Теория любви

      Ночь казалась бесконечной. Виной всему запоздалое лето и жара в начале октября или же водоворот событий? Сон к Айто не шел уже которую ночь. Он забывался на несколько минут и приходил в себя, осознавая, что лежит и пялится в темный потолок. В голове не унимался мысленный диалог. Выматывающий, забирающий способность к размышлению и сон.       Собственно, что изменится, если он придет к одному выводу, а не к другому или станет считать иначе, чем сейчас? Казалось, что окружающие события происходили, не спрашивая его мнения.       Надеялся сохранить втайне свои визиты в «Сладкий Персик», но с каждым разом правда норовила вскрыться в самый неприглядный момент. А что изменится, если кто-то узнает? Каждый мужчина хоть раз в жизни, но был в веселом доме. У многих его однокурсников помимо официальных отношений были постоянные партнерши из числа гейш. Однако однокурсники не переодевались в женское платье и не изображали из себя знаменитую гейшу.       Впрочем, эту маленькую подробность знали только Ута и Ариса. Хисао, при всей его осведомленности, так и не узнал главного секрета. Или сделал вид, что не узнал. Его товарищ всегда был довольно прямолинейным и не стал бы утаивать козырь в рукаве: ему попросту невыгодно топить его. Тем более, в глазах Эмики.       Перед ней Айто хотел выглядеть не хуже, чем раньше. Ей в первую очередь было очень нежелательно узнать о его визитах в Персик. Хотя даже если бы она узнала немного больше, чем о визитах, то ничего бы не сказала. Потому что не питает к нему никаких чувств кроме дружеских. Таких, которые они трое испытывали друг к другу с первых дней знакомства.       Кто же виноват в том, что Айто в один из моментов посмотрел на нее совсем не так, как смотрят на подругу детства?       Когда это произошло, ему шел шестнадцатый, а может и семнадцатый год. В тот день так совпало, что они трое отдыхали после тренировки по фехтованию и, — редкий случай, — не было больше никаких занятий: ни в больнице, ни в школе, ни в консульском доме. Пошли на свое любимое место у реки Камэда. Стояла то ли весна, то ли осень — на улице было тепло, но не жарко, а трава под ногами — насыщенного ярко-зеленого цвета. Вода в реке красиво искрилась в лучах солнца.       Он с Хисао пошел купаться прямо в одежде — заодно и постирает вещи в воде. Эмика не стала повторять глупостей и, подобрав штанины хакама, бродила по мелководью. Потом они решили поймать рыбу, потому что тащиться в консульский дом ради того, чтобы просто поесть не хотелось — там обязательно навяжут какую-нибудь работу, а после тренировки Хогёку-сенсея трудно было пошевелить пальцем лишний раз. Вода приятно расслабляла забитые мышцы, до тех пор, пока Хисао не решил посоревноваться: кто больше поймает рыбы на заостренную палку.       Первобытный способ ловли возымел эффект, когда Айто бросил к ногам Эмики палку с десятком нанизанных на нее рыб. Вслед за ним и Хисао вылез из воды с оглушительным воплем: у него оказалось на одну рыбу больше. Эмика переводила взгляд с него на Хисао и обратно, а потом обозвала их придурками и собралась уходить. Они и в самом деле оказались придурками, потому что полезли в воду в одежде, да еще и не достав ничего из карманов. Если для смятых денежных купюр купание не страшно, то для спичек — фатально. Живот сводило от голода, рыба извивалась, нанизанная на палку, а у них не было даже ножа с собой, чтобы располосовать на сащими.       — Погоди, сейчас поищу кое-что, — заявила Эмика. — Если найду — считай, повезло.       Через некоторое время она извлекла из рукава несколько монет, погнутые гвозди, сломанную бритву и увеличительное стекло. В их положении это было настоящим сокровищем. Вскоре они развели огонь и испекли рыбу. Отдыхать на сытый желудок намного приятнее, чем терпеть голодные спазмы.       Эмика сидела рядом и перебирала собранные цветы. Потом повернулась к нему и о чем-то спросила. Косые лучи заходящего солнца подсвечивали ее лицо, делая глаза ярче, а взгляд острее. Айто не помнил, о чем она спрашивала. Помнил только, что она сидела согнув ноги в коленях и подперев голову локтем, в другой руке держала несколько цветочных стеблей. Ее волосы были уложены в две толстые косы на затылке, как и сейчас. Перед ним была все та же Эмика, но он смотрел на нее уже по-другому. Она вмиг стала какой-то иной для него. Ближе, роднее, желаннее. Захотел прикоснуться к ней, чтобы проверить: не сон ли это? Тут же застеснялся своего желания и почувствовал, как к щекам прилила краска. Это было чем-то нетипичным для него. Нужно срочно разложить новое ощущение на составные части, препарировать, и получше рассмотреть под микроскопом. Прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться, но на закрытых веках запечатлелся ее образ. Не хотел его прогонять. Было особенно приятно представлять Эмику в уме и он не мог ничего поделать с собой. Рядом с ней было легко, тянуло рассмешить ее и засмеяться самому.       Им овладело странное психическое состояние, сродни эйфории, — он дал этому чувству именно такое определение. Оно никуда не исчезло по сей день, только теперь хотел не смешить ее, а заботиться и делать как можно больше приятного для нее. Новое кимоно, поход в фотоателье, стали началом. Кто-то из ребят-однокурсников говорил: чтобы привлечь девушку, нужно делать ей как можно больше приятных подарков и тогда она точно заметит тебя. Однако на практике это так не работало. Знал и чувствовал, что Эмика не из тех девушек, кто обратит внимание на подарки. Нет, она обращала на них внимание, благодарила и пыталась отдарить в ответ, как например, амулет ко дню мальчиков. Принимая в подарок что-нибудь дорогое, она чувствовала себя обязанной ему. Стала чаще говорить о своей работе и вообще о будущем.       Свое будущее Эмика видела в роли врача, однако тут же сокрушалась, что пока нет конституции, женщинам слишком сложно выбиться в люди. Почему-то она возлагала столько надежд на это событие, хотя даже на Западе женщины не всегда имеют свободный доступ к высшему образованию и идут на всяческие ухищрения вплоть до переодевания в мужской костюм или фиктивного брака. Брак она хотела настоящий, не фиктивный, но была вольна в своем выборе и решила выйти замуж за избранника, который будет мил ей.       В будущем Айто видел ее своей женой и ей бы не пришлось работать за гроши, чтобы обеспечить себя. Он хотел иметь свою клинику, вести практику. Скорее всего вместе с ним бы работала и Эмика. У них должен быть свой дом в приличном районе Токио. Прислуги будет мало, но чтобы Эмика была полностью свободна от домашних дел. Когда появятся дети, наняли бы еще няньку и гувернантку, чтобы оставить Эмике ее свободное время. В мечтах Айто была самая настоящая, любящая его семья, с которой он был не одинок в этом мире.       «Наверное, это очень приятно, когда есть те, кто любит тебя просто так и ты их любишь в ответ», — думал он, в очередной раз пытаясь заснуть. В очередной раз — не получалось.       В какой-то мере они совпадали в своих желаниях. Осталось дело за малым: сделать так, чтобы она обратила на него внимание.       «Если сейчас собрать все деньги со счета и еще немного занять, как раз будет достаточно, чтобы оплатить ее обучение на курсах и экзамен на получение медицинской лицензии», — прикинул в уме. Потом вспомнил, как ему недавно предлагали арендовать дом с последующим выкупом. Не такой большой, как в мечтах, но район был определенно приличнее, чем тот, где они обитали сейчас.       После кровавой расправы на их улице все чаще приходилось переживать за Эмику, чтобы ее никто не обидел. Да, она могла дать отпор, однако не стоит рисковать. С пристрастием выспрашивал время ее возвращения и ждал чуть ли не с часами в руках. От самого себя было противно. Эмику тоже тяготило его беспокойство: она громко возмущалась, предлагая посадить себя на цепь и выводить на улицу по желанию. Пытался объяснить ей, насколько сильно беспокоится за нее, на что получил укор: его внезапные ночные смены в больнице тоже приносят не меньшее беспокойство, однако она ничего не говорит ему. Ночные смены были ничем иным, как поездками в Иокогаму и ей лучше не знать о них. Потом купил и ей карманные часы в магазине Кин Хаттори. Разумеется, сказал, что они достались ему чуть ли не даром, чтобы она не чувствовала себя обязанной.       Нужно было поскорее перебираться в приличный район. Это бы решило многие проблемы, но как это объяснить Эмике? Фантазия и логика полностью иссякли за полгода, на протяжении которых ему приходилось выдумывать всякие небылицы. Может, просто рассказать ей все как есть на самом деле?       Показалось, что ненадолго заснул. Потом услышал шаги Ня-чан рядом с собой. Кошка подошла и понюхала его ухо. Сопяще-урчащий звук, щекотное прикосновение длинных усов и мокрого носа моментально прогнали остатки сна. Нет, попытался снова закрыть глаза и уснуть. Не получилось: Ня-чан решила почесаться, потом умыться. В полной тишине кошка вела себя очень громко.       Небо в просветах бумажного окна заметно посветлело. Поспать уже не получится. Сегодня помимо университета предстоит снова окунуться в мир ив и цветов. Пришло время исполнить его договор с Утой. Ему придется выкупить право первой ночи с ней. Все внутри противилось, однако временами разбирал нешуточный интерес.       От ее затеи веяло обманом. Возможно, Фумия был прав, когда говорил ему не соваться туда… Однако все было уже решено заранее с Арисой. Ута просила хозяйку борделя много раз, чтобы она поскорее дала ей возможность зарабатывать больше. Ариса не соглашалась, ведь как можно продать девственность Уты, которой отродясь не было? На испорченный товар спрос ниже и цена дешевле. Однако ей было позволено развлекать клиентов и выезжать с ними на прогулки, но разница в заработке полноценной гейши и Уты была огромной. Долг за ее содержание в Персике тоже был огромен и умножался с каждым месяцем.       Когда Айто впервые пришел в Персик в роли Хитоми, Ута в конце вечера сунула ему записку с «деловым» предложением. Если он хотел зарабатывать дальше, нужно было соглашаться, что он и сделал.       Впрочем, если предложение полностью деловое, откуда волнение? Может быть оттуда, когда в предыдущие встречи Ута оказывала недвусмысленные знаки внимания? В тот раз, когда Хисао упал с крыши, она полезла с поцелуями. Айто не смог противостоять ей: слишком жарко, слишком приятно, слишком будоражаще чувствовать мягкие женские руки на своем теле. Она ласкала его со знанием дела, а он вспомнил о том, что никогда не целовался в губы. Ее губы были мягкими и податливыми, однако вела в поцелуе за собой она, а не он. Ее грудь сквозь нижнее кимоно помещалась аккурат в его ладонь и была такой же мягкой, как и губы.       «Интересно, какая она там?» — в голове нежданно всплыла непотребная мысль. Нобу часто после вечера в идзакайя красочно рассказывал о своем богатом опыте с женщинами. Есть такие, в которых входишь и чувствуешь тугую, горячую узость; есть такие, внутри которых ничего не чувствуешь кроме влажной мягкости, а есть такие, в которых входишь, как в банку с песком. Откуда у Нобу опыт с банкой песка, Айто не интересовался.       «И откуда столько волнения, ведь это обычная сделка», — думал, растирая в ладонях лицо. Возможно, это Ута должна волноваться, но никак не он. Однако вчера купил несколько презервативов в аптеке. На всякий случай.       Айто быстро поднялся со спального места и взял со стола карманные часы. В самом деле, пора вставать. По привычке бросил взгляд на спящую Эмику и тут же отвернулся, покраснев до ушей. Стараясь больше не смотреть на нее, вышел в туалет.       Дело в том, что Эмика лежала с голой грудью. Жара не прекращалась ни днем, ни ночью и во сне девушка стащила с себя одежду. Удивляться нечему, да и женскую грудь видел не впервые. Начиная с мертвецкой в хакодатской больнице, заканчивая уборкой палат в университетской больнице Токио, он был рад не видеть ничего, потому как то, что видел было далеко от идеала и вообще от того, чтобы хотеть разглядывать женщин.       Грудь Эмики была красивой: небольшая, с темными сосками, сжавшимися на легком предутреннем сквозняке. Прикоснуться бы к ней губами, пройти поцелуем от одной к другой, поддеть языком твердеющий сосок… Ей бы понравилось, она скорее всего не сдержала стона удовольствия, как не сдерживала себя Ута, когда он целовал ее шею в ванной.       Айто зажмурился изо всех сил, но сознание продолжало подбрасывать желанные образы против его воли. Тело отреагировало мгновенно. И как теперь с таким стояком идти в туалет? Проклятье.       

***

      Сегодняшние пары прошли как в мареве. Да, было жарко, да, не выспался, и… Ни черта не соображал. Пришлось сесть рядом с Эмикой, чтобы в нужный момент могла спасти его, подсунув правильный ответ. Здесь, в стенах аудитории, не осталось никакого следа от предутреннего томления. Он спокойно сидел рядом с ней и (к счастью!) внутри ничего не отзывалось. Да и Эмика совершенно не чувствовала неловкости. Когда утром он вернулся в комнату, она перевернулась на живот и больше не смущала его ошеломительным видом. Он корил себя: нужно было набросить на нее покрывало, а не разглядывать. Но… если бы она проснулась и обнаружила его, пялящегося на ее грудь? Вот уж было бы…       Пара подходила к концу. Украдкой вытащил часы и глянул: через час отправляется поезд в Иокогаму. Эмика была предупреждена о «смене в больнице» и не задавала лишних вопросов. А может и к лучшему, что они пока не настолько близки? Стоит им стать ближе, роль Хитоми придется бросить да и вообще забыть дорогу туда.       — Может быть, сходим куда-нибудь на выходных? — поинтересовалась Эмика, когда они вместе миновали ограду университета.       — Да, обязательно! — с радостью подхватил и только потом вспомнил, что совершенно не знает, куда ее повести. — Куда бы ты хотела?       — Пока не решила, — сказала с легкой улыбкой и пытливо заглянула ему в глаза. На секунду показалось, что этот взгляд способен забраться в самый потайной угол его разума и прочитать мысли. У Эмики были красивые глаза. Когда она улыбалась, во взгляде пробегали теплые искорки, порой, сводящие Айто с ума. — Как придумаю, скажу. Тебе, наверное, пора идти? — Она коснулась лацкана его пиджака, будто хотела поправить или смахнуть несуществующую соринку. — Не смею тебя задерживать.       Эмика развернулась и быстро зашагала по улице. Она шла широким шагом, что сильно отличалось от большинства женщин, семенящих в кимоно с объемным оби. Айто смотрел ей вслед пока она не скрылась за поворотом улицы. Потом поймал рикшу и направился к Симбаси. Нужно было спешить в Иокогаму.       

***

      Фарфоровая чашечка звякнула о блюдце. Когда Ариса держала ее в руках, смешно оттопыривала мизинец. Глядя на ее ухоженный миндалевидный ноготок, Айто стало противно. Тошнота буквально подступала к горлу. Возможно, тошнило от кофе, выпитого на голодный желудок, а может — от вида хозяйки Персика.       Ута за время переодеваний рассказывала о ней столько, что не укладывалось в голове. Если верить ее словам, Ариса лишь не пила кровь младенцев. Единственное, что он счел реальным, это ее близкую связь с отцом Фумии. Можно сказать, слишком близкую: виконт Мизутани часто бывал в Персике, оставаясь в покоях Арисы до утра. По вечерам он любил играть в покер и сидел за одним столом с тем везучим англичанином, проигрывая ему внушительные суммы. Айто видел все это своими глазами.       — Интересно, как там поживает my sweet Мии-чан? Вы не общаетесь с ним? — спросила скучающим тоном и вперила в него взгляд голубых глаз. Стало не по себе. Хорошо понимал: она хотела увести от сути разговора, ведь он не просто так пил кофе в ее компании — выпытывал, для чего ему нужно присутствовать на празднике в честь Уты, если уже заплатил за первую ночь.       — Сопровождает Хитоми-сан и заодно сам лечится, — сдержанно ответил, умолчав о редкой переписке с Фумией. Судя по его письмам — дела идут неплохо и к весне он планировал вернуться в Токио. Правда, сообщал, что западает на одну ногу и приходится пользоваться тростью. Взял маленькую чашечку и снова отхлебнул кофе. Даже если желудок сворачивался в трубочку от горечи, тонизирующий эффект был заметен: стоило сделать первый глоток, сонливость как рукой сняло.       — Ах, как бы я хотела ее увидеть! И почему не могу оставить на время my business и съездить в Хаконэ?       Айто многозначительно кивнул, делая вид, что искренне сочувствует ей. Она тоже старалась не показывать настоящих эмоций. Если верить Уте, образ Хитоми, в который ему приходилось перевоплощаться всякий раз, щедро эксплуатировался еще и самой Арисой. Она рассказывала виконту, как специально устроила благотворительный вечер с подставной «девушкой», чтобы помочь старшей сестрице деньгами, потому он и не обращал должного внимания на переодетого Айто, даже когда приходилось сидеть совсем рядом. Виконт оставлял в Персике внушительные суммы, с учетом того, что Ариса отдаст часть из них настоящей Хитоми. В переписке с Фумией, Айто тактично намекнул: не передавала ли Ариса некоторую сумму? Если бы она передала, Фумии не пришлось бы искать подработку прямо там, на источниках.       — Если цена вопроса улажена, могу я не принимать участие в празднике? — Принять участие — означало не только смотреть на танец Уты, но и провести с ней ночь. Насколько бы сильно не разбирал его интерес, он не мог таким образом предать свои чувства к Эмике. И одновременно, этот же интерес заставлял его остаться, и мысленно найти сотню причин и оправданий своим действиям.       — Му dear, ну кто отказывается от сладкого на десерт? — проворковала она, и, понизив голос, спросила: — Вы же интересуетесь девочками, а не мальчиками?       Он не успел ответить: в кабинет вошла девочка лет десяти, наряженная в желтое кимоно, и что-то быстро проговорила Арисе.       — Ай-кун, у нас сегодня праздник! — отвлеклась она от новостей, и, улыбаясь, продемонстрировала ему нарядно одетую девочку, — посмотрите, как все нарядились для Уты! Пойдемте, уже все готово!       

***

      Ута, или вернее, уже Миюки — с переменой роли в публичном доме она сменила имя, — после выступления ждала Айто в собственной, отдельной комнате. В воздухе отчетливо чувствовался запах новых циновок и духов. Взгляд зацепился за стихотворение на свитке в нише: «Если ты жалеешь, что не насытился вдоволь жизнью, то, и тысячу лет прожив, будешь испытывать чувство, будто твоя жизнь подобна краткому сну».       — Сможешь ли сполна насытиться жизнью гейши? — невольно сорвалось с языка. Подошел ближе, присел рядом с ней. В западной одежде сидеть на полу по-японски не очень-то удобно. — Прости, назвать новым именем не смогу, для меня ты останешься Утой.       В голове до сих пор не укладывалось: разве можно желать себе худшей жизни, чем была у обитательницы Персика, даже если это заведение считалось одним из лучших? Пример настоящей Хитоми-сан должен был хоть немного напомнить ей о возможной судьбе, однако этого не произошло. Ута-Миюки осталась при своем мнении и добилась желаемого.       — С тобой для меня появилась надежда на лучшую жизнь, Ай-кун, — ответила ему, чуть качнув головой. Бусины в подвесках на богато украшенной прическе слегка стукнули друг о друга.       — Почему именно я? Я не смогу стать для тебя щедрым покровителем.       — Ты прекрасно знаешь ответ. Покровитель найдется быстро, стоит мне войти в ремесло по-настоящему.       — Надеюсь, ты добьешься своего.       Скорее всего, у нее кто-то был на примете, а богатых бездельников, охочих до плотских утех и готовых выкладывать немалые деньги за это — полно. Особенно в Иокогаме. Вопрос лишь в том, как скоро она сможет выйти из этой профессии живой и относительно здоровой. Даже если Ариса держала своего личного доктора для осмотра девушек, в больнице часто встречались случаи последствий «ремесла» в виде неудачных абортов и беременностей, венерических заболеваний и банального туберкулеза.       — Ты слишком много говоришь сегодня, — поддела его, как и всегда. — Нервничаешь?       — Не каждый день приходится выкупать первую ночь с красивой девушкой. — Взял в руки ее лицо и приблизил к себе насколько это было возможно. Ее взгляд начинал плавиться, стоило коснуться губами щеки. На губах, и на кончиках пальцев осел слой белил. Ему в голову пришла занимательная идея: — Раньше ты меня красила и помогала одеться. Сейчас, позволь смыть с тебя всю краску и раздеть.       С каждым мазком ее новый образ стирался, показывая перед собой ту самую девушку с лисьей улыбкой. Да, она была не Эмикой и даже не годилась к сравнению, однако в ней было нечто такое, что заставляло на секунду почувствовать себя выше, вкусить запретный плод власти над ней. Она позволяла.       Без наслоения белил, обилия сложных шпилек и богато украшенного кимоно, Ута выглядела даже беззащитной. Такую обнять, припасть губами к ее губам и опрокинуть на футон. Нобу рассказывал, что женщины любят чувствовать на себе мужскую силу. Было ли это правдой? Сам он считал иначе, полагая, что женщины больше любят нежные прикосновения, чем грубую силу.       «Если Нобу доводилось бывать с ними, значит, он был прав?»       Айто припал к ее губам и, целуя, повалил на футон. Подмял под себя, шаря руками по ее голой, гладкой коже. Она была восхитительна! Маленькая, мягкая, податливая. Запах духов на ее теле заставлял дуреть. На закрытых веках появился образ Эмики. Сознание пыталось обмануть его, выдавая желаемое за действительное. Девушка водила пальчиками по его полуобнаженной спине, рвано выдыхая под его губами.       Отстранился от нее и открыл глаза. Перед ним была Ута и от страсти смотрела на него полупьяными глазами. Ее грудь была немногим больше, чем у Эмики и… не такая красивая. Сбросил с себя остатки одежды, натянул презерватив и вернулся к ней.       — Если хочешь, я могу сделать все сама.       Он не дал ей продолжить фразу или услышать ответ — накрыл губы поцелуем. Пока она была отвлечена им, развел ее ноги в стороны и нащупал теплое, даже горячее, и влажное место.       Ута была тугой и одновременно мягкой, обволакивающей. Ее нутро было таким горячим и нежным. Сравнивать было не с кем и не с чем, ведь это его первый опыт. Стоило толкнуться в нее, податься назад и войти чуть глубже, по позвоночнику побежал сноп невидимых искр и вскоре все закончилось.       Это было совершенно другим ощущением, почти не похожим на то, которым заканчивается быстрая дрочка или приятный сон, после которого просыпаешься с заляпанным спермой животом. Примерно как небо и земля.       Айто недолго переводил дыхание, уткнувшись лицом в распущенные волосы Уты, а затем лег рядом с ней. Показалось, что провалился в сон ненадолго. Его разбудил ее голос.       — Ты такой горячий, Ай-кун, — потом помолчала и задумчиво продолжила говорить: — Сестры были правы, когда говорили, что молодые мужчины слишком быстро все делают.       — А ты думала, будет как в любовном романе?       — Я никак не думала, — проговорила она и приподнялась над ним. — Я это знала. Но если ты хочешь очаровать свою невесту, нужно будет постараться.       — Какую невесту?       — С которой ты пил саке на берегу Сумиды, — хитро улыбнулась и поднялась, чтобы пройти к его одежде и достать еще один презерватив. Ее распущенные волосы опускались ниже колен, прикрывая маленькую и мягкую на ощупь задницу.       — Это сестра моя, — быстро нашелся с ответом и, помолчав секунду, добавил: — Сводная.       — Думаешь, я ничего не заметила? — прошептала, перекидывая ногу через него и усаживаясь сверху. — Ты на нее так смотрел тогда. Но не бойся, все останется между нами.       Ута наклонилась и чувственно поцеловала его. Свесившаяся копна темных волос скрыла их от окружающего мира. Казалось, что и не существует никого, кроме них двоих. Ее губы творили с ним нечто невообразимое, хотел снова войти в нее, чтобы почувствовать влажную и горячую узость. Однако она не спешила удовлетворять его желание: дразнила, распаляя в первую очередь саму себя.       «Пожалуй, Нобу полный дурак. Женщины больше предпочитают ласку, чем грубую силу», — всплыло на задворках сознания.       Ласкал ее так, как ему самому казалось правильным: касался ее чувствительных мест, следя за реакцией. Когда ей нравилось, она рвано вдыхала и, забываясь, замирала в его руках. Вынырнув из его ласк, она опустилась на его член, однако не спешила двигаться в желаемом темпе. Сейчас он был в ее власти и… ему это тоже нравилось. Нравилось ловить ее удовольствие губами, кончиками пальцев, всем телом. Чувственный диалог продолжался бы еще дольше, если бы на нее не обрушился внезапный, долгий, и яркий оргазм. Девушка протяжно застонала и содрогнулась всем телом в его объятиях. Вслед за ней, волна удовольствия накрыла и его.       Они еще долго целовались, пока сон не одолел их обоих. Пожалуй, новые приятные ощущения и переживания в виде ночи с девушкой, действуют получше всякого снотворного.