Позволь погреться у твоего огня

      Услышав позади шаги, Крис отвлёкся от своей сумки, обернулся и увидел испуганные глаза.       — Ты чего? Что случилось? — спросил он, не понимая резкого изменения поведения, — Я что-то не то сказал или сделал?       Крис не подходил, пытаясь не напугать Чонина ещё больше, перебирая в голове причины страха от своих неосторожных слов до реакции психики, на которую тот жаловался часом ранее.       Проследив за бегающим взглядом от себя до столика, Крис наконец-то понял:       — Ой, прости, я не подумал! — он неловко повернулся и, покопавшись в бумажнике, протянул кусочек картона, практически насильно запихнув Чонину в руку, и сразу же отошёл, — Вот, держи!       Тот прочитал информацию на визитке, затем в его руках возник бейдж Криса с работы, а потом диплом и куча всяких сертификатов и благодарностей, которые он доставал из шкафчика.       — Прости, что напугал. Просто всем друзьям уже привычно видеть у меня дома скальпели, всякие инструменты, шприцы. Фирма, занимающаяся заточкой инструментов, не смогла сегодня доставить в связи с косяком логиста. А Кэндис, с которой я встречался в кафе, привезла мне их. Завтра операции у нескольких пациентов, — быстро объяснил Крис.       — Ясно, — наконец-то произнёс Чонин, когда ситуация прояснилась.       Ему стало не по себе от допущенных неприятных предположений. Было совестно от собственных плохих мыслей, а Крис на самом деле оказался лучше, чем сам рассказывал и хотел показаться.       — Точно всё в порядке? — обеспокоенно спросил Крис, — Ты весь дрожишь.       Чонин всё ещё молчал, и сил хватило только на кивок.       — Иди сюда! — Крис сделал шаг вперёд и обнял его за плечи, — Прости, что напугал, нужно было сразу сказать, что я ветеринар, — договорил он, мягко поглаживая по спине.       В попытке не оттолкнуть и не создавать впечатление какого-то домогательства, опускать руку ниже лопаток Крис не решился и прижимать Чонина к себе чем-то, кроме плеч тоже.       — Прости, я подумал чёрт знает что, — запинаясь на каждом слоге выговорил Чонин, вспоминая разговор в машине, — ты добрый, а я такой глупый, дошутился.       — Я не в обиде, не переживай, всё хорошо. Всякое бывает. Я бы тоже испугался, если бы ко мне пристал незнакомый мужик, затащил меня домой, а потом выложил на стол кучу скальпелей, — хохотнул Крис, погладив его по волосам.       Чонин тоже чуть слышно усмехнулся, и осторожно обнял его за спину, дав понять: успокоился. Он вдохнул поглубже, втягивая аромат кожи Криса, древесного парфюма и небольшой примеси спирта. Теперь Чонин точно знал, откуда эта странная нотка в его запахе.       — Никогда бы не подумал, что хозяин ветеринарной клиники настолько прост в общении. Всё же какой-никакой, а бизнесмен, — сказал Чонин, — прости, пожалуйста за глупые мысли.       — Ты серьёзно? Чонин, — хихикнул Крис, отстраняясь от него и демонстрируя ладони, — я этими самыми руками яйца котам отрезаю, куда мне нос задирать?       Чонин наконец-то позволил себе полноценно рассмеяться в ответ и хотел возразить:       — Но ты же…       Крис тут же перебил:       — Нет! Я сам тоже врач в своей клинике, сейчас только открыл вторую. Я, может, и хотел бы сейчас ходить по клубам и дорогим ресторанам, — Крис хитро прищурился, — кидать понты, но я хочу сделать сеть, в будущем не думать о деньгах и не перебирать гроши. Пока я живу на зарплату простого врача, а остальное идёт на третью клинику. Так что, я довольно прост, даже не думай о разнице в социальном положении, мы равны, и точка! — он отошёл положить на место документы и взял с полки что-то ещё, — Дай руки.       Чонин моментально среагировал и протянул ладони вперёд.       Предмет оказалось кремом для рук. Крис выдавил из тюбика немного себе на пальцы, разделил напополам и обхватил Чонина за запястья, размазал самую густую порцию по тыльной стороне ладоней, тщательно распределил средство по коже, аккуратно втирая. Он помассировал тонкие длинные пальчики, которые пару часов назад почти закоченели, и до неприличия приятно и немного щекотно погладил ладони.       У Чонина почему-то в голове вертелась одна-единственная мысль: пусть за два месяца он, может, и приелся бывшему, но в те редкие встречи, когда влюблённые неистово скучают друг по другу, тоже не было никаких проявлений нежности. Все четыре года. А тут парень, с которым знакомы пару часов, но кажется, как будто вечность.       Подняв взгляд, Чонин внутренне решил запечатлеть в памяти человека, заботящегося о нём. Волнистые волосы спадающие на бледный лоб, будто у принца из диснеевской сказки, ещё румяные от мороза нос и щёки, добрые глаза, опущенные вниз, на его руки, пухлые влажные губы, так привлекающие внимание, мощная шея, плечи, поражающие рельефом даже сквозь тёплый свитер, широкая грудь, к которой вдруг снова захотелось прижаться.       Весь этот прекрасный вид всё ещё сопровождался ласковыми прикосновениями горячих рук.       Крис наконец оторвал взгляд от своего занятия, и их глаза встретились.       — Почему ты так странно на меня смотришь? — спросил он, понимая: его разглядывали, с любопытством, интересом, так же, как делал сам.       — Я… Просто обо мне никто так не заботился, кроме родителей, — ответил Чонин.       Смысла придумывать отговорки не было, уже поздно, его поймали с поличным. Да и хотелось оставаться честным, несмотря на своё смущение.       — Я бы тоже хотел стать тебе кем-то близким… — произнёс Крис, — Чонин, ты, конечно, извини, я понимаю ситуацию, и, возможно, я очень невовремя, но я всё же буду пытаться за тобой ухаживать и оставить тебя в этом доме навсегда. Я не каждый день испытываю такие чувства и не готов терять свой шанс.       Чонину же почему-то не казалось чужеродным всё то, что он говорит и делает. Как будто так и надо, словно кто-то вписал Криса в график, и ничего странного не было. На самом деле, где-то внутри когда-то звучал голос разума, но сейчас он мучительно в агонии умирал, и Чонин не хотел ему помогать.       Природное чутьё включилось и не выключались с первой секунды их встречи. Может, это и есть то самое, что означало «слушать сердце»? И сколько боли он бы мог избежать, если бы и в правду его слушал? Чонин каждый раз нутром чувствовал, кто его предаст, но всегда давал людям шанс, потому что просто не хотел быть один.       И в этот раз он решил поступить по-другому:       — Может, я и слишком доверчивый, но если у тебя правда получится сделать это, я буду рад. Не хочу продолжать любить того, кто меня предал.       — Ну, значит, договорились, — обрадовался Крис.       Позже он показал, куда положить все вещи и не лезть за каждой в чемодан, накрыл на стол и пригласил Чонина ужинать.       Своё любопытство он по-прежнему не скрывал и расспрашивал Чонина обо всём, аккуратно обходя болезненные темы. Крису хотелось знать всё, от дня Рождения до настоящего момента, поэтому он задавал вопросы и с удовольствием слушал ответы.       Чонин же, совсем не заметил, как они подошли к теме его пребывания в Канаде. Разговор шёл легко, и он больше не боялся проговориться, как в кафе, самое страшное уже известно, и никто не осудил за отличия, а остальное уже не больно. Тема бывшего почему-то быстро ушла на второй план, и не в разговоре, а в сознании Чонина, и мысли не возвращались к нему даже с сожалениями. Хотелось слушать Криса, ставшего центральной фигурой.       Он с энтузиазмом рассказывал о том, как заблудился в Канаде сразу же, как сошёл с трапа самолёта, о семье, оставшейся в другой стране, своей работе и пушистых пациентах. Чонину оказалось легко рассказать о родителях, своей профессии тестировщика компьютерных игр, о том, как сделал хобби своей работой, и о еженедельных сеансах с психиатром.       — Правильно, здоровье — это главное. Без всего остального можно как-то справиться. Когда у тебя визит к врачу? Ты говори, я тебя отвезу, — предложил Крис, отмечая в голове замашки примерного семьянина.       — Он в Корее. Это удалённо. — сообщил Чонин, — Просто выдели мне угол, где я смогу с ним поговорить, не мешая тебе. Ноутбук у меня есть.       — Хорошо, без проблем. Можешь воспользоваться моей комнатой, там закрывается дверь, а я посижу на кухне, — сказал Крис, в душе ликуя: знакомство не закончится одним днём.       — Спасибо.       Пришла Джелли, ранее спавшая и не видевшая Чонина, прыгнула к нему на ноги, чем сильно удивила и вызвала улыбку. Как будто так и надо, а Чонин всегда сидит на этом стуле. Она пару минут потопталась у него на коленях, сунула в лицо мокрый носик, потёрлась об его живот пушистым боком, а затем перебралась на соседний стул и залезла на подоконник, впритирку к которому стоял стол. Только тогда Чонин заметил там резиновый коврик и стоящие на нём миски и поилку.       — Она правда проходит мимо стола и не залазит ничего стащить? — удивлённо спросил он.       — Джелли знает, что на стол ей нельзя. Но, учитывая размер кухни и расположение мебели, она ест практически за столом, — смотря на кушающую любимицу, произнёс Крис.       Наконец-то, немного адаптировавшись в новом доме и в новой компании, Чонин думал, как же важно быть в тепле и комфорте в такую погоду, да ещё и перед праздниками. Хорошего не замечаешь, когда оно привычно, а когда лишаешься, тебе без этого плохо.       Маленькая уютная кухня, вкусный ужин, приятный собеседник, даже пушистая кошка, о которой Чонин всегда мечтал. Наверное, это лучшее, что случилось с ним в Квебеке. А, может, и за всю его жизнь. Пока он ещё не осознавал, но где-то внутри всё уже пело об этом.       Крис же продолжал разговор:       — Где ты будешь спать? Могу предложить либо гостиную, но она, как видишь, проходная, либо свою спальню, чтобы тебе было удобнее, там внутри есть замок.       Чонин сразу замотал головой:       — Нет, нет! Я не хочу тебя стеснять, я всё-таки здесь гость, а не хозяин.       — Тебе точно будет комфортно? — переспросил Крис.       Чонин кивнул.       Позже они включили какой-то фильм о Рождестве, полчаса, на самом деле смотрели и изредка перекидывались короткими репликами. Затем Чонина начало клонить в сон, и он совсем не заметил, как голова удобно устроилась на плече Криса, а глаза закрылись, потом решил устроиться поудобнее, обхватив его руку чуть выше локтя.       Крис повернул голову и встретился с его макушкой. От волос приятно пахло какими-то цветами, тонкий не сильно сладкий аромат. И, что примечательно, совсем не мужской. Для парня необычно, но Чонин весь необычный, это и привлекало.       Крис всё больше им очаровывался: даже не ожидал встретить настолько физически редкого человека. Но его это совершенно не пугало, скорее, даже вызывало интерес. Внутренняя сила, благодаря которой, ментально Чонин здоров, осознаёт и трезво оценивает себя, не делает виноватым перед всеми, кому не нравятся люди, родившиеся другими. Это вызывало неподдельное уважение.       Крису хотелось забыть обо всём на свете и просто сделать его счастливым. И плевать, что у него там между ног, ведь секс — это просто секс. А любимый человек — это не только тот, в кого жизненно необходимо запихать всем известную часть своего тела, а хочется сидеть рядом, обнимать, целовать, или хотя бы смотреть, как он спит, вцепившись в тебя обеими руками.       И тут Криса вдруг резко осенило: несмотря на его влюблённость, Чонин может уйти. Пока они всего лишь знакомые, но так хотелось забрать его себе навсегда, чтобы больше никто не смел даже недовольно дышать рядом с ним.       Крис протянул правую руку и погладил его по волосам. Мягкие… Создавалось ощущение, будто это так привычно, словно Чонин был рядом всю жизнь и засыпал на его плече каждый вечер. На душе было так уютно от этого, и Крис, наверное, мог бы назвать это счастьем.       — Давай ты ляжешь спать, так же неудобно, — прошептал он.       — Угу, — пробормотал Чонин сквозь сон, отпустил его предплечье и обнял за шею.       — Как же ты любишь обниматься, — умилился Крис и обхватил его в ответ.       Придерживая за спину, облокотил на подушку, аккуратно снял с себя его руки и положил рядом мягкую игрушечную акулу, лежавшую на кресле. Чонин почти мгновенно разлёгся, как ему было надо, обняв игрушку, повернулся на бок и успокоился. Это было немного по-детски, но в то же время пробудило в душе какую-то нежность. Хотелось защищать его ото всех, каждый вечер любоваться, как он спит, обнимая игрушку. А там, может, и до самого Криса дойдёт. Но пока ему пришлось накрыть Чонина пледом и уйти в свою комнату.       Удивительно, как же у этого милого парня с лисьими глазами быстро получилось забраться в его сердце.