки за ним нет и немного расслабился, я спрыгиваю с крыши. Нет ничего лучше этого всплеска адреналина во время полета. Я такая живая, я все контролирую, я могу абсолютно все. Приземляюсь на ноги и делаю кувырок вперед, чтобы не повредить колени. Пацан даже не успевает понять, что произошло. Не успевает повернуться ко мне лицом, как я хватаю его за шею и крепко фиксирую в захвате. — П-помогите, — хрипит он. — Попробуй крикнуть громче. — Ухмыляюсь я. — Что тебе от меня нужно? — Ты мне скажи. Что ты делал у йордла с кладбища? — Не понимаю, о чем ты.       Я пинаю его ногой и он падает на колени. — Пацан, у меня мало времени. Выиграй его себе хоть немного и может я передумаю сворачивать тебе шею. Что ты делал у йордла?       Он упорно молчит. — Добрые дела, наверное, делал? Не смотря на методы? — Я стискиваю его в захвате сильнее. — Ты ничего не понимаешь! — Хрипит пацан. — Боже, да как вы заебали! Стоите с умным видом, несете какую-то чушь! Объясни, в таком случае, чего я не понимаю? Напоминаю, что у меня мало времени. — Я даю ему увесистый поджопник и встаю коленом ему на спину, когда он растягивается на брусчатке во весь рост. — Хорошо, зайду с другой стороны. Как тебя зовут, пиздюк?       Молчит. — Хорошо, буду звать тебя Пиздюк. Итак, повторяю вопрос, что ты делал у Роджера Салмона? Времени мало, потому что ты задохнешься примерно через две минуты.       Молчит. — Тебя убьют, если ты скажешь? — Да. — Если не скажешь, тебя убью я. — Не убьешь, ты добрая. — С чего такие выводы? — Ты сестра Великой. В тебе течет кровь Великой, а значит ты милосердна. — Великая это кто? Джинкс? Ты в курсе сколько людей она убила? — Я стягиваю с пацана капюшон и смотрю на его волосы, выкрашенные в синий. — Она сделала это во благо. Нельзя изменить государственный строй реформами. Это беззубая тактика, которая совершенно не работает. К изменениям и процветанию для рабочего класса можно прийти только революцией. — Что-то ты меня запутал совсем. Я милосердная и никого не убила, но Великая Джинкс грохнула почти весь совет, кучу гражданских и это все во благо? Значит, она тоже милосердная. Ты сам себе противоречишь. Как, впрочем, и любой сектант с промытыми мозгами. Говори, где ваша база? — Я не могу. Ты не готова.       Я закатываю глаза. Тактика Спрашивать-и-не-лупить совершенно не работает. Я отвешиваю пацану подзатыльник и переворачиваю на спину. Вполне осознанный взгляд, чистая ухоженная кожа, руки без мозолей, под ногтями нет грязи. — Ты что пилтошка? — Я сощурилась. — Я ушел из дома, чтобы присоединиться к сопротивлению. Я больше не с пилтошками! Они угнетают рабочий класс. — И как тебе тут внизу, с рабочим классом?       Пацан поежился. — Так и думала. Сыровато и подванивает, да? Ребята не очень дружелюбные. Жратва полный отстой. Оно тебе надо? — Все мои друзья уже примкнули к сопротивлению, а я что как лох что ли? — Да. — Эй! — Ну, есть и положительная сторона. Ты теперь политзаключенный, а значит, в среде пилтоверских выпендрежников станешь героем. Сейчас сдам тебя миротворцам и поедешь в Тихий Омут. Может там тебя разболтают. — Чего?! — Из компании — большие крепкие парни, обожающие юную плоть. На завтрак, обед и ужин синтетическое дерьмо, состоящее из нужного количества белка, углеводов и жира — без вкуса, запаха, но очень хорошо поддерживает баланс полезных веществ. По воскресеньям положен десерт — одно яблоко. Ну и ты же в курсе, что Тихий Омут это тюрьма, окруженная водой? Стало быть, никаких игр на свежем воздухе. Хотя… тебе бы общение с парнями пережить… — Погодите… — Ну и конечно тебя будут допрашивать. Каждый день по несколько часов, пока ты не расскажешь все, что нужно. — Погодите! — Либо, ты можешь рассказать все мне, а потом я отпущу тебя к мамке и ты дашь мне слово, что я больше никогда тебя не увижу, потому что ты не выйдешь за пределы Пилтовера. Либо ты отправишься к большим парням в Тихий Омут. — Ладно-ладно, хорошо! — Пиздюк заныл. — Я даже еще в послушники не вступил, мне только дали первое задание, чтобы проверить меня! — Следить за кладбищем? — Да, за гробовщиком-йордлом. — И что ты должен был там увидеть? — Тебя, я полагаю… Я не знаю, наверное, я должен был узнать, не сливает ли йордл информацию. Насколько он лоялен. — А если он не лоялен, его убьют из милосердия? — Я изогнула бровь. — Я не знаю, наверное… — Это нормально по-твоему? — Я не знаю, нет… Просто такие времена… Все ведь делается ради него тоже… — Да что ты? Как что-то может делаться ради гробовщика и вообще для рабочего класса, если вы всех косите подчистую? — Я не знаю, я не думал об этом! — Ты вообще думал хоть о чем-нибудь? Кроме того, как не быть лохом? Сколько тебе лет? — Шестнадцать… — Святая Жанна, — я закатила глаза. — Что ты делал возле пещеры? Там ваша база? — Я должен был встретиться там с информатором, которому отчитываюсь.       Черт, я погналась за мелким дурачком и упустила рыбу покрупнее… — Где ваша база? — Я не знаю, я же даже не послушник! Я не прошел испытание! Боже, меня теперь убьют… — Видимо, тоже из милосердия… Ты не знаешь, где база, но я, блять, не готова? — Я тяжело вздыхаю. — Тебя не убьют. Если бы Роджер был так важен для них, они бы не послали следить за ним полудурка вроде тебя, который даже еще не член секты. Где ты взял пистолет? — Спер у отца… — Господи, блять… У тебя вообще нет мозгов? — Ну хватит… Можно мне домой? — Пацан почти плакал.       Я тяжело вздыхаю и слезаю с мальчишки. Он поднимается и трясется от холода и страха. — Я передам тебя офицеру миротворцев, она отведет тебя домой и передаст родителям. — А точно не парням в Тихий Омут?.. — Зависит от того, как ты будешь себя вести. Кстати, это дерьмо я забираю. — Я отобрала у Пиздюка пистолет и засунула за пояс.

***

Кейтлин

— Результаты анализов показали, что синяя пыль действительно такая же, какую использует Джинкс, то есть у нас не подражатель, а действительно приближенный к ней человек, помощник либо член секты. Еще у нас есть хороший четкий жирный отпечаток пальца с оружия, которым убили Эдварда Блума и протектор обуви. Идентифицировать их будет плевым делом. Так что, можно сказать, это успех. — Господи, моя сестра собрала секту… Пиздец какой-то… — Вай смертельно устала и еле стоит на ногах. — А что скажешь про мальчишку? — Мальчик не врет, он действительно ничего не знает. — Я облокачиваюсь на холодный металлический столб на мосту между Пилтовером и Зауном. — Зато его вернули родителям, они подали заявление о пропаже сына несколько дней назад. — Ну вот тебе баллы в копилку. — Вай устало улыбается. — Вообще-то тебе. Ты ведь его нашла. Но то, что секта вербует пилтоверских подростков — очень дурной знак. Ближайшие дни потрачу на допрос дружков этого мальчишки. Он дал мне имена всех своих товарищей и их много… — Дерьмо… Как секта попала в Пилтовер? — Может быть все, что угодно. Я это выясню. У мальчишек должен быть куратор. — Я могла бы выйти на одного из них, если бы не поспешила, — Вай явно расстроена и раздосадована. — Эй, ты же не знала. Не бери на себя слишком много. — Я кладу руки ей на плечи. — Зато ты мастерски развела мальчишку на показания и даже не сильно его покалечила. Как настоящий миротворец. — Фу…       Она улыбнулась. Пожалуйста, улыбайся чаще. — Наверное, я покараулю в пещерах, может что-то найду. Или поймаю куратора. — Вай трет глаза, под которыми залегли почти черные круги. — Тебе нужно поспать. — Я легонько поглаживаю ее плечи. — Я не могу. Как только я закрываю глаза, я вижу зомби из лечебницы Освельда. — Вай, ты должна выспаться. Недосып ведет к ошибкам. У нас все равно пока больше нет зацепок и большой прорыв в деле. Я допрошу малолеток и обязательно что-то выужу из них. — Ты же скажешь мне о результатах допроса? — Обещаю. А ты обещай мне поспать. — Ладно. — Эй, обещай мне! — Я строго посмотрела ей в глаза. — Обещаю, мамочка. — Она подмигнула, а у меня сердце пропустило один удар. — Ну все, давай, иди к Бабетте. И смотри, я у нее спрошу, ночевала ли ты в борделе. — Звучит странно… — Вай! — Ладно-ладно, иду ночевать в борделе.       Она немного задержалась, но все же нехотя развернулась и медленно побрела в Заун. Я провожаю ее взглядом, пока туман не поглотил ее фигуру целиком. Мне совершенно не хочется идти домой, но нужно выспаться перед допросом. Я достаю из внутреннего кармана мундира дневник Вай. Просто почитаю пару записей несколько минут.       «Кажется, я довыебывалась и на меня начали охотиться химбароны. Рецепт мерцания безнадежно утрачен, никто не может его восстановить. По городу начали распространяться дешевые розовые подделки. Начиная от воды с сиропом, заканчивая смертельным ядом с примесями дешевых синтетических наркотиков, которые дают только кайф. И убивают в два раза быстрее. В попытках выйти на какую-то крупную шишку, я разогнала только кучу мелких банд, но это такая ничтожная капля в море, что у меня опускаются руки. Мне нужен перерыв, но я не могу его себе позволить…» Ты как обычно, одна против всего мира… Я тяжело вздыхаю и переворачиваю страницу. «Оказывается, в моем опасном положении есть плюсы. Ополчившиеся на меня химбароны начали вскрываться. Сегодня мне попался врио Финна из Гладкозубов. Я даже не запомнила как его зовут. Тупой как пробка. Очень странно, что он теперь во главе клана, пусть этот клан и на ладан дышит. Стоило сказать паре его шавок, что банда Кримсона их мамку вертела кое-на-чем, как начались разборки. Теперь Гладкозубов официально не существует. Как, впрочем, и Кримсона, которого поглотила Рената Гласк и ее «Гласк Индастриз». Видимо, у нас идет тенденция к монополизации рынка наркоты. С одной стороны это не плохо — крупные рыбы съедят всех мелких, с другой — чувствую вонь массовых разборок. Когда вмешается Пилтовер, мать его?..» Хотела бы и я это знать, Вай… И надо будет проработать вопрос с «Гласк Индастриз», может быть с ними можно будет договориться. Переворачиваю страницу. «Ну все, простуда окончательно меня доконала и я свалилась с кашлем и высокой температурой. Зак отпаивает меня каким-то народным настоем из дерьма и палок с легким привкусом мяты. Нормальные лекарства мне бы сейчас пригодились, но мы имеем только дерьмо и палки, а ром мне Зак пить запрещает… Из плюсов — я смогла отоспаться пару дней, из минусов — мне придется нагонять темп за все эти просранные дни.» Проблему лекарств нужно решать. Попробую что-то и с этим сделать.

***

Вай

      Мне кажется, что как только моя голова коснется подушки, я тут же вырублюсь на неделю. И плевать мне на ночные кошмары, зомби и мою полоумную сестрицу, которая создала культ синеволосых пиздюков для свержения власти. Тахта на чердаке у Бабетты слишком мягкая, чтобы я могла думать о чем-то еще. Даже подушка и плед есть. Надеюсь, Зак не обидится, что я променяла его матрас на теплую постельку в борделе. Я укрываюсь с головой, приминаю подушку и закрываю глаза. Только сон не идет. Ненавижу это дурацкое состояние, когда все кости ломит от усталости, а заснуть не получается, потому что голова никак не может перестать думать… Вот бы снова обняться с Кейтлин… Почему единственное, что меня успокаивает это ее прикосновения?       Я представляю, как она гладит мои волосы и закрывает от этого бессмысленного обезумевшего мира, утонувшего в злобе. А я бы поцеловала ее в шею, уверена, ей понравится. Я медленно веду губами снизу вверх, пока не нахожу ее губы. Наверное, она ответит на мой поцелуй нежно. Не представляю ее сексуально-агрессивной. Хотя, было бы любопытно. Интересно, она уже опытная или еще нет? Как бы она отреагировала на мои прикосновения? Я долго целую ее в губы, проникаю в нее языком, провожу рукой по ее бедрам и пробираюсь глубже, как бы невзначай. Она не сердится, ей нравится, она тихо стонет во время поцелуя, второй рукой я прижимаю ее к себе, чтобы показать, что не отпущу. Самое время спуститься своими губами ниже и найти ее ключицы, прежде, чем я доберусь до ее груди… Она просит еще и…       … Я вскакиваю на постели и со всей дури бьюсь башкой о перекладину под крышей чердака. Меня отбросило обратно на подушку и, зашипев, я хватаюсь за лоб. Под пальцами чувствую, как надувается новая шишка. Нихуя себе, конечно, мне приснилось. Надо бы выйти на воздух… И душ принять…       На улице температура опустилась практически до минусовой, холод бодрит меня и я просто брожу по закоулкам, где вряд ли смогу встретить кого-то из бандитов. Как мне вообще могло присниться такое? Где я и где Кейтлин? Я преступница, она миротворец… Я даже помыслить не могу о ней в таком ключе. Или могу? Нет, не могу. Это недопустимо. Да, она мне нравится, может быть и я ей тоже. Она так смотрит на меня, прикасается… Ладно, этого не может быть, она просто добрая и тактильная. Есть такие люди, которые любят прикасаться к собеседникам. Я запрещаю себе думать о Кейтлин. Потом хуже будет, когда все эти иллюзии рассыпятся в пух и прах…       Надо занять голову делом. Не пошариться ли мне в той пещере, где я встретила Пиздюка? Правда, я обещала Кейтлин не отсвечивать до утра… Но и спать я тоже не могу теперь… Ладно, какое-то время я же дремала? О количестве этого времени мы не договаривались… Значит, я выспалась. Кейтлин меня убьет…

***

Вай

      Я опять стою посреди этих сраных сияющих цветов у тупика в пещере. Я что-то упускаю. Может тут есть какой-то рычаг и кусок каменной породы отъедет в сторону, раскрыв передо мной, как перед Лорой Крафт, все секреты этой тупорылой секты? — Ты что торчушка? — раздается мужской голос позади меня в темноте.       Я чуть не подпрыгнула. Поворачиваюсь. Длинный сухощавый парень в капюшоне. Вастайя. Не мой ли это сектант-куратор? — Вроде того. По Мерцанию прусь. — я хмыкаю и натягиваю капюшон как можно ниже, чтобы татуировка на лице не бросалась в глаза. — Для тебя здесь ничего нет. — Мне другое сказали, — я вообще не актриса, надеюсь, мои ужимки выглядят натурально. — Кто сказал? — Пацан какой-то с синими патлами. Пилтошка. Хотела его на бабки развести, раз уж его в Заун занесло. Сразу видно, что при бабле. Сказал, что тут раздают. — И где сейчас этот пацан? — А хер знает. Мне ж главное это… Ну ты понял… — Шла бы ты отсюда… — Не, не, погоди, братан. Я ж не бесплатно. У меня есть немного монет, но могу и отработать. — Ртом что ли?       Господи, пресвятая Жанна, спаси и сохрани, ну почему все эти существа с отростками между ног такие? — Да и ртом могу тоже. Зубы мешать не будут.       Вастайя подходит ближе и пытается рассмотреть мое лицо, но я натягиваю капюшон по самый подбородок. — Ну ты это, я ж все-таки леди. Да и не надо тебе такое видеть, а то не встанет еще…       Незнакомец брезгливо отходит назад. — Так у тебя есть или нет? — Наседаю я. — Есть, но не с собой. Пойдешь со мной? У меня на хате есть много. — Далеко? — Да тут за углом буквально. — Вастайя стягивает капюшон и я вижу его редкие волосенки, выкрашенные в синий.       Ну точно мой парень. Нельзя все испортить, если я обосрусь, то вся эта полудурошная секта заляжет на дно, откуда их будет уже не выцарапать, пока они не устроят теракт. — Веди, рыцарь. — Я хмыкаю и плетусь за сектантом куда-то вглубь пещеры. Оказывается, я пропустила очень узкий проход за сталактитом. — А че у вас с пацаном волосы одинакового цвета? У вас тематическая дискотека что ли? — Вроде того. — Круто. У тебя на хате? — Вроде того.       Я смотрю на его ноги. Как визуально определить сорок второй размер? Ласты у него внушительные. Что же мне с тобой делать? Придушить прямо сейчас и отдать Кейтлин? Или потерпеть и попасть на твою тематическую вечеринку? Надо гасить импульсы, я все порчу, потому что слишком тороплюсь. — Как тебя зовут, рыцарь? — Какая разница? Ты ж не будешь к моему члену по-имени обращаться.       Сука, какой же ты мерзкий. — Далеко еще? — Я делаю вид, что мне уже невмоготу. — Почти пришли.       Мы блуждаем по узким проходам, я стараюсь запомнить путь назад, но, кажется, это бесполезно. Мне кажется, что мудила пытается меня куда-то завести. Ладно, посмотрим, может там и правда база Джинкс. Вастайя притащил меня в какую-то широкую часть пещеры. Через расщелину сверху пробивается свет Луны и пахнет стоячей водой. Значит, мы не под городом, а чуть поодаль от пруда, где собиралась вода, которой некуда было уйти. Я знаю это место. Мы проходим еще дальше и в нос ударяет запах гнилой плоти, сырости, плесени и… мокрой псины?.. Чутье безошибочно подсказывает мне о грядущем пиздеце, тело приготовилось к нападению. Я разминаю шею и кулаки. — Ну что, готова попасть в мир наслаждений? — Спрашивает мудила и расстегивает штаны. — Надеюсь, ты подразумеваешь вечеринку, а не свой вонючий сморчок? — Я выпрямляюсь и снимаю капюшон. — Только людей я не вижу, а твой сморчок — да. Пакостное зрелище… — Сука, так и думал, что с тобой что-то не так. — Вастайю перекосило и он достал нож. — Со мной как раз все в порядке. А сейчас я сломаю тебе челюсть и пару ребер. Только засунь пожалуйста свой хрен обратно в штаны, не могу смотреть.       Мудила подтягивает штаны и бежит на меня, я внимательно слежу за ножом в его руке. Все же усталость сказывается на моих рефлексах и скорости реакции — он успевает полоснуть меня по предплечью, прежде чем я успеваю взять в захват его узловатую граблю. Мою сломанную правую руку пронизывает боль, но я изо всех сил молочу его прямо в морду. Ломаю нос, рассекаю бровь, выбиваю передние зубы. Как тебе такая «отработка», скотина? Его лицо превратилось в котлету, но он все еще не потерял сознание. Я отпускаю его руку и пинаю его ногой под дых. Он ударился спиной и затылком о стену и медленно сполз вниз. — Ты Вай? — Ухмыльнулся Вастайя беззубым кровавым ртом? — С чего ты решил? — Я потираю свою несчастную руку, у которой уже, наверное, сломаны все пальцы. — Знакомая тактика боя. Ты однажды уже уделала меня в Яме на боях. У меня были хорошие шансы, но ты у меня все бабки выиграла тогда.       Водится за мной такой грешок. Я участвую в бойцовском клубе. — Ну надо же мне на какие-то шиши жрать и платить аренду за крышу над головой. — А я думал, Бабетта бесплатно тебя приютила, — Вастайя сплюнул кровь и зубное крошево. Дерьмо. — Кто еще об этом знает? — Я подхожу к уроду и хватаю его за синюю челку, пропитанную кровью. — Все, подруга. Вопрос времени, когда до тебя доберется братство. Ты слишком много отсвечиваешь. — Я тебе не подруга. Говори по делу, пока еще языком ворочать можешь. И какое, нахрен, братство? Вы поганая секта, вербующая детей, ставящая опыты на мертвецах, вы убили человека! — Это все ради… — Ой, блять, не начинай эту песню про добро и методы или меня сейчас вырвет в твою рожу упругой струей, — Я прижала мудака локтем к сырой стене.       Вастайя пожал плечами и улыбнулся. — Я просто не верю, что Джинкс одобряет все это! — А Джинкс, вернее, Великой, не обязательно знать. У нее другая функция. — Вастайя продолжает улыбаться, — Она запретила нам тебя трогать, но денежки нам платит не она. Поэтому и отрабатываем свою зарплату мы немного у других людей. Повыше. — У каких? Химбароны? «Гласк Индастриз», Такеда? — Крупнее кланов больше не осталось.       Вастайя заржал как шакал. — Химбароны, блять… Бери выше.       Пилтовер. Пиздец. Так и знала, что их финансируют сверху. — Нахрена Пилтоверу финансировать эксперименты которые приведут к гибели Пилтовера? — Передел власти. Не всех устраивает совет и его решения.       Я слышу какой-то шорох позади себя. Зачем этот урод все мне рассказал? Мудила улыбнулся еще шире и посмотрел мне через плечо. Замечательно, он просто тянул время перед тем как… В свете Луны я вижу тень на стене прямо перед собой. Позади меня что-то охренительно большое, злое, пыхтящее и пахнущее… Мокрой псиной… Я оборачиваюсь и вижу перед собой оборотня ростом метра четыре. Он стоит на двух волчьих лапах, в его спину вмонтирован бак с химтеком и заряда топлива хватит очень надолго. По патрубкам, вживленным в его вены циркулирует кислотная жидкость. Я смотрю на его морду. С зубов стекает слюна, а глаза горят очень недобрым зеленым огнем. Оборотень вдохнул затхлый воздух и посмотрел на пятна крови, которые остались на земле от пореза на моей руке. Его привлекла моя кровь? Только сейчас я заметила кучу обглоданных человеческих костей в углу пещеры. — Это еще что за пиздец? — Я медленно поднимаюсь. — Это Варвик. Я привел тебя к нему на ужин. Угадай, кто главное блюдо? Он как раз не ел несколько дней и пребывает в дурном расположении духа. — Вастайя снова заржал.       Оборотень зарычал так оглушительно, что у меня в ушах послышался писк. Это пизда. Надо уебывать. Но куда? Эта тварь побежит за мной в город… Или нет? Он слишком здоровый, чтобы пролезть в тот узкий проход, через который меня сюда завел вастайский мудила. Я рванула с места, умоляя Жанну дать мне благословенного пинка под жопу и ускорить меня святой благодатью богини справедливости. Никогда так быстро не бегала, давайте мозги, не подведите… Хотя бы сейчас, когда надо вспомнить, где выход. Налево, направо, направо, налево. Я слышу пыхтение чудовища за своей спиной. Вижу мерцание цветов. Значит, бегу правильно. Вот она, эта щель. Я втянула в себя все свои ребра и кое-как пролезла. С той стороны послышался удар — чудовище царапалось ко мне, размахивая когтистой лапой и клацая зубами. Я свалилась на задницу и поползла назад, глядя на мерцание этих безумных глазищ. Кейтлин помоги…