Позволь погреться у твоего огня

      — Проваливай! — теперь уже бывший парень выставил вещи Чонина, собранные в чемодан, за дверь, — Я тебя никогда не любил! И мне всё равно, куда ты пойдёшь! И вообще, я — гей и люблю мужчин, а ты существо непонятного пола!       И всё в присутствии какого-то парня, с которым Чонин застал их, когда вернулся домой пораньше. Ничего не оставалось как, забрав свои пожитки, идти, куда глаза глядят. Чонин так и сделал. Выйдя из дома, побрёл по улице, опустив голову и смотря на тротуар.       На улице снова шёл снег, тихо кружась и падая на плечи прохожих. Вокруг всё сияло рождественскими вывесками, разноцветными гирляндами, рекламой новогодних мероприятий. Люди куда-то спешили: кто-то нёс домой большие пакеты с подарками, кто-то ёлку, кто-то довольного ребёнка, держащего в руках большую конфету.       Чонину же было не до этого. Он вёз за собой чемодан, колёсики которого постукивали по неровностям тротуара, и чувствовал себя невидимкой в этой толпе счастливых, ожидающих чуда людей. Никогда ещё в уютном Квебеке не чувствовал себя так плохо. Он всё перебирал в голове воспоминания, пытался понять, что сделал не так, как всё привело к тому, что перед праздником его просто выкинули на улицу как бездомную собаку?       Они были знакомы четыре года: познакомились в чате по игре, долго переписывались, а потом как-то созвонились и влюбились с первого взгляда. Точнее, Чонин влюбился. А ему, видимо, всё это время лгали.       Пять раз встретились на фестивалях косплея, а потом ещё на нескольких выставках мерча. Чаще не получалось из-за разных стран. Через почти четыре года Чонину предложили съехаться. Он, бросив работу и родной город, сломя голову, полетел через полмира к любимому.       Месяц всё было хорошо, однако, в следующий Чонин начал замечать какие-то странности, грубость, насмешки над собой. Сначала он списывал всё на глупый юмор, потом стало обидно, когда он сказал, как неприятно, а шутки продолжились. Ему казалось, его приняли таким, какой он есть, а над ним, на самом деле, просто посмеялись. Но сегодня застал своего парня с другим, и всё встало на свои места.       Чонин бродил по улицам долго, пока на улице не похолодало, а снегопад не начал превращаться в метель. Руки замёрзли, и он наконец осознал, сейчас есть трудности поважнее бывшего: он остался без крыши над головой.       Что делать и куда идти, не знал, знакомых в Квебеке не было, друзей и подавно. Денег оставалось совсем немного, но даже они сейчас не могли спасти, на носу праздники, многие агентства недвижимости ушли на рождественские каникулы, и поиск съёмной квартиры мог стать неразрешимой проблемой.       Он остановился и полез за телефоном. Но, оказалось, на морозе батарея давно уже разрядилась. Чонин выругался и, зайдя за угол какого-то здания, положив чемодан на скамью и расстегнув его, начал перебирать вещи в поисках зарядного устройства. Всё было на месте: личные вещи, зубная щётка, вся косметика, одежда, даже нижнее бельё.       Выложив почти всё из чемодана на крышку, понял одно: его бы выставили, даже если бы он их не застал. Вещи аккуратно сложены, а значит, его готовились выгнать. Но почему нельзя было сделать всё по-человечески? Зачем было бить по самому больному и тыкнуть носом в его заболевание? Почему нельзя было просто сказать «Уйди»? Чонин смотрел на свои пожитки, ещё не веря, что всё это происходит с ним. Он уже так устал. Вроде времени прошло всего ничего, но стресс и мороз сделали своё дело, и хотелось спать. В добавок ко всему, поднимался ветер, заставляя плохо закреплённые гирлянды на зданиях колыхаться, а его тело дрожать. К тому же, он зашёл в какой-то неизвестный жилой квартал с двухэтажными домиками, а дорогу назад даже не запомнил. Хотя, к чему она теперь?       Держась из последних сил, Чонин снова вернулся к переборке чемодана, но вещей оставалось не так много, в итоге зарядного устройства и в них не оказалось.       Уже хотелось просто сесть на эту скамью и закрыть глаза хотя бы на минуту. Но пришлось взять себя в руки, иначе этот вечер грозил превратиться в сказку «Девочка со спичками».       Чонин грустно усмехнулся, вспомнив о факте присутствия в нём слишком многого от девочки. Не только нижняя часть тела, но и привычки, любовь ко всяким милым вещам, потребность в защите. Может, от него ждали вовсе не этого? Но, к своему сожалению, другого он дать не мог. Или, может, в случае с теперь уже бывшим, к счастью? Кто знает, как далеко он смог бы зайти, останься Чонин с ним?       Другим он всё равно не станет, психика расшатана из-за непонимания себя, собственного тела, всего пережитого из-за болезни. Могло быть и хуже, если бы не родители и регулярные походы к психиатру. Чонин это понимал. Но работа над собой не воспитала в нём сильный мужской характер, поэтому он подсознательно искал это в другом человеке. Он давно понял объяснения врачей, но изменить себя до неузнаваемости не мог.       — Тебе помочь? — раздался приятный голос позади.       Чонин вздрогнул от неожиданности, обернулся и увидел широкоплечего парня в пальто. Незнакомец стоял, напыжившись как замёрзший пингвинёнок, держа руки в карманах и спрятав лицо в черном пушистом шарфе, оставив только глаза.       Чонин покачал головой и начал раскладывать вещи, чтобы застегнуть чемодан.       — Ну, раз так, тогда извини, что лезу не в своё дело, — ответил парень и отправился по своим делам.       Чонин кивнул. Но внутри почему-то всё будто спрашивало: «Может, стоило согласиться?»       Через несколько минут, наконец-то справившись с застёжками и осознав, как сильно трясёт от холода, он решил зайти в ближайшее кафе. Внутри по-праздничному пахло корицей и мандаринами, на стёклах висели гирлянды, переливаясь мелкими белыми огоньками, а столики украшали небольшие композиции из еловых веток и новогодних игрушек.       Официантка приняла у него заказ и быстро принесла горячий чай. Чонин отпил несколько глотков и обхватил кружку, стараясь согреть замёрзшие пальцы. Он немного осмотрелся и поймал на себе любопытный взгляд из-за одного из столиков. Тёплые заинтересованные глаза изучающе смотрели. Это какой-то симпатичный парень, сидевший с девушкой. Чонину бы отвернуться хотя бы к окну, дабы не смущаться, но оно за спиной, а закоченевшее от мороза тело было настолько неповоротливым, что он не рискнул пересаживаться.       Переведя взгляд чуть ниже, он заметил висящее на спинке стула пальто и знакомый пушистый чёрный шарф. Тем временем незнакомец отвёл взгляд и уткнулся в какие-то свёртки, которые принесла девушка.       Чонин, потеряв зрительный контакт, ссутулившись, смотрел сквозь напиток на самое дно кружки. Он немного успокоился, пока бродил по городу, а теперь пришло время подумать. Телефон разряжен, зарядки нет, а значит, не позвонить, ближайшие магазины уже закрыты, такси не вызвать, да и вообще он дико устал. Но вопрос «За что?» даже тогда не давал ему покоя.       Снова и снова он возвращался мыслями к одному и тому же вопросу. Неужели его действительно не любили всё это время? Лгали, сочиняли какую-то слащавую ерунду… Или, как и предупреждал психиатр, он для бывшего парня мог быть чем-то вроде фетиша, и тому хотелось попробовать мальчика с женским телом.       Одно радовало: до интимных отношений так и не дошло, Чонин стеснялся и хотел привыкнуть к человеку, прежде чем обнажаться перед ним. Но было кое-что похуже: он обнажил перед ним свою душу. Открыл всё: каким родился, как родители рассказали, что у него не такое тело, как у других мальчиков, про операцию по удалению молочных желез в подростковом возрасте, чтобы не начала расти грудь, ведь воспитывали его соответственно генетическому полу, и про ту операцию по коррекции, которую должны были сделать в детстве, но не сделали из-за слабого здоровья.       Сколько провёл так в своих мыслях, Чонин не знал, но когда снова поднял голову, парня, смущающего его своим любопытством, уже не было, как и его собеседницы. На стуле висело только чёрное пальто и шарф.       Чонин снова опустил голову и задумался, смотря на воображаемую точку где-то в глубине кружки. Она была почти полная, но чай давно остыл, и глазированная керамика переставала греть руки.       Вдруг прямо перед глазами возникла тарелка с большим куском туртьера, и новая кружка чая.       — Привет, ты, наверное, проголодался? — с улыбкой произнёс уже примелькавшийся парень, садясь напротив.       Следом подошла официантка и поставила перед ним ещё одну порцию чая и пирога.